В последней четверти XVII — начале XVIII В. 


Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

В последней четверти XVII — начале XVIII В.



 

Восстание Трунаджайи, начавшееся в 1674 г. и сразу при­влекшее к себе массы крестьян, насторожило крупных феода­лов, которые в другом случае приветствовали бы мятеж против ставшего им ненавистным Амангкурата 1. Наследник престола Адипати Аном, сам активный участник заговора, приведшего к этому восстанию, теперь отрекся от Трунаджайи и вскоре возглавил армию, направленную правительством против пов­станцев. Другой участник заговора, Раден Каджораи, также не поспешил на соединение с Трунаджайей, а занял выжидатель­ную позицию, удалившись в свои владения в области Паджанг. Ни один губернатор провинции не воспользовался сложившейся обстановкой даже для сепаратного мятежа — все они сплоти­лись вокруг Амангкурата I [158, с. 283; 215, т. I, с. 161; 280, с. 93].

На помощь Трунаджайе, однако, пришли новые, неожидан­ные союзники. После разгрома в 1669 г. голландской Компани­ей Макасара его жители потеряли возможность заниматься мор­ской торговлей, дававшей им средства к существованию. Они стали массами эмигрировать с Сулавеси и, рассеявшись по всему Индонезийскому архипелагу, предлагали свои услуги местным правителям в качестве военных наемников либо пу­скались на свой страх и риск в пиратские предприятия. В 1675г. на Восточную Яву с Сумбавы и из Бантама стали прибывать многочисленные отряды макасарцев, не ужившиеся ни с бан-тамским султаном, ни с сумбавскими князьями. Избранный ими предводитель Краенг Галесунг вступил с Трунаджайей в союз. Усиленная опытными макасарскими воинами мадурско-яванская армия Трунаджайи в 1675 г. смогла выйти из внутренних райо­нов и приступить к захвату богатых городов Северного побережья Восточной Явы. В короткий срок все главные портовые центры от Паджаранана на крайнем востоке Явы до Сурабаи и Гресика были разграблены и сожжены [135, т. II, 70—74; 209, с. 69; 215, т. I, с. 161—163]. Эти действия были явно вызваны не только буйными нравами макасарской вольницы, но и клас­совой ненавистью яванских крестьян. Для них богатые города Севера, где (за пределами столицы) проживала основная масса крупных феодалов, были символом неправедной жизни, гнезда­ми захребетников, которые надо было разорить.

Сам Трунаджайя был испуган размахом движения, которое он вызвал, и начал искать пути, чтобы повернуть его в более безопасное для близких ему социальных слоев русло. Сам Амангкурат I сыграл ему на руку, поспешив послать своего сы­на Пангерана Пугера в Батавию, чтобы просить помощи у гол­ландцев [215, т. I, с. 161]. Объединение сусухунана с «неверны­ми» в сочетании с его многолетней политикой террора против мусульманского духовенства дало Трунаджайе великолепный лозунг — религиозная «священная» война против иноземных захватчиков и стакнувшегося с ними нечестивого правителя. Этот лозунг не отталкивал от него крестьян Явы и Мадуры, для которых, как и везде в эпоху средневековья, религиозная форма была нормальной оболочкой всякого рода социальных движений. В то же время он позволял привлечь к восстанию достаточно широкие «средние слои» феодального общества — мелких торговцев-ремесленников, разоренных голландской кон­куренцией, низшее духовенство и даже часть духовных феода­лов. Кроме того, антиголландская направленность лозунгов Трунаджайи сразу нашла широкую международную поддерж­ку, особенно в тех районах Индонезии, которые еще раньше и в большей степени, чем Матарам, пострадали от экспансии гол­ландской Компании. Начиная с этого времени, в частности, сул­тан Бантама Агенг стал систематически оказывать тайную, но щедрую помощь Трунаджайе [158, с. 283]. Объявив себя потом­ком великого индонезийского правителя XIV в. Хайяма Вурука, Трунаджайя призывал к восстановлению империи Маджапахит, объединявшей во времена Хайяма Вурука всю Индонезию. Это было и призывом к сплочению всех индонезийцев против ино­странной агрессии и в то же время обещанием нового «золотого века», отождествлявшегося в народной памяти с эпохой Маджапахита [263, с. 178].

Руководство голландской Компании в Батавии было серьез­но обеспокоено событиями в Матараме, но из-за войны, которую Голландия в это время вела одновременно с Англией и Фран­цией, не могло выделить достаточных сил для вмешательства в матарамские дела. Все же уже в начале 1676 г. у берегов Восточной Явы появилась голландская эскадра под командо­ванием Яна Холстейна, имевшая целью разгромить здесь базы макасарского флота. Действия голландцев не были успешными. Макасарские моряки не только отразили это нападение, но и полностью разгромили флот Амангкурата, шедший на соедине­ние с голландцами [132, с. 214—215; 158, с. 284; 242, с. 397].

В августе 1676 г. голландцы направили на Восточную Яву новые, более значительные силы под командованием Христиа­на Поолмана. Поолману удалось овладеть макасарским укреп­ленным лагерем Бесуки, сжечь почти все стоявшие в гавани суда и принудить макасарцев отступить в горы. Эффект этой победы, однако, был вскоре уничтожен катастрофическим пора­жением, которое потерпели войска Амангкурата I. 13 октября 1676 г. при деревне Гегодог, к востоку от Тубана, 60-тысячная матарамская армия под командованием Адипати Анома была здесь наголову разбита 12-тысячным войском Трунаджайи. В битве пало большинство матарамских генералов, в том числе дядя сусухунана Пангеран Пурбайя. Адипати Аном еще в на­чале сражения бежал, бросив свои войска, что дало повод неко­торым голландским историкам заподозрить его в сговоре с Тру-наджайей. Но все дальнейшие действия Адипати Анома (буду­щего Амангкурата II) опровергают эту версию [132, с. 215- 235, т. II, с. 115; 158, с. 284; 215, т. I, с. 163].

После битвы при Гегодоге в руки Трунаджайи перешло поч­ти без боя все побережье Центрального Матарама, кроме Джа-пары. В этом городе на помощь правительственному гарнизону пришел вооруженный персонал голландской, английской и французской факторий (враждуя между собой в Европе, здесь они выступили единым фронтом). Той же осенью 1676 г. войска Трунаджайи заняли области Кудус и Демак и создали непо­средственную угрозу домену сусухунана — области собственно-Матарама. Даже отдаленные провинции на западе Матарама — Краванг и Чиребон признали власть Трунаджайи, когда туда прибыли его посланцы. Теперь на сторону Трунаджайи стали переходить и крупные феодалы. Князь-священник Гири, лишен­ный Амангкуратом I в 1660 г. большей части своих владений, но сохранивший огромный духовный авторитет, высказался в пользу Трунаджайи, и вслед за ним вождя восстания поспеши­ли признать более мелкие духовные лица. Раден Каджоран,, также тесно связанный с духовенством, теперь решительно вы­ступил на стороне зятя. Из своих владений, расположенных на восточной границе матарамской области, он попытался атако­вать столицу государства Плеред, не дожидаясь подхода сил Трунаджайи. Этот набег, однако, кончился для него разгромом. Резиденция Каджорана была сожжена, его богатства разграб­лены, сам он едва спасся и с несколькими людьми укрылся в Сурабае, которую к этому времени Трунаджайя сделал своей столицей [132, с. 216, 284; 135, т. II, с. 138—139; 209, с. 86].

К концу 1676 г. под властью Трунаджайи оказался весь Во­сток и Север (кроме Джапары) Матарама, самые богатые и густонаселенные районы страны. У Амангкурата I оставались только районы вокруг столицы и малонаселенный юг. Комму­никации центра с Батавией фактически были перерезаны.

В декабре 1676 г. Трунаджайя направил в Батавию посоль­ство с требованием признать его как суверенного монарха Ма­тарама. Голландское руководство, разумеется, не собиралось признавать такого опасного соседа. Но сам факт прибытия по­сольства устраивал голландцев, они использовали его для даль­нейшей дипломатической игры и для шантажа Амангкурата I.

29 декабря 1676 г. из Батавии в Джапару была направле­на крупная эскадра под командованием Корнелиса Спеелмана, способного генерала и дипломата, победителя Макасара. По до­роге Спеелман сделал остановки в Чиребоне и Тегале и пере­тянул колеблющихся местных правителей опять на сторону Амангкурата I. Таким образом, была восстановлена связь сто­лицы Матарама с морем. Затем Спеелман направил посольст­ва одновременно к Трунаджайе и Амангкурату I с приглаше­нием прибыть в Джапару [132, с. 216; 135, т. II, с. 146, 149; 158, с. 284—285].

Трунаджайя в Джапару приехать отказался. Он полагал, что это приглашение — ловушка, и был прав. Амангкурат I тоже не приехал в Джапару, но по другой причине. На сохра­нившейся за ним территории царил полный хаос. Все четыре его сына, не обращая внимания на внешнюю угрозу, ожесточен­но боролись между собой за власть, ускользавшую из рук отца, и он не мог покинуть столицу. Но его полномочный представи­тель подписал 28 февраля 1677 г. в Джапаре договор с голланд­ской Ост-Индской компанией, по которому Матарам обязывался уплатить за голландскую военную помощь 250 тыс. испан­ских реалов и 2 тыс. ласт риса, если война продлится не более полугода. За каждый следующий месяц он должен был упла­чивать еще 20 тыс. реалов. Голландская компания получала право беспошлинного ввоза и вывоза всех товаров и право стро­ить фактории в любом месте, а также соорудить верфь в Рембанге. Малайцы, макасарцы, индийцы и вообще все азиаты лишались права торговать или проживать на территории Мата­рама без разрешения Компании. Матарам обязывался постав­лять в Батавию каждый год 4 тыс. ласт риса по твердым це­нам. Наконец, Матарам уступал Батавии области Краванг и Прианган, благодаря чему голландские владения на Яве рас­ширились более чем в шесть раз и голландцы получили выход к южному побережью, окончательно отрезая Матарам от Бантама [96, т. III, с. 39—47].

Амангкурат I был вынужден ратифицировать этот кабаль­ный договор, потому что его положение было безвыходным. На­дежда на массированную голландскую военную помощь, однако, несколько стабилизировала положение в правительственном ла­гере. К тому же в марте 1677 г. агентуре Амангкурата I уда­лось добиться крупного успеха. Она спровоцировала раскол в лагере восставших. Между Трунаджайей и Краенг Галесунгом произошел разрыв. Дело дошло даже до боев между бывшими союзниками на Восточной Яве и Мадуре. Старинная вражда между макасарцсми и голландцами была, однако, слишком глу­бока, чтобы Краенг Галесунг объединился с ними. Он отступил со своими войсками в Пасуруан и, укрепившись там, занял вы­жидательную позицию, не вмешиваясь в дальнейший ход войны в Матараме [135, т. II, с. 135, 173; 158, с. 286; 209, с. 71].

Уход макасарского флота лишил берега Явы и Мадуры прикрытия с моря, и голландцы сразу же этим воспользова­лись. В апреле 1677 г. эскадра К. Спеелмана подступила к Сурабае, и высадив значительный десант, начала осаду столицы Трунаджайи. 13 мая после упорной защиты Сурабая пала. Гол-ландско-матарамские войска, однако, не смогли организовать преследование войска Трунаджайи во внутренних районах стра­ны. Отступив в полном порядке, Трунаджайя перенес свою сто­лицу в Кедири, бывший некогда центром крупного древнеяван-ского государства. К. Спеелман после этого обрушил свой удар на Мадуру, отрезанную от Явы, благодаря измене Галесунга. Здесь оставалось сравнительно немного повстанческих войск, и один город за другим переходил в руки голландцев, предавав­ших все огню и мечу. К 10 июля 1677 г. пал последний крупный центр сопротивления Кабиньяр, но в этот момент К. Спеелман получил известие, заставившее его немедленно бросить Маду­ру и со всеми силами спешно вернуться в Джапару [132, с. 217, 219; 242, с. 399; 263, с. 178],

Отступивший от моря Трунаджайя перегруппировал свои силы и в мае — июне 1677 г. повел наступление на Плеред. Большинство крупных феодалов центра, поняв безнадежность борьбы, оставили неспособного монарха и поспешили принести присягу Трунаджайе. В их числе был даже старый соперник Трунаджайи, его дядя Тьякрадининграт. 2 июля 1677 г. после однодневного боя столица Матарама пала. Огромная сокровищ­ница матарамских монархов, корона и другие символы царской власти, без которых, согласно местной традиции, ни один пра­витель не мог уже считаться законным монархом, и гарем сусухунана попали в руки победителя и были отправлены в Кеди­ри. Плеред был сожжен дотла и никогда больше не восстанав­ливался. Амангкурат I с немногими приверженцами бежал в джунгли. Пробираясь лесными тропами на северо-запад, он рассчитывал достигнуть Батавии. В дороге к нему присоединил­ся Адипати Аном, который, так же как и другие принцы, после падения Плереда скитался по глухим местечкам в западной части Матарама. Они почти достигли Тегала, последнего мор­ского порта, из которого еще можно было ускользнуть в Бата­вию на голландском судне, когда Амангкурат I внезапно тяже­ло заболел и скончался, успев завещать сыну положиться на голландцев [132, с. 217; 135, т. II, с. 181, 188; 158, с. 286; 242, с. 401].

Прибыв в Тегал, Адипати Аном провозгласил себя сусухунаном, приняв имя Амангкурат II (1677—1703). Этот акт, впро­чем, мало что значил, не только потому, что два других сына покойного монарха — Пангеран Пугер и Мартасана также поспешили объявить себя сусухунанами, но и потому, что под властью нового монарха находился только Тегал и его окрест­ности. Тем не менее в Тегал вскоре стали стекаться феодалы, которых не устраивало правление Трунаджайи и его слишком «либеральное» отношение к крестьянам. В их числе был моло­дой и энергичный Марта Лайя, который стал правой рукой Амангкурата II. Прибегая то к дипломатии, то к силе, он рас­ширил территорию, подвластную Амангкурату II, за счет при­легающих областей. Он считал, что непопулярность династии можно будет преодолеть, отказавшись от союза с голландцами, и убеждал сусухунана разорвать союз с Батавией. Амангку­рат II начал колебаться. Но голландские агенты сумели очер­нить Марта Лайю, и он вынужден был бежать к Радену Каджорану. Несколько месяцев спустя он погиб, сражаясь в рядах повстанцев [158, с. 290; 215, т. I, с. 168].

Отбросивший колебания, Амангкурат II 10 октября 1677 г. прибыл в штаб-квартиру К. Спеелмана в Джапаре и 19— 20 октября подписал с Компанией два новых договора. Так как его долг голландцам достиг уже 310 тыс. реалов, а платить было нечем, то Амангкурат II отдал Компании в залог все пор­товые города северного побережья с правом сбора там нало­гов и пошлин. Большинство их, однако, надо было еще снова завоевать (даже Сурабая в августе 1677 г. опять перешла в руки Трунаджайи), затем сусухунан уступил Батавии еще ку­сок матарамекой территории, до реки Паманукан, и предоста­вил Компании монополию на ввоз в страну индийских тканей и опиума. Далее все иностранцы, проживающие в Матараме, как азиаты, так и европейцы, отныне переходили под юрисдикцию голландской Ост-Индской компании (на основе этого пункта К. Спеелман немедленно выдворил из Джапары всех находившихся там французов и англичан). Три месяца спустя, 15 января 1678 г., Амангкурат II был вынужден подписать еще один договор, по которому он уступал Компании в вечную соб­ственность важный порт Семаранг с окрестностями и предо­ставлял ей монополию на скупку сахара в Матараме [96, т. III, с. 70—79, 121 —125][53].

Военные действия союзников против Трунаджайи в конце 1677 — начале 1678 г. шли с переменным успехом. Большая часть страны все еще оставалась в руках восставших. Голланд­ским войскам (большую часть которых составляли навербован­ные в разных частях архипелага индонезийские наемники) уда­лось вытеснить Трунаджайю из некоторых прибрежных районов. Кроме того, в центре страны действовавший сепаратно Пангеран Пугер снова овладел доменом династии — областью Матарам и разместил свою ставку на развалинах Плереда [242, с. 403].

Весной 1678 г. голландско-матарамской дипломатии удалось добиться значительного успеха. Соблюдавший до этого времени нейтралитет Краенг Галесунг, подкупленный богатыми дарами, рыступил из Пасуруана и двинулся на Кедири. Большинство войск Трунаджайи сражалось в это время на Центральной Яве, и столица «нового Маджапахита» едва не стала легкой добычей макасарского авантюриста. Борьба недавних союзников была приостановлена вмешательством послов султана Бантама, которые уговорили Галесунга вернуться на побережье. Там в дельте реки Брантас он возвел новый сильно укрепленный ла­герь Капар, где снова занял выжидательную позицию. Опаса­ясь с его стороны нового удара во фланг, Трунаджайя оттянул большую часть своих сил на Восточную Яву. В центральных об­ластях остался только Раден Каджоран со сравнительно не­большой армией. Наступательная инициатива была таким обра­зом утрачена. Этим немедленно воспользовались голландцы. В конце июля 1678 г. они направили в Матарам новый экспеди­ционный корпус под командованием генерала Антония Хурдта. Чтобы укомплектовать этот корпус, новый генерал-губернатор Рейклоф ван Гуне (1678—1681) уполовинил все голландские гарнизоны, рассеянные по архипелагу, и даже снял с бантамской границы наиболее боеспособное подразделение — бугинезское войско Ару Палаки (голландцы в это время не без осно­ваний ожидали нападения Бантама). В Джапаре экспедицион­ный корпус соединился с реорганизованной армией Амангкурата I и начал движение в глубь Явы. Это был первый поход та­кого рода для европейской армии [132, с. 220—221; 209, с 77; 242, с. 406].

Медленно оттесняя войска Трунаджайи, голландско-матарам-ская армия в середине октября 1678 г. подошла к западному берегу реки Брантас, за которой находился Кедири. Прикры­ваясь широким водным рубежом, Трунаджайя мог бы долго сдерживать войско противника, которое уже начало страдать от болезней и нехватки продовольствия (крестьяне окрестных деревень бежали в горы при приближении армии Хурдта и Амангкурата II, и она фактически двигалась по вымершей зем­ле). К тому же приближался сезон дождей, когда военные дей­ствия вести невозможно. Но голландцам опять помогло преда­тельство Галесунга. Он пропустил мимо своей крепости в устье Брантаса 800 лодок с провиантом, которые собрал губернатор вновь отвоенной голландцами Сурабаи. 16 ноября 1678 г. гол­ландский авангард капитана Фредерика Така под прикрытием артиллерии форсировал Брантас. Началась осада Кедири. Кеди­ри был сильно укреплен, но в решающую минуту несколько от­рядов яванцев под командованием сыновей панембахана Гири (князя-священника, о котором говорилось выше) перешли на сторону Така, и голландцам удалось ворваться в город через открытые предателями ворота.

Защитники Кедири упорно сопротивлялись. Бой шел за каж­дый дом, каждая мечеть становилась опорным пунктом. По­следним пал кратон — укрепленный дворец. Трунаджайю в по­следнюю минуту вывели из города подземным ходом. С остат­ками войск он отступил в Маланг, область к востоку от Кедири [158, с. 292; 215, т. I, с. 169; 242, с. 407].

Победители первым делом бросились грабить казну сусухунана, вывезенную в июле 1677 г. из Плереда. Голландские сол­даты разбивали ящики и делили добычу, отмеряя серебряные и золотые монеты шляпами. Амангкурату II пришлось сделать вид, что он и так собирался раздарить войску все сокровища, оставив себе лишь царские регалии. Регалии ему вернули, но во время торжественной церемонии вручения короны оказалось, что в ней не хватает главного бриллианта. Поговаривали, что это дело рук бравого капитана Фредерика Така. Однако ули­чить его в этом никому не удалось. Зато достоверно известно другое. Прежде чем вручить корону сусухунану, Так примерил ее на себя — оскорбление, которое Амангкурату II тоже при­шлось молча проглотить [132, с. 221; 215, т. I, с. 175; 262, с. 101; 263, с. 179; 280, с. 93—94].

Наступление дождей прервало кампанию до весны. В сле­дующем году, собрав новые силы, Трунаджайя вышел из гори­стой местности, где он укрылся на равнине, но, потерпев пора­жение в нескольких битвах, вынужден был снова вернуться в Маланг. Теперь голландцы и Амангкурат II (который, впрочем, не отличался ни воинским мастерством, ни мужеством и боль­шей частью отсиживался в Сурабае, ставшей его временной сто­лицей) могли взяться за менее опасных противников. Первый их удар пришелся по Радену Каджорану, который после паде­ния Кедири покинул лагерь Трунаджайи, вернулся в свои родо­вые земли в Паджанге и снова поднял там восстание. 14 сен­тября 1679 г. его укрепление в горах было взято голландско-индонезийским войском под командованием капитана Альберта Слота. Каджоран был схвачен и по приказу Слота без суда каз­нен. Затем наступила очередь Краенга Галесунга, которому не помогли его многократные предательства. Его крепость Капар в дельте Брантаса была осаждена голландцами той же осенью. Ару Палака, участвовавший со своим войском в осаде, сумел внести разложение в ряды защитников Капара. 21 октября 1679 г. крепость пала. Галесунгу удалось бежать, но в пути он умер по неизвестной причине. Другие командиры макасарцев подписали с Компанией договор, по которому они вместе со своими отрядами обязывались вернуться на Сулавеси. Пока же они влились в войско Ару Палаки [96, т. III, с. 194—196; 158, с. 293; 209, с. 89; 215, т. I, с. 169; 242, с. 408].

Покончив с Каджораном и Галесунгом, новый голландский командующий Я. Коупер, соединив свои силы с войском Аманг-курата II, начал новое наступление на область, занятую Тру-наджайей. В декабре 1679 г. голландско-матарамские войска окружили горную крепость Нгантанг, где укрепился Трунаджайя. 25 декабря измученный голодом гарнизон крепости сдал­ся. Трунаджайя бежал в лес с тремя сотнями приверженцев, но 27 декабря капитан йонкер с отрядом наемных амбонцев-христиан настиг его и убедил сдаться, гарантировав ему от име­ни сусухунана неприкосновенность. Трунаджайя был доставлен в ставку Амангкурата II, который объявил, что прощает его и назначает наместником Мадуры. Клятва, данная монархом, была, таким образом, соблюдена. Но 2 января 1680 г. Амангку-рат II снова вызвал Трунаджайю к себе и сам нанес ему пер­вый удар крисом. Затем охрана сусухунана добила вождя вос­стания. Вместе с ним были перебиты и другие сдавшиеся в плен повстанческие командиры. Народу было объявлено, что неблагодарный Трунаджайя собирался убить сусухунана во вре­мя аудиенции [132, с. 222; 215, т. I, с. 170; 242, с. 408—409; 263, с. 179].

Но гибель основных повстанческих вождей не положила ко­нец войне. Правда, время огромных повстанческих армий, зани­мавших обширные территории, миновало, восстание приняло очаговый характер. В то же время эти очаги появились в новых районах, не затронутых ранее крестьянской войной,— на юге и в центре страны, и вожаками восстания на этом этапе стали, как правило, выходцы из социальных низов — беглые рабы, мелкие ремесленники, торговцы-разносчики, бродячие мусуль­манские проповедники — «дервиши». Наиболее яркой личностью среди этих вождей второго поколения был Раджа Нимруд. Под­линное имя его осталось неизвестным. Но он, разумеется, не был раджей. Буг по национальности, он в молодости был про­дан в рабство в Батавию, бежал оттуда и в 1679 г. собрал на Центральной Яве многонациональную группу «мусульманских фанатиков», как их именуют голландские источники, и раз­вернул здесь знамя священной войны против голландцев и их ставленника Амангкурата II. Подчеркивая свою связь со всем мусульманским миром в борьбе против «неверных», он назвал свою главную крепость в области Баньюмас «Месир» — «Еги­пет», а сам принял имя Раджа Нимруд (царь Немврод — биб­лейский персонаж, популярный в мусульманской священной ис­тории) [209, с. 88—89].

Социальная программа Раджи Нимруда до нас не дошла, но он явно противопоставлял себя Амангкурату I, как «добро­го» крестьянского царя, который принесет облегчение народ­ным массам. Еще более демократический очаг восстания обра­зовался в деревне Ванакусума в области Паджанга. Источники не называют здесь имени вождя. Руководство восстанием бы­ло, видимо, коллегиальным, так как голландцы называют вос­ставших «люди Ванакусумы». О силе этого восстания свиде­тельствует хотя бы тот факт, что «люди Ванакусумы» в 1680 — 1681 гг. дважды атаковали новую столицу Амангкурата П.Картасуру и эти атаки были с трудом отбиты голландскими вой­сками под командованием капитана Яна Слоота [209, с. 89; 263, с. 180; 280, с. 93].

Подъем народного движения с яркой религиозной окраской активизировал в Матараме еще один очаг сопротивления цен­тральной власти. 80-летний князь-священник Гири, который до этого оказывал Трунаджайе главным образом моральную под­держку, теперь призвал своих приверженцев взяться за оружие. Возможно, он хотел теперь сам стать главой общеяванского восстания. Но расположенное на Северном побережье княжест­во Гири было слишком далеко от новых очагов восстания на юге и в центре. 25 апреля 1680 г. после тяжелого боя Гири было взято голландскими войсками. Панембахан Гири был схвачен и по приказу Амангкурата II казнен вместе со всеми членами своего рода. Другой крупный феодал — принц Пангеран Пугер, все еще претендовавший на титул сусухунана, потер­пев окончательное поражение в своей сепаратной борьбе с Амангкуратом II, бежал в Баньюмас к Нимруду. Он уже не мог оказать вождю повстанцев серьезной военной помощи, но подал ему ценную идею. Поскольку Амангкурат II, восхищаясь голландским образом жизни, любил одеваться в европейскую одежду и так появлялся на людях, Пангеран Пугер объявил его самозванцем, сыном Корнелиса Спеелмана, которым гол­ландцы якобы подменили законного наследника престола. Эта версия широко разошлась по Яве. Теперь Амангкурат II еще теснее оказался привязан к голландской военной машине и без протеста продолжал наблюдать, как голландцы продолжают отхватывать все новые куски от его державы (в ходе войны голландская Компания установила протекторат над Чиребоном и некоторыми округами Мадуры [132, с. 223—225, 233; 158, с. 294; 215, т. I, с. 173; 242, с. 409—410, 432]).

Голландцы, в свою очередь, не жалели сил, чтобы удержать на троне свою марионетку. В Матарам прибывали все новые подкрепления. Повстанческие деревни, занятые голландско-ма-тарамскими войсками, сжигались дотла. Голландские офицеры и командиры сусухунана состязались между собой в изощрен­ной жестокости. Всех лиц духовного звания, взятых в плен, по приказу Амангкурата II убивали на месте. Не щадили и рядо­вых участников восстания. В декабре 1681 г. после двухлетней борьбы голландцам удалось наконец взять крепость Месир[54]. Тела Раджи Нимруда среди убитых не нашли. Он пропал без вести. В начале 1682 г. голландские войска овладели Ванакусумой и снесли ее с лица земли. Но даже уничтожение этих главных повстанческих центров не привело к окончательному замирению Явы. Уцелевшие участники восстаний в Баньюмасе и Ванакусуме рассеялись по стране и продолжали борьбу, ко­торая вскоре слилась сновым мощным восстанием Сурапати [158, с. 294, 300; 209, с. 89—90; 242, с. 410].

Пока восстания были в разгаре, Амангкурат II терпеливо сносил ограничение своей власти голландцами. В 1681 г. Компа­ния построила в Картасуре мощную крепость и поместила туда свой гарнизон. Кроме того, голландская лейб-гвардия якобы для охраны персоны монарха была помещена непосредственно е дворцовый комплекс столицы. В городах Северного побережья, отданных в залог, голландцы уже распоряжались как в своей колонии. Кроме того, выплата огромного военного долга, нако­пившегося за пять лет, вконец разорила страну. Все это вы­зывало острое недовольство даже у тех феодалов, которые все эти годы сражались бок о бок с голландцами против своего народа. К 1684 г. при дворце Матарама сложилась сильная ан­тиголландская партия, во главе которой стоял патих (премьер-министр) Неранг Кусума. Этот министр, при тайном одобрении Амангкурата II, пригласил на матарамскую службу Сурапати, народного вождя, уже прославившегося своей борьбой с гол­ландцами на Западной Яве [132, с. 233; 158, с. 294].

Сурапати, балиец по национальности, родился около 1660 г. на восточной оконечности Явы. В ранней юности он был продан в рабство в Батавию (рабы, в основном балийцьт, в то время со­ставляли около трети населения Батавии). В конце 70-х годов онбежал и влился в широкое повстанческое движение, которое в эти годы охватило вновь приобретенные территории Ост-Инд­ской компании и прилегающие районы Бантама. После падения Бантама, когда к движению беглых рабов присоединились сто­ронники бантамского принца Пангерана Пурбайи, голландское командование решило переманить на свою сторону Сурапати и его отряд. В марте 1683 г. Сурапати получил звание голланд­ского лейтенанта и принял участие в погоне за Пангераном Пурбайей. Служба Сурапати у голландцев, однако, была недолгой. Когда в январе 1684 г. Сурапати окружил отряд Пурбайи и предложил ему почетную капитуляцию, а бантамский принц ее принял, явившийся в последнюю минуту голландский прапорщик Куффелер изменил почетные условия сдачи на крайне уни­зительные. Смертельно оскорбленный Сурапати помог Пурбайе бежать, а на следующую ночь напал на отряд Куффелера и пе­ребил его. После этого он организовал новую повстанческую базу в неприступных горах Галунггунг, откуда угрожал боль­шей части недавно приобретенной голландцами области Приан-ган [132, с. 234; 215, т. I, с. 174—175; 242, с. 431—432].

Голландцы направили против Сурапати сильную военную экспедицию, но решительного успеха добиться не смогли. В это время подоспело приглашение из Матарама. Сурапати со сво­им отрядом двинулся в Картасуру, однако по дороге большую часть его оставил в провинции Баньюмас, недавнем центре восстания Раджи Нимруда. Уже один этот поступок красноречи­во показывает, чего могли ждать от повстанческого вождя неос­мотрительно пригласившие его матарамские феодалы. Впро­чем, первый свой год в Картасуре Сурапати провел мирно, ис­полняя обязанности начальника балийской лейб-гвардии, кото­рую Амангкурат II хотел противопоставить лейб-гвардии гол­ландцев [209, с. 96; 215, т. I, с. 175].

Между тем голландский генерал-губернатор И. Кампхёйс, обеспокоенный усилением антиголландской партии в Матараме, в конце 1685 г. направил в Картасуру в качестве чрезвычайного комиссара капитана Фредерика Така (того самого, который снискал себе всеобщую ненависть яванцев, примерив матарам­скую корону). Фредерик Так должен был строго взыскать не­доимки по военному долгу, потребовать выдачи Сурапати, а также выдворения из страны балийцев, макасарцев и всех ино­странцев вообще, согласно договору от 20 октября 1677 г. [242, с. 433].

Утром 8 февраля 1686 г. Так в сопровождении сильного эскорта прибыл в Картасуру. Здесь он узнал, что Сурапати уже нет в городе. Премьер-министр Нгранг Кусума сообщил Таку, что, спеша выполнить волю голландцев, он еще вчера рас­порядился истребить гвардию Сурапати. Однако посланная против Сурапати 10-тысячная армия не смогла с ним справить­ся. Он со своим небольшим отрядом прорвал окружавшее его кольцо войск и ушел из города в восточном направлении. Со­брав большую часть голландского гарнизона Картасуры, Так тут же пустился в погоню. Но едва он отошел на несколько километров от города, как услышал сильную пушечную стрель­бу в районе дворца. Оказывается, Сурапати никуда не уходил, а затаился на окраине столицы. Пропустив войско Така, он ворвался в центр города и перебил голландскую лейб-гвардию, находившуюся во дворце. После чего он, при полном бездейст­вии матарамских войск, занял укрепленный кратон. Балийцы, жившие в столице, а также многие яванцы, переодевшиеся в балийское платье, поспешили на помощь Сурапати. Так начал оса­ду кратона. Первые две атаки голландцев были отбиты, а во время третьей атаки, когда кратон уже горел и отступать было некуда, воины Сурапати внезапно вышли из-за стен и, прежде чем голландцы успели перезарядить свои мушкеты, перебили их в рукопашной схватке. Так и все офицеры, кроме одного, были убиты. Только лейтенанту Антони Энгелю с горсткой людей удалось укрыться в голландской крепости. После этого Сурапа­ти со своим отрядом спокойно ушел на восток [132, с. 235—236; 158, с. 302; 209, с. 97—98; 215, т. I, с. 175; 242, с. 434—436].

Разгром Така вызвал взрыв ярости в Батавии. Голландцы привыкли по большей части воевать руками наемников. Истреб­ление такого большого количества коренных голландцев было для руководства голландской Ост-Индской компании полной ка­тастрофой. Главное же — был развеян миф об их непобедимости. В Батавии раздавались призывы немедленно оккупировать Картасуру. Когда сюда прибыли послы Амангкурата II с за­верениями о непричастности матарамского правительства к случившемуся, они были арестованы как заложники. Но по трезвом размышлении генерал-губернатор И. Кампхёйс и Совет Индии пришли к выводу, что новая война в Матараме не окупит расходов. В конце марта 1686 г. голландский гарнизон был выведен из Картасуры в Семаранг. Сильно укрепленный Семаранг стал теперь центром управления фактически аннексирован­ных Компанией портов Северного побережья. Все кабальные до­говоры продолжали действовать, но все же уход голландских войск из столицы Матарама несколько поднял авторитет Аманг­курата II и в то же время принес великую славу Сурапати [209, с. 99; 242, с. 436].

Тем временем Сурапати продвигался по Восточной Яве, из­гоняя или подчиняя себе местных губернаторов. Вскоре он со­здал здесь практически независимое государство с центром в Пасуруане. В источниках нет прямых указаний на то, какую именно социальную политику проводил Сурапати в своем госу­дарстве, но признание голландцев, что недовольные бежали к нему извсех областей Матарама, говорит о том, что Сурапати и его окружение по крайней мере не сразу переродились из кре­стьянских вождей в заурядных феодалов [242, с. 436].

Амангкурат II сначала пытался использовать Сурапати и его военную силу в своей игре против Голландии и получал от него тайную корреспонденцию. В 1687 г. Сурапати даже посе­тил Амангкурата II в его столице, но отношений вассала и сю­зерена между ними так и не установилось. Не решаясь прямо напасть на Сурапати, сусухунан попытался его отравить. По­пытка сорвалась. Сурапати вернулся в Пасуруан и навсегда прервал сношения с матарамским правителем. После 1687 г. Сурапати занял области Маланг и Кедири, одно время даже угрожал Мадиуну, но дальше на запад не пошел. Между обои­ми государствами установилось своего рода равновесие, кото­рое было нарушено в 1703 г., когда после смерти Амангкура­та II в Матараме разразился правительственный кризис. У за­конного.наследника сына Амангкурата II — Амангкурата III (он же Сунан Мас) стал оспаривать трон его дядя, уже упоми­навшийся выше Пангеран Пугер. В марте 1704 г. он бежал к голландцам в Семаранг и обещаниями новых уступок склонил к признанию себя сусухунаном. Началась так называемая Пер­вая яванская война за престолонаследие [132, с. 237, 239; 158, с. 310; 263, с. 183].

11 сентября 1705 г. голландские войска взяли Картасуру и посадили Пангерана Пугера, принявшего имя Пакубувана I, на матарамский трон. Сунан Мас бежал к Сурапати. Осенью 1706 г. голландский экспедиционный корпус и вновь сформиро­ванная армия Пакубувана I начали наступление на государст­во Сурапати. 10 октября 1706 г. при осаде крепости Бангил Сурапати был смертельно ранен и месяц спустя умер в Пасуруане. Наследники Сурапати, не обладавшие полководческими талан­тами отца, не могли долго сопротивляться превосходно воору­женному агрессору. В июле 1707 г. Пасуруан пал. Голландцы не погнушались выкопать прах своего старого врага, сожгли его и утопили в море. Сунан Мас пытался еще организовать сопротивление в Маланге. Но 28 июля 1708 г. и он был вынуж­ден капитулировать. Голландцы отправили его в ссылку на Цейлон, где он и умер в 1737 г. [132, с. 240—241; 158, с. 313— 314; 209, с. 103; 263, с. 183].

Падение Бантама

 

Султан Бантама Абулфатах Агенг (1651—1683) пристально следил за бурными событиями конца 70-х годов XVII в. в Ма­тараме. Стремясь ослабить своего старого соперника, он оказы­вал тайную помощь Трунаджайе и в то же время пытался, за­хватив западные районы Матарама, окружить владения своего другого врага — Батавии. В 1677 г. агенты Абулфатаха устрои­ли «беспорядки» (по выражению голландского историка) в за­падных провинциях Матарама Приангане и Краванге, вскоре после чего эти провинции без боя перешли под власть Банта­ма [132, с. 229; 242, с. 414].

В 1678 г. под власть Бантама перешел граничивший с Ба­тавией с востока Чиребон. Этому предшествовали следующие события. Когда Трунаджайя в 1677 г. захватил матарамскую столицу, в числе прочих пленных, попавших в его руки, были чиребонские князья — братья Сепух и Аном, правившие сов­местно. Трунаджайя отправил их в Бантам. Абулфатах предло­жил им свободу и титул султанов, если князья принесут ему вассальную присягу. Сепух и Аном приняли его условия.

Предвидя, что голландская Компания, хотя и связанная вой­ной в Матараме, может ответить ему контрударом, Абулфатах энергично готовился к вой



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2017-02-16; просмотров: 118; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 54.163.200.109 (0.03 с.)