За пределами современной научной

ПАРАДИГМЫ

 

Согласно Т. Куну, под парадигмой понимают систему научных идей, которая лежит в основе общепризнанной картины мира, слу­жит эталоном научного мышления и практически полезным ори­ентиром при решении новых задач. По мере того как накапливают-

 

 

ся научные факты, которые не укладываются в существующее ми­ропредставление, начинается процесс формирования новой пара­дигмы. Переход к новой парадигме означает перерыв в постепен­ности развития науки, научную революцию. На этой стадии новую, становящуюся парадигму можно рассматривать как кон­цептуальную и инструментальную основу научного поиска, кото­рая способна функционировать в условиях, когда полная теория еще отсутствует. В этом своем качестве парадигма характеризует не установившуюся картину мира, а новое, возникающее знание о нем.

К настоящему времени в различных областях знания накопи­лись в немалом количестве эмпирические факты, которые не полу­чили адекватной интерпретации в рамках существующей научной парадигмы. Известен также ряд теоретических проблем, решение которых вызывает серьезные мировоззренческие трудности.

Первая группа таких проблем относится к физике. Согласно современным космологическим теориям, наша Вселенная произо­шла около 15 млрд. лет назад в результате Большого Взрыва путем фазового перехода физического вакуума. Возможно, физикам удастся создать теорию, удовлетворительно описывающую всю сложную совокупность соответствующих процессов. «Но что вды­хает жизнь в эти уравнения и создает Вселенную, которую они могли бы описывать?» — спрашивает в своей книге «Краткая ис­тория времени» крупнейший астрофизик-теоретик С. Хокинг [147].

Вторая группа физических проблем также связана с теорией Большого Взрыва и относится к области квантовой космологии. При исследовании процессов, происходивших на начальных ста­диях Большого Взрыва, когда Вселенная, как считают теоретики, имела микроскопические размеры, возникает вопрос о роли на­блюдателя, или познающего субъекта. Очевидная сложность при­менения методов квантовой механики к этим стадиям состоит как раз в том, что тогда отсутствовали не только наблюдатели, но и материя.

Эти трудности сохраняются и в более общем случае эволюции квантовой системы. Копенгагенская школа решает эту проблему Редукции волновой функции, приписывая решающую роль наблю­дателю. Известна альтернативная интерпретация, предложенная Г. Эвереттом и недавно развитая Д. Дойчем, согласно которой при каждом квантовом переходе Вселенная расщепляется на несколь­ко копий. Насколько необычен этот подход, видно из коммента-

 

 

рия, который дал по его поводу академик Л.Б. Окунь: «Быть может, через ту комнату, в которой мы сейчас сидим, проносится скорост­ной экспресс» [98].

Следующая физическая проблема относится к эволюции Все­ленной на стадиях, последовавших за Большим Взрывом. Речь идет об антропном принципе, который был сформулирован А. Уол­лесом, К.Э. Циолковским, Р. Дике, Г.М. Идлисом, А.Л. Зельмановым, Б. Картером. Этот принцип известен в разных формулиров­ках. Приведем здесь ту, которую предложил Брендон Картер. Он придал ей форму парафраза знаменитого изречения Декарта: «Cogito, ergo mundus talis est» («Я мыслю, следовательно, Вселен­ная такова, какая она есть»)[110].

Существо антропного принципа (АП) состоит в признании ор­ганического единства человека и мира. Граница субъект-объект размывается, субъект оказывается встроенным во внешний мир. Антропный принцип утверждает связь между фундаментальными свойствами Вселенной и фактом существования в ней человека. Эти свойства обладают высокой чувствительностью к набору ряда фундаментальных констант (масса и заряд электрона, константы взаимодействий и др.). Значения этих констант с высокой точностью «подогнаны» друг к другу, и даже небольшое их изменение настолько сильно изменило бы облик Вселенной, что в ней не могли бы образоваться тяжелые элементы, планеты, долгоживу-щие звезды, а тем более и биосфера.

Американский астрофизик Дж.Уилер задает по этому поводу вопрос: неужели «участие наблюдателя придает смысл Вселен­ной? И не должны ли мы вернуться к старой концепции Лейбница о предустановленной гармонии?»

Другая крупная группа проблем относится к биологии. Лет двадцать назад Л. Морозов показал, что не существует эволюцион­ных механизмов возникновения биологических структур с нару­шенной симметрией аминокислот и Сахаров. Феномен диссимметрии живого вещества был открыт Л. Пастером, Ф. Кекуле, Я. Вант-Гоффом и др., но механизм его возникновения и его значение для процессов жизнедеятельности оставались нераскрытыми. Резуль­таты, полученные Морозовым, означают, что процесс формирования биологических систем с нарушенной зеркальной симметрией мог носить только скачкообразный характер [90, 32].

Не меньше трудностей возникает при попытках разработать теорию генетического кода, единую для всей биосферы Земли. Астрофизик Ч. Викрамасингхе весьма красочно оценил вероят-

 

 

ность возникновения молекулы ДНК естественным путем: «Ско­рее ураган, проносящийся по кладбищу старых самолетов, соберет новехонький суперлайнер из кусков лома, чем в результате слу­чайных процессов возникнет из своих компонентов жизнь».

Есть серьезные основания считать, что существует субмолеку­лярный субстрат живого вещества. В.Н. Пушкин исследовал реак­цию растений на мысленное воздействие индуктора, находящегося под гипнозом. Описаны опыты Ю.В. Цзяна по формированию фе­нотипа молодого организма под воздействием чуждой его биоло­гическому виду генетической информации, передаваемой от ин­дуктора с помощью волновода СВЧ-излучения [43].

Эти трудности теоретического объяснения возникновения жизни приводили к тому, что неоднократно выдвигались различ­ные гипотезы о существовании специфического фактора, опреде­ляющего появление и функционирование живых систем. Класси­ческая химия оказалась бессильной познать сущность жизни. Специфический субстрат живого искали на энергетическом уровне (В. Оствальд), пытались развивать концепции биологичес­кого поля (А.Г. Гурвич), биогенного эфира (А. Данилевский) и др. В разных вариантах высказывалась гипотеза об организующем ин­формационном начале (Г. Дриш, А.А. Гурвич, П. Тейяр де Шарден, Н.И. Кобозев и др.). В настоящее время наиболее обоснованной представляется концепция о триаде жизни, элементами которой являются вещество, энергия и информация.

Еще одна группа проблем относится к области психологии и в особенности к комплексу явлений сверхчувственного восприятия (СЧВ), или трансперсональной психологии. Среди психологичес­ких эффектов, достаточно убедительные теоретические модели которых отсутствуют, упомянем феномен чудо-счетчиков и опи­санный А. Лурия случай практически неограниченной памяти. Чтобы обеспечить подобные эффекты, информационная емкость каждого нейрона, который естественно считать элементарной ячейкой памяти человеческого мозга, должна составлять 10⁸ бит. Этот эмпирический факт может означать только одно: эффект «гипермнезии» нейрона связан не с его молекулярным строением, а с некими более фундаментальными структурами.

Сходные проблемы возникают с интерпретацией коллективной жизнедеятельности таких общественных насекомых, как муравьи, пчелы и термиты. Их сложно организованную общественную жизнь трудно объяснить одними врожденными инстинктами: нервное междоузлие отдельно взятой особи, например матки

 

 

семьи, размером не более четверти булавочной головки не может вместить необходимый для этого гигантский объем информации. Приходится предположить, что сообщество в целом обладает неким коллективным «мозгом», или банком управляющей инфор­мации, физический референт которого неизвестен.

Обстоятельные исследования явлений СЧВ выполнил Ст. Гроф [37]. В Принстонском университете под руководством профессора Р. Джана проведен цикл экспериментальных исследований, в ко­торых была доказана возможность мысленного воздействия на процессы в электронных и механических системах. В других экс­периментах этой группы обнаружен эффект ирекогнитивной отда­ленной перцепции — передачи мысленной информации на боль­шие расстояния, причем с упреждающим сдвигом во времени [169]. В России известны эксперименты В.М. Бронникова, а также СВ. Медведева по чтению книги с завязанными глазами и мыслен­ной передаче ее текста другому участнику опытов.

Эти эксперименты выполнены под строгим научным контро­лем и свидетельствуют о реальности этого круга явлений. Из этого факта автоматически следует неизбежность признания автоном­ности сознания по отношению к соме, несостоятельность более чем столетних попыток свести его всего лишь к функции сложно организованной материальной структуры мозга. Современная нейрофизиология оказалась не в состоянии дать ответ на вопрос, можно ли рассматривать психику и сознание всего лишь как обретшее самостоятельность свойство электрической и метаболической активности мозга. Похоже, что ответ на эти вопросы надо искать на принципиально новых путях, за рамками современной общена­учной парадигмы.

 

Глава 4.7

МБК-КОНЦЕПЦИЯ

Фактов, рассмотренных в предыдущей главе, достаточно, чтобы методом абдукции сформулировать гипотезу, на основании которой можно было бы предложить научную интерпретацию всей совокупности этих необычных проблем и явлений [64, 66].

Сформулируем эту гипотезу в виде трех постулатов, обладаю­щих синергетической целостностью:

1. Топология Вселенной подобна одностороннему листу Ме­биуса, составленному из двух автономных слоев реальности — четырехмерного мира Эйнштейна—Минковского и семантическо­го топоса.

2. Физическим референтом семантического топоса, или про­странства, является мэон — квантовый вакуум.

3. Все объекты материального мира, начиная от элементарных частиц и кончая мозгом человека, обладают свойством консиенции — способности информационного взаимодействия с семанти­ческим потенциалом мэона.

Напомним, что таеоп по-гречески означает отсутствие бытия, ничто; на латыни это и есть vacuum, пустота. Термин conscientia на латыни означает сопутствующее знание. Напомним также, что лист Мебиуса представляет собой одностороннюю поверхность, образованную из двустороннего листа.

Свойство консиенции универсально, однако сильнее всего про­является у живых организмов, а в особенности у человека. Поэто­му из третьего постулата следует, что мэон, биологические системы в целом и мозг человека, его сознание в особенности, а также связывающие их информационные потоки образуют синергетическое триединство — мэон-биоинформационную триаду. А по­скольку мозг человека, или его сознание, функционально является оператором информации, можно также говорить о мэон-биокомпьютерной концепции, или коротко — МБК-концепции. Эту кон­цепцию еще нельзя считать строгой теорией, так как нам пока не удалось в должной мере прояснить функциональные особенности и структурные характеристики ее элементов — мэона и его семан­тического потенциала, информации и сознания человека как наиболее важной функции биологических систем.

Рассмотрим научные и философские предпосылки, которые наряду с учением об идеационной триаде лежат в основе МБК-концепции. Следует упомянуть нус Анаксагора, идеи гилозоизма, или одушевления материи, которые развивали Платон, гностики, Г. Лейбниц, мировой дух Гегеля и др. Содержательную сторону этих учений отмечали физики-теоретики Э. Шредингер, В. Гейзенберг, Д. Бом, а также философы B.C. Соловьев, А. Бергсон и Б. Рассел.

Русский математик и философ Василий Налимов около 1970 г. высказал плодотворную идею о семантическом пространстве, существуюет параллельно и независимо от мира материи [93, 94]. Заслуга Налимова состоит в том, что он сумел придать концепции

семантического пространства математическую форму. Он предпо­ложил, что изначально все возможные смыслы располагаются вдоль числовой оси — линейного континуума Кантора. Поскольку в исходном состоянии все смыслы никак не проявлены, иными словами, имеют одинаковые статистические веса, их множество в этом состоянии представляет собой семантический вакуум. По­явление на этом фоне текста происходит путем взвешивания смы­слов. Эту функцию осуществляет оператор сознания — человеческий мозг, в памяти которого имеется фильтр, формирующий функ­цию распределения смыслов. В итоге на выходе появляется текст, раскрывающий смысл. Математически эта операция записывается с помощью формулы Байеса.

Природа смысла раскрывается через триаду: смысл, текст, язык. Раскрытие смысла через текст осуществляется с помощью подходящей знаковой системы, выполняющей функцию языка. Эта роль сознания человека, которое раскрывает смысл через текст, удачно отражена в метафоре «человек — это язык», принад­лежащей М. Хайдеггеру и П. Рикеру.

Русскому философу и культурологу Алексею Лосеву принад­лежит тонкий анализ семантики мэона. Ему удалось очень близко подойти к сформулированному выше определению этого понятия. «Эйдосы, — писал он, — имеют свою... пустоту и пространство, в котором они существуют один подле другого и при помощи кото­рого отличаются друг от друга. Это эйдетическое пространство и есть... мэон» [76].

Формирование идей семантического пространства и мэона проходило в рамках идеалистической философии, берущей начало от учения Платона. Преимущество такого подхода, как справедли­во отмечал русский биолог и философ Александр Любищев, состоит в «полном отрыве от привычных представлений, пересмотре укоренившихся понятий, полном отрыве от обязательного «ото­бражения» внешнего мира. Идеалистическая философия для этого несравненно пригоднее, чем материалистическая, так как она принимает призрачность нашего мира явлений» [78].

Но, будучи удобным для научного поиска, такой подход непри­годен для перехода к практике, к эксперименту. Чтобы совершить такой переход, необходимо определить физический референт вве­денным понятиям. В рассматриваемой теоретической модели в качестве такого референта постулируется мэон — смыслосодержащая разновидность квантового, или физического, вакуума.

Каноническое определение физического вакуума гласит: это низшее энергетическое состояние квантованных полей, ха­рактеризующееся отсутствием каких-либо реальных мате­риальных частиц. В этом состоянии обращаются в нуль все кван­товые числа — импульс, электрический заряд и др. Однако в то же время физический вакуум не следует понимать как «ничто», абсо­лютную пустоту: вследствие соотношений неопределенностей Гейзенберга в нем постоянно происходят флуктуации энергии, ведущие к возникновению виртуальных частиц. Энергия флуктуа­ции физического вакуума громадна — порядка 10⁹⁵ г/см³, что на 95 порядков больше плотности воды. Можно поэтому рассматривать весь материальный мир как легкую рябь на поверхности безбреж­ного океана вакуума [42, 134].

Но с другой стороны, время жизни виртуальных частиц очень мало — не более 10²² с — и они не успевают вступить во взаимо­действие с реальными частицами. Поэтому их можно было бы считать чем-то вроде «призраков». Однако «призрачный туман» виртуальных частиц участвует в коллективных взаимодействиях с ансамблями реальных частиц. Известен целый ряд физических эффектов, которые обусловлены именно этим взаимодействием.

Существуют различные варианты квантового вакуума — фермионный, бозонный, хиггсовский, казимировский и другие, кото­рые существенно отличаются друг от друга. В нашей теоретичес­кой модели вводится новая разновидность квантового вакуума — мэон, отличительным свойством которого является его соответст­вие семантическому пространству.

Остается прокомментировать третий постулат — свойство консиенции мэона. Близкие к этой гипотезе идеи неоднократно выска­зывали многие физики. «Разум постоянно присутствует во всех формах материи, даже в простейших. У электрона в таком случае есть очень примитивная «форма разума» (американский физик-теоретик Давид Бом). «По-видимому, психические явления неотъемлемы от всякой формы материи» (русский физик-теоретик Дмитрий Блохинцев) [20].

Русскому физико-химику и философу Николаю Кобозеву при­надлежит гипотеза о существовании психонов — сверхлегких час­тиц со спином ½которые обеспечивают оперативную связь ней­ронных структур головного мозга с внешними источниками информации. Следует заметить, что экспериментально установить существование психонов не удалось [51].

Немало подобных высказываний принадлежит философам и психологам. Анри Бергсон полагал, что функция сознания — отфильтровывание потоков информации, поступающей из внешнего источника, определения которому он не давал. Карл Юнг создал учение об интерсубъективных и трансисторических архетипах бессознательного. «Возможно, — писал философ Мераб Мамардашвили, — каким-то первичным образом сознание находится вне индивида как некое пространственно-подобное образование» [82].

Следует заметить, что коллективное взаимодействие ансам­блей виртуальных частиц квантового вакуума с реально существу­ющими объектами материального мира, например с элементарны­ми частицами, — это давно и хорошо известный эксперименталь­ный факт. Об этом свидетельствуют такие физические феномены, как эффект Лэмба-Ризерфорда: сдвиг энергетических уровней в спектре водорода, аномалии в величине магнитного момента элек­трона и др. Естественно поэтому полагать, что таким же свойством обладает ансамбль битионов — семантических квантов физичес­кого вакуума — с той особенностью, что его следствием является передача живым объектам информации. В последние годы в пря­мых экспериментах русского физика Анатолия Акимова было обнаружено воздействие квантового вакуума на живые объекты и на процессы в мозге человека (см. ч. 5).

 

Глава 4.8

ФИЗИКА МЭОНА

Основные свойства мэона следуют из сформулированных выше постулатов и в первую очередь из того, что он является разновидностью квантового вакуума. В 1908 г. немецкий математик Г. Минковский, развивая идеи опубликованной за несколько лет до этого теории относительности А. Эйнштейна, показал, что топология нашего мира представляет собой органическое единст­во пространства и времени. «Мир, обитаемый нами, — писал по этому поводу Эйнштейн, признавший идею Минковского, — есть четырехмерная пространственно-временная непрерывность» [99].

Из общей теории относительности, опубликованной Эйнштей­ном в 1915 г., следовало, что пространство-время не является плос­ким, а искривлено под действием распределенных в нем масс. А из

нестационарного решения уравнений этой теории, которое в 1922 г. получил русский физик-теоретик А.А. Фридман, следовало, что Вселенная расширяется. Несколько лет спустя американский аст­роном Э. Хаббл, исследуя красное смешение в спектре далеких галактик, подтвердил факт их разбегания.

Данные Фридмана и Хаббла означали, что наша Вселенная возникла около 14-15 млрд. лет назад в результате события, полу­чившего название «Большой Взрыв». «Новорожденная» Вселенная имела микроскопические размеры. Согласно современным космологическим теориям, возникновение Вселенной явилось следствием фазового перехода квантового вакуума. Результатом этого процесса стало возникновение мира материи и связанного с ним пространственно-временного континуума.

Отсюда, в свою очередь, вытекает и другое следствие: распро­странять на квантовый вакуум представления модели четырехмер­ного мира Эйнштейна-Минковского оснований не существует. То­пология самого квантового вакуума может быть совершенно иной. В теоретической модели вакуума, принадлежащей Ю.А. Баурову, исходная геометрия вакуума одномерная, и только начиная с мас­штабов порядка 10^-17см вследствие взаимодействия элементарных квантово-вакуумных объектов (бюонов) формируется обычное евклидово трехмерие [12]. В модели Г.И. Шилова исходная гео­метрия вакуума характеризуется десятью параметрами — к пространственным координатам добавляются угловые координаты, описывающие кручение вокруг них [149]. Что касается мэона, то характеризующее его семантическое пространство в первом при­ближении может рассматриваться как одномерная ось смыслов. Однако В.В. Налимов не исключает и того, что семантический топос может быть и многомерным и даже структурно неоднород­ным [93, 94].

Из модели Фридмана следует существование космологической стрелы времени — темпорального направления, при котором Все­ленная расширяется, а не сжимается. Кроме космологической, су­ществуют еще две стрелы времени — термодинамическая и психологическая. Термодинамическая стрела времени связана со вто­рым началом термодинамики: она указывает направление време­ни, в котором возрастает энтропия, или, другими словами, возрастает беспорядок. Этому критерию направления времени А. Эддингтон придал форму закона, получившего позднее его имя: «Ничто в статистических свойствах совокупности не может выде-

лить направление времени, если этого не может сделать энтропия» [99].

Что касается психологической стрелы времени, то она совпада­ет с термодинамической, так как все живые существа подчиняются второму началу термодинамики. Но само психологическое время отличается значительным своеобразием: оно как бы многомерно — в нашем сознании могут сосуществовать одновременно прошлое, настоящее, а отчасти и будущее, время может быть виртуальным, а темп его хода испытывать большие колебания.

Ни одна из трех стрел времени не имеет отношения к квантово­му вакууму: космологическая — из-за особенностей его топологии, термодинамическая — в силу того, что законы термодинамики установлены на основе эмпирического обобщения реальных свойств объектов материального мира, которые в вакууме отсутст­вуют. И следовательно, для квантового вакуума вообще нет такого понятия, как «стрела времени». Для него прошлое, настоящее и будущее существуют как бы синхронно, между ними нет различия.

Отсутствие стрелы времени для квантового вакуума не означа­ет, что его можно рассматривать как синоним вечности. Напротив, в силу соотношений неопределенностей Гейзенберга в вакууме непрерывно происходят флуктуации энергии и спонтанное рождение виртуальных частиц. Возможны, в частности, такие флук­туации, при которых неопределенность по координате достигает 10²⁸ см, т.е. порядка размеров Вселенной. Это означает, что вслед­ствие этих процессов может существовать информационный канал, обеспечивающий мгновенную информационную связь всех объектов живой и неживой природы независимо от того, в каких участках Вселенной они находятся. Существование такого квантово-вакуумного информационного канала позволяет приписать семантическому пространству мэона свойства голограммы, охваты­вающей всю Вселенную.

С этими свойствами физического вакуума связано явление квантовой телепортации — мгновенной передачи и восстанов­ления на произвольном расстоянии состояния квантовой системы. Квантовая информация может мгновенно передаваться от одного объекта к другому независимо от расстояния между ними. В 1997 г. это явление наблюдалось двумя независимыми группами экспери­ментаторов под руководством А. Цайлингера в Вене и Ф. Де Мар­тини в Риме. Такая передача возможна за счет эффекта так назы­ваемого спутывания между обоими квантовыми объектами, кото-

рые, будучи изолированными от окружения, «знают» все друг о друге.

Следующие два вопроса, на которые необходимо дать ответ, анализируя физические свойства мэона, касаются проблемы коди­рования смыслов в семантическом потенциале мэона и физических механизмов консиенции. Н.И. Кобозеву принадлежит гипоте­за о существовании антиэнтропии, или энтропийного вакуума, об­ладающего способностью в изотермическом процессе поглощать энтропию, не требуя при этом какой-либо затраты работы. Он рассматривал энтропийный вакуум как фактор преодоления вто­рого начала термодинамики в процессах сознания [51]. Недоста­ток предложенной им концепции состоял в том, что ему не удалось найти физический референт, к которому можно было бы отнести энтропийный вакуум.

Покажем, что феномен энтропийного вакуума можно сопоста­вить с квантовыми флуктуациями отрицательной энергии мэона. С этой целью запишем соотношения неопределенностей Гейзен­берга:

h

∆E∙∆t ≥ —; (4.1)

2π

h

∆р∙∆х ≥ —,

2π

 

где Е — энергия;

р — импульс;

h — постоянна Планка, равная h = 6,62- 10^-27 эрг∙с, и рассмотрим область отрицательных квантовых флуктуации

 

∆Е < 0, ∆t < 0. (4.2)

 

Известно, что в квантовых пространственно-временных ячей­ках с размерностью

 

L_P= 10^-33 см, t_P= 10^-33 с, (4.3)

где L_p и t_p — так называемые планковские масштабы длины и времени, топология пространства и направление стрелы времени становятся неопределенными. Поэтому знак «минус» перед интервалом неопределенности времени — t означает, что формулу (4.2)

следует отнести именно к этим масштабам. Величина флуктуации энергии ∆Е по модулю может быть весьма значительной.

Нетрудно убедиться, что условию (4.2) соответствует измене­ние энтропии S со знаком «минус»

∆E

∆S= — < 0 (4.4)

T

или антиэнтропия

 

∆N = -∆S. (4.5)

 

Введенная в формулу (4.4) температура (Т) имеет в данном случае смысл интегрирующего множителя, связывающего энер­гию и энтропию. Обсуждая физический смысл антиэнтропии мэона, вспомним глубокое замечание Э. Шредингера о том, что энтропия с положительным знаком — мера хаотичности системы, а с отрицательным — ее упорядоченности.

Известен негэнтропийный принцип информации, сформули­рованный Шенноном и Бриллюэном. Согласно этому принципу энтропию и информацию следует рассматривать совместно, опре­делив при этом информацию как функцию вероятности Р, харак­теризующую состояние системы:

 

I = k In P, (4.6)

 

где k — постоянная Больцмана.

При этом Шеннон вкладывал в понятие информации смысл уменьшения неопределенности знаний о системе, а Эшби предло­жил трактовать это понятие как степень разнообразия элементов этой системы. Следует, однако, заметить, что анализ математичес­кой связи между информацией и энтропией, выполненный Брил­люэном, справедлив лишь для микроинформации, которая относится к процессам на молекулярном уровне. Оснований распро­странять полученную им формулу на случай макроинформации нет [87J.

Сколько-нибудь точного определения понятия макроинформа­ции не существует. В качестве приемлемого приближения можно принять, что речь следует вести о случайном запоминаемом выбо­ре варианта из многих возможных и равновероятных. Это опреде­ление выходит за рамки классической рациональности, которая не

допускает свободы выбора между альтернативными вариантами. Но с другой стороны, это определение макроинформации очень близко к пониманию смысла, как его представляет Налимов. Из приведенного определения информации следует, что оно должно относиться к неравновесной системе. Равновесная система имеет одно- единственное состояние и запомнить не может ничего.

Попытки распространить данное Бриллюэном понятие микро­информации на случай макросистем приводят к ошибочным философско-методологическим утверждениям: 1) информация явля­ется одним из свойств материи, она вездесуща и находится в каж­дом материальном объекте; 2) существуют две взаимно дополняю­щие характеристики реальных явлений — негэнтропия, или информация, и энтропия как мера неупорядоченности. Первое из этих утверждений противоречит пониманию информации как процесса, а второе является следствием попыток распростра­нить на случай макроинформации негэнтропийный принцип Бриллюэна.

Информация является фундаментальным свойством живых систем, которые способны принимать, обрабатывать и хранить ин­формацию. В расширенном смысле об информации говорят как об объекте культуры, имея при этом в виду, что ее можно рассматри­вать как продукт трудовой деятельности человека.

Информации не существует без системы ее кодирования. Не владея системой кодирования, из информационного сигнала не­возможно извлечь его смысловое содержание.

Невозможны также передача информации и ее хранение без материального носителя, или физического референта. Восприятие информации человеком носит полевой, а не механический харак­тер: нельзя указать кинематических механизмов передачи инфор­мации в мозг.

Информация содержит смысл, который кодируется в знаковом выражении. Смысл может быть найден, но не может быть создан. Отсутствие смысла есть экзистенциальный вакуум.

Покажем, что свойства мэона как энтропийного вакуума харак­теризуются спиновым квантовым числом. С этой целью восполь­зуемся теоремой о тождестве спиновой негэнтропии и информаци­онной энтропии. Спиновое квантовое число

 

h

S = — J, (4.7)

2π

где J — целое или полуцелое число.

Классическим аналогом спина является собственный момент количества движения частицы, не связанный с ее перемещением как целого.

Проекция спина на семантическую ось мэона может принимать значения -J, -J+1, …+J. Это означает, что квантовые флуктуации мэона характеризуются 2J+1 состояниями. Если, например, J=½, то таких состояний должно быть два.

В теории информации вводится двоичный принцип кодирова­ния: выбор между «да» и «нет». Этому соответствует единица из­мерения информации один бит. Если, следуя этому принципу, принять для мэона J=½, то можно ввести мэоновый квант анти­энтропии. Будем называть этот квант битионом.

Ансамбль битионов как виртуальных квантов информации со спином ½должен подчиняться статистике Ферми-Дирака. Для обычных частиц соответствующая этой статистике функция распределения по энергии при Т= 0°Кпредставляет собой прямую, параллельную оси абсцисс. Принимая, что «температура» кванто­вого вакуума мало отличается от абсолютного нуля, получаем, что таким же будет и распределение битионов вдоль оси негэнтропии (информации). Этот вывод совпадает с теорией В. Налимова, согласно которой все возможные смыслы изначально соотнесены с линейным континуумом Кантора. Спрессованность смыслов вдоль оси — это семантический вакуум.

Если температура мэона близка к абсолютному нулю, то ан­самбль битионов, расположенных вдоль оси смыслов, представля­ет собой подобие жесткой одномерной кристаллической решетки. Это означает, что мэон должен обладать свойствами абсолютно или почти абсолютно жесткого твердого тела.

Скорость распространения информационных сигналов вдоль абсолютно жесткой оси смыслов должна быть бесконечно боль­шой; на практике она, очевидно, намного больше скорости света. Мэоновые каналы связи устанавливают практически мгновенное коммуникационное взаимодействие между собой самых отдален­ных объектов во Вселенной, вплоть до размеров ~10²⁸ см. Мэон способен передавать волновые пакеты информации, поступающие на его вход в виде возмущений, которые означают распаковывание смыслов не только без задержки по времени, но и с произвольным сдвигом вдоль темпоральной оси в направлении как прошлого, так и будущего.

Чтобы понять, как может протекать процесс детектирования атомно-молекулярными структурами живого вещества пакетов

битионовой информации, попробуем описать этот процесс на при­вычном языке взаимодействия элементарных частиц.

С этой целью построим модель битиона, отвечающую соотно­шениям неопределенностей (4.1). Поскольку при этом нам придет­ся приписать безмассовому битиону некоторую массу те, восполь­зуемся принципом дополнительности Бора. Записывая на этом основании импульс битиона в виде

 

∆р = m₆ ∙ ∆U, (4.8)

 

можно попытаться определить его условную массу. Принимая ха­рактерный размер детектора, воспринимающего информацион­ный импульс битионов D = 10 см (размер мозга человека), получа­ем из формул (4.1) и (4.8) для массы битиона

 

m ₆ = 2 ∙10^-31 г,

 

что на четыре порядка меньше массы электрона. Заметим, что близкое по порядку значение массы для психонов — первичных детекторов поступающей на вход мозга информации — получил Н. Кобозев. Однако битионы в отличие от психонов являются виртуальными частицами.

В силу отсутствия стрелы времени в семантическом простран­стве мэона с точки зрения наблюдателя, находящегося в матери­альной Вселенной, полный объем мэонической информации со­храняется вечно и в полном объеме.

Известно гиромагнитное соотношение, которое устанавливает связь магнитного момента со спиновым квантовым числом:

 

h

m = — gJ, (4.9)

2π

 

где g — магнитомеханический коэффициент. Величина коэффици­ента g для битиона не определена.

Из теории физического вакуума, развитой в работах А.Е. Аки­мова и Г.И. Шипова, следует, что существуют торсионные поля, или поля кручения, порождаемые спином (см. ч. 5). Свойства тор­сионных полей весьма необычны: они не ослабляются с расстояни­ем, скорость их распространения на много порядков превосходит скорость света, они не поглощаются природными средами, их рас-

пространение носит информационный, а не энергетический ха­рактер.

В молекулярной сети головного мозга присутствуют естествен­ные спиновые структуры, которые способны взаимодействовать с торсионными излучениями квантового вакуума, а также матери­альных объектов. Можно поэтому утверждать, что одним из вероятных механизмов обмена информационными сигналами между семантическим потенциалом мэона и мозгом человека является торсионный канал. А поскольку спиновые структуры присутству­ют практически во всех объектах живой и неживой природы, то этому утверждению можно придать обобщенную форму и рассмат­ривать торсионный механизм как физическую основу эффекта консиенции.

Нельзя исключить, что наряду с торсионным механизмом су­ществуют и иные каналы, обеспечивающие информационное вза­имодействие мэона с мозгом человека и другими объектами ма­териального мира. В соответствии с теоретической моделью фи­зического вакуума, предложенной Бауровым, структура физичес­кого пространства определяется множеством элементарных гипотетических объектов — бюонов, обладающих спиновыми и магнитными свойствами (см. ч. 5). В процессе взаимодействия бюонов возникает носитель элементарной информации, приемни­ком которой может выступать мозг, функционирующий как опе­ратор смыслов. В соответствии с формулой (4.9) битионы облада­ют магнитным моментом, а потому сходный механизм передачи макроинформации может функционировать и в случае с мэоном.

 

Глава 4.9