Только со смертью догмы начинается наука.

Галилео Галилей

Нет сомнений, эта концепция безумна. Вопрос только в том, достаточно ли она безумна, чтобы быть правильной.

Нильс Бор

Солью Будущего является именно то, о чем эксперты полагают, что оно вовсе невозможно.

Станислав Лем

It is not before the dogma dies that a science begins.

Galileo

True though it is that this conception is insane, the question, however, remains if it is as much insane as to prove true eventually.

Niels Bohr

The things of which experts believe that they are utterly unreal make up the salt of the Future.

Stanislav Lem

 

____________________________ _________________________________________________

ПРЕДИСЛОВИЕ

______________________________________________________________________

 

 

Принято считать, что западная цивилизация вступила в новую стадию исторического развития — становление постиндустриаль­ного общества. Определяющей особенностью социальной струк­туры этого общества признается центральная роль теоретического знания как главного принципа его социальной трансформации. Приставка «пост», используемая при определении этой трансфор­мации, которая должна прийти на смену индустриальной цивили­зации, характеризует процесс перехода, а более точное ее опреде­ление можно будет дать позже, когда станут ясными смутные пока черты новой стадии эволюции цивилизации.

Сегодня лидирующую роль в движении к новым цивилизационным рубежам играют процессы информатизации всей жизни общества. Любой индивид, группа лиц или организация могут за соответствующую плату получить на основе автоматизированных систем связи любую информацию, которая им необходима. Суще­ствуют информационные технологии, обеспечивающие свобод­ный доступ к банкам информации. Создана развитая инфраструк­тура, необходимая для поддержки научно-технического прогресса. В обществе происходят ускоренные процессы автоматизации и роботизации всех сфер деятельности. В информационной сфере и сфере услуг занято более 50% трудоспособного населения.

Несомненно, все это очень впечатляющие успехи. Но вот что вызывает сомнение. Мы говорим: ключ к постиндустриальной ци­вилизации — примат научного знания. Но ведь еще 400 лет назад Френсис Бэкон провозгласил знаменитый принцип «Knowledge is power itself». Именно этот принцип стал основой той обществен­ной трансформации, которую в конце XIX в. Эмиль Дюркгейм назвал индустриальной цивилизацией.

Целью капиталистического способа ведения хозяйства, начало формирования которого относится ко времени Бэкона, было на­копление, что само по себе не было новым. Новым был принцип, положенный в основу этой деятельности, — опора на науку и дис-

 

 

циплину труда. Следование ему раскрепостило общество, обеспе­чило свободу личности в ее творческих порывах.

В XVIII в. этот принцип всесилия разума был положен в основу идеологии Просвещения. Опираясь на него, писал Руссо, можно постичь абсолютные истины законов жизни общества. А если эти истины усвоены, остается только заставить людей следовать зако­нам, дав им тем самым свободу и счастье. До логического завер­шения данные рассуждения довели Робеспьер и Сен-Жюст, про­возгласив торжество террора ради добродетели. Поистине прав был Алексис Токвиль, когда, обобщая опыт Французской револю­ции, писал, что поиски кратчайших и быстрых путей к идеалу ведут в ад.

Те же ошибки в XX в. повторили русские революционеры. Думая, что опирается на рекомендации науки, Ленин убедил себя и своих сподвижников в том, что эпоха капитализма завершается и наступило время социализма. Россия, считал он, должна сыграть роль лидера во всемирной социалистической трансформации. Эксперимент, продолжавшийся семь десятилетий, закончился со­циальной катастрофой.

Но может ли считать себя победителем в этом долгом и тяже­лом противостоянии двух мировых систем западная цивилиза­ция? Есть ли у ее адептов основания перевести дыхание и полагать, как советуют некоторые, что теперь ее ожидают века существова­ния, которое будет вполне благополучным, но, быть может, в чем-то и тоскливым из-за утраты былой романтики борьбы за идеалы либерализма и демократии?

Таких оснований скорее всего нет, потому что, во-первых, к концу XX в. мир индустриализма оказался перед лицом тяжелей­ших глобальных проблем, способов и средств решения которых наука пока не знает: опасность экологического коллапса, неостано­вимый рост численности народонаселения Земли, обострение про­тиворечий между Севером и Югом и др.; во-вторых, катастрофу системы социализма только с одной стороны можно расценивать как успех Запада, а с другой — это грозное предупреждение самому западному обществу, потому что система социализма в глубинной основе была не чем иным, как другим вариантом той же самой индустриальной цивилизации.

Многочисленные социальные трагедии, постигшие человечест­во в XX в., — это, по мнению Фр. Хайека, результат ошибки, допу­щенной просвещенным человечеством, которая состояла в излиш-

 

 

нем доверии к теоретически идеальным схемам. Стремление к идеалам часто приводит совсем не к тем результатам, на которые рассчитывают.

На рубеже XX и XXI вв. человечество оказалось перед очеред­ным выбором. Возникла новая спасительная вера — на этот раз в постиндустриальную трансформацию общества. По свидетельст­ву большинства авторитетных ученых, опирающихся на рекомен­дации современной науки, это именно тот путь, который ведет человечество — или, по крайней мере, его лучшую, избранную часть — к светлым горизонтам устойчивого развития.

Но так ли это? Не повторяются ли в очередной раз ошибки абсолютизации научно обоснованных идеальных схем? Способна ли постиндустриальная трансформация сыграть в истории челове­чества столь же знаковую и масштабную роль, как совершенный в предшествующие эпохи переход сначала к аграрно-ремесленнической, а затем к индустриальной цивилизации?

Главное возражение, которое не позволяет дать на эти вопросы однозначно положительного ответа, состоит в том, что ни одна из глобальных проблем, порожденных эпохой индустриализма, так и не нашла решения. Более того, на наших глазах происходит уско­ренное обострение этих проблем и противоречий.

Но верно и другое: человечество хотя и движется в направлении эволюционного тупика, но этот процесс не стал пока необратимым. В размышлениях о постиндустриальной трансформации как исто­рически неизбежном очередном этапе эволюции человечества есть один недостаток: провозглашая примат теоретического знания как знаковую примету новой исторической эпохи, почти никто не пы­тается ответить на вопрос: а какое знание необходимо, чтобы обес­печить успех этой трансформации? Очевидно, ключевым для судеб человечества является ответ именно на этот вопрос.

Обращаясь к его исследованию, следует выделить две задачи, имеющие одинаково важное значение. Во-первых, это методоло­гия моделирования процессов социокультурной динамики, обла­дающая достаточно адекватной эксплицитной функцией и одно­временно пригодная для построения альтернативных сценариев социальной эволюции. Во-вторых, это определение тех научных направлений, на теоретическом фундаменте которых можно рас­считывать на снятие груза современных глобальных проблем.

Достаточно ясно, что первая из этих задач не может быть реше­на на основе традиционных методологических приемов, а вторая — в

 

 

рамках существующей научной парадигмы, так как в противном случае это решение было бы уже найдено.

Новый методологический подход к задачам моделирования эволюции социума может быть развит с помощью теории самоор­ганизующихся систем, или синергетики. В основе этой теории лежат три главных принципа: открытый характер моделируемых систем, учет нелинейности и когерентности. Это позволяет рас­сматривать эволюционные паттерны эволюционирующих систем не как движение вдоль однозначно определенных траекторий, а как свободное пространство альтернативных сценариев, между ко­торыми возможен осознанный выбор. Это преимущество трудно переоценить, так как оно эквивалентно возможности априорного запрета заведомо тупиковых сценариев или, по крайней мере, све­дения к минимуму риска выхода на эти сценарии.

Подобно тому, как методология социальной прогностики зна­чительно обогащается путем учета нелинейных эффектов, расши­рение существующей научной парадигмы за счет включения в нее этих эффектов, которыми, как правило, пренебрегают из-за их малости в обычных условиях, может привести к выходу за гори­зонты современного позитивного знания. Нельзя исключить, что именно за этими горизонтами лежат те почти не исследованные пока источники нового знания, опираясь на которые можно рассчитывать на новый технологический прорыв. Нужны технологии, которые обеспечат снятие глобальных проблем и ускорение науч­но-технического прогресса. Выход в это мало пока изведанное пространство нелинейности может, таким образом, дать в руки человечества то осевое направление в области социального моде­лирования и фундаментального теоретического знания, которое послужит одной из реальных основ подлинной постиндустриаль­ной трансформации. Исследованию этого круга ключевых про­блем нелинейной Вселенной как нового дома для человечества и посвящена настоящая монография.

В завершение этих вводных замечаний считаю своим приятным долгом выразить искреннюю благодарность академикам РАЕН А.Е. Акимову, Ю.В. Яковцу, члену-корреспонденту РАН СП. Курдюмову, профессорам В.Н. Волченко, А.В. Иванову, В.В. Казютинскому, А.П. Назаретяну, обсуждение с которыми проблем, рас­сматриваемых в монографии, стимулировало творческий поиск и способствовало устранению неясностей.

 

 

Хочется упомянуть выдающихся российских ученых профес­сора В.В. Налимова, академиков Н.Н. Моисеева и Б.В. Раушенбаха, которых, к сожалению, уже нет с нами. Творческие контакты с ними существенно помогли автору в решении стоявших перед ним задач.

Работая над книгой, я постоянно ощущал поддержку моей жены и друга Л.И. Лесковой, критические замечания и добрые советы которой были мне очень полезны. Мне приятно поблагода­рить также и ее.

Доброго слова заслуживают Л. Бродова и О. Буканова, на чьи плечи лег непростой труд перевода рукописи в электронную вер­сию. Выражаю признательность и В.Н. и А.В. Кирилловым, кото­рые немало содействовали оформлению текста.

И наконец, особо следует упомянуть главного редактора изда­тельства «Экономика» Е.В. Полиевктову, без решительного содей­ствия которой монография увидела бы свет не скоро. Весьма при­знателен я также редактору издательства Е.С. Поляк, доводившей рукопись «до кондиции».

 

 

_____________________________________________________________________________

 

FOREWORD¹

^{_________________________________________________________________________________________________________}

 

 

Admittedly, the Western civilization has entered upon a new stage of historical development, which implies the formation of post-indus­trial society. The key role of theoretical knowledge as a major principle of its social transformation is becoming the dominant feature of the social structure of this society. The prefix post-, used to set off the character of the social development to succeed the industrial civiliza­tion, bears a flavor of a transit. No sooner a more adequate definition might be provided that will clear up the features, still obscured at the present, of this new stage of civilizational evolution.

Today the chief role in this movement towards new civilizational landmarks is assumed by the processes of informatization, overtaking the whole society. Any individual or a group or a body of persons are able to obtain whichever information needed through automatized communications resources for an appropriate fee. There are informa­tional technologies providing free access to data banks. An elaborate infrastructure has been developed to promote further progress in sci­ence and technologies. Society witnesses accelerated growth of auto­matization and robotization over all fields of activity. Information and services provide employment to more than 50% working population.

All these, to be sure, are very encouraging successes. But there is one thing that may cast a doubt on them. When we say that the key to post-industrial civilization is in accepting priority of scientific knowl­edge, we must be recalled that as early as 400 years ago Francis Bacon enunciated his famous principle: «Knowledge is power itself». It was that very principle that laid groundwork for the social transformation to be called by Emile Durkheim in the late 19^th Century «the industrial civilization».

The capitalist mode of running business, the one which can be traced as far back as to the Bacon times, was primarily concerned with

______________

¹ Translated by V. Wolfson.

 

 

accumulation, but that was none of a novelty by itself. Yet the princi­ples guiding these activities were new indeed, and these were reliance on science and discipline of labor. Following them has emancipated the society and released the personality in its anxiety to create.

In the 18^th Century this principle of the omnipotence of reason was made a basis for the oncoming of the Renaissance ideology. Being attached to this principle, as Rousseau wrote, one can conceive the absolute truths of laws governing social life. Granted that these truths are assimilated by people, all what is to be done is to make them conform to these laws, which will benefit them freedom and happiness. This reasoning was completed up to a logical perfection by Robespierre and Saint-Just who proclaimed the triumph of terror in the sake of virtue. There is so much truth m the words once written by Alexis Tocqueville in his generalization of the experience of the French revo­lution: «Pursuit of shorter and prompter ways to ideal leads to hell». In the 20^th Century Russian revolutionaries repeated the mistake. Thinking, as he did, that he followed recommendations of science, Lenin made himself and his adherents believe that the epoch of capi­talism was soon to come to an end, and the time of socialism was ripe. Russia, he thought, should play the role of a leader in this global socialist transformation. This experiment, after having lasted seven decades, has resulted into a social catastrophe.

But can the Western civilization count itself a winner in this pro­tracted and severe confrontation between the two world systems? Can its advocates enjoy an opportunity to take their breath and to believe that, as some voices are heard to say, it is facing today ages of the existence which will be fairly happy and safe, if somewhat boring due to a sense of nostalgia about the former romantic struggle for the ideals of liberalism and democracy?

None of such opportunities are likely to exist. For one thing, the world of industrialism is faced up with harsh global challenges today, of ways and remedies to handle which science is ignorant as yet. These problems, to count only few, are the danger of ecological collapse, the incessant growth of the Earth population, and the aggravating con­frontation between South and North. Secondly, the catastrophe of socialism can only partly be treated as the triumph of the West. The other aspects of this collapse forebode a frightful warning to the West­ern society itself, since the socialist choice, in its ultimate grounds, was essentially another variant of the same industrial civilization.

 

 

Crowds of social dramas harbored by the 20^th Century in so huge quantities are due, according to F. Hayek, to the mistake made by enlightened mankind in that it gave too much credit to the proposi­tions which were theoretically near to ideal. Striving to ideal may result into the consequences which are none of those expected at the outset of the process.

On the margins of the 20^th and 21^st Centuries mankind faces an alternative, as it did many times in its history. A new messianic faith has risen, this time in the post-industrial transformation of society. Most authorities in science present witnesses, employing recommen­dations of science as they do so, to the effect that post-industrialism is the path to direct mankind — or at least its better and most eligible part, — to the promising horizons of sustainable development.

But should we believe that it is really so — as long as we are alert to repetition of mistaking some scientifically irreproachable and ideal conceptions for absolute ideas? Is postindustrial transformation fit to take on a role as significant and remarkable in the history of mankind as were the accomplished transitions of its former ages, when humans changed over to the farming-and-craft civilization, in the first case, and towards the industrial one in the other?

The principle objection that keeps us from definitely giving a posi­tive answer to this question is that none of the global problems which industrial era brought about has yet been solved. Moreover, there are evidences as to an accelerated aggravation of these problems and con­tradictions.

But to state to the contrary would be misleading, too. Mankind, approaching evolutional deadlock though it is, so far did not enter upon an irreversible phase of this process. Contemplations over post-indus­trial transformation as just another historically inevitable phase in the evolution of mankind normally reveal one and the same drawback. While propounding the priority of theoretical knowledge as a highlight of the new historical epoch, almost no one would try to answer which exactly knowledge is to be taken in order to ensure the success of this transformation. It is obvious, though, that answering this question is crucial for the future destinies of mankind.

Addressing oneself to study of this problem, one should identify two aspects of the matter which are equally important for a successful result. The first one is such a scientific strategy of modeling develop­ments within socio-cultural dynamics as would offer an adequate enough and explicit function and at the same time fit to building of

 

alternative scenarios of social evolution. The other is determination of such trends in science through which to help disburdening of present-day global problems.

It is clear enough that the first task is not to be handled by tradi­tional strategical approaches, much as the other is not in the framework of current scientific paradigm, since otherwise this solution would have been already found.

We are going to demonstrate that a new strategy in approaching issues of modeling the evolution of socium can be developed around the theory of self-organizing systems. Underlying this theory are three major principles: the essential openness of a system under modelling, consideration for nonlinearity, and coherence. Thus we will be able to approach evolutional patterns of the evolving systems as the free spaces of alternative scenarios one of which can be deliberately favored, rather than as a movement along determinedly fixed trajectories. This advan­tage is hard to overestimate, since in fact it opens opportunity to forbid a priori scenarios with clearly dead-end trajectories, or at least to minimize a risk probability of following these scenarios.

Just as the strategy of social prognostics profits considerably from taking in account nonlinear effects, so can extension of the current scientific paradigm, if affected through enriching it with effects com-monly overlooked for their trifle under normal condition, lead beyond the conventional frontiers of the present positive knowledge. It cannot be excluded that it is just beyond these limits that nearly unexplored sources of a new knowledge lie, which, as being employed, will perhaps allow for counting on a new technological break-through. Technolo­gies are needed that will provide obviating global problems and cause a further progress in scientific and technical developments. Thus com­ing out into this still scarcely explored area of nonlinear space may yield to mankind the axial guideline in the field of social modeling and fundamental theoretical knowledge that will afford a real basis for the authentic post-industrial transformation. The key problems concern­ing the Nonlinear Universe as a new home for mankind were made a subject of the study in this monograph.

 

 

_____________________________________________________________________________

ВВЕДЕНИЕ

______________________________________________________________________

 

 

Первая научная картина мира была построена более 300 лет назад Исааком Ньютоном. Это теперь молодежь, которая впервые знакомится с этой картиной в школе, воспринимает ее как совер­шенно естественную и даже как единственно возможную. Совре­менникам Ньютона была ясна парадоксальность его концепции: абсолютное, не имеющее ни конца, ни края Пустое Пространство, в котором на огромных расстояниях друг от друга движутся звезды и планеты; столь же абсолютное Время, ход которого не зависит ни от чего и совершенно одинаков во всех уголках необъятной Все­ленной; сила тяготения, связывающая между собой все материаль­ные тела и действующая на любых расстояниях с бесконечно боль­шой скоростью, и притом совершенно неизвестно, по какой причи­не. Было от чего прийти в смущение пытливым умам!

В этой удивительной Вселенной не было места случайностям, все события были строго предопределены законом причинности. А у времени было еще одно странное свойство: из уравнений клас­сической механики следовало, что во Вселенной не изменится ничего, если оно вдруг начнет течь в противоположном направле­нии.

Однако несмотря на все эти странности, теория оказалась на редкость плодотворной при решении многих практических задач. А потому и сам удивительный образ Вселенной очень скоро стал казаться привычным и даже единственно возможным.

Эта классическая картина мироздания показалась удобной и гуманитариям. Адам Смит и Давид Рикардо, создавая политичес­кую экономию, взяли за основу идею Ньютона о введении в теорию инвариантов величин, которые не изменяются при выполнении над ними тех или иных операций. Так родилась трудовая теория стоимости, обобщенная позднее Карлом Марксом. Примерно в то

 

 

же время Томас Мальтус впервые применил метод математичес­кого моделирования для исследования проблемы народонаселе­ния.

Кризис механистического мировоззрения наступил на рубеже XIX и XX вв. Классическая теория не смогла объяснить ни резуль­татов опыта Майкельсона — Морли, которые безуспешно пыта­лись обнаружить эфир — тонкую светоносную материю, ни распре­деления энергии в спектре излучения абсолютно черного тела, ни механизма возникновения Х-лучей, открытых В. Рентгеном. По­требовалось гениальное прозрение А. Эйнштейна и Н. Бора, чтобы сделать следующий шаг в теории и снять эти проблемы. Оказалось, что свойства Вселенной значительно отличаются от классической модели на очень больших и на очень малых расстояниях, а также при скоростях, близких к скорости света.

Но если в области естественнонаучных дисциплин теоретичес­кая мысль сравнительно быстро отошла от классических представ­лений, то гуманитарии еще долго не могли этого сделать. Исследо­вание процессов социокультурной динамики по-прежнему сво­дилось к построению линейных, по преимуществу одномерных моделей, отвечающих принципу классического детерминизма. Так, Ленин, объявив себя единственным последовательным про­должателем дела Маркса, предложил теорию мировой социалис­тической революции, которая затем была преобразована в теоре­тическую модель построения социализма в одной отдельно взятой стране. Сталин довел идеи Ленина до практического завершения. Однако жизнь в конце концов полностью разошлась с теоретичес­кими наметками.

Немногим лучше обстояли дела и на Западе. Либеральная по­литика выродилась в отстаивание привилегий элиты с помощью демократической фразеологии. Глубокие экономические кризисы, которых не сумели предсказать теоретики, наносили сокруши­тельные удары по всей хозяйственной системе. Самым тяжелым испытанием для человечества в XX в. явились две разрушитель­ные мировые войны, о которых теория также мало что могла ска­зать.

Положение начало меняться только к концу XX в., когда Запад как будто нашел достойный ответ на вызов истории. Этим ответом стал новый виток научно-технической революции. На этом витке западная цивилизация одержала историческую победу над миро-

вой социалистической системой, которая не выдержала соревно­вания. На этом основании некоторые идеологи поспешили объ­явить о завершении хода истории. Идеи либерализма, демократии и рыночного хозяйства, по их словам, повсюду в мире победили отныне и навсегда.

Нет слов, успехи Запада впечатляют. Вопрос только в том, какую цену пришлось заплатить за эти достижения. А цена эта оказалась немалой: мир быстро движется к глобальной эволю­ционной катастрофе. И теоретики не могут пока предложить эффективных способов остановить это скатывание мира в про­пасть.

Вспомним: каждый раз, когда мы начинаем воспринимать собственное положение как критическое, это всегда оказывается привязанным к тому образу человеческого Космоса, к той кар­тине мироздания, которые сложились к данному моменту. Так было в XVIII в. Так складывались дела к началу XX в. То же самое повторилось в недавний период «холодной войны». Выход из кри­зиса, достойный ответ на очередной вызов истории, удавалось найти только внося значительные изменения как в модель челове­ческого Космоса, так и в научную парадигму в целом.

Нет оснований думать, что время современного кризиса явится в этом отношении каким-то исключением. Своеобразие нашей эпохи состоит только в исключительной глубине и масштабнос­ти современного кризиса, который, похоже, оказался самым тяжелым и самым опасным за всю историю человечества. Ныне речь идет о том, сохранится ли на Земле биологический вид Homo sapiens или его ждет исчезновение, подобно тому как 30 или 40 тыс. лет назад это произошло с его старшим братом — человеком из Неандерталя.

Эволюционный кризис усугубляется кризисом в развитии науки. Социально-экономические дисциплины оказались не в со­стоянии дать вполне адекватное теоретическое описание значи­тельно усложнившихся процессов жизни общества. Кризис физи­ки проявляется в двух аспектах — экспериментальном и идеологи­ческом. Огромные финансовые затраты, исчисляемые десятками миллиардов долларов, не привели ни к освоению управляемых термоядерных реакций, ни к крупному идеологическому прорыву в области физики высоких энергий. С первым из этих направлений связывали решение энергетической проблемы в общепланетном

 

масштабе, а со вторым — завершение создания фундаментальной физической теории. Ни одну из этих задач на этом пути решить не удалось.

Однако кризис науки отличается от любого другого тем, что, как правило, в нем самом уже содержится ответ на вопрос, что следует делать, куда двигаться дальше, чтобы найти выход из труд­ного положения. Проблема состоит в том, что современная реаль­ность представляется нам слишком сложной, запутанной, хаотич­ной. Есть простой выход: превратить эту проблему в принцип, поставив во главу угла исследование свойств самого хаоса.

Это именно то решение, которое предлагает Илья Пригожий. Классическая картина мира основана на принципе детерминизма, на отрицании роли случайностей. Законы природы, включая и закономерности социокультурной динамики, с этой точки зрения выражают определенность. Реальная Вселенная мало похожа на этот образ. Для нее характерны стохастичность, нелинейность, не­определенность, необратимость. Для эволюционирующей нели­нейной Вселенной спорным оказывается применение понятия стрелы времени. Вспомним высказывание Эйнштейна: «Время — это иллюзия».

В нелинейной Вселенной законы природы — и следовательно, социально-экономические закономерности — выражают не опре­деленность, а возможность и вероятность. Случайности в этой Вселенной играют фундаментальную роль, а ее наиболее характер­ным свойством являются процессы самоорганизации. Существу­ют предпосылки для значительного продвижения вперед и в облас­ти естествознания. Неблагополучие современной фундаменталь­ной физической теории проявляется в феноменологическом ха­рактере основных уравнений, в наличии сингулярности и расходимости. Между тем к настоящему времени в России достиг­нуты успехи в создании единой теории поля, задачу построения которой поставил еще А. Эйнштейн. Доктору физико-математи­ческих наук Г.И. Шилову удалось записать систему физических уравнений, описывающих свойства квантового вакуума и позволя­ющих определить суперпотенциал, включающий пять основных констант взаимодействия. Роль единого поля выполняет кручение пространства — торсионное поле.

Изложить полностью новую информацию, которая лежит в ос­нове этих представлений о нелинейной Вселенной, ее свойствах и

 

 

фундаментальных закономерностях и которая может быть исполь­зована для моделирования процессов социокультурной динамики и крупномасштабных цивилизационных трансформаций в одной книге, разумеется, невозможно. И тем не менее к решению именно этой задачи стремился автор, приступая к работе над этой книгой, в надежде на то, что хотя бы с какой-то частью этого круга новых научных идей смогут познакомиться читатели, которые возьмут на себя труд прочитать то, о чем говорится на ее страницах.

 

 

_____________________________________________________________________________

 

INTRODUCTION

______________________________________________________________________

 

 

The first scientific picture of the world was built up as early as more than 300 years ago by Sir Isaac Newton. On its first encounter with this picture in the school the youth of nowadays regard it as completely natural and even as an only one possible. But the contemporaries of Newton were clear about the paradoxicallity of his conception. It held that there is an absolute Empty Space with no end or edge in which stars and planets float slowly, separated by enormous distances. Time is equally absolute, its pace depending on nothing and being uniform in all corners of the immense Universe. Force of gravity correlated all material bodies and acted at any distance with whatever big velocity with no good reason provided. The system really held much to dismay the nimble minds!

This queer Universe left no room for accidence for all what was to happen in it was rigorously pre-destinated by the law of causation. Additionally, the time featured one more amazing property. It followed from the equations of classical mechanics that nothing would change about this Universe, if the time once flew in the opposite direction.

Nevertheless, despite all these weird things, the theory proved to be exceptionally fruitful when it came to handling many practical matters. Thereupon, the formerly striking image of this Universe came itself to be seen as quite habitual and in a way even the only one that can exist.

This classical picture of the world's edifice proved to be equally conforming to humanitarian needs. Adam Smith and David Ricardo took as a basis of their economics the Newtonian idea of coupling theory with invariants, the quantities which do not vary on being employed in any sort of operation. That was how theory of cost came into being, later generalized by Karl Marx. And it was about the same time that Thomas Malthus originally applied the procedure of mathematical modeling for inquiry into the problem of population.

 

The crisis of mechanicbred outlook rose in the late 19 — the early 20 Centuries. The classical theory proved unable to explain neither the results of the experiment of Michelson — Morley who were repeat­edly making vain attempts to discover ether, a thin light-bearing matter, nor a mechanism regulating the emergence of X-rays opened by W. Roentgen. It took insights of Einstein's and Bohr's geniuses for a further step in theory to be advanced and clear up these troubles. The properties of the Universe revealed a sharp difference from what was known of the classical model whenever very large and very small distances were concerned. The same was true about velocities ap­proaching the velocity of light.

But while theoretical thought in the natural sciences was nimble enough to break away from the classical view, humanitarians failed to do so for quite a long time. Inquiry in the socio-cultural dynamics continued to add up to construction of the linear and mainly unidimen-sional models which were in agreement with the principles of classical determinism. By way of illustration, Lenin who proclaimed himself the only consistent follower of the Marxist idea suggested a theory of socialist revolution to be later transformed in the theoretical model of «constructing socialism in a single and separate country». Stalin brought Lenin's ideas to a practical perfection. However, life eventu­ally came to be in a complete variance with claims of a theory.

Things were not that better in the West. The liberal policy degraded into advocacy of the interests of the elite with use of democratic rhetoric. Deep economic crises which theoreticians failed to predict proceeded to hit crushingly national economies. The toughest ordeals for mankind to sustain in the 20¹ Century, the two devastating world wars, were also overlooked by the theory.

Things were tending to become different in the late 20^t Century when the West seemed to find an adequate response to the challenge of history. This response was a next coil in the spiral of scientific and technological progress. At this coil the Western civilization won a historic victory over the world system of socialism which did not stand the contest. This gave grounds to some ideologists to announce the end of historical process. Ideas of liberalism, democracy, and market econ­omy were proclaimed by them to have triumphed henceforward.

Results attained by the West are indisputably impressive. The only question is how much was paid for these achievements. For they costed a lot, when it comes to the price matter. The world is rapidly approach-

 

 

ing a global evolutional catastrophe, while theoreticians are still unable to propose effective ways to stop the world's slipping to the gulf.

Let us recall an important thing. Every time we come to believe that a situation we got into is critical, we always find it to be somehow associated with an image of human Cosmos, a picture of the world's edifice that was built up by the given moment. That was the way the matters stood in the 18¹ Century, that was how they came to be in the early 20^c Century, and that was the way they shaped in the recent period of the cold war. Way out of the crisis was never found until both a model of human Cosmos and scientific paradigm at large were added by considerable changes. And that was the only way to meet a challenge of history with appropriate response.

There is no evidence that the period of the current crisis will present here any sort of exception. It there is something special about our epoch, it is that the modern crisis is going extremely deep and wide, and in a way becoming the most troublesome and dangerous one throughout all the history of mankind. As the matter stand now, it is whether the biological species Homo sapiens survive on the Earth that is put under the question, with a second alternative being that it should become extinct, as the case was with its elder brother, the Neanderthal man, about 30, 000 or 40, 000 years ago.

The evolutional conversion goes even deeper because of the crisis in the development of science. Socio-economical disciplines failed to render a more or less adequate description to the processes of social life which become progressively complicated. The crisis in physics makes itself felt in the two aspects, experimental and ideological ones. The enormous financing which reached into dozens of billions of dollars have not led neither to mastering controlled thermonuclear reactions, nor to a significant break-through in the field of physics of high ener­gies. The first of these trends was believed to contain a solution to energetic problem on a planetary scale, while the second was thought to herald the end of formation of fundamental physical theory. None of these challenges have been met in the context of these methods.

However, a crisis in science differs from others of its kind in that it normally contains in itself an answer to the question what should be done and where should one go so that the way out of the headache must be found. The problem is that the present-day reality stands with our perception as uncommonly puzzling, intricate, and chaotic. A light remedy can be suggested that a problem be converted into a principle, with the emphasis placed upon inquiry in the properties of chaos itself.

 

 

That is the approach that has already been suggested by Ilya Prigogine. The classical picture of the world is reared by principle of determinism, denying any significance of the accidental. The laws of nature, making no exception for regularities of socio-cultural dynam­ics are positive and certain. The real Universe however has little in common with this image. It is characteristically stochastic, nonlinear, uncertain, and irreversible. It may be argued whether or not the con­cept of the arrow of time can at all enter into the evolutional-like, nonlinear Universe. Einstein is alleged to state once that «time is illusion».

In the nonlinear Universe the laws of nature and therefore socio-economic regularities express not certainty, but probability and likeli­hood It is the accidental that reserved a fundamental role in this Universe, and it is self-organization that is its most typical charac­teristic.

This view offers also important opportunities for an advance in the natural sciences. The poor state of the fundamental physical theory today is exhibited in the phenomenologism of its major equations, and also in the presence of singularity and divergence. Meanwhile, Russia boasts today great achievements in formation of a unified theory of field the task which was originally brought forward by Albert Einstein. D Sc in physics and mathematics, G. I. Shipov was first to put down a system of physical equations describing the properties of quantum vacuum and allowing for definition of the super-potential which in­cludes five main constants of interaction. The role of unified field is attributed to the torsion of space, so-called torsion field.

It is scarcely to be expected that all the new information that underlies these representations of the nonlinear Universe, including its properties and fundamental regularities, and can be employed to mode processes of socio-cultural dynamics and large-scale civilization^ transformations might ever be exposed in a single book. Still, it was the objective I was about to pursue when proceeding to work on this book. I acted in the hope that at least a minor part of these ideas be introduced to the awareness of those who will find themselves fit to go through what is being said on its pages.

 

[30]

 

Часть 1

___________________________________

Нелинейный

Образ мира

___________________________________

 

[31]

[32]

 

Глава 1.1

КРИЗИС ДЕТЕРМИНИЗМА

 

Любой прогноз эволюции социальных систем может быть ос­нован только на знании характерных для них причинно-следствен­ных связей. Философское учение, предметом которого является изучение всей совокупности этих связей, называется детерминиз­мом (лат. determinare — определять). До конца последовательно выстраиваемый детерминизм в приложении к жизни человека ведет к фатализму и отрицанию свободы воли.

Детерминизм можно определить как такую гипотезу, согласно которой результативность отношения вход-выход равна единице, т.е. сигнал, поступающий на вход системы, которая при этом сохра­няет стабильность, каждый раз приводит к появлению на выходе одного и того же отклика.

Детерминистическая гипотеза носит фундаментальный харак­тер и лежит в основе всех методов прогнозирования в любых об­ластях позитивного знания. Если у нас есть причины предпола­гать, что в настоящее время при исследовании, в частности, про­цессов социокультурной динамики эта гипотеза начинает давать сбои, то для задач предвидения это может оказаться бедствием. Прогнозный потенциал науки в этом случае окажется под угрозой. Логично поэтому начать наш анализ с выяснения вопроса, в каких границах детерминистическую гипотезу можно считать бесспор­ной. Рассмотрим с этой целью историю становления и развития основополагающего для рационализма понятия причинности.

Немецкому философу Карлу Ясперсу принадлежит интересное наблюдение: примерно в одно время, около двух с половиной тысяч лет назад, в разных частях земного шара, как будто почти не связанных между собой, происходили весьма сходные явления.

Мудрецы, жившие в разных странах и наверняка ничего не слы­шавшие друг о друге, впервые задумались о космических масшта­бах бытия в его целостности, совершив титанический прорыв сквозь глубины самосознания, сумели наметить общечеловечес­кие высшие цели.

В Китае это были Конфуций и Лао-Цзы, в Иране — Заратустра, в Индии — Будда, в Палестине — пророки Илия, Исайя, Иеремия. Их трудами в ту эпоху были заложены основы мировых религий, которые и сегодня владеют умами людей, разработаны основные философские категории, которые и в наши дни служат исходной базой для формирования новейших научных и мировоззренческих парадигм. Чтобы подчеркнуть исключительную важность этой не слишком продолжительной эпохи для всей последующей мировой истории, Ясперс назвал ее Осевым временем.

В рассуждениях Ясперса была одна на первый взгляд не очень заметная, но по существу принципиальной важности неточность: в свой перечень он включил великих греческих философов Парменида, Гераклита, Платона. Среди них не было основоположников мировых религий, но в своем глубинном смысле христианство, несомненно занимающее центральное место среди всех мировых религий, явилось переработкой аппарата греческой философии. В отличие от религий Востока на Западе формированию собствен­ной религии предшествовало возникновение философской картины мира. Быть может, именно в этой исторической инверсии и заключается первопричина того, что векторы исторического раз­вития Востока и Запада, взявшего старт в эпоху Осевого времени, с течением последующих веков расходились все более и более. Однако в то время, когда ход часов мировой истории был только запущен, наиболее общие представления о Вселенной, о месте в ней человека, о смысле его жизни расходились повсюду не очень сильно. Рассмотрим их на примере античной философии, где они получили наиболее целостную и законченную форму.

В основе античной культуры лежит целостное миропредставле­ние, которое можно назвать внеличностным космологизмом. В недрах космоса действуют законы, которые определяют ход всех событий. Поскольку эти законы столь же вечны и неизменны, как сам космос, их действие проявляется как абсолютная необходи­мость, как Мойра, судьба, за пределы которой выйти невозможно.

Античная философия обожествила этот абсолютный космос. Античные боги — это не что иное, как воплощенные в нем идеи, как законы, управляющие миром природы. Но, подчиняясь этим зако-

нам, космос в то же время абсолютно свободен, так как зависит только от самого себя.

А что же такое человек? Каково его место в этом абсолютном одушевленно-разумном космосе? Античность, пишет по этому по­воду русский историк культуры А.Ф. Лосев, основана на соедине­нии фатализма и героизма. Люди — это всего лишь эманация космоса, они актеры на сцене, которой является мир. Сыграв свою роль, предопределенную свыше, они уходят в никуда, растворяют­ся в безл