Сиам в первой четверги XVII В.

 

В начале XVII в. Сиам был самым могущественным госу­дарством Юго-Восточной Азии. Король-полководец Наресуан (1590—1605), восстановивший в 80-х годах XVI в. независи­мость Сиама, не только нанес Бирме решительное поражение, но и подчинил себе значительную часть ее территории. В 1594г. войска Наресуана захватили Камбоджу. К концу своей жизни Наресуан возглавлял обширную державу, территория которой более чем вдвое превышала размеры Сиама до его завоевания Бирмой в 1569 г.

Могущество Сиама в этот период выросло не только за счет удачных войн, но и за счет исключительно благоприятной для него торговой конъюнктуры, сложившейся к началу XVII в. в регионе. Еще в прошлом столетии после захвата португальцами Малакки восточные купцы, чтобы избежать беспощадного гра­бежа, наряду с южным обходным путем (вокруг Суматры) ста­ли широко пользоваться и северным путем в обход Малакки — через Сиам.

Они либо перетаскивали свои суда волоком через перешеек Малаккского полуострова, либо двигались по пути Тенассе-рим — Аютия, по которому шел наиболее мощный поток людей и товаров. Этот путь шел от моря к верховьям реки Тенассе-рим. Здесь товары перегружались на повозки, запряженные во­лами, и доставлялись через горные перевалы к верховьям од­ного из притоков Меклонга, где их вновь грузили на лодки и везли к Сиамскому заливу и далее в Аютию. Неудобства трех­кратной перегрузки с избытком возмещались безопасностью и значительным сокращением пути, по сравнению с путем вокруг Малаккского полуострова и тем более вокруг Суматры. При этом значительная часть индийских, китайских, индонезий­ских и вьетнамских купцов, достигнув Аютии, предпочитала не везти свои товары дальше, а продать их на месте, чтобы здесь же приобрести нужные им товары, всегда имевшиеся в изоби­лии на этом крупнейшем международном рынке Дальнего Во­стока.

Наряду с торговлей привозными товарами Сиам вел зна­чительную торговлю товарами местного производства. Из мест­ных продуктов особенно большие доходы приносили сиамской торговле олово, свинец и селитра, находившие сбыт во всех странах Южной и Восточной Азии, слоновая кость, ценные сор­та дерева (орлиное или алойное дерево — калембак, сапан, тик), а также оленьи шкуры. Сиамские суда, груженные как иностранными, так и отечественными товарами, в XVI—XVII вв. курсировали от Японии до Персии и Аравии.

Первостепенную важность для Сиама имела торговля с Японией, начало которой было положено в конце XVI в. Офи­циальные дипломатические отношения между Сиамом и Япо­нией начинаются с письма сегуна Иеясу королю Экатотсароту (1605—1620), в котором он просил прислать ему ароматичное дерево и пушки сиамского производства, высоко ценившиеся в Японии (1606 г.) [129, с.27]. Сегун, в свою очередь, послал коро­лю в подарок несколько кольчуг и 10 японских мечей. На этом этапе Япония больше была заинтересована в развитии торго­вых отношений, чем Сиам. Поэтому в 1608 г., еще не дождав­шись ответа Экатотсарота, Иеясу вновь пишет Экатотсароту и вновь просит пороха и пушек. В третьем письме, написанном в октябре 1610 г., он благодарит сиамского короля за снаряже­ние посольства, которое наконец прибыло в Японию, и за обе­щание в следующем году прислать корабль с пушками и по­рохом.

Обмен посольствами продолжался и при преемниках Иеясу и Экатотсарота. Особенно оживленный характер приобрели дипломатические отношения в правление короля Сонгтама (1620—1627), когда обмен посольствами происходил почти еже­годно. Сегуны поощряли торговлю своих купцов с Сиамом. До нашего времени сохранились 53 экспортные лицензии 1592— 1615 гг., которые японское правительство выдавало судам, иду­щим в Сиам. Сиамские купцы также могли беспрепятственно торговать с Японией [129, с. 272, 284—292].

Всю торговлю между Сиамом и Японией в первой трети XVII в. можно разделить как бы на два потока, которые срав­нительно мало смешивались между собой. Один из них — это торговля и обмен подарками, так сказать, «на высшем уров­не» — между правительствами. Японское правительство получа­ло из Сиама огнестрельное оружие, порох, олово, селитру, сло­новую кость и некоторые предметы роскоши. Сиамское прави­тельство— японских лошадей, холодное оружие и также предметы роскоши. Все эти товары представляли собой предметы либо военного, либо придворного и княжеского обихода и (за исключением олова) не могли быть использованы другим пу­тем. Поэтому этот поток товаров не мог играть существенной роли для развития экономики обеих стран.

Иной характер носила торговля, которую в первые десяти­летия XVII в. вели главным образом частные купцы Японии и Сиама. Среди широкого ассортимента различных «мирных» товаров, которыми они обменивались, прежде всего необходимо выделить оленьи и буйволиные шкуры, с одной стороны, и медь и серебро — с другой.

Экспорт кожи из Сиама в Японию достигал в отдельные го­ды несколько сот тысяч шкур и, видимо, очень редко спускался ниже 100 тыс. штук [36, с. 67]. В обмен на кожу и большие партии сапанового дерева из Японии в Сиам шли крупные грузы дешевой японской меди и серебра.

Крупные размеры приняла в XVII в. торговля с Китаем, имевшая к тому времени уже многовековую традицию. «Сиам­ский король имеет своих торговых представителей в Пегу, Аве, Чиангмае, Лангчане (Луангпхабанге.— Э. Б.) и на Короман­дельском побережье, но особенно много — в Китае»,— писал в 30-х годах XVII в. известный путешественник Мандельсло (цит. по [46, с. 42]). Китайский император, в свою очередь, держал в Сиаме четырех постоянных представителей из китайцев, знающих сиамский и другие языки, для облегчения дипломати­ческих и торговых сношений. «Король (Сиама.— Э. Б.) и его брат,— писал примерно в это же время голландец ван Влит,— посылают каждый год корабли в Кантон... и другие районы Ки­тая. Король пользуется этой привилегией по старинному дого­вору с китайскими императорами» [264, с. 92].

Важную роль в развитии этой торговли сыграли китайские купцы и моряки, с давних пор обосновавшиеся в Сиаме. Сиам­ский торговый флот в значительной мере был укомплектован китайцами. В середине XVII в., в результате крестьянской вой­ны и войны с маньчжурами в Китае, объем торговли умень­шился, однако все еще оставался значительным. В частности, Сиам поставлял свинец, селитру, порох и оружие китайскому национальному герою Чжэн Чэнгуну и его соратникам, которые, опираясь на Тайвань, боролись с маньчжурами и голландцами [216, т. II, с. 204].

Важна была для Сиама и его торговля с Индией, не только потому, что Индия представляла объемистый рынок как для местных сиамских продуктов (в частности, слоновой кости и слонов), так и для ввозившихся Сиамом японской меди и ки­тайского фарфора, но и тем, что из Индии вывозились хлопча­тобумажные ткани. Этот товар не только находил широкий сбыт внутри страны, но и реэкспортировался из Сиама в доб­рый десяток стран, принося большой доход. Определенная часть индийских ремесленников специально работала на сиамский рынок. «Ткани из Короманделя и Сурата, продающиеся в Аютии, выделываются и расписываются по сиамским модам»,— отмечал ван Влит [264, с. 89].

Оживленная торговля велась также с соседними страна­ми — Лаосом, Камбоджей, Северным и Южным Вьетнамом, Индонезией и даже с Филиппинами. Сиамские суда доходили дс порта Мокка на Красном море [46, с. 312—315, 331, 335; 247, с. 365].

В Сиаме в первой половине XVII в. была развита и внут­ренняя торговля. Я. Стрейс, посетивший Сиам в 1650 г., писал: «Торговля внутри страны дает пропитание сотне тысяч чело­век». Далее он приводит список, (неполный, разумеется) про­фессий ремесленников, работавших на рынок: «Плотники, ко­рабельные мастера, кузнецы, ваятели, золотых и серебряных дел мастера, каменщики, златобиты, каменотесы, живописцы, граверы, ткачи, литейщики колоколов, медники, токари, обжигатели камня и извести, гончары, резчики по дереву, сундучных и ящичных дел мастера... несколько тысяч ювелиров и др.» [36, с. 67—68].

Наряду с давно обосновавшимися в Сиаме китайскими и ин­дийскими купцами, связанными главным образом с внешней торговлей, появились и местные купцы, занятые преимущест­венно во внутренней торговле: «Купцы, торгующие съестными припасами и одеждой,— пишет Стрейс,—...странствуют из горо­да в город, из деревни в деревню. Этой торговлей кормятся ты­сячи и живут все время в своих лодках или торговых судах» [36, с. 68]. Н. Жерве в своем «Описании Сиама» дополняет эту картину: «Большая часть народа занята торговлей, одни прово­дят все время, торгуя на реке, с женщинами и детьми, другие живут в городах, продавая в лавках в розницу товары, которые они приобрели оптом с прибывших судов» [127, с. 145].

В этот период отдельные районы страны начали специали­зироваться на производстве определенных продуктов. Так, Цен­тральный район, долина нижнего и среднего Менама, специализировался на производстве риса; Северный район поставлял оленьи шкуры, сахар и воск; Западный район, долина Меклонга,— дерево сапан и соль; Юго-Восточный район, Малаккский полуостров,— олово, свинец, перец; Юго-Восточный район, у границы с Камбоджей,— корабельный лес, орлиное дерево, оленьи шкуры, благовонные смолы; плато Корат — железо; район Бангкока — фрукты [264, с. 67—69].

Столица Сиама Аютия, ставшая в XVI—XVII вв. крупней­шим центром международной торговли, по отзывам современни­ков, по своим размерам превосходила Париж. Считалось, что в Аютии проживают представители 43 наций [82, с. 136, 149]. Подданным какого-либо иностранного государства предостав­лялся особый квартал, или слобода, в которой они могли жить, следуя законам и обычаям своей страны, под управлением ста­рейшины, выбранного из их числа, который вел дела с сиамскими чиновниками [127, с. 69; 161, т. II, с. 237]. В числе ино­странцев, организованных таким образом, были англичане, арабы, армяне, бенгальцы, голландцы, голкондцы, камбод­жийцы, китайцы, кохинхинцы, лао, макасарцы, малайцы, под­данные Могольской империи, пегуанцы (моны), персы, порту­гальцы, тонкинцы, турки, чамы (тямы), представители яван­ских народов, японцы [80, с. 123—130].

Наряду с портами Бенгальского залива — Мергуи, Тенассе-римом, Джанк Сейлоном выросли в крупные торговые центры порты на восточном берегу Малаккского полуострова — Патта-ни, Лигор, Након-Сри-Дхаммарат, Сингора, Чайя. Большая тор­говля велась в городах Ратбури и Петбури (Пхетбури), лежа­щих на торговом пути Тенассерим — Сиамский залив. Важным торговым центром являлся также Питсанулок (Пхитсанулок) (второй по величине город Сиама), куда горцы из лаосских княжеств Лангчан и Чиангмай приносили золото, рубины, мускус, бензойную смолу (росный ладан), воск, камедь, рога но­сорога, которые затем отправлялись в лодках вниз по Менаму к Аютии. В свою очередь, лаосцы закупали в Питсанулоке си­амские и индийские ткани [80, с. 152; 264, с. 68].

Таким образом, товарно-денежные отношения играли значительную роль в Сиаме XVII в. В XVIII в., однако, эти отно­шения не получили дальнейшего развития, напротив, торговля пришла в упадок, а феодальная рента в основной своей массе вновь стала натуральной. Основной причиной этого было столк­новение торговых интересов Сиама с торговыми интересами ев­ропейских держав, прежде всего Голландии, в котором Сиам потерпел поражение.

Голландцы появились на территории Сиама в самом начале XVII в. В 1601 г. эскадра под командованием адмирала Якоба ван Нека достигла вассального сиамского княжества Паттани, богатого перцем [202, с. 85]. Несмотря на активное противодей­ствие португальских, китайских и японских купцов, ван Нек за­ключил с княгиней Паттани договор о торговле перцем и полу­чил разрешение открыть здесь факторию.

В 1603 г. глава фактории в Паттани ван дер Лек посетил Аютию, с тем чтобы выяснить возможности ведения торговли в сиамской столице. После обнадеживающих донесений ван дер Лека в Аютию был направлен с официальной миссией адмирал ван Варвейк (1604 г.). Здесь он встретил дружественный при­ем и даже получил аудиенцию у короля Экатотсарота, что но тем временам считалось исключительной милостью. Король дал голландцам разрешение торговать в Сиаме наравне с другими [63, с. 244].

Проникновение голландцев в Сиам сильно обеспокоило пор­тугальцев. Через своих соотечественников, живущих в Аютии, они стали вести в Сиаме усиленную антиголландскую пропа­ганду. В частности, они пытались убедить короля, что Голлан­дия не самостоятельное государство с определенной территорией, а всего лишь обширный союз пиратов [63, с. 246]. Престиж самих португальцев в Сиаме, однако, был уже настолько по­дорван, а выгоды торговли с голландцами, ликвидировавшими португальскую монополию, были настолько очевидны, что их дипломатические демарши остались безрезультатными.

Тогда португальцы от уговоров перешли к угрозам. Порту­гальский король в письме к своему вице-королю в Индии дал ему указание построить крепость в Мартабане, чтобы оттуда грозить Сиаму. По его мнению, если удастся запугать Сиам, «самое сильное государство в тех местах» [216, т. I, с. 3], и за­ставить его изгнать «мятежников» (т. е. голландцев), то все остальные правители Юго-Восточной Азии и подавно не решат­ся торговать с голландцами.

Но угрозы помогли португальцам не больше, чем уговоры. Король Экатотсарот не только не изгнал голландцев, но даже принял решение направить в Голландию свое посольство (де­кабрь 1607 г.). Осенью 1608 г. сиамское посольство, состоявшее из четырех крупных чиновников, в сопровождении свиты из 12 человек прибыло в Гаагу. 11 сентября 1608 г. сиамское по­сольство было принято штатгальтером Нидерландов принцем Морицем Оранским [63, с. 246]. Послы поднесли принцу бога­тые подарки (рубины и другие драгоценные камни). Объясняя цель своего прибытия в Голландию, послы с достоинством за­явили, что их король ни в чем не нуждается и лишь интере­суется жизнью и обычаями чужих народов. Единственное, что он хотел бы получить от Голландии, это плотников и корабель­ных мастеров для обучения сиамцев. Принц Оранский принял сиамских послов с большим почетом и на прощание подарил им несколько пушек [216, т. I, с. 1, 7].

В первые же годы своего появления в Южных морях голландцы, наряду с вывозом пряностей в Европу, стали занимать­ся посреднической торговлей между различными странами Во­стока. А для такой торговли Аютия была идеальным местом. Здесь голландцев в особенности привлекал давно установив­шийся товарообмен между Сиамом и Японией. Эту торговую линию, сулившую огромные прибыли, голландцы постарались освоить в первую очередь [216, т. I, с. 5, т. II, с, 4][11].

Второе по значению место в это время на сиамском рынке занимал обмен индийских тканей на местные и дальневосточ­ные товары. В этой торговле голландцы также стали прини­мать участие, начиная с первых десятилетий XVII в. В скором времени голландцы захватили в свои руки и большую часть торговых рейсов между Сиамом и Индонезией.

Помимо прибылей от посреднической торговли Сиам привлекал голландцев как неисчерпаемая продовольственная база для их крепостей и факторий в Индонезии и Малайе. Отноше­ния голландцев с индонезийскими правителями часто прини­мали характер открытой войны, и, отрезанные в результате этого от местных источников продовольствия, голландцы оказа­лись бы в очень затруднительном положении, если бы не могли покупать рис, масло и другие продовольственные товары в рас­положенном сравнительно недалеко Сиаме [216, т. I, с. 170, т. II, с. 4].

Наконец, менее важное, хотя также весьма существенное значение имел для голландцев перец Южного Сиама. На всем протяжении XVII в. голландцы упорно стремились сосредото­чить всю торговлю сиамским перцем в своих руках не потому, что им его не хватало (в индонезийских владениях голладской Ост-Индской компании перца было более чем достаточно), а для того, чтобы лишить своих португальских, английских и французских соперников возможности покупать перец здесь и тем самым сбить цены на него в Европе.

Для того чтобы добиться осуществления этих задач, гол­ландцы начали постепенно опутывать Сиам сетью своих фак­торий. В 1610 г. была основана фактория в Аютии, в 1612— в Лигоре и Паталунге. Несколько лет спустя были открыты фактории в Сингоре и на острове Джанк Сейлон (Пукет) [63, с. 246; 202, с. 86; 216, т. I, с. 11, 17].

Таким образом, наряду с центральным рынком в Аютии, факториями были охвачены все важнейшие центры производ­ства олова и перца, которые были расположены на Юге Сиа­ма. В этом районе голландцы развили особенную активность, используя отдаленность от центра и разобщенность располо­женных здесь полузависимых малайских княжеств. Если в соб­ственно Сиаме голландцы в первые десятилетия вели себя довольно сдержанно, то здесь они сразу дали местным прави­телям почувствовать свою силу, заставляя их подписывать вы­годные для Голландии договоры.

Проникновение голландцев в сиамскую торговлю в первой четверти XVII в. мало беспокоило сиамское правительство, так как в этот период сиамский торговый флот был сравнитель­но невелик. Основными статьями доходов государства от тор­говли были таможенные сборы и продажа местных товаров на экспорт. Число купцов сиамцев было очень незначительно. Поч­ти весь экспорт и импорт Сиама до появления голландцев на­ходился в руках индийских, персидских, китайских, японских, арабских и индонезийских купцов (последние известны также под общим названием «мавры»).

Именно это разноплеменное восточное купечество, коренные интересы которого затрагивало голландское проникновение, ста­ло застрельщиком борьбы против голландцев. Особым упор­ством, непримиримостью отличались японские торговцы, кото­рых голландцы начали теснить в первую очередь.

В этой упорной и жестокой борьбе за сиамский рынок сто­роны не останавливались ни перед какими средствами. Так, в 1605 г. японцы взяли штурмом и сожгли голландскую факто­рию в Паттани [46, с. 44]. Перевес в этой борьбе, однако, был явно на стороне Голландии, располагавшей более совершенной военной техникой и организацией. Фактория в Паттани была вскоре восстановлена, и голландцы сохранили за собой господ­ствующее положение в торговле этого княжества, как и вообще всего Юга Сиама.

В Центральном и Северном Сиаме, там, где власть сиам­ского короля была прочной, голландцы в первые десятилетия XVII в. придерживались иной политики. Здесь они не реша­лись прибегнуть к открытому военному нажиму. Они предпо­читали выступать под маской бескорыстных друзей Сиама. Ре­альную помощь сиамскому королю они, впрочем, оказывали только тогда, когда это было им выгодно. Голландские плотни­ки, корабельные мастера и другие специалисты охотно шли на: сиамскую службу, так как они получали здесь очень высокое жалованье [63, с. 247]. В 1612 г., во время мятежа японских наемных войск, совпавшего с вторжением в Сиам лаосского ко­роля, голландские артиллеристы выступили на стороне прави­тельства и продемонстрировали прицельную стрельбу из пушек, ранее подаренных сиамскому королю принцем Оранским [216, т. I, с. 67]. В данном случае для голландцев существовала ре­альная опасность, что в случае победы японцы заставят короля Экатотсарота или его преемника изгнать своих торговых со­перников из страны.

Гибкая тактика голландцев в Сиаме принесла свои плоды. Сиамские короли охотно предоставляли им различные льготы и привилегии. Так, после подавления японского мятежа в 1612 г. король Экатотсарот установил для голландцев льготный порядок таможенного досмотра. 17 июня 1617 г. голландцам удалось заключить выгодный договор о закупке у сиамского правительства кож — важнейшей статьи экспорта в Японию [216, т. I, с. 15],

Вслед за голландскими купцами в Сиаме стали появляться и английские. Первые попытки завязать торговые отношения с Сиамом предпринял еще в 1608 г. капитан Вильям Киллинг, который вступил в переговоры с сиамским послом в Бантаме. Последний от имени своего короля пригласил англичан тор­говать в Сиаме [46, с. 46]. Особенно усилился интерес к сиам­ской торговле после прибытия в Гаагу первого сиамского по­сольства. Снаряжая в 1610 г. свою седьмую экспедицию, ди­ректора английской Ост-Индской компании поставили одной из основных ее задач открытие торговли с Сиамом.

В июне 1612 г. корабль английской Ост-Индской компании «Глобус» доставил в Сиам представителя Компании Адама Дентона, снабженного письмом Якова I к королю Экатотсароту. Англичане, так же как и голландцы, на первых порах встретили в Сиаме самый радушный прием. Письмо Якова I было зачитано в торжественной обстановке. Экатотсарот одарил пос­лов богатыми подарками, а ответное посольство с письмом от Экатотсарота к Якову I, в котором английского короля проси­ли присылать больше торговых судов в Сиам, в 1613 г. выехало в Англию [46, с. 49; 216, т. I, с. 18]. Англичане получили по­стоянное разрешение на торговлю в Сиаме; для размещения английской фактории в Аютии был предоставлен трехэтажный каменный дом. Другая фактория, несмотря на противодействие голландцев, была в том же году основана в Паттани.

Подобно голландцам, англичане вывозили из Сиама в Япо­нию олово, свинец, драгоценные сорта дерева, благовония, кра­сители и оленьи шкуры. Так, в 1617 г. только на одном из кораблей английской Ост-Индской компании в Японию было вывезено 9 тыс. оленьих и буйволиных шкур. Английские суда крейсировали также между Сиамом и Тямпой [46, с. 65, 68].

Однако после первого периода быстрого подъема английская торговля в Сиаме также быстро пришла в упадок. Этому спо­собствовали отчасти частые войны, которые вели в это время Сиам и соседние с ним государства. Так, в 1615 г. бирманские войска, захватив Чиангмай, разгромили английскую факторию и увели в плен возглавлявшего ее персонал Р. Сэмюэля [46, с. 62]. Важной причиной упадка английской торговли в Сиаме была жестокая конкуренция со стороны голландских, португаль­ских и японских купцов.

Конкуренция эта принимала самые различные формы — от закулисных интриг до открытой вооруженной борьбы. В 1616 г, жертвой этой борьбы пал глава английской фактории в Аютии Бенджамен Фери, отравленный португальцами [216, т. I, с. 66]. В следующем году попытка английского фактора Питта за­ковать в кандалы голландца Петерсона во время «дружеского» банкета в Аютии привела к кровавой драке между голландцами и англичанами, в которой было убито несколько человек [46, с. 67]. Столкновения на суше дополнялись упорной борьбой на море. Португальские корабли, базировавшиеся на Макао, спе­циально выслеживали английские суда, идущие из Сиама в Японию. Голландцы также не упускали удобного случая за­хватить английский корабль, несмотря на то что официально Голландия считалась союзником Англии.

В итоге англичане в Сиаме не смогли выдержать голланд­ской конкуренции. Причины этого заключались не только в военном и экономическом превосходстве голландской Ост-Инд­ской компании, но и в ее более гибкой торговой политике. В то время как англичане основную ставку делали на сбыт своих отечественных товаров (главным образом сукно, которое поль­зовалось Малым спросом в тропиках), а посредническая тор­говля играла для них второстепенную роль, голландцы сразу стали уделять большое внимание посреднической торговле между странами Востока. В условиях Сиама, который сравнительно мало покупал европейские товары, такая торговая политика, естественно, была более реалистической.

У англичан в Сиаме была, в сущности, только одна, и то нерегулярная, связь — со своей факторией в Хирадо (Япония) (в отличие от голландцев, сразу наладивших рейсы между Сиамом, Индией, Индонезией, Китаем и Японией). Поэтому, когда эта ниточка была прервана голландскими и португаль­скими крейсерами, английские фактории в Аютии и Паттани оказались на пороге краха, В 1622 г. английская Ост-Индская компания решила закрыть фактории в Сиаме. Решение это было осуществлено только через год, так как главы факторий не мог­ли расплатиться с долгами. Вновь появились английские тор­говцы в Сиаме только 36 лет спустя — в 1659 г.