Период скрытого противоборства. Ватнико-орловская конфронтация

 

С самого начала Орлов, как новый главнокомандующий устроил всех. Немалую роль в этом сыграли представители ватниковского крыла, четко осознававшие губительные последствия от прямого саботажа смены власти. Помимо этого, в сердцах многих была надежда преодолеть раскол и те разрушения, который он принес. Именно поэтому итоги выборной гонки были признаны всеми членами Исполкома без исключения. В официальной группе КИА Артем Фрякин сделал пост с констатацией сложившегося факта, а Товарищ Ватник написал воззвание, в котором с некой отцовской заботой призывал "не делится в душе на ватниковцев и орловцев". Тогда это не было хитрым расчетом или лицемерием, все желали видеть нового главкома в хорошем ключе для нормализации отношений, хоть недоверие все же имело место быть. Помимо отказа от передачи прав на группы также действовала беседа, состоящая сугубо с проватниковской части Исполкома.

 

В ней прямо и по многу раз высказывался один тезис: что приказывает Орлов, то выполняем, если только это не вредит как-либо нашей идеологии, в случае же прямых попыток энтризма - подымаем восстание. Сторонники нового режима же праздновали победу. Такой был общий настрой в бойцов КИА.

 

Касательно же вражеских доктринерских сил, то их реакция была смесью поддержки и разочарования. С одной стороны, им умеренный Орлов импонировал куда больше радикала Ватника, и они внесли большой вклад в его победу. С другой стороны когда стало понятно, что смена идеологии в КИА не произойдет, о чем непрерывно заявлял Ватник и его верные соратники под лозунгом "Власть меняется, идеология неизменна", то группы политико-сектантского толка активно стали называть нового главу "ширмой" и "марионеткой". Сам Орлов реагировал на это спокойно. До поры до времени, конечно же.

 

Первым тревожным звоночком стала попытка по-тихому утвердить новую редакцию устава, написанную Альбертом Чермошенцевым. В ней, помимо все прочего, были следующие вещи:

— Установление "диктатуры Орлова" (прямая формулировка). Право на восстание хоть и предусматривалось, но в определенной мере противоречило пункту о возможности заморозки деятельности Исполкома в случае восстания

— Урезанная позиция по религиозному вопросу. Свобода вероисповедания сохранялась, но с поправкой на запрет "пропаганды религии и атеизма". Такой пункт в нынешних реалиях КИА создавал бы массу неудобств и на практике означал ограничение работы на идеологическом поприще в защиту широкой леворадикальной концепции, одной из основ которой является свобода вероисповедания с возможностью пропаганды любых религий/атеизма. Введение подобной меры на государственном уровне и вовсе невозможно.

— Удаление пункта про автономии для анархо-коммунистов в составе социалистического государства и патриотического Коммунизма как одной из идеологий, которая входит в спектр союзных в рамках широкой леворадикальной концепции;

— Удаление марксодогматиков и вреалов из списка второстепенных врагов Армии

 

Этот проект так и не был утвержден большинством Исполкома и соответствующие голосование даже не проводилась. Что, впрочем, не помешало Чермошенцеву опубликовать этот текст в обсуждениях группы Штаба КИА.

 

Эта попытка пропихнуть с черного входа полудоктринерскую агитку на статус главного документа нашей Армии встретила резкое сопротивление Товарища Ватника и его соратников и была раскритикована. Андрей Орлов очень негодовал по этому поводу, в порыве возмущения даже высказал солидарность со словами доктринеров, которые называют его "ширмой". В ответ на это бывший глава процитировал ключевой тезис, который излагал, ещё будучи у власти: всякие попытки энтризма будут пресекаться на корню. Спустя время Орлов перестал спорить и дал поручение Ватнику и Иванову разработать новый устав. Этот "приказ" будет выполнен спустя несколько месяцев и ещё сыграет весомую роль в предстоящих событиях...

 

Второй случай конфликта произошел на почве разногласий по обучению бойцов КИА теории. Орлов предлагал отправлять всех на учебу в Марксистский Кружок организации "Объединения марксистов", куда впоследствии добавил МКшного доктринера Романа Игнашевича в качестве лектора. Товарищ Ватник видел в этом угрозу мощной идеологической диверсии, поскольку программа кружка напрямую не контролируется руководством КИА, а занятия ведут, в лучшем случае, далёкие от широкой леворадикальной концепции люди, в худшем — ярые политические сектанты. В противовес этому была предложена система создания при КИА разветвленной системы кружков для Христианских Коммунистов, марксистов и анархо-коммунистов. Это должны было поистине помочь поднять уровень грамотности бойцов, а не "переделать" всех в ярых доктринерских подпевал. На это предложение Орлов отреагировал троллингом, создав под своим началом огромное количество бесед аки "Кружок по изучению Ватника", "Кружок по изучению анархо-примитивизма" и тд. В личные сообщения товарищу Односарайченко ним было высказано недовольство вышеописанной системой обучения.

 

Товарищ Иван Иванов, конечно, тоже ее не одобрял, но из-за опасений формирования в кружках отдельной, никому не подконтрольной системы власти, возможности идеологических диверсий и попытке подогнать взгляды людей под четкие рамки. То есть, тут мы видим критику с ультра-широколевых позиций, в отличии от орловского полудоктринерства.

 

Третьей причиной наиболее масштабной стычки стало обострение конфликта с МК. Тамошний политсектантский лжец Роман Игнашевич повадился строчить насквозь лживые опусы в адрес нашей Армии. Всего вышло четыре статейки, из которых одна это "КИА, христокоммунизм, богоборство и марксизм", а остальные представляли собой трилогию под названием "Анализ становления КИА в ее современном виде". Наиболее её лживым местом является тезис о том, что будто руководство КИА предало широкую леворадикальную идеологию, а МК до сих пор ей следуют

 

Такая позиция не выдерживает и малейшей критики.

 

Во-первых, Соловьевым весной 2020 года была предложена идея создания автономий для анархо-коммунистов по примеру Сирии, Мексики и Дании. Наш Исполком не только взял на вооружение этот тезис, но и расширил его, предположив возможность сотрудничать с независимыми анархическими коммунами если такие будут. Соловьев же отказался от этого в пользу марксодогматической концепции "кто не с нами тот под нами". Принцип же полной свободы вероисповедания впервые был отражен в уставе КИА за 2016 год и с той поры никак не менялся. Все же попытки Игнашевича в конце его пребывания "пропихнуть" идею о необходимости атеистической пропаганды можно расценивать как натуральную идеологическую диверсию.

 

Во-вторых, Эмиль Хачатрян прямо заявлял о том, что не является сторонником широкой леворадикальной концепции. Слова же создателя группы МК Бориса Морозова с прямыми выпадами в адрес широкой леворадикальной концепции были приложены Игнашевичем непосредственно в статью.

 

В-третьих, само по себе выделение лево-радикалов во временном союзе бессмысленно ведь на стадии борьбы с капитализмом (особенно в довоенной Украине и России) имел смысл состыковаться не только лишь с соцдемами, но и с либералами. Ситуационный союз дело тонкое.

 

То есть мы видим, как именно руководители МК предали широкую леворадикальную концепцию, но предпочли строчить лживые статейки дабы вбить в головы несведущих одну простую и ложную мысль: "Мы сделали для КИА все, мы разработали идеологию, которую следуем, а Ватник с компанией просто никчемная кучка".

 

Также имелся целый ряд недоговорок и лжи, например попытка представить Никиту Смолякова как очередного борца с диктатурой Ватника без малейшего упоминания причины его бунта и дальнейшей измены взглядов на правые; попытка представить реформу чата (одно из требований бунтовщиков во время мятежа Банникова-Эмиля) как нечто малозначимое, а не попыткой легализовать срачи, коей она и была на самом деле; заявления про "исключение Ватником ветеранов ни за что" (на самом деле решение о выходе было принято ими самостоятельно, в ряде случаев это было неожиданностью) и т.д.

 

В ответ на это Товарищ Ватник стал публиковать в группе "Пулемётная Вышка Коммунизма" скриншоты, которые изобличали всю ложь МКшной писанины и нередко выступал с резкими заявлениями в адрес Соловьева, Игнашевича, Банникова и Эмиля. Все это привело к обострению конфликта, в котором Андрей Орлов безоговорочно поддержал сторону МК и стал цитировать их тезисы, дескать, это именно Ватник начал конфликт. Эти абсурдные заявления были парированы кратким экскурсом в недавнюю историю для нового главы КИА.

 

Впоследствии произошли мини-переговоры, в которых Александр Соловьев просил удаления постов со скриншотами в вышке, поскольку на некоторых с них есть старые фамилии части их людей. Ватник был согласен это сделать только в случаи удаления всех статей, опубликованных против КИА в группе.

 

Они сначала не хотели отправлять в утиль целый сток так хорошо написанной ахинеи, но придумали (скорее всего совместно с Орловым) хороший план, как это использовать в свою пользу. МКшной стороной было дано согласие, но с одной оговоркой: Ватник должен передать свои группы на других людей в качестве "гарантии безопасности" от этого "психа", который "в обход командира" ни за что поливают грязью белых и пушистых людей. Большинство в Исполкоме это одобрило, посчитав хорошей сделкой, но Ватник резко отказался и заявил, что "не будет плясать под дудку доктринеров". В ответ на это Альберт неоднократно делал весьма интересные заявления, как например "Ты в курсе, что ноябрь продолжение марта?" (то есть восстание Орлова продолжает дело Банникова-Эмиля) и "Ты скоро не узнаешь свое детище" (то бишь КИА). Перепалка длилась около часа, но позже все утихло. Ситуация в Руководящем органе Армии была вновь напряжённой, а Орлов часто высказывал возмущение как в ЛС отдельным людям, так и в открытую.

 

Последней каплей стали откровения Орлова, которые он сделал 25 января сразу двум людям: Ивану Односарайченко (в ЛС) и Дмитрию Лемешенко (в беседе Техвзвода). Он говорил о том, что изменение марксизма может привести к ревизии и поэтому его надо принять со всеми догмами, а потом уже развивать (что на практике значит, по сути, отказ от всякого развития теории); записывал анархо-коммунистов и Христианских Коммунистов в число оппортунистов; называл широкую леворадикальную концепцию "шизофренией" и т.д. Это стало спусковым крючком. В тот же день Товарищ Ватник высказал мнение о необходимости начала восстания. Иван Иванов вначале скептично относился к такой идее, поскольку в середине дня были известны лишь сведения Лемешенко. Вечером свой диалог с Орловым переслал и Односарайченко и это событие только укрепило верных идеологии КИА членов КИА в необходимости восстания.