Юго-восточная Азия и экспансия Запада

Э.О. Берзин

ЮГО-ВОСТОЧНАЯ АЗИЯ И ЭКСПАНСИЯ ЗАПАДА

В XVII – начале XVIII века

 

ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА»

ГЛАВНАЯ РЕДАКЦИЯ ВОСТОЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

МОСКВА 1987

На переднем форзаце: голландское судно XVII в.

На заднем форзаце: план Батавии в 1628 г.

Ответственный редактор И. В. ПОДБЕРЕЗСКИЙ

В монографии освещается переломный момент в истории Юго-Восточной Азии, когда период расцвета стран этого ре­гиона в результате европейской экспансии в XVII — начале XVIII в. сменился периодом упадка, который облегчил полное колониальное подчинение этих стран в XIX в.

В книге впервые на русском языке публикуются 130 до­кументов XVII века — письма местных правителей, договоры, жалованные грамоты и др.

 

© Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1987.

________________________________

OCR и вычитка – Aspar, 2009. Поглавная нумерация сносок заменена сквозной.

СОДЕРЖАНИЕ

 

Предисловие

Введение

Глава I. Начало второй волны европейской экспансии

 

Англо-голландское проникновение в Индонезию

Образование голландской Объединенной Ост-Индской компании и первые голландские колониальные захваты в Индонезии

От основания Батавии до освоения голландской Объединенной Ост-Индской компанией островов Пряностей

Государство Матарам и голландская Ост-Индская компания в пер­вой четверти XVII в.

Восточная Индонезия в первой четверти XVII в.

Малайя в первой четверти XVII в.

Бирма в первой четверти XVII в.

Королевство Аракан в первой четверти XVII в.

Сиам в первой четверти XVII в.

Камбоджа в первой четверти XVII в.

Вьетнам в конце XVI—первой четверти XVII в.

Завоевание Филиппин Испанией

Глава II. Период динамического равновесия

 

Государство Матарам и голландская Ост-Индская компания во второй четверти XVII в.

Острова Пряностей и голландская Компания во второй четвер­ти XVII в

Восточная Индонезия во второй четверти XVII в.

Борьба за рынки Западной Индонезии

Малайя во второй четверти XVII в.

Бирма во второй четверти XVII в.

Борьба короля Прасат Тонга за централизацию Сиама

Сиам и европейские державы во второй четверти XVII в.

Камбоджа во второй четверти XVII в.

Вьетнам во второй четверти XVII в.

Борьба филиппинского народа против колониального ига

Глава III. Установление голландской гегемонии на море

 

Государство Матарам и голландская Ост-Индская компания в третьей четверти XVII в.

Восточная Индонезия в третьей четверти XVII в. (падение Макасара)

Голландская Ост-Индская компания и Западная Индонезия в треть­ей четверти XVII в

Малайя в третьей четверти XVII в.

Бирма в третьей четверти XVII в.

Королевство Аракан в середине XVII в.

Сиам в третьей четверти XVII в.

Камбоджа в третьей четвгрти XVII в.

Вьетнам в третьей четверти XVII в.

 

Глава IV. Упадок государств Юго-Восточной Азии в результате европейской агрессии

 

Государство Матарам и голландская Ост-Индская компания в пос­ледней четверти XVII — начале XVIII в.

Падение Бантама

Малайя в последней четверти XVII — начале XVIII в.

Бирма в последней четверти XVII — начале XVIII в.

Аракан в последней четверти XVII — начале XVIII в.

Сиам и английская Ост-Индская компания

Французское проникновение в Сиам

Изгнание французских войск из Сиама

Сиам в конце XVII — начале XVIII в.

Камбоджа в последней четверти XVII в.

Вьетнам в последней четверти XVII — начале XVIII в.

 

Заключение

Приложение. Документы по истории Юго-Восточной Азии XVII — на­чала XVIII в.

Некоторые местные единицы веса, упоминающиеся в книге

Литература

Список сокращений

Summary

ПРЕДИСЛОВИЕ

 

История доколониальной Юго-Восточной Азии может быть разделена на пять периодов: 1) с древнейших времен до сере­дины 1-го тысячелетия до н. э.— первобытнообщинный строй; 2) с середины 1-го тысячелетия до н. э. до начала XIII в.— период раннеклассовых государств; 3) с начала XIII в. до кон­ца XVI в.— расцвет обществ нового типа, которые можно отне­сти типологически к обществам развитого феодализма при большой роли внешней торговли; 4) XVII — начало XVIII в.— переломный в истории ЮВА период, когда связи внутри регио­на были нарушены европейской экспансией и начался истори­ческий регресс, связанный с возвращением большинства госу­дарств к натуральному хозяйству; 5) XVIII — первая половина XIX в.— период возрастающего отставания Юго-Восточной Азии от стран Запада, ставшего причиной почти полного колониаль­ного подчинения региона западным державам.

Основным событиям третьего периода посвящена вышедшая в 1982 г. монография автора «Юго-Восточная Азия в XIII—XVI вв.». Данная монография является ее продолжением и ос­вещает главные события четвертого периода. В качестве прило­жения впервые на русском языке публикуются 130 документов XVII в., сохранившихся в европейских архивах; это — перепи­ска правителей Юго-Восточной Азии с властями европейских держав, договоры, жалованные грамоты, донесения агентов и др.

Автор приносит глубокую благодарность Д. В. Деопику, А. Л. Рябинину и А. Л. Сидорину за возможность пользоваться их неопубликованными переводами вьетнамских летописей.

ВВЕДЕНИЕ

 

На рубеже XVI XVII ив. Юго-Восточная Азия занимала важное место в системе мировой торговли. Продукты региона — пряности, олово, золото, шелк, драгоценные сорта дерева (сан­дал, сапан, орлиное, или алойное, дерево — калембак), а также камфора, ароматичные смолы выиозилпсь почти во все страны и регионы Старого Света, а также в испанские колонии в Аме­рике. Суда юго-восточных государств с этими грузами достигали Красного моря на западе и портов Китая и Японии на во­стоке. В свою очередь, в Юго-Восточную Азию за ее товарами приезжали арабские, персидские, индийские, китайские и япон­ские купцы. Рынки Юго-Восточной Азии были крупнейшим перевалочным пунктом торговли Европы, Ближнего Востока и Индии, с одной стороны, и Дальнего Востока — с другой. Куп­цы, плывшие с Запада или с Востока, чаще всего останавли­вались в одном из торговых центров Юго-Восточной Азии и, закупив нужные им товары (китайский шелк и фарфор, япон­ское серебро, хлопчатобумажные ткани из Индии, товары Ближ­него Востока и Европы), возвращались домой.

Большую роль в экономике Юго-Восточной Азии играла так­же внутрирегиональная торговля. В рассматриваемый период окончательно завершилась начавшаяся 100—200 лет назад спе­циализация отдельных областей на производстве определенных продуктов. Так, на Суматре и Западной Яве, специализировав­шихся на производстве перца, резко сократилось (часто в ре­зультате ограничительных мер местных правительств) выращи­вание риса, и рис ввозился сюда из Сиама или с Восточной Явы. Жители Молуккских островов, а также островов Банда и Амбон, единственных в мире районов, где росли так назы­ваемые тонкие пряности — гвоздика, мускатный орех и мускат­ный цвет, не производили никакого продовольствия и не зани­мались ремеслом. Все продукты питания, одежду, металличе­скую утварь и предметы роскоши сюда завозили из других районов Индонезии. Жители острова Белитунг близ Суматры сосредоточились на производстве металлических изделий, кото­рые расходились по всему региону, а все остальное занозили извне.

Естественно, что прибыли, которые купцы (а через них и местные правительства, собиравшие пошлины) получали от внутрирегиональной, а в особенности межрегиональной торгов­ли, были огромны. С начала XVI в. в эту интернациональную торговлю в погоне за барышами вклинились первые европей­цы — португальцы и испанцы. В 1511 г. португальцы захвати­ли Малакку, главный торговый центр региона того времени, контролировавший Малаккский пролив, основной путь, по ко­торому совершались плавания с Запада на Восток. Перерезав эту торговую артерию, португальцы рассчитывали загнать всю юго-восточную торговлю в принадлежащую им гавань, но их расчеты не оправдались. Хотя португальские корабли стали топить все торговые суда, не заходящие в Малакку, их сил бы­ло недостаточно, чтобы подавить местное мореходство во всем регионе. Восточные купцы быстро нашли обходные пути, кото­рые позволяли им миновать Малаккский пролив. Один такой путь стал проходить вдоль западного побережья Суматры, за­тем вдоль северного берега Явы и оттуда на Сулавеси и остро­ва Пряностей. Другой путь вел из Андаманского моря через территорию Сиама (по рекам и гужевым транспортом) в Сиам­ский залив, откуда открывался путь на острова Пряностей и на Дальний Восток. Третий такой же (речно-гужевой) путь вел через самую узкую часть Малаккского полуострова — перешеек Кра. Вдоль этих путей образовались новые мощные торговые центры, затмившие постепенно приходившую в упадок порту­гальскую Малакку. На северной оконечности Суматры резко выросло значение порта Аче, центра Ачехского султаната, в первые десятилетия XVII в. подчинившего себе почти все прибрежные районы Суматры, а также значительную часть Ма­лайи. На западной оконечности Явы поднялся порт Бантам, центр Бантамского султаната, который кроме Западной Явы контролировал южные районы Суматры. На северном побе­режье Восточной Явы выросло несколько богатых торговых городов, важнейшими из которых были Гресик и Сурабая. Центром торговой деятельности на Сулавеси стал Макасар, столица государства Гова. Главными торговыми центрами на материке являлись столица Сиама Аютия и вассал Сиама северомалайское княжество Паттани.

Вся эта система торговых центров на рубеже XVI—XVII вв. работала бесперебойно, и появление в этот момент в Юго-Во­сточной Азии новых европейских купцов — голландцев, англи­чан, французов (и несколько позже — датчан) не только не на­рушило эту систему, но, наоборот, способствовало ее макси­мальному (хотя и кратковременному) расцвету. Европейцы в первую очередь нуждались в пряностях, поскольку в Европе в то время широко использовали их для консервации пищи, и, конкурируя между собой, они невольно подняли цены на пря­ности до невероятных размеров[1]. И хотя даже такие цены позволяли получить в Европе некоторый барыш, английские, гол­ландские и французские купцы, прорвавшие наконец блокаду Юго-Восточной Азии, которую почти 100 лет поддерживали португальцы, были глубоко разочарованы. Им стало ясно, что на честной торговле здесь не разживешься. Цены, «приемле­мые» по их понятиям, можно было установить здесь только с помощью оружия. Для этого надо было консолидировать си­лы отдельных купцов и мелких компаний в мощные военизи­рованные организации со своим военным флотом и армией, спо­собные диктовать свою волю местным правителям. Первой на этот путь вступила наиболее развитая капиталистическая стра­на XVII в.— Голландия. Организованная в ней объединенная Ост-Индская компания не только покончила с конкуренцией между голландскими купцами на Востоке, но вскоре оттесни­ла на третий план и англичан и французов (их компании были неизмеримо слабее).

Именно голландская Ост-Индская компания стала тем та­раном, который в течение XVII в. разрушил всю издавна сло­жившуюся систему международной торговли в Юго-Восточ­ной Азии, не только принудив местных производителей прода­вать свои товары по абсурдно низким ценам, установленным Компанией, но и вообще уничтожив местное мореходство в ре­гионе, что изменило весь характер экономики здешних стран. Англия и Франция стали серьезной агрессивной силой в этом районе только в 80-х годах XVII в. Они, конечно, тоже внесли свою лепту в разрушение внешней торговли Юго-Восточной Азии (прежде всего Сиама), но, несмотря на большие усилия, никаких колониальных захватов в регионе в этом веке им со­вершить не удалось, и поэтому главным фактором, определяв­шим общий ход истории Юго-Восточной Азии в XVII в., было противостояние голландской Ост-Индской компании и местных государств. Борьба между ними, то тайная, прикрытая вежли­выми письмами и заключением союзов «дружбы и помощи», то явная, часто принимавшая форму конфронтации, сопровождав­шаяся колониальными захватами, велась непрерывно.

И не следует полагать, что государства Юго-Восточной Азии в этой конфронтации всегда были страдающей стороной. Нет, они упорно защищались, и на ранних этапах само существо­вание голландской Ост-Индской компании в регионе не раз ви­село на волоске. Но разделенные внутренними распрями мест­ные правители ни разу не смогли образовать достаточно мощ­ную коалицию, чтобы сбросить голландцев в море. Компания била их поодиночке, а ее дипломаты показывали высокий класс, стравливая между собой своих противников.

Тем не менее процесс установления голландской гегемонии в Индонезии занял более 80 лет, а материковые государства, хотя и сильно пострадавшие от голландской агрессии, сохраня­ли свою независимость до XIX в. и только тогда были завое­ваны другими капиталистическими хищниками. Главным оруди­ем борьбы местных стран против европейской агрессии был начавшийся в XVII в. почти повсеместно процесс жесткой цен­трализации, повышавший боеспособность этих стран. Этот про­цесс отчасти начался раньше (широкое развитие товарно-де­нежных отношений, нужды торговли требовали внутреннего мира), но особенно он ускорился в Сиаме, Аче, Матараме, Бантаме, Бирме и ряде других стран именно в ответ на европей­скую угрозу.

Но резкое усиление централизации было не только благом для этих стран, так же как было не только благом и быстрое развитие в них товарно-денежных отношений. Широкое посту­пление на рынок страны богатых и разнообразных товаров всегда порождало стремление феодалов к роскошной жизни (неважно, были ли эти феодалы почти независимыми владете­лями или государственными чиновниками). А централизация го­сударственного аппарата давала почти неограниченные возмож­ности для выжимания из крестьян и ремесленников средств не только на военные расходы, но и на любые прихоти правяще­го класса. Разоренное крестьянство было непрочной базой для организации победоносных армий. И это стало еще одной при­чиной, по которой юго-восточные правители потерпели пораже­ние в столкновении с немногочисленными, но хорошо кормлен­ными и хорошо оплачиваемыми наемниками европейских коло­низаторов (а ведь большинство этих наемников составляли не европейцы, а индонезийцы, японцы, китайцы и другие жи­тели Востока).

Поскольку решающие судьбу региона события в конце XVI — начале XVIII в. происходили в Индонезии, нами взята за основу схема исторического развития Индонезии, выработан­ная основоположником советских исторических исследований Юго-Восточной Азии академиком А. А. Губером. В своей статье «К истории голландского проникновения в Индонезию» А. А. Губер выделил следующие четыре периода: «1) С момента пер­вого появления голландских кораблей в 1596 г. и до возникно­вения Объединенной Ост-Индской компании. Это период первых разведывательных экспедиций многочисленных нидерланд­ских компаний, еще не ставивших перед собой задачи коло­ниальных захватов. 2) С 1602 по 1626 г.— период укрепления Ост-Индской компании на островах Пряностей, создания здесь жестокого режима колониальной эксплуатации драгоценных пряностей, безжалостного подавления народной борьбы против завоевателей, варварского разрушения производительных сил. Одновременно это период первых, еще очень робких попыток обосноваться на Яве, заканчивающихся созданием на развали­нах яванского княжества Якатры (Джакарты.— Э. Б.) голланд­ской Батавии и превращением ее в центр колониальной администрации и торговли Ост-Индской компании с Востоком. 3) С 1625 по 1677 г.— период упорной, с переменным успехом протекающей борьбы с мощными княжествами Явы — Матарамом и Бантамом, завершающийся заключением первых нерав­ноправных договоров с этими государствами и установлением монополии компании на торговлю. Это также период значи­тельной экспансии на Целебесе (Бонгайский трактат 1667 г.), на Суматре, Борнео и других островах, усиленного развития торговых связей с Дальним Востоком, расцвета нидерландской компании и самих Нидерландов — образцовой капиталистической страны XVII в. 4) С 1677 г. до ликвидации компании (1800г.) — период постепенного завоевания Явы, завершающегося разде­лом в 1755 г. Матарама на два территориально урезанных кня­жества Сурякарту и Джокьякарту, и признания ими и Бан­тамом суверенитета нидерландской компании; период расшире­ния территориальных владений компании в Индонезии и вне ее» [19, с. 13—14].

Первые два периода мы для удобства изложения объедини­ли в первой главе книги, посвященной событиям конца XVI — первой четверти XVII в. Третий период мы сочли нужным раз­делить на два подпериода, в основном совпадающие с второй итретьей четвертью XVII в. (главы вторая и третья). В пер­вом подпериоде колониальные силы Запада (представленные ь основном голландской Ост-Индской компанией) находились еще в своего рода динамическом равновесии со странами Юго-Восточной Азии, самостоятельную торговлю которых они стре­мились уничтожить. Во втором подпериоде окончательно уста­навливается полное господство Голландии в Южных морях и под ее ударами терпят крах основные ориентированные на море юсударства — Макасар, Аче и некоторые другие.

Из четвертого периода, выделенного А. А. Губером, мы останавливаемся только на первом его подпериоде (последняя четверть XVII — начало XVIII в.). На протяжении этого отрез­ка Ост-Индская компания окончательно установила фактиче­ский (хотя еще не везде юридический) контроль над всей Явой и всеми товаропроизводящими прибрежными районами Сумат­ры, Сулавеси, Калимантана. В то же время в результате как голландской, так и английской и французской агрессии мате­риковые государства Юго-Восточной Азии практически были вынуждены прекратить свою морскую торговлю и стать в зна­чительной степени закрытыми странами, что повлекло за собой их исторический регресс.

Постепенная утрата в XVIII—XIX вв. всеми государствами Юго-Восточной Азии независимости (кроме Сиама, получив­шего полуколониальный статус) была определена коренными, необратимыми изменениями, происшедшими в этот последний, рассматриваемый в данной книге подпериод.

Глава I

Образование голландской Объединенной Ост-Индской компании

Глава II

Глава III

В третьей четверти XVII в.

 

В середине февраля 1646 г. султан Агунг умер. Ему насле­довал его сын Амангкурат I (1646—1677). Начало его правле­ния было ознаменовано многими бурными событиями. Едва Амангкурат I взошел на трон, вспыхнуло восстание на крайнем Востоке Явы. Его возглавил бывший князь Баламбангана Таванг Алун. На помощь повстанцам поспешил правитель Бали. В короткое время весь Баламбанган отпал от Матарама и со­здалась угроза для земель, расположенных западнее. Аманг­курат I послал на восток большую часть своих войск во гла­ве с лучшим полководцем своего отца Туменггунгом Вира Гуной. Военные действия пошли неудачно для матарамцев, В од­ной из стычек Вира Гуна погиб, видимо попав в засаду. Меж­ду тем в столице, пользуясь отсутствием большей частиправи­тельственных войск, поднял мятеж младший брат Амангкурата I Пангеран Алит. Он ворвался со своими сторонниками во дворец и едва не убил брата, прежде чем пал под ударами мадурских лейб-гвардейцев [132, с. 209; 135, т. I, с. 27; 263, с. 174].

Эти события потрясли и без того неустойчивую психику мо­лодого правителя. С тех пор до конца его правления ему всю­ду мерещились измены и заговоры, он не доверял никому и каз­нил своих родственников и вельмож по малейшему подозрению. Один из голландских историков наградил его даже прозвищем «Яванский Нерон» [132, с. 210].

Новый правитель Матарама вошел также в конфликтные от­ношения с мусульманским духовенстзом. Одним из показате­лей этой конфронтации был отказ от титула султана, который носил его отец, и возвращение к старому местному титулу — сусухунан, или сунан. Он ревизовал судопроизводство Матара­ма и ограничил юрисдикцию религиозных судов [263, с. 175]. После восстания принца Алита, который пользовался сочувствием мулл, Амангкурат I прибег к прямому террору против духовенства. Он приказал начальникам четырех кварталов, на которые делилась столица, составить списки всех проживавших здесь мусульманских священнослужителей. Все они, 6 тыс. че­ловек, без суда и следствия были перерезаны в один день. В живых оставили только нескольких священников. Их выве­ли к народу, и они дали нужные показания об «ужасном заго­воре, который они готовили против сусухунана» [215, т. I, с. 159]. Чтобы как-то укрепить свою шатающуюся власть, Амангку­рат I решил пойти на мир с Голландией. В середине 1646 г. в Батавию прибыло матарамское посольство (формально не от имени сусухунана, а только от его первого министра) для зон­дирования почвы. Генерал-губернатор Корнелис ван Лейн тут же направил в Матарам ответное посольство во главе с главным бухгалтером Компании Себальдом Вондераром. Вондерар вернул матарамскому правительству захваченные на корабле «Реформация» сокровища, а также яванских послов и мулл. В ответ на это Амангкурат I освободил 33 голландских плен­ных [242, с. 266].

Вскоре после этого, в сентябре 1646 г., в Батавию прибыло новое матарамское посольство с проектом мирного договора из шести пунктов. Согласно, этому проекту: 1) голландская Компания обязывалась каждый год посылать посольство в Матарам с товарами Компании; 2) послам и паломникам из Матарама разрешался проезд на судах Компании; 3) произво­дился обмен пленными; 4) стороны обязывались возвращать друг другу перебежчиков; 5) стороны обязывались оказывать друг другу военную помощь против всех врагов; 6) подданным Матарама разрешалось свободное плавание во все области, подчиненные голландской Компании [242, с. 286—287].

Генерал-губернатор и его Совет легко согласились на пер­вые четыре пункта, но из-за двух последних завязался ожесто­ченный спор. В конце концов стороны пришли к соглашению, что голландская Компания и Матарам будут помогать друг другу только против таких врагов, с которыми никак нельзя договориться мирным путем (Компания.здесь заявила претен­зию на роль арбитра в международных отношениях Матарама). Что касается шестого пункта договора, то в него была внесена оговорка, запрещающая матарамцам плавать на острова Ам­бон, Банда, Тернате и в Малакку без специального разрешения властей Компании в каждом отдельном случае. В таком виде договор был подписан 24 сентября 1646 г. и ратифицирован Амангкуратом I в начале 1647 г. [96, т. I, с. 483—485- 132, с. 210].

Обеспечив мир с Голландией, Амангкурат I с новыми силами начал борьбу за централизацию страны. Подавив духовную секцию феодального класса, он теперь взялся за светских фео­далов. Некоторые из них, наиболее могущественные, были каз­нены, также, как правило, без суда и следствия. Чтобы не дать укорениться новым феодалам, назначенным на их место, Амангкурат I прибегнул к политике, которую примерно в это же время осуществлял сиамский король Прасат Тонг. Он по­стоянно менял губернаторов, перемещая их с одного поста на другой. Как и Прасат Тонг, он держал губернаторов большую часть года при своем дворе. В то же время он неоднократно менял административное деление Матарама, что вело к новым служебным перемещениям, а также создавал новые должности, благодаря чему был усилен взаимный контроль феодалов друг за другом [132, с. 208—209; 135, т. I, с. 14; 158, с. 280; 215, т. I, с. 159; 280, с. 93].

Чтобы пополнить опустевшую в результате многочисленных войн казну, Амангкурат I стал искать новые источники дохода во внешней торговле. Если предшественник Амангкурата I, Агунг, в начале своего правления гордо заявлял голландцам, что он не купец, и разрешал им торговать в своих портах бес­пошлинно, то теперь в Матараме были введены высокие торго­вые пошлины. Кроме того, так же как в Сиаме в это время, здесь была установлена государственная монополия на боль­шинство товаров, вывозившихся из страны. Для наблюдения за торговыми интересами государства в матарамские порты были назначены специальные суперинтенданты, подчинявшиеся непо­средственно монарху. При Амангкурате I с помощью голланд­ских специалистов на верфях Джапары началось строительство судов европейского типа. Однако, когда новый флот достиг зна­чительных размеров, голландцы внезапно прекратили свою по­мощь, а среди яванцев не нашлось достаточного количества опытных моряков, чтобы укомплектовать суда нового типа. Анг­личане, закрывшие свою факторию в Джапаре еще в 1648 г., также не могли оказать профессиональной помощи АмангкуратуI[135, т. I, с. 88, 92, 105; 209, с. 59, 60; 271, с. 104].

Чтобы оказать давление на голландцев, Амангкурат I в 1652 г. заключил мир со своим старинным врагом, султанатом Бантам, но из попытки зажать Батавию между двумя яван­скими государствами ничего не вышло. Бывшие соперники слишком мало доверяли друг другу, а голландская Компания в 50-х годах XVII в. уже настолько усилилась, что практиче­ски полностью контролировала индонезийские воды. Амангкурату I пришлось выступать в отношении Компании в качестве просителя. Голландцы, однако, очень неохотно выдавали матарамским кораблям пропуска для плавания и обычно откло­няли просьбы предоставить матарамским купцам места на гол­ландских судах, идущих в Индию. В 1655 г. отношения Мата­рама с Компанией на этой почве обострились настолько, что Амангкурат I закрыл свои порты для голландских судов. Но голландцы уже могли обходиться без яванского риса. Они наладили его подвоз в Батавию и Малакку из Сиама и других мест. Сам же Матарам, отрезанный от моря, стал терять одно за другим свои внешние владения. Так, в 1657 г. князь Сукаданы на Калимантане окончательно отверг матарамский сюзе­ренитет. В том же году Амангкурат I был вынужден снова от­крыть свои порты для голландцев. В 1660 г., после того как голландский флот разгромил столицу Палембанга, суматранского вассала Матарама, Амангкурат I снова распорядился за­крыть порты. Но эта мера также не принесла пользы Матараму. Занятый вновь вспыхнувшей борьбой с крупными фео­далами, матарамский монарх не мог долго поддерживать на должном уровне государственную торговую монополию, и после 1664 г. она пришла в упадок [135, т. I, с. 42, 60, 67, 105; 152, с. 279; 209, с. 57, 60].

На рубеже 50—60-х годов XVII в. внутреннее положение в Матараме снова обострилось. В 1659 г. Амангкурат I запо­дозрил своего тестя Пангерана Пекика, потомка независимых князей Сурабаи, в покушении на свою жизнь. Пангеран Пекик был казнен вместе со своей семьей, насчитывавшей более 40 че­ловек. Одновременно были истреблены многочисленные сторон­ники Пангерана Пекика в Сурабае. В 1660 г. был убит по при­казу сусухунана еще недавно бывший в большом фаворе гу­бернатор Пати. Он был обвинен в связях с голландцами. Вскоре после этого началось восстание принцев из побочной ветви пра­вящей династии. Войска Амангкурата I подавили восстание, а все повстанцы, попавшие в руки правительства, были казнены. В 1662 г. был казнен губернатор Джапары, обвиненный в са­мовольном возобновлении переговоров с Батавией [135, т. I, с. 125, 134, 143. т. II, с. 4, 13; 215, т. I, с. 160].

Во второй половине 60-х годов террор продолжался. Всего, по оценке голландских современников, Амангкурат I уничто­жил 20 тыс. человек [106, с. 16]. В то же время он чувствовал себя крайне неуверенно и появлялся на людях только в окружении многочисленной стражи из мадурцев (яванским солдатам он не доверял). Большую же часть времени сусухунан прово­дил в своем дворце, «окруженный 10 тыс. женщин» (в это чис­ло входило 1 тыс. жен и наложниц, 6 тыс. служанок и 3-тысяч­ная женская лейб-гвардия). Но и в этом внутреннем дворце Амангкурату I мерещились заговоры. Когда в 1667 г. умерла его любимая наложница Рату Маланг, он, заподозрив, что ее отравили, посадил в железную клетку и уморил голодом 43 на­ложницы. Отношения сусухунана со своими четырьмя сыновья­ми от главных жен также были очень натянутыми. Особое его подозрение вызывал старший сын Пангеран Адипати Аном. В конце 60-х годов Амангкурат I лишил его всех владений и со­слал на необитаемый остров у южных берегов Явы. В 1672 г. Адипати Аном был помилован, восстановлен в правах наслед­ника престола и получил в управление Сурабайскую область. Впрочем, как и другие крупные феодалы, он только получал от нее доходы, сам же был принужден жить в столице под присмотром шпионов отца. Неустойчивость положения Адипа­ти Анома побудила его искать выхода в заговоре, и он вскоре нашел себе союзников [132, с. 212; 158, с. 281; 209, с. 66—67; 262, с. 101; 263, с. 152].

В это время при матарамском дворе жил князь Раден Трунаджайя, внук последнего независимого правителя Западной Мадуры. Амангкурат I, казнив отца Трунаджайи, назначил гу­бернатором Западной Мадуры его младшего брата Тьякрадининграта II, и Трунаджайя, считавший себя законным претен­дентом на эту должность, естественно, не испытывал теплых чувств ни по отношению к дяде, ни по отношению к сусухуна-ну. Другой крупный феодал, Раден Каджоран, престарелый потомок духовного правителя Семаранга, также недовольный политикой Амангкурата I, свел Адипати Анома со своим зя­тем — молодым, энергичным Трунаджайей. Три заговорщика договорились о совместном выступлении в центре, на востоке Явы и на Мадуре. В обычных условиях этот заговор вылился бы в краткосрочный феодальный мятеж, каких уже немало бы­ло в истории Матарама. Он кончился бы заменой одного мо­нарха другим, мало от него отличающимся, либо был бы по­давлен правительством с большим или меньшим кровопролити­ем. Но на этот раз заговор трех озлобленных феодалов вызвал к жизни мощную народную войну, охватившую большую часть территории страны, потрясшую основы государства и повлек­шую за собой иностранную интервенцию и фактическую утрату независимости Матарама.

Причиной этому было то, что в первой половине 70-х годов Матарам вступил в полосу тяжелейшего кризиса. Предпосылки кризиса накапливались на всем протяжении правления Аманг­курата I. Внешнеполитические факторы здесь сложно перепле­тались с внутриполитическими. Главной внешней причиной бы­ла экспансия голландской Ост-Индской компании, стремившей­ся подавить местное судоходство в индонезийских водах и преуспевшей в этой задаче в 50—60-х годах XVII в. Если в на­чале XVII в. богатые порты Северной Явы служили перевалоч­ным пунктом в торговле пряностями и были всегда переполне­ны судами, приходившими сюда со всех концов Юго-Восточной Азии, из Индии и Китая, то теперь они опустели. Многочис­ленные колонии азиатских купцов, издавна живших на Север­ной Яве, также пришли в упадок. Многие купцы перебрались б другие страны, не находившиеся в такой опасной близости к Батавии. Традиционный матарамский экспорт на острова Пря­ностей — рис и грубые местные ткани не находили больше спро­са. За ту часть этих товаров, которую голландцы приобретали для своих нужд, они платили смехотворно низкие цены.

Доходы казны резко упали. Для того чтобы поддерживать стабильность матарамского государства, нужны были решитель­ные и гибкие меры. Нельзя сказать, чтобы в этой сложной обстановке Амангкурат I пошел по принципиально неправиль­ному пути. Стремясь восполнить упадок частной торговой ини­циативы купцов и отдельных приморских феодалов, он противопоставил экспансии голландской Компании государственную торговую монополию и строительство флота по европейско­му образцу, о чем уже говорилось выше. Его борьба за укреп­ление централизации и подавление крупных феодалов также Гыла в принципе правильным и прогрессивным шагом (в Сиа­ме подобная политика обеспечила стабильность государства более чем на полвека). Тем не менее целый ряд как субъек­тивных, так и объективных факторов привел его политику к краху. Немаловажным субъективным фактором была личность самого монарха. Неустойчивость его внешней политики, резкие перемены курса, когда он то дружил с Бантамом, то снова вел с ним войну (1657—1659), то воинственно бряцал оружием перед голландцами, то искал с ними дружбы, отказываясь от поддержки своего естественного союзника — Макасара, кото­рый в эти годы вел упорную борьбу с Компанией (в 1654 г. Амангкурат I обещал выдавать голландцам макасарских «пиратов», после 1659 г. перестал принимать макасарские посоль­ства) [158, с. 279; 209, с. 58],— все это не позволило Матараму создать прочную антиголландскую коалицию, которая в тот момент могла бы еще выбить голландцев из Батавии.

Дегенеративные черты в характере Амангкурата I, о кото­рых так много писали голландцы, посещавшие Матарам, так­же, несомненно, не были лишь плодом вымысла этих враж­дебно настроенных свидетелей. Своей тактикой превентивного террора, когда по одному подозрению уничтожались целые фео­дальные кланы, включая женщин и детей, Амангкурат I создал среди правящего класса атмосферу полной неуверенности в завтрашнем дне. Естественно, что он не мог рассчитывать на симпатию и поддержку подавляющего большинства феодалов в случае серьезного кризиса. Кроме того, каждый феодальный клан состоял не только из одних феодалов. Из-за существо­вавшего в Матараме многоженства каждый такой клан с тече­нием времени сильно разбухал, достигая нескольких сот, а иногда и нескольких тысяч человек. Младшие ветви феодаль­ного рода уже не находили места в феодальной иерархии и по своему материальному положению ничем не отличались от простонародья. Кроме того, к каждому такому клану примы­кало множество клиентов, зависимых крестьян и разного рода челядинцев, людей, оторвавшихся от общины и искавших про­питание возле «сильных мира сего». Все они (точно так же, как и при репрессиях Ивана Грозного, монарха во многом по­хожего на Амангкурата I) уничтожались вместе с главой кла­на. Так что среди многотысячных жертв террора число людей из угнетенных классов значительно превышало число собствен­но феодалов. Поэтому народ, обычно равнодушный к личности правящего монарха и, более того, питавший в отношении него царистские иллюзии, в данном случае стал проникаться враж­дебными чувствами к сусухунану.

Разорив и уничтожив одного феодала, Амангкурат I тут же назначал на его место другого, наделяя его такими же, если не большими, феодальными доходами. Более того, увеличивая в целях перекрестного контроля феодалов число администра­тивных постов, он увеличивал и объем потребляемого феодала­ми прибавочного продукта, в то время как обедневшая страна не могла вырабатывать этот продукт даже в прежнем количе­стве. Единственным выходом из положения мог стать строжай­ший режим экономии, но, и в этом заключалась объективная причина кризиса, правящий класс был совершенно неспособен на самопожертвования. Даже такой своевольный монарх, как Амангкурат I, был бы неспособен его к этому принудить. А он и не пытался этого делать, и сам продолжал раздувать расходы своего огромного двора. Теперь у крестьян стали изымать не только прибавочный, но и значительную часть необходимого продукта. Достаточно было искры, чтобы произошел взрыв. 4 августа 1672 г. произошло грандиозное извержение вул­кана Мерапи, при котором погибло много тысяч человек. Вла­сти не оказали никакой помощи пострадавшим районам. Насле­дующий год страну поразила страшная засуха. Целые деревни вымирали от голода. Когда в 1674 г. Трунаджайя поднял знамя восстания на Мадуре, крестьяне толпами устремились к нему. Затем восстание перекинулось на Восточную Яву. Так, неожи­данно для себя, Трунаджайя стал вождем крестьянской войны.

Восточная Индонезия в третьей четверти XVII в. (падение Макасара)

 

К началу 60-х годов позиции голландцев на Калимантане значительно укрепились. В декабре 1660 г. правитель Банджармасина пангеран Рату вынужден был подписать с голландской Компанией договор, в котором признавал, что за разгром фак­тории в Мартапуре в 1638 г. ей полагается возмещение в раз­мере 50 тыс. реалов. Поскольку пангеран Рату не располагал такой огромной суммой, он в погашение ее снизил торговую пошлину для голландцев с 7 до 5% [прил., док. 42].

Но это было только началом его капитуляции перед гол­ландской Ост-Индской компанией. Полгода спустя, 16 мая 1661 г., он подписал новый договор из семи пунктов, в котором предоставлял Компании фактическую монополию на вывоз