Раздел третий. Управление вниманием

 

Даже небольшое усилие с очевидностью показывает: без внимания ни одно дело не становится успешным. Внимание — та волшебная сила, которая делает возможными магию, йогу, духовное совершенствование и жизненное преуспеяние. Если не овладеть собственным вниманием, не удастся ничего достичь в жизни и раскрыть свои способности. Если не научиться управлять вниманием других, нельзя стать ни государственным деятелем, ни предпринимателем.

Искусство управления вниманием с очевидностью делится на две части: собирание собственного внимания и управление чужим вниманием. Собирание внимания — особая тема, о которой уже немало сказано. В этом разделе я хочу дать самые начала управления вниманием других.

Этот предмет в рамках психологии внимания, безусловно, включает в себя множество частных тем. Поэтому я начну с самого общего описания управления вниманием, так сказать, с выведения понятия об управлении вниманием. Естественно, что самым общим описанием охватывается то, что чаще всего встречается в жизни. А это значит то, без чего жизнь просто невозможна.

Уже сама такая постановка вопроса говорит о том, что мы не можем не владеть искусством управления вниманием исходно, до того, как начали его изучать. Иначе мы бы не выжили. Следовательно, начальный курс посвящен тому, что и так знает любой живой человек. Знает и владеет. Собственно говоря, введение в предмет и должно заниматься подобными вещами.

Это еще не значит, что мы все сами довольны собой в этом отношении. Чаще всего, вскрывая подобные исконно присущие нам искусства с помощью прикладной работы, игр и упражнений, мы обнаруживаем, что крайне несовершенны даже в самых простых вещах, которые делаем каждый день.

Кончается эта часть работы удивлением от того, что мы еще живы при таком-то качестве собственных умений. Но должна бы кончаться страстным желанием овладеть им в совершенстве и не тратить на подобные вещи столько лишних сил.

Если уж мы все равно используем управление вниманием в каждом взаимодействии с другими людьми, то не стоит ли довести это до совершенства хотя бы в том смысле, чтобы эти действия были легкими и прямо ведущими к цели?

А мы действительно используем управление вниманием каждый раз, когда сталкиваемся с другими людьми. И часто весьма неудачно…

Суть прикладной работы с началами управления вниманием сводится к нескольким простым действиям: сначала надо его разглядеть и описать. Затем оценить, в чем ты хорош, а в чем слаб или плох. Затем устранить слабости и сбои, очистив от них свое сознание, и создать лучшие способы действия. И при этом стать хозяином себе и своему вниманию.

Вот когда подобные способы, которым ты действительный хозяин, созданы, можно приступить ко второй части прикладной работы, когда эти способы можно совершенствовать либо расширять их на новые сферы деятельности.

Итогом этой работы должны стать высокая дееспособность и постоянная успешность.

 

Глава 1. Введение в предмет

 

Что может быть предметом науки, посвященной управлению вниманием? Как кажется — либо внимание, либо управление, либо некое сложное понятие «управление вниманием». Но это однозначно, лишь пока эта наука академическая.

А что будет ее предметом, если это прикладная психология?

Несомненно, прикладная психология должна основываться на некой фундаментальной теории, которой ее обеспечивает академическая наука. Иначе говоря, та часть, в которой определяются все исходные понятия, в подобное исследование должна быть включена, даже если она пишется для прикладников. Иначе те же прикладники не будут по-настоящему понимать, что делают, и им останется лишь запоминать какие-то образцы, как это чаще всего и происходит в практических психологиях.

Однако предмет прикладной психологии в любом случае будет иным, чем предмет психологии академической. И определяется он именно прикладной направленностью этих знаний. Иначе говоря, искать предмет прикладной психологии надо не в исходном названии науки, не в управлении и не во внимании, а в вопросе: для чего? Что я хочу?

Безусловно, что я хочу в связи с управлением вниманием.

А что я хочу? Что хочет прикладник, решивший освоить управление вниманием? Тут мы опять возвращаемся к образцам: у прикладника нет чисто академического интереса, он хочет хорошо жить, и для этого должен уметь управлять вниманием не хуже кого-то. Где те отечества отцы, что нам принять за образцы? Наверное, они либо на экранах телевизоров, либо в книгах, либо в рассказах родных и друзей.

Иными словами, способность управлять вниманием является для нас культурным понятием, а значит, входит в наше сознание в связи с образами каких-то людей. Сами эти люди могут даже не помниться, но из знаний про них мы складываем некий обобщающий образ того, что бы хотелось в отношении внимания. И там лежат все ответы, которые могут быть входами и в теоретическое исследование.

Однако начать придется КИ-психологически. Что значит, разбирая имеющиеся у нас понятия по слоям культуры и в соответствии с тем, как они исторически у нас складывались. Такое движение может стать путем к самому себе и к раскрытию тех способностей, которые обеспечат возможность чрезвычайного управления вниманием. Но даже если этого не случится, если дойти до той глубины не удастся, все же само по себе очищение понятий сделает нас сильней и успешней.

 

Итак, что же я хочу, если заглянуть в собственное сознание? Что есть для меня умение управлять вниманием в жизни?

Безусловно, в это понятие входят всяческие фокусники, гипнотизеры и экстрасенсы, проделывающие с людьми ужасные вещи, вплоть до полного подчинения. Если я задумал стать одним из них, то эту способность и надо исследовать. Но тогда я должен принять, что хочу быть сценическим магом, и поменять ради этого свою жизнь.

Как только я ставлю вопрос таким образом, в моем сознании рождается сомнение. Я бы не прочь иметь немножко особых способностей, но жизнь ради них я менять не хочу. Я хочу быть успешным в своем деле.

Стало быть, определять, что же за управление вниманием мне нужно, придется, исходя из того, а что у меня за дело, какой жизнью я живу и хочу жить. Вот с этого вопроса и начинается действительная прикладная психология внимания. Именно он и определяет предмет приложения моих сил.

Стало быть, начать надо с четкого определения рамок, в которых я намерен совершенствоваться, причем рамки эти должны быть двух или трех уровней, как концентрические круги или круги, частично накладывающиеся друг на друга. В них должно быть то, что я считаю своим самым узким кругом общения, например семья, то, что является моим делом, и то сообщество, где я отдыхаю от дел и семьи.

Все остальное пока стоит отбросить, как бы вывести за рамку, чтобы уменьшить размеры задачи. Даже если вы хотите овладеть управлением внимания, чтобы иногда показывать маленькие чудеса, пока не заложена основа, это желание стоит перевести в мечты и отложить на будущее. Точно так же и умение управлять собственным вниманием надо перевести в другую задачу — Собирание внимания, чтобы быть успешным.

А в данном случае мы ограничиваемся задачей, как управлять вниманием тех, с кем имеем дело либо по работе, либо дома, либо на отдыхе. Да и то последние входят в наше обучение лишь в том случае, если общение с этими людьми стало привычным и неизбежным, как с самым ближним окружением.

Вполне естественно, что при таком сужении предмета исследования нам становится гораздо проще понять, о каком управлении вниманием идет речь. В сущности, это управление всегда двух видов: либо надо захватить внимание людей, чтобы прямо сейчас заставить их сделать нечто под моим управлением; либо надо собрать их внимание, чтобы они смогли сделать что-то сами.

И в том, и в другом случае задача усложняется еще и тем, что внимание надо уметь удерживать.

Тем не менее мы явно выделили три искусства, которыми надо овладеть, если мы хотим управлять вниманием: захватить, собрать, удержать.

Вот они-то и становятся действительным предметом прикладной психологии внимания. Безусловно, и эти понятия должны быть выведены и определены вслед за исходными понятиями самого внимания и управления. Впрочем, этого не сделать, если не разобраться и с тем, что такое дело, ради которого мы управляем вниманием людей.

 

 

Глава 2. Дело

 

В прикладной психологии мы всегда идем как бы вспять от той конечной цели, ради которой начинаем действовать, к орудиям, позволяющим эту цель достичь. Это связано с тем, что человек всегда нацелен на что-то, всегда имеет направление и поэтому всегда в движении или даже в течении.

Поэтому любые дела, которые мы начинаем, имеют внутреннее, скрытое или явное, устройство. Русские мазыки называли его целеустроением и показывали на примере православных четок, так называемой лествицы. Лествица — это старое название для лестницы или стремянки. В самом названии стремянки скрыто понятие стремления и устремленности, которые движут человеком.

Но суть движения по лестнице заключается в том, что ты, наметив, куда хочешь попасть с ее помощью, должен идти по ступеням. И начать всегда придется с первой, но ступеней должно хватить. Поэтому ты, прежде чем начать движение, должен убедиться, что видишь все ступени сверху вниз, чтобы не оказаться висящим вдалеке от цели. А затем направить все свое внимание на те непосредственные ступени, с которых начнешь.

И тогда ты проглядываешь ступени еще раз, заново, но уже с другим качеством и тщанием, как бы прорабатывая в деталях то, что сначала рассматривал в общем. В сущности, получается, что мы продумываем движение к цели, как бы отступая от нее и выбрасывая ступень за ступенью вниз, пока не поймем, что знаем, с чего начать.

Так работает разум, продумывая любые дела.

И поэтому, если мы хотим овладеть захватыванием, собиранием и удержанием внимания, необходимо начать с того, чему служат эти ступени, а затем понять, с какого основания можно до них дотянуться и в какой лестнице они сами являются ступенями. Иначе говоря, к чему мы подымемся, если посчитаем эти способности ступенями? Что будет получаться в жизни с их помощью?

И если удастся способности увидеть ступенями, а это значит, одновременно и шагами, приближающими нас к желанному, они перестают быть самоцелью, а с тем и перестают отбирать лишние силы, время и труд. Если вы осознаете, что эти способности служебны, вы овладеете ими легко и наипростейшим способом.

Если же вкладывать в раскрытие какой-то способности излишние усилия, то становишься экстрасенсом, но дело так и остается для тебя недоступным.

Итак, в каких же делах нам потребуется управление вниманием в первую очередь. Даже в пределах той рамки, что я уже очертил, необходимо выделить что-то первое, что станет ядром или сердцем самого понятия «дело». Тогда от этого ядра можно будет расширять и само понятие дела, и понятие о том, как его делать, то есть о тех орудиях, которые для него потребуются.

Как это ни странно, но старые мазыки считали таким ядром умение пошутить. Точнее, звучало: как пошутить шутку, что сопоставимо с рассказыванием анекдота. Мы ведь можем шутить к случаю, и тогда привлечение внимания не так уж существенно, поскольку оно получается непроизвольно. Но вот чтобы рассказать анекдот, необходимо привлечь к себе внимание. И это подчас задача!

И все знают, что в устах умелого рассказчика даже старый анекдот звучит смешно или, по крайней мере, не вызывает к нему неуважения. Это искусство.

Однако если вдуматься, это искусство очень важное. Руководитель, способный на шутку, ведет своих работников или бойцов легко, у него люди довольны жизнью и делают самые тяжелые дела без сопротивления. Более того, умение перевести в шутку тяжелый разговор порой спасает жизнь, не говоря уж о дружбе, семье или совместных делах.

Но что происходит, когда человек рассказывает анекдот? Люди смеются. Иногда над шуткой, чаще над рассказчиком. А что хотел рассказчик? Чтобы люди смеялись?

Как ни странно, нет. Он хотел оказать воздействие и получить некое управляемое поведение в ответ. Смех же должен был быть знаком того, что управление состоялось, и все было сделано верно. Иначе говоря, если мы вскроем, так сказать, герменевтическое содержание рассказывания анекдота, то есть выявим скрытые действия, которые производятся за сценой, где кукловод управляет фигурками из анекдота, то обнаружим, что этот человек дает слушателям производственное задание и требует выполнения определенной работы. Какое задание?

И опять поразительная вещь: он учит других людей быть разумными, то есть овладевать разумом. Он требует, чтобы люди сделали усилие понимания и сумели разглядеть сначала образ каких-то простых взаимодействий с миром или обществом, то есть людьми. Это всегда первая часть шутки, она, как загадки семилеткам, проверяет знание мира, проверяет, достаточно ли ты взрослый и умный, чтобы знать очевидности мира, в котором живешь. Так проводились детские посвящения с помощью загадок, о чем стоит однажды поговорить подробней.

И это сама по себе непростая работа для разума: понять не то, что видишь глазами, а то, что со слуха должен увидеть внутренним взором. Ведь для этого придется не просто удерживать внимание на том, что рассказывают, но и быстро подбирать образы из памяти и своего образа мира, чтобы воссоздать рассказываемую картину.

Вот это и есть первое производственное задание, которое задает один человек другому: увидь то, что я буду рассказывать, но увидь во всей полноте! Научись воссоздавать образ полным, чтобы овладеть искусством понимания речи. Речь — это логос, то есть воплощенный разум. Именно он отличает человека разумного от животных. И мы постоянно обучаем друг друга этому. И суть задания именно в том, чтобы научить действительному пониманию, а не скаканью по верхушкам, когда человек начинает действовать недослушав. Как это достигается? Тонким воспитательным приемом.

Дослушать и понять надо потому, что дальше в рассказе скрыт подвох. Там где-то есть несоответствие обычным понятиям. И их надо обязательно разглядеть, иначе ты будешь выглядеть дураком. А дурак — это, по народным понятиям, тот, над кем можно смеяться. Осмеяние же — вид избиения. Дураков бьют!

Поэтому каждый, кто принимает задание выслушать анекдот, делает это старательно, совершая усилие понимания, чтобы в конце понять, что не так, над чем надо смеяться. Это немалый труд, причем содержащий усилие самосовершенствования.

Если вы научитесь этому искусству в семье и на работе, люди будут платить вам, а не требовать зарплаты. Шутка.

Впрочем…

 

 

Глава 3. Явное и скрытое

 

Мы живем сложной, двойной, а вернее многослойной жизнью, в которой явная часть не больше чем вершина айсберга. Если бы все было прозрачно, если бы делалось то, что говорится, а говорилось то, что думается, не было бы нужды ни в каких психологах. Но это не так, и психология всегда будет востребована.

Устройство человеческого сознания таково, что позволяет скрывать истинные цели и намерения. Более того, нас с раннего детства приучают скрывать и свои действительные желания, и тем более душу, потому что по ней бьют. А знание действительных желаний человека дает над ним власть. Лживость стала средой, в которой живет человек. При этом все ищут тех, кому можно доверять… И очень расстраиваются, когда их в очередной раз предают…

Я не могу осуждать тех, кто изучает прикладную психологию ради того, чтобы лучше управлять другими людьми, даже за счет обмана. Психолог, как врач, не имеет права на оценки. Он работает на своего заказчика, клиента или пациента. Конечно, он имеет свои нравственные установки, исходя из которых соглашается или не соглашается кому-то помогать. Но, согласившись, он работает без оценок, просто помогая решить задачу, стоящую перед человеком.

В этом отношении прикладной психолог как адвокат — всегда соблюдает интересы клиента. И в этом он должен быть абсолютно честен, иначе работа не получится. К сожалению, клиенты, как и с адвокатом, далеко не всегда честны с психологом и постоянно хотят использовать его для достижения своих скрытых целей. В итоге то, чего бы они действительно хотели, достигается хуже, потому что лучший способ идти цели — это идти к ней прямо.

Это правило распространяется и на изучение прикладной психологии. Даже если вы хотите в итоге ловко обманывать других, при учебе вы должны изучать не то, как обманывать, а то, как устроено наше сознание и как работает разум. Вся ложь, любой обман становятся возможны лишь в том случае, если вы владеете теми основами, которые обеспечивают работу разума. И никто иной, кроме разума, обманывать не может!

Поэтому, какие бы цели вы не ставили себе в скрытой части вашего сознания, обучаться надо честно. Просто брать и осваивать науку думать, целеустроение и очищение. Тогда к этим умениям можно будет добавить любые хитрости. Но вначале должно появиться то, к чему эти хитрости можно добавлять.

И в этом своя хитрость прикладной психологии, из-за которой старые мазыки называли все эти знания Хитрой наукой. Это ловушка, заложенная в очень давние времена.

Психология должна быть наукой о душе, даже прикладная. Но большая часть людей так хитры, что приходят ее изучать в надежде обмануть не только учителей, но и саму психологию. Они вовсе не собираются заниматься познанием души, они хотят стать успешными в жизни, для чего им нужна ловкость ума и знания рычагов, позволяющих получать от других то, что они хотят.

Но если их желание слабо, если в нем нет настоящей силы, они так и остаются на уровне накопления каких-то готовых решений, образцов, схем, но настоящей хитростью не овладевают. Таких посредственностей, ставших мошенниками по окончании каких-либо курсов практической психологии, хоть пруд пруди! Но в итоге они остаются всю жизнь психологами, что значит, жаждущими знаний о психологии, а не мастерами жизни.

Знания о психологии — это не знания о душе. Действительные психологи уходят из психологии и начинают делать дела. Психология — лишь орудие, позволяющее покорить мир и достигнуть желанного. Если человек задержался в психологии, он либо все еще не овладел ею, либо сделал из нее дело, либо пришел ради души. Но таких очень мало…

И, как ни странно, именно поэтому так мало и прикладных психологов. Именно поэтому общим местом академической психологии стало то, что психологическая теория никак не переходит в прикладную работу. Эти люди приходили в психологию не ради души, и поэтому у них не получается психологическая работа.

Но стоит только человеку, хотя бы даже и психологу, захотеть по-настоящему овладеть прикладной психологией, как он вынужден будет углубиться к основам своего сознания, пройдя насквозь все слои скрытого и откровенной лжи, что эти основания прячут. И там он обнаружит не что-то мистическое, а свой собственный разум, который и сделал его человеком.

Именно разумом человеку разумному и предписано судьбой овладеть. Попросту говоря, научиться думать, и думать с той глубиной, какую требуют от него задачи его жизни. Думать и задавая вопросы, и рассуждая, и представляя. Все это, в определенном смысле, простая и даже механическая работа ума. Разум прост, по сравнению и с мышлением, и с умом.

Поэтому довольно часто к нему относятся как к холодному рассудку, как к некой машине, противоположной душе. У людей духовного поиска даже принято кичиться отказом от рассудочности, что равносильно отказу от разумности, в пользу интуитивности. Им кажется, что, отказываясь от разума и подчиняясь импульсам, они верней раскроют и душу, и дух.

В этом есть определенный смысл, потому что все эти интуитивные импульсы в действительности означают все те же порывы души. Их действительно стоит наблюдать в себе и даже следовать им… если это не во вред. Души наши не настолько совершенны, чтобы можно было им довериться без разума. Что, впрочем, и кончается подчас откровенным безумием.

И это свидетельство того, что путь избран неверно. И избран он таким именно потому, что человек не умеет думать, точнее, не умеет думать глубже и шире, чем научился в детстве. Но если подумать, то станет очевидно, что именно разум есть ступень, непосредственно ведущая к душе.

Разум — всего лишь своеобразное устройство сознания. Он творится человеком по мере освоения мира, в котором он обнаруживает себя после воплощения. И дорабатывается на протяжении всей жизни. Всю жизнь мы учимся решать разные и все более сложные задачи, и это означает, что наш разум достраивает себя и совершенствуется.

Но рождается разум прямо на той поверхности сознания, которая называлась во времена Сократа и Аристотеля «вощеной дощечкой», а впоследствии табулой раса, чистой доской. Вощеная дощечка Сократа — это иное имя для души. Философы той поры считали, что отпечатки, то есть впечатления и образы, ложатся прямо на душу. Сейчас мы, вслед за мазыками, разделяем эти два понятия: душа и ее сознание. Но это не отменяет того, что сознание как тонкоматериальная среда порождается душой и одной с ней природы.

Разум оказывается самым первым слоем образов, приобретенных сознанием по мере познания мира. И это значит, что он лежит прямо на теле души. Иными словами, если вы начинаете по-настоящему овладевать разумом, вы переходите в тот класс, который непосредственно распахивается туда, где изучают душу…

Вот это и есть та хитрость, которая лежит в основе прикладной психологии. Если вы по-настоящему хотите овладеть хитрой наукой и уметь обманывать людей, вы будете очень глубоко изучать разум. Но изучая его вы невольно соприкасаетесь с собственной душой и становитесь душевным человеком…

А освоение разума на полную глубину раздвигает его границы. И в какой-то миг ты вдруг понимаешь, что честно управлять людьми лучше, потому что они все ищут того, кому можно доверять. Как и ты сам!

И как только это осознается, ты начинаешь понимать людей. И можешь их обманывать, обыгрывая их хитрости, чтобы привести их к той части их сознания, где они могут работать честно. Производительность труда резко подпрыгивает, когда работники начинают трудиться честно. Думаю, это понятно. Взаимоотношения улучшаются, потому что все ссоры и обиды в любом деле происходят из-за лжи. А жизнь становится ценной, поскольку тебя уважают. Умных и честных людей всегда уважают и ценят в их деле. Они — соль земли, на них все держится…

 

Разум плут, и он вполне может обманывать даже обманщиков. Но ложь живет не на поверхности сознания. Явленная часть сознания, которую можно видеть в любом поступке человека, в действительности, чрезвычайно хитрое произведение искусства. В ней есть все. В ней есть и обман, который является отражением тех многочисленных слоев сознания, в которых скрываются тайные желания и задумки людей.

Но в ней есть и искорки разума, по которым можно пройти прямо до души человека. Сознание прозрачно. И сколько бы слоев мути мы ни создавали, все же человека всегда можно рассмотреть до дна. Когда русская пословица говорит: чужая душа потемки, она имеет в виду именно сознание как ту «вощеную дощечку» души, на которой отпечатался и внешний мир, и жизненный опыт.

Но потемки — это все же не тьма. В потемках даже лучше видно, если в глубине горит свет. Надо только принять, что где-то там, под слоями лжи и скрытого, есть душа, и в ее окошечке горит свечка, чтобы путник мог найти путь в ночи.

Искусство прикладной психологии начинается с раскрытия способности видеть прямо в явленном искорку душевного света и прослеживать путь к ней сквозь весь сумрак скрытого и сокровенного…