Если помазание начинает закипать

Снаряжение Саула

Собственно говоря, Саул должен был выступить против Голиа­фа. Он был, как говорит Библия, на голову выше всех осталь­ных людей в Израиле. Кроме того, он был царем, человеком, который знал о божественном помазании. Тут был также еще могучий Авенир. Но все-таки оба пропустили вперед Давида.

Первое, что сделал при этом Саул, было нечто, что мы часто переживаем у непомазанных профессионалов. Он смеялся над Давидом и шутил над этим юношей из деревни, который всерьез верил, что Бог позволит ему победить силь­нейшего бойца Филистимлян. В глазах Саула Давид был наив­ным. Давид - освободитель? Это было прямо-таки абсурдно!

Улыбаясь, царь Саул позвал к себе генерального шефа и предложил Давиду свое царское снаряжение. Что за комичную фигуру должен был представлять Давид, ведь он был в два раза меньше Саула! Какая причудливая картина, если бы он в этом чрезвычайно большом снаряжении пошел от одного воен­ного лагеря к другому! Тут вначале был панцирь из кожи. Пле­чи, обложенные бронзой, на 15 сантиметров топорщились от тела Давида, так что он буквально утопал в нем. Броня давила его вниз. Железный шлем был отдельной историей: если Да­вид поворачивал голову на бок, шлем все еще смотрел впе­ред. Пояс охватывал талию Давида два раза. И, наконец, меч Давида был настолько велик, что он тащился по земле и угро­жал сбить Давида с ног. Голиаф непременно погибнет - от приступа смеха!

 

Как реагировал Голиаф? «Дайте мне человека, и мы сразимся вдвоем!» — насмешливо требовал он (1-я Цар. 17,10). Он ожи­дал ответ в образе лучшего Израильского воина. Наконец ге­рой вышел - и Голиаф едва поверил своим глазам. Под гром­кий смех с обоих военных лагерей он бежал к нему навстречу, в сандалях и в крестьянской хлопчатобумажной одежде. Его оружием были несколько камешков и маленькая праща. Голи­аф, должно быть, воспринял это как умышленную провока­цию. Действительно ли Израильтяне считали, что у него они имеют дело с собакой, которую можно прогнать посредством юноши с палкой и пращой?

В том, что Давид выступил против Голиафа, выявилась его вера. Он знал, что Голиаф сражается не только против него, Давида, но против Духа Божьего. Невидимо в сердце молодого пастушка помазание Божие начало достигать кипения. Отсту­пать было поздно. Давид поспешно побежал навстречу Филис­тимлянину. Непомазанные профессионалы наблюдали за про­исшествием из надежного укрытия за скалой.

Голиаф своим хриплым голосом прокричал Давиду послед­нее предупреждение. Какой контраст к милому голосу певца Израильского, музыка и пение которого приносили облегчение Саулу в дни его депрессии. Возможно Елиав и другие насмеха­лись, крича: «Спой одну из твоих песен, Давид. Возможно у Голиафа побегут слезы, и он пой­дет домой!»

Тысячи Израильтян были на ногах, смотрели и кричали. Солда­ты подняли шум и гам, ударяя копьями по щитам. Это вызвало такой грохот, что можно было подумать, как будто запустили ракету.

Вы правильно заметили, что касается веры, то они имели ее все. Давид имел не больше веры, чем они. Все знали о ковчеге заве­та. Израиль был Божьим избран­ным народом. Об этом они пели в своих песнях. В одном Псалме они даже возвещали, что Господь силен в битве. Они притопывали в ритм, пока земля начала содрагаться. И, не смотря на все это, никто не сражался. Хотя они име­ли веру, но не действовали на основании этой веры. Давид же, помазанник, чувствовал, как по­мазание охватило и внутренне взволновало его.

Как сегодня выглядит армия Божия? Занята ли она тоже все­возможным, кроме борьбы? Всем остальным, кроме евангелизации? Израиль тратил много времени на подготовку и на полировку ору­жия. Они ссорились о том, кого следует повысить по службе. Без сомнения они дискуссировали о структурах, тактике и методах армии. Также может случиться и с армией Божией. В первую очередь люди заняты тем, чтобы полировать высказывания вероисповеданий, разбираться в порядках общины или церкви и утверждать, что мы «сильный народ», как Израиль пред лицом Голиафа. Но. на деле они вообще не идут в наступеление для Бога. Не происходит настоящая евангелизация, Давид сделал то, что собственно говоря, каждый мужчина должен был сделать и мог сделать: ОН СРАЖАЛСЯ. И ЭТО БЫЛО ВСЕ. Но обрати внимание, при этом он превратил свои пассивные убеждения в активную веру. Потому что он верил, он наступал на великана. При этом он не полагался на обычное оружие, но на то, с чем он привык сражаться - на свою пращу и на камешек. Он ведь мог по­пасть в зайца на расстоянии пятидесяти метров. И все-таки это было совсем другим делом выступить против великана.