Оценка переживаний матерей, имеющих детей с ууо и туо

 

 

Оцениваемые показатели	Номера предложении	Среднее значение	Коэффициент напряжения
УУО	ТУО	УУО	ТУО
Представление о здоровье	1,8,14,20	5,5 (8%)	11,0(10%)	1,45	1,00
Представление о болезни	2,15,21,26	17,0(25%)	24,5 (22%)	2,12	2,23
Отношение к болезни	3, 9, 16,22	22,5 (33%)	33,5 (29%)	2,81	3,04
Отношение к лечению	4, 10,17,23	5,0 (7%)	14,5(13%)	0,62	1,32
Представления о будущем	5, 11, 24	5,5 (8%)	14,0(12%)	0,69	1,27
Отношение семьи к болезни	6,12,18,25	12,0(19%)	16,5(14%)	1,50	1,50

Таким образом, наибольшим негативным фактором, обусловливающим формирование высокого эмоционального напряжения у матерей умственно отсталого ребенка, является сам факт его болезни.

Следует отметить, что «Отношение к лечению» и «Представления о буду­щем» вызывают несколько большую степень эмоционального напряжения у матерей ТУО молодых людей (1,32 и 1,27 у матерей ТУО лиц, соответственно, против 0,62 и 0,69 у матерей УУО лиц). Вероятно, это отражает отсутствие у родителей веры в успешность лечения их ребенка, а также неопределенную перспективу их будущего (табл. 27).

Следует отметить, что данная методика не совсем корректна в отношении выявления представлений матерей о будущем своего ребенка — полученная оценка эмоциональной напряженности по этому фактору кажется несколько заниженной по сравнению с оценками, получаемыми в ходе наблюдений. При­чиной несоответствия может быть высокая степень психологической защиты, не позволяющая вербализовать наиболее актуальные опасения, или не совсем адекватная подборка соответствующих предложений.

В целом, тенденция распределения оценок эмоционального напряжения по группам переживаний по методике «Незаконченные предложения» согласует­ся с результатами, полученными при исследованиях по методике «Семанти­ческий дифференциал», что позволяет говорить об определенной закономер­ности полученных результатов.

Анализ эмпирических материалов позволяет сделать следующее заключение.

Воспитание в семье ребенка-инвалида репрезентируется в сознании мате­рей как исключительная по своей травмирующей силе жизненная ситуация.

При этом степень травматизации по мере взросления ребенка может усили­ваться, деструктивно влияя наличность матери. Одна из особенностей вос­питания больного ребенка в семейных условиях как особого класса жизнен­ных ситуаций состоит в том, что ребенок и его неблагополучие представляют некую среду, в которую «заключены» сами родители и, прежде всего, мать. Подобная структура жизненной ситуации характерна и для воспитания здо­рового ребенка в раннем возрасте, когда он почти всецело поглощает внима­ние родителей. Но по мере его взросления происходит процесс «высвобож­дения» родителей. Позже родители становятся в большей степени той сферой, в которую «заключен» ребенок. В случае воспитания больного ребенка этапа «высвобождения» родителей не происходит. Следствием этого становится по­степенно усиливающаяся симбиотическая связь матери с ребенком. Фикса­ция этой связи негативно влияет как на развитие самого ребенка, так и на личностное и социальное становление матери. Жесткая симбиотическая связь способствует изоляции обоих членов этой связи от окружающих и во многом блокирует процесс самоактуализации за пределами семьи — получение об­разования, профессиональная карьера, реализация личных потребностей и др. Неслучайно по результатам метода «Психологическая автобиография» перс­пектива будущего времени у таких матерей коротка (не более полугода) в срав­нении с женщинами примерно того же возраста, воспитывающих здоровых детей. В последнем случае дальность временной перспективы в зависимости от возраста варьирует в пределах от 2-4 лет до 10-12 лет. Сама заполненность времени (прошлого, настоящего, а главное — будущего) значительно беднее. Обращает на себя внимание преобладание событий с отрицательным знаком и активное игнорирование положительных событий, имевших место как факт биографии.

Сконцентрированность на нуждах ребенка приводит к почти полному их отождествлению со своими собственными. Именно поэтому многие потреб­ности ребенка понимаются неправильно, что проявляется в затруднениях взгля­нуть на собственного ребенка с какой-то иной точки зрения, отличной от соб­ственной.

Жизненное пространство воспринимается как малоизменяемое. Замкну­тость на ребенке приводит к весьма огрубленному делению этого жизненного пространства на то, что имеет отношение к ребенку, и на все остальное. Имен­но поэтому в результатах методики «Психологическая автобиография» прак­тически не фигурируют другие значимые люди, такие как собственные роди­тели, то есть бабушка и дедушка ребенка.

В образе будущего естественным образом отсутствует реализация жизнен­ного сценария своего ребенка — рождение внуков, профессиональная карьера сына или дочери, что также сужает временную перспективу.

Оценка данных шкалирования такого понятия, как «Будущее моего ребен­ка» методом семантического дифференциала свидетельствует об его явной ам­бивалентности. Будущее ребенка четко разделено на два полюса — будущее при жизни родителей и будущее после их смерти. По факторным нагрузкам (сила, оценка, активность) понятие «Будущее моего ребенка» переживается прибли­зительно как понятие «Болезнь моего ребенка».

Воспитание ребенка-инвалида в семье воспринимается как явление исклю­чительно индивидуальное, неповторимое и несопоставимое. Именно поэтому аналогии, высказываемые в беседе с матерями, могли трактоваться ими как явное непонимание их переживаний.

Чувство глубокой привязанности к ребенку (сыну или дочери) неизменно сочетается с явным или скрываемым чувством вины перед ним. Драму своего ребенка большая часть матерей пытается объяснить в исключительно нрав­ственных категориях, таких как «несправедливость». Само чувство вины име­ет весьма сложную структуру и с трудом поддается описанию. Оно включает в себя и жалость к своему ребенку, и определенную неприязнь к другим детям, чувство беспомощности и неокупаемость громадных нравственных и физичес­ких усилий. Так или иначе, эти стороны отражались в результатах наблюдений и клинических бесед, а также в показателях методик «Семантический диффе­ренциал» и «Незаконченные предложения».

Полученный эмпирический материал был подвергнут обработке методом контент-анализа с последующей процедурой факторизации. В результате уда­лось построить иерархическую структуру факторов, составляющих наиболее актуальные проблемы семьи, воспитывающей ребенка-инвалида. Рис. 47 и 48 демонстрируют две указанные иерархические факторные структурные модели проблемных ситуаций.

Как видно из приведенных рисунков, факторные модели имеют различную семантическую структуру, что говорит о необходимости построения двух стра­тегий в едином психотерапевтическом процессе работы с подобными семьями.

Для разработки таких стратегий в организации помощи семьям, имеющим ребенка с нарушением интеллекта, особенно матерям такого ребенка, важную роль играет понимание не только и не столько влияния внешних причин и их результатов на личностные особенности женщины-матери, сколько проблемы в самой структуре ее личности, ее внутреннем мире, ее самооценке, самоотно­шениях и самоактуализации. Этим вопросам посвящена следующая часть на­шего исследования.