Территориальные производительные силы.

В настоящее время непопулярны характерные для советской политэкономии категории «обобществление производства» и «территориальное разделение труда». В то же время жизнь не «отменила» тех объективных процессов, которые эти категории отражали и по-прежнему отражают. Между тем известно, что корректная идентификация социально-экономических процессов в категориях и понятиях, их отражающих, позволяет и для региональной политики подбирать набор экономико-политических инструментов из адекватного арсенала средств социально-экономического регулирования. Уже упомянутая сентенция классика систематики Карла Линнея - «Если ты не знаешь слов, то невозможно и исследование вещей»[162] - применима к социально-экономическим процессам и соответственно к отражающим их политэкономическим категориям не в меньшей степени, чем к родовидовым понятиям в систематике фауны.

В условиях изыскания резервов экономического роста как безальтернативного ответа на международный вызов глобализма конструктивное использование наличных интеллектуальных ресурсов, выступающих в форме идеальных конструктов, даже если они выступают в форме лингвистических ресурсов[163], - само безальтернативно. Являясь «каналом» утилизации знаний, накопленных предыдущими поколениями отечественных исследователей, такие категории становятся формой преодоления разрыва. Поэтому данный подход обеспечивает преемственность научной мысли, тиражируя объем опредмеченных, овеществленных в них знаний среди новых поколений исследователей.

Смысловая структура слова «обобществление» показывает взаимосвязь этого понятия с усилением зависимости производственно-технологических и социально-экономических процессов. Кроме того, данное понятие связано с возрастанием общественной значимости объединительных процессов, повышением их роли в обществе вследствие своей логики обеспечивать все более тесную и усложняющуюся интеграцию различных по своему месту в пространстве национального рынка регионов и социально-экономических институтов. Объективный процесс усиления взаимосвязи и взаимозависимости различных отраслей и рынков между собой получил на планетарном уровне название глобализации, на уровне ряда регионов - регионализации. Относительно новые явления, появившиеся в последние десятилетия прошлого века, такие как финансовый мировой или региональный кризисы, показывают, что этот процесс вышел уже из национальных рамок и в формах глобализации, транснационализации, регионализации приобрел планетарное значение.

Как известно, слово, а тем более научная категория, имеет два уровня – понятие и значение[164]. Поэтому представляется, что отечественная категория «обобществление» незаслуженно «ущемлена» в своих законных правах из-за гипертрофированного в силу ее политического оттенка использования лишь одной составляющей слова – его значения как знакового компонента. Задача, которая возникает перед региональной политикой, - обеспечить активную утилизацию прежде всего понятийного значения ряда прежних политэкономических категорий. Тем более это актуально для дальнейшего раскрытия эвристических возможностей категорий, которые в условиях отсутствия политико-идеологических ограничений могут получить значительный импульс дальнейшего развития. И такие возможности есть. Более того, они полезны для понимания задач и скрытых проблем регионального развития. Так, в частности, колоссальны возможности категориальной пары «территориальное обобществление производства и территориальное разделение труда», которые в дореформенной региональной экономике оказались не задействованными.

Отчасти это – результат недостаточной теоретико-экономической и научно-методической проработки проблем территориального разделения труда и территориального обобществления производства еще в советское время. Если первое рассматривалось, по крайней мере, экономической географией в качестве одной из основных своих категорий[165], то территориальное обобществление производства никогда не было предметом специального политэкономического исследования, т.к. понятийно изучалось только политэкономией. Таксономическая иерархия регионов по уровню территориального обобществления производства и труда в советское время так и не была выстроена. И не удивительно, поскольку она показала бы противоречащий продекларированному закону планомерного и пропорционального развития вопиющий по глубине различия «лоскутный» контур территориального обобществления производства и труда (территориального размещения производительных сил) в рамках формируемого единого народнохозяйственного комплекса (ЕНХК).

На теоретико-абстрактном уровне обобществление производства отражает процесс усиления взаимосвязи и взаимозависимости между различными и разноуровневыми производительными силами все более социализирующегося человека. Территориальное обобществление производства как более конкретная и одновременно особая форма обобществления не является здесь исключением. Особенность территориальной формы определена тем, что здесь взаимозависимости и взаимообусловленности подвержены территориальные производительные силы, также представляющие собой особенность формы производительных сил как таковых.

Собственно территориальные производительные силы в своем составе содержат не только производительные силы как таковые, которые, как правило, в основном и рассматриваются при исследовании проблематики своего территориального размещения, но и естественные, или природно-естественные производительные силы. К ним относятся включенные в хозяйственный оборот в качестве технологической составляющей природно-естественные данности, которые представляют собой реки, переволоки, водопады, участки с особой по плодородию почвой и т.п. Словом, это - те естественно-природные, ландшафтно-рельефные особенности регионально-пространственной системы (макроуровень) или локально определенной территории (микроуровень), которые уже вовлечены либо соответствующим инженерно-техническим, либо организационно-хозяйственным инфраструктурным обустройством в региональный воспроизводственный процесс, в определенные воспроизводственные циклы с высоким уровнем локализации (Р.И.Шнипер).

Территориальное обобществление представляет собой процесс, разворачивающийся как минимум на следующих двух уровнях. Прежде всего, это - процесс вовлечения территории регионов в хозяйственную деятельность всей страны и ее макрорегионов. это - процесс, снимающий ограниченность и относительную замкнутость и автономность территории регионов. Укрепление и расширение межрегиональных связей повышает уровень значимости предприятий региона для всей страны, вовлекая его через снабженческо-сбытовые, кадровые, научно-технические связи во взаимоотношения со всей страной, с ее различными регионами, что способствует существенному и ускоренному повышению главной производительной силы – человека, росту его культурно-технического и образовательного уровня. Вторым уровнем этого процесса следует считать все большее вовлечение собственно территориальных производительных сил, которые в условиях индустриальной и тем более постиндустриальной эпох становятся опять актуальными, но теперь уже в качестве непосредственного источника восстановления главной производительной силы страны – гражданина России – за счет развертывания рекреационных и туристических функций. Здесь важно не только познавательно-историческая составляющая туристических маршрутов, связанная с той ролью, какую играли объекты территориальных производительных сил в отечественной истории и становлении российского цивилизационного комплекса, включающего все населяющие Россию народы. Здесь само выделение из окружающей природы замеченных еще далекими предками особенностей несет эстетически рекреационную нагрузку, способствуя эстетико-нравственному возрождению российского народа.

Исторические примеры использования территориальных производительных сил (судоходные реки, переволоки, водопады и т.п.)

Территориальные производительные силы - это специфическое сочетание природно-географических и пространственно-хозяйственных особенностей местности, вовлеченных в этом своем качестве в культурно-хозяйственный оборот за счет своих потенциальных возможностей облегчить или упростить решение определенных социально-экономических и производственно-технологических проблем и ставших локально заданным центром притяжения других производительных сил (например, Волго-Донское междуречье “Переволока”[166]). Для каждого уровня социально-экономического развития складывается (формируются, создаются, причем, в основном больше сознательно, чем стихийно, как, например, выше упомянутый Волок Ламский в свое время в Московии, ставший впоследствии основой для Волоколамска, или Панамский канал, например) свои территориальные производительные силы, которые, будучи «точками» экономического роста, способствовали и по-прежнему способствуют повышению уровня территориально-хозяйственной интеграции как источника своего последующего роста.

Вовлечение в хозяйственный оборот естественных производительных сил, «очеловечивание» пространственно-средового фактора осуществляется при помощи целесообразной производственной деятельности, делающей более удобными для производственных или в целом социально-экономических целей те или иные потенциальные преимущества, предоставляемые ландшафтно-географическими особенностями среды.

Вовлечение территориальных производительных сил происходит по разному в зависимости от уровня развития регионально-хозяйственной системы, складывающейся на той или иной территориальной «площадке», ее возможностями их утилизировать наиболее эффективным образом. Неоднородность различных хозяйственно-пространственных систем – эмпирический факт. Однако попытки типизировать их различия предпринимались только экономгеографами. Для поиска возможностей использовать в подъеме экономики страны и каждого региона всего комплекса территориальных производительных сил с учетом объективных форм их комплексирования необходимо понимание объективной логики развития их компонентов, чтобы, понимая эти процессы, средствами и инструментами региональной политики обеспечивать направленность их развития в нужном для прогресса региона направлении.