Глава 7. Захватить и удержать

 

Научиться привлекать внимание — еще не овладеть управлением им. Наша реклама и школьные учителя — мастера привлечения внимания, поэтому они так плохи. Научившись привлекать, они перестают думать и развиваться. Дальше включаются образцы, нахватанные из самых ненадежных источников.

Что делает разум, когда нечто привлекает его внимание? Он оценивает происходящее с точки зрения трех главных задач, которые решает первыми и постоянно. Мазыки называли их струями разума: опасно — не опасно, съедобно — не съедобно, полезно — не полезно. Все, что привлекает внимание внезапно, оценивается разумом с точки зрения этих трех вопросов. И если на все идет «нет», разум теряет интерес и не просто отворачивается от того, что привлекло его внимание,— он отворачивается навсегда. Если нечто хоть единожды оценено как пустое, оно теперь всегда узнается пустым. Уж лучше было не привлекать внимание совсем, чем заработать такую оценку!

Поэтому лучше не начинать действовать, чем действовать себе во вред. Следовательно, вы исходно должны быть уверены, что один из трех вопросов отзовется в разуме человека положительным ответом. Если вы не торгуете едой, то лучше, если это будет опасность или полезность. Все зависит от того управления, которым вы хотите пользоваться. Впрочем, женщины очень хорошо владеют искусством, как привлекать внимание всех вокруг себя и с помощью пищи. И делают это ради любви или семейного счастья. И надо отдать им должное, правят такие женщины железной рукой. Так что сфера привлечения внимания и управления с помощью еды весьма широка.

 

Впрочем, управление с помощью опасности тоже занимает огромное поле. Причем это может быть как прямая угроза, когда вас хотят заставить что-то сделать, на что вы не согласны, так и предполагаемая опасность. К примеру, сидящий в цирке зритель не подвергается никакой опасности, когда смотрит на акробата под куполом цирка, но смотрит он с трепетом, и внимание его захвачено всецело. И вовсе не потому, что он так кровожаден, а потому что он сопереживает акробату, примеряя подобное положение к себе.

Мы постоянно учимся и знаем, что надо учиться. Но столь же постоянно избегаем чего-то, что слишком отвлечет нас от главного. Поэтому люди предпочитают проходить многие учебные упражнения заочно, читая книги, глядя кино или посещая зрелища. Даже когда ты сам не участвуешь в действе, душа все равно получает свои уроки. А опасность — один из лучших учителей, умеющий всецело удерживать наше внимание.

Лучшие мастера управления вниманием, вроде сценических фокусников, умеют источать чувство страха, разливая вокруг себя самый Дух опасности. Благодаря этому им удаются удивительные вещи, начиная с гипноза и чтения мыслей.

 

Однако самый большой объем в привлечении внимания занимает то, что полезно. Мы постоянно заняты улучшением своей жизни и самих себя. Мы постоянно решаем задачи выживания и задачи улучшения жизни. И чем мы старше, тем больше таких задач, связанных с полезностью, встает перед нами.

Поэтому молодого человека легче удержать во внимании с помощью опасности, но чем он старше, тем важнее для него полезность.

Однако невозможно убедить человека обратить внимание на что-нибудь, просто сказав ему, что это полезно. Ощущение опасности может быть внешним, а вот полезность — вещь исключительно внутренняя. Опасность должна узнаваться в другом как нечто исходящее от него. Хотя может быть и такая опасность, которую человек совсем не видит, и его надо просто обучить ее распознавать. Обучаться привлечению внимания с помощью опасности лучше всего именно на таких примерах.

Но с опасностью все проще: она всегда нацелена на какие-то тела. Либо прямо на физическое тело человека, либо на его одежду: от машины и жилья до личности. Либо на тела его близких. Чтобы научиться этому, необходимо принять, что одежда, машина, дом — это всего лишь расширения тех оболочек, которые человек считает своим телом. А также и личность надо видеть телом, созданным для выживания в мире-обществе.

Души бессмертны, хотя они тоже боятся. Но разум этого не понимает, поскольку происходящее с душой — не его забота. Он работает строго по тому заданию, которое перед ним стоит,— создает душе условия для решения ее задач. И поэтому он не боится за душу, даже когда человек — религиозный фанатик и трепещет от страха ее потерять. Решая задачи, как не дать душе погубить себя, разум при этом осознает душу неким телом и решает ее задачи так же, как и для физического тела.

В сущности, это самообман, поскольку орудие есть лишь часть целого и не может охватить его целиком. Поэтому все разумные страхи за душу надуманы, но очень хорошо помогают управлять человеком, направляя внимание на выдуманные опасности. Таким образом очевидно, что внимание будет там, где есть опасность, пусть даже выдуманная. Главное, чтобы это воздействие было убедительным.

 

Что, впрочем, относится и к полезности. Разница только в том, что полезность не может исходить извне. Человек знает, что ему нужно для его задач. И необходимые ему вещи или помощь он ищет снаружи, но знания внутри. Разум ищет и оценивает полезным лишь то, что уже определил как необходимое. Безусловно, человек не может знать всех вещей и возможностей мира. Поэтому в итоге поисков полезного он обратит внимание во внешний мир.

Но чтобы захватить его внимание, надо найти в его сознании то, что отзовется. А отзовется то, что нужно человеку, что он хочет, о чем мечтает. И если вы поймете его, то остается лишь найти те вещи или возможности, которые ему помогут достичь желанного. Часто это уже знакомые вещи, которые удается повернуть к человеку такой стороной, которой он никогда не замечал. И его внимание будет захвачено.

 

Однако самое главное, что надо всегда иметь в виду,— это то, что все это обращения к разуму!

А разум думает, решая задачи. Решаются же они лишь тогда, когда он думает хорошо и не ленится искать решения. Поэтому, чтобы захватить внимание человека, необязательно знать ответы на его вопросы. Часто это просто невозможно, потому что человек решает свою задачу целую жизнь и стал в ней большим знатоком. Настолько большим, насколько психологу никогда не удастся стать.

Но если задача до сих пор не решена, значит, он либо плохо думает, либо не вкладывает в это достаточно сил. Поэтому часто бывает достаточно искренне заинтересоваться тем, как человек решал свою задачу, и все его внимание захвачено. Как и чем? Да все той же задачей, конечно!

Просто выслушать человека — это помочь ему просмотреть все условия заново, да еще и со взглядом со стороны. Сторонний взгляд — большая ценность, когда ты запутался и давно не можешь выбраться из своей ловушки. Если же вы еще и умеете подсказать что-то о том, как думать лучше, ценность вашего участия возрастает многократно. И уже не важно, кто найдет решение, главное, что решение будет найдено, и появится возможность освободиться.

Освободиться в данном случае не просто важно. Это своего рода исцеление, потому что сознание, перегруженное образами нерешенных задач, болеет и болит. К слову человека, знающего, как избавиться от боли, прислушиваются с неослабным вниманием. Как и к слову того, кто готов вкладывать в решение задачи дополнительные силы. Сил всегда не хватает. И если вы действительно начинаете их вкладывать, это ощущается как помощь и как подарок, и человек охотно возвращается к тем задачам, которые уже задвинул в самый дальний ящик, поскольку они не решались.

Задачи могут быть задвинуты как угодно глубоко в пространства сознания, но вызывать боль они при этом не прекращают. Поэтому любое усилие, позволяющее действительно избавиться от застарелой боли, захватывает внимание. Худо только, если вы не в силах помочь и лишь причините новую боль. Начиная такую работу, нужно чувствовать, что у вас хватит на нее сил.

Как из того, что является внутренними задачами самого человека, может родиться управление?

Проще простого. Мы все живем в едином мире и проходим сходные уроки. Это значит, что мы решаем очень сходные задачи и нуждаемся во взаимной помощи. Если вы хотите хорошо зарабатывать, нужно, чтобы хорошо работали все, кто вместе с вами участвует в деле. Это очевидность.

Если разглядеть ее, то вы увидите, что вся-то наша жизнь есть взаимные усилия, которые приводят к победе лишь тогда, когда все делают свои дела. Поэтому нет ничего сложного в том, чтобы найти, как вы полезны друг другу. И тогда его задача становится очень, очень вашей! И нам всем выгодно помогать друг другу, потому что, помогая другому, мы помогаем себе.

Надо лишь выйти в чуть более широкий слой сознания, чем мы привыкли, и управление становится легким и желанным. Мы страдаем не от того, что нами управляют, а от того, что нами управляют плохо. Когда хороший рассказчик мастерски рассказывает свой анекдот, мы радуемся, мы счастливы. Но ведь он управлял!

 

 

Глава 8. Собрать внимание

 

Управление — не гипноз. Вы захватываете внимание человека затем, чтобы помочь ему думать и работать, а не затем, чтобы держать его в подчинении. Поэтому, прежде чем делать какие-то усилия по удержанию внимания, надо понять, что именно вы удерживаете.

Вопрос выглядит странным, поскольку мы, как кажется, говорим об удержании внимания. Однако внимание само по себе при управлении не нужно. Внимание должно лишь обеспечить нечто главное, а именно сделать так, чтобы человек решил какую-то вполне определенную задачу. Поэтому для прикладного психолога вопрос стоит не просто о том, как воздействовать на внимание человека, а о том, как помочь человеку сделать какое-то дело.

Поэтому удерживать внимание надо на чем-то, и именно как удерживание того дела, которое было избрано. Соответственно, для разума это есть удержание задачи, связанной с этим делом.

Удержание внимания есть удержание задачи под непрерывным вниманием.

 

Если вы разглядите это, то вся работа по удержанию внимания перестанет быть мистической, а станет просто одним из психологических искусств. Чем-то сродни культуре самоосознавания и самонаблюдения.

И разум, и внимание честно делают свое дело. Такова их природа: разум не может не решать задачи, стоящие перед человеком, а внимание не может не направляться на то, что жизненно важно. А точнее, на то, что избрано разумом в качестве одной из своих задач. Они просто не могут не делать то, для чего предназначены.

Поэтому внимание не надо насиловать, не надо учиться какому-то особому усилию, позволяющему держать его неподвижным или прикованным к чему-то. По крайней мере, начинать надо не с этого. А с наведения порядка в собственном хозяйстве, точнее в сознании. Возможно, однажды усилие внимания и придется осваивать, но до этого еще надо дорасти и получить такую возможность.

Когда я говорю о получении возможности прямо работать со вниманием, я имею в виду то, что существуют различные школы, обучающие удерживать внимание на избранном предмете: йога, христианский мистицизм, аутотренинг, различные религии. Все они пытаются привязать внимание к чему-то, что избрано предметом их любви или воздействия. Их опыт показывает: это трудно и редко кому удается.

Приверженцы этих школ знают, что и как делать, скажем, в молитве или медитации, но у них ничего не получается. Внимание скачет и убегает. Людям кажется, что они просто делают недостаточное усилие, и они стараются, но от этого лишь приходят к убеждению, что управление вниманием невозможно, оно неподвластно человеку!

При этом у всех этих исследователей сохраняется убеждение, что сама по себе возможность работать со вниманием у них есть. Это такая же иллюзия, как убеждение американца, что раз демократия обеспечивает ему право избираться, то у него есть возможность оказаться во Власти. Или стать миллионером.

То, что вы можете попробовать прямо воздействовать на внимание, не значит, что у вас есть возможность им управлять. В таком смысле у вас есть возможность управлять, к примеру, любым паровозом, кораблем или самолетом. Попробуйте это сделать. И вы быстро поймете, что кроме возможности надо получить права и умения.

В отношении внимания все, пожалуй, еще сложней. Получить право водить самолет — минутное дело по сравнению с овладением собственным вниманием. Самолеты мы осваиваем за месяцы, в крайнем случае за годы. Вниманием же занимаемся жизни и жизни…

Но поскольку нас интересует более простой предмет, чем полное овладение вниманием, то мы можем ограничиться вполне доступными шагами. Начнем с простого: управление вниманием состоит из двух частей — управления своим вниманием и управления вниманием других. При этом внимание других мало кому доступно для прямого воздействия. Значит, его надо рассматривать как управление своим вниманием, но для другого человека. Для него оно — его внимание. И все, что вы можете делать с вашим вниманием, он может сделать со своим.

Следовательно, сначала надо научиться делать то, что вы хотите добиться от других, самому. А затем понять и освоить, как вызывать у них освоенные вами действия.

Но что касается себя, то очевидно, что собрать свое внимание можно либо усилием, либо очищением сознания, то есть разума, от всего лишнего, что непроизвольно привлекает внимание и заставляет его скакать.

При этом очищение это по сути своей является либо решением лишних задач, либо их отменой, снятием из очередности, в которую их поставил разум. Чем меньше задач в его очередях, тем больше внимания он может уделить каждой отдельной и тем дольше может задержаться на ней.

Такое очищение может быть полным пересмотром всего целеустроения. И лучше всего было бы сделать именно его. Просто разобрать все цели, которые вы имеете, отменить устаревшие, выкинуть чужие, пересмотреть те, что считаете насущными и выбираете достичь.

Естественно, затем их надо достигать, начиная с самых простых и легких, чтобы общее количество имеющихся у вас целей уменьшалось как можно быстрей. Если вы достигаете того, что у вас меньше девяти целей, вы обретаете глубину. Если целей становится меньше трех, вы можете попробовать и прямое управление вниманием через усилие.

Но в жизни часто приходится сталкиваться с тем, что собраться надо быстро. Для этого применяются приемы, которые стоит рассмотреть особо. Суть их все та же: убрать из сознания все лишнее, чтобы внимание само удерживалось на главном.

Когда вы приходите к необходимости управлять чужим вниманием, вы должны иметь весь арсенал возможностей. Вы должны уметь и быстро создать условия, помогающие человеку удерживать внимание на задаче, и обучить его, как очистить свое сознание от помех. Именно сочетание приемов с очищением сознания делает вас мастером собирания внимания.

 

 

Глава 9. Как работает разум

 

Удержание внимания есть удержание задачи под непрерывным вниманием.

Чтобы стать мастером в управлении вниманием, нужно понять несколько простых вещей о том, как работает разум. Не о том, как он думает, а именно о том, как он работает. Как он думает, я уже неоднократно рассказывал, и это можно кратко свести к простейшим приемам: думать, задавая вопросы; думать рассуждая; думать представляя.

Эти приемы разум использует всегда и у каждого. Но почему-то у одних это приводит к решениям, а у других — нет. Почему? Может, у одних разум лучше, а у других хуже? Это возможная вещь, ведь разум обучается и, обучаясь, творит себя. Заставив свой разум решать задачи нового вида, мы тем самым достраиваем его, как бы выращивая, а не только совершенствуя. Поэтому люди обладают разными разумами.

Однако и это не объясняет, почему одни добиваются успеха, а другие — нет. Ведь если мы можем развивать и выращивать разум, почему бы нам не дорастить его до нужного уровня? И не сравняться в этом с теми, кто успешен?

Вот тут мы и приходим к роли внимания.

Мы достраиваем и выращиваем разум, когда заставляем его решать новые задачи. Тайна развития разума именно здесь, именно в том действии, которое обозначено словом «заставлять». Как можно заставить разум заниматься такими задачами, которые он не умеет решать?

Принудить, приложить силу. Это очевидно.

Но куда, как и какую?

Не такой уж простой вопрос, хотя мы все имеем опыт того, как заставлять разум. Ведь большинство по-настоящему важных для жизни способностей и умений раскрывались в нас именно благодаря такому усилию. При этом эти способности нами вовсе не обязательно воспринимаются как способности разума. К примеру, мы легко принимаем, что научиться читать или считать, это именно обучить разум. Но ходить? Ездить на велосипеде? Плавать?

А между тем, тело очень легко делает все это, когда разум овладел соответствующими образами телесных движений. Но вот овладеть ими — это задача, сопоставимая с тем, как стать человеком.

С другой стороны, овладение речью, то есть логосом, наверное, чисто разумная задача? Однако в чем главная сложность речи: в том, чтобы понимать ее, или в том, чтобы научить тело говорить? То есть делать соответствующие движения?

Наша культура самоосознавания так низка, что мы часто не в силах даже понять, что есть разумная задача и как слиты задачи внутренние и телесные. И очень редко кому-то удается разглядеть, что всем телесным способностям предшествует работа разума, когда он осваивает некий тип задач, впоследствии воспринимающихся как телесные умения.

Именно такие задачи и стоит использовать для того, чтобы осознать, как же работает разум и как мы делали усилия, чтобы заставить его научиться решать новые задачи и тем достроить себя. Та же самая ходьба — это просто немыслимое искусство для новорожденного разума, если мы вдумаемся. Он просто не имеет никакой опоры в себе самом, чтобы найти способ, как решать подобные задачи.

Тело — это совершенная новость для души, а точнее, для нового и чистого сознания, которое душа создает, воплощаясь. В этом сознании нет ничего, кроме самого необходимого для выживания. Ходьбе и речи предстоит учиться заново. И нет никаких опор, чтобы этому учиться, кроме подражания другим людям.

Но ребенок делает усилие и заставляет себя думать о том, как начать двигать тело. Он глядит на окружающих и делает усилия. Он пытается и пытается, что в переводе с русского языка означает: пытает себя, то есть подвергает пытке. Попросту мучает и мучает себя тщетными усилиями, пока не получается хоть что-то. Это что-то у каждого разное, поэтому одни становятся изящными или выдающимися спортсменами, а других труднее учить, чем медведя, но именно так рождается основа.

И эта основа тут же закрепляется в виде образа движения. Так собираются исходные образы разума. Именно с помощью их он и будет думать в дальнейшем. Образы движения перейдут в образы пространства. Образы пространства разовьются в образы времени… И так далее, до самых изощренных вершин, доступных мыслителю.

Но вначале сознание пусто. В нем нет ничего. Даже образы еще закрепляются плохо. По преимуществу это поток впечатлений, который рассасывается, поскольку разум не в силах их выделить в нечто определенное, то есть вырезанное из потока сознания неким пределом, границей или кожей. Чтобы родился первый образ, нечто должно повторяться перед нашими глазами очень много раз, чтобы разум начал его узнавать. Вот тогда он может к этому привыкнуть, определить и запомнить.

Как сделать так, чтобы нечто узналось? Надо, чтобы оно находилось в восприятии как можно дольше, гораздо дольше, чем обычно держится впечатление. Это возможно лишь в том случае, если вы удерживаете на нем внимание.

Но внимание в принципе не может ни на чем удерживаться дольше, чем это необходимо для выживания. Оно так устроено, что должно переходить с предмета на предмет, проверяя все, что разум намерен рассматривать. Вернее, внимание привязано к разуму. Значит, его надо заставить возвращаться к тому, что вам необходимо, как можно чаще.

Вот это и есть суть того действия, которое скрыто за словами «заставить разум» решать новые задачи.

Если вам попадаются задачи такого вида, с каким вы не знакомы, это означает, что у вас нет образов, которыми вы могли бы эти задачи распознавать и решать. Вам просто НЕЧЕМ их решать!

Но образы и не даются нам свыше. Когда ребенок учится ходить или говорить, ему тоже НЕЧЕМ решать эти задачи. Но у него есть главное: он видит, что хочет, и он хочет это уметь. И этого оказывается достаточно.

Если ты понял, что хочешь, и постоянно возвращаешь свой разум к этому, разум превращает это в задачу. Просто потому, что задачность — способ существования разума. Все, на чем он задерживается дольше, чем обычно нужно, чтобы понять, что это не опасно, не съедобно и не полезно, превращается для разума в задачу.

Не увидел в пространстве сознания, что в глубине бесконечного и однообразного марева, окружающего нас, прячется Нечто, что можно выделить,— убежал и забыл. Разглядел, что нечто прячется, но не нашел опасности или полезности — перебежал к следующему предмету. И загадка исчезла. Задержался — и почуял, что тут что-то есть. И это что-то стало вызовом, а значит, задачей.

Но это совсем новый вид задач, и разум ничего не умеет с ними делать. Чтобы суметь решить задачу такого типа, каких еще не бывало, он должен вырастить особый орган, предназначенный для решения подобных задач. Так математики выращивают особый орган для двоичного счета.

Человек, не имеющий такого органа в принципе, на уровне телесной невозможности, не может понимать этого счета. Но тот, кто единожды его «понял», не в силах разучиться, как невозможно разучиться ездить на велосипеде. Но разучиться нельзя не потому, что понял, а потому что теперь у тебя есть особая «рука» для такого счета или «нога» для езды.

Ты не можешь разучиться пользоваться руками, потому что они есть. Вот и разум овладевает подобными способами думать, выращивая дополнительные части или органы, которые делают разучивание невозможным. Это надо понять, принять и овладеть.

И тогда остается лишь один вопрос: как выращивать подобные дополнительные части разума?

Ответ прост: удерживая внимания на том, что нам недоступно.

Не думая, не создавая образы, не ворочая какими-то хитрыми мозговыми механизмами, не скрипя шестеренками и не гоняя шарики по извилинам. Разум умеет создавать образы даже того, с чем никогда не сталкивался. Как он создает однажды образы ходьбы или речи.

Но нужно, чтобы я понимал: в этом направлении есть Нечто, что я хочу освоить. И удерживал внимание на этом Нечто. И чем дольше я буду удерживать внимание, тем вернее разум создаст образы, а значит, обретет возможность думать об этом.

Просто и почти механично, но так. Не надо делать какие-то неимоверные усилия, не надо выворачиваться изнутри наружу или изучать нечеловечески сложные науки. Надо просто удерживать внимание на выбранном вами предмете, возвращая и возвращая его к нему. И тогда разум будет неволен не познать этот предмет и не освоить его.

И чем глубже он его познает, тем лучше будет уметь думать об этом. Он так устроен: если его удерживают на задаче, он обучается эту задачу решать.

 

 

Глава 10. Приемы собирания

 

Приемы собирания внимания рождаются из самой природы разума. А природа эта — задачность. Поэтому, если вы хотите захватить внимание, достаточно сказать, что есть задача, и разум настораживается, так сказать, делает стойку.

Если после этого задача показана, разум непроизвольно начинает выяснять условия задачи. И как только условия становятся ему понятны, он принимается ее решать. Причем вы не вольны в этом. Все происходит так быстро, что вы даже не замечаете, что уже решаете задачу, пока из вас не выскакивает либо ответ, либо не приходит ощущение, что вы запутались и не смогли решить ее сходу.

Если я спрошу кого-то рядом, сколько будет дважды два, вы обнаружите, что уже ответили: четыре. Но это неочевидный ответ, поскольку скорости были так высоки, что вам показалось, что вы просто всегда этот ответ знали и вовсе не решали эту задачу. Но если я спрошу вашего соседа, кто написал «Робинзона Крузо», вы не сможете не заметить, что какая-то работа ума вами производилась.

Тем более если вопрос будет не из числа очевидных. Например, как вызвать такси? Не забывайте, вопрос не обращен к вам, он просто звучит. Но ваш разум либо уже нашел ответ, либо пришел к выводу, что не знает, либо попробовал вспомнить номер телефона службы такси. В любом случае, он точно проделал какую-то работу, которую вы так или иначе почувствовали. Кстати, а как вызвать такси?

Итак, как бы ни был расслаблен ваш разум, но есть вещи, которые его собирают. И чтобы это показать, я предложу вам упражнение.

Что произошло с вашим сознанием, когда вы прочитали слово «упражнение»? Что-то собралось? А что? Это стоит разглядеть. Это важно. Но это задача. Для этого нужен определенный уровень самоосознавания. Впрочем, это всего лишь задача, и мы ее сейчас решим. Это просто.

Заметили ли вы разницу между своими состояниями, когда я сначала написал: «но это задача» — и когда написал вслед за этим: «это всего лишь задача?» Удержите эти ощущения.

Итак, задача.

А как изменились ощущения теперь? По крайней мере, они определенно изменились, и вы не можете этого не чувствовать.

Повторяю: это задача. Но это простая задача. Впрочем, если у вас совсем нет никаких способностей к самонаблюдению… По крайней мере, решая ее, вы хотя бы проверите, есть ли у вас такие способности. И это уже полезно. Но я думаю, что вы уже заметили, что способности у вас есть, и вы ощущаете себя по-разному при каждом изменении моего высказывания.

Так что там у вас со способностью к самонаблюдению? Хватит ли ее, чтобы заметить, что слова о том, что нам предстоит решить задачу, рождают некую настороженность и желание увильнуть от испытания. Слова о том, что задача простая, успокаивают. А просто сказанное: итак, задача — переводит ваш разум в готовность к работе, как если бы вам скомандовали: на старт, внимание!..

Вы прекрасно справились с задачей на самонаблюдение. Но теперь задачка будет посложней. Готовы?

И как снова изменилось ваше состояние? Готовы? Я надеюсь, что готовы, хотя уже видите и кучу внутренних метаний, которые всегда сопутствуют подобным проверкам. Если это удалось рассмотреть, значит, уровень вашего самоосознавания поднялся. Это важно. Потому что теперь вы начинаете глубже понимать себя. А это именно то, что нужно для переноса этого навыка на других, когда вы управляете их вниманием.

Собственно говоря, это и есть прием.

Вы хотите захватить и удержать внимание другого человека на каком-то деле. Вы объявляете, что ему предстоит решить задачу, и следите за собственным состоянием. И видите, что ваш разум начинает метаться, чтобы эта чаша его миновала. Будьте уверены, то же самое происходит и с тем человеком, к которому вы обратились. А значит, вы вполне можете озвучить все свои метания и сомнения.

И тогда, будучи выговоренными, они ослабнут. Это давно известно людям, которые думали об очищении сознания или души. Тяжесть уходит, если есть кому о ней рассказать. Как и страхи или сомнения. Даже глупость уходит, если ее высказать. Логос, будучи явлен в слове, очищает сознание, и в силу этого он целителен.

Это удивительно, но если вы приступите к решению сложной задачи молча, то по ходу решения из вас могут выскочить все «умные мысли», которые жили в вашем сознании. И вы можете оказаться в роли изрядного пошляка или хама. Но если вы выскажите все эти умности до того, как включились в работу, ваши действия будут очень чистыми, потому что все лишнее вы уже «отумничали» раньше.

Это один из приемов собирания на деле.

Но он хорош, когда дело делаете вы. А как быть, если его надо сделать другому человеку? И вы очень не хотите, чтобы он по ходу болтал пошлости, хамил или сомневался в себе.

А черт его знает, как быть! Как догадаться? В конце концов, возьми, да сам и скажи, как быть, — это же ты пишешь книгу! Почему я вообще должен за тебя что-нибудь гадать? Разве что затем, чтобы это открытие было моим собственным? И я сам бы прошел этот путь до овладения умением, а не получил его разжеванным? И вправду, а как быть, что надо сделать, чтобы ваш работник сделал точно то, что надо?

Как убрать у него сомнения, метания, страхи?

Не знаю, получилось ли у меня, но обычно этот прием работает безотказно: если рядом с нами звучат какие-то высказывания, мы непроизвольно прикладываем их к себе. Именно это я попытался показать и в предыдущем абзаце и в предыдущем упражнении. И, как ни странно, но если кто-то говорит о страхе, а во мне живет такой же страх, мне становится легче. И если кто-то говорит о волнении, подобном моему, мое волнение слабеет.

Этот прием может работать даже как внешнее внушение, суггестия, как называется это в психотерапии. Если рядом с человеком спокойным голосом говорить о том, что надо успокоиться, поводов для волнения нет, со всеми сложностями можно справиться, это срабатывает. Люди успокаиваются.

Но если перед этим настроиться на решение той самой задачи, почувствовать собственные волнения и сомнения, соответствующие состоянию того, кто должен эту задачу решать, и высказать их, то вы попадаете очень точно. Сознание человека очищается, и он делает дело так, как будто бы сам выговорил все свои страхи.

Это проще понять на примере всяческих умничаний и оценок. К примеру, вы даете задание: итак, еще раз та же самая задача на самоосознавание!

И тут же начинаете выговаривать то, что в вас шевельнулось: ну, достал! Сколько можно одно и то же?! Я уже все понял, хватит тянуть резину! И вообще, дурацкое дело!

Впрочем, делать придется. Все равно заставит. И лучше с толком, чтобы не потратить время зря. И хорошо бы уйти на следующий уровень осознавания…

Если все эти «бурчалки» высказал не тот, кто будет работать, а тот, кто давал задание, работнику остается только «уйти на этот следующий уровень». Сказать кому-то, что он дурак, после того, как он это сказал сам, глупо. А значит, все эти соблазны уже не отвлекают. Место очистилось и стало занято Задачей.

Так работает разум.

 

 

Глава 11. Ясность

 

Кто ясно мыслит, тот ясно и излагает. Многие из величайших психологических тайн давно открыты человечеством и живут в самых привычных поговорках и прибаутках. Можно ли ясно излагать, если не удерживаешь внимание на том, что излагаешь? Значит, мы можем развернуть эту поговорку шире: кто ясно мыслит, тот умеет собрать внимание.

Или же здесь обратная связь: ясность мысли облегчает собирание внимания? Иначе говоря, если хочешь научиться собирать внимание, научись держать разум ясным. И это очевидно: когда мысль мутная, вниманию трудно удержаться на ней, ведь вся эта так называемая муть — довольно сложное явление. А по сути — вкрапления других мыслей в главную. Именно поэтому муть так разрушительная для внимания и разума — попутные мысли просто растаскивают их.

Соответственно, и наблюдения над жизнью показывают: если руководитель отдает приказ или производственное задание невнятно, люди плохо его понимают, поскольку их внимание отвлекается от сути сказанного.

Даже если сама по себе ясность мысли и не есть какой-то особый прием для управления вниманием, все же это основа, без которой работа будет неоправданно трудна. Собрать внимание другого человека сложней, чем свое, поскольку он не имеет желания разобраться в том, что ты собрался ему сказать. А значит, в его сознании нет того узла силы, который будет возвращать его к задаче каждый раз, как только он отвлечется.

Поэтому собирать внимание другого надо сразу, с первой же попытки, хотя это и не всегда удается. И очевидно: чем яснее твоя мысль, тем легче другому собрать и удержать на ней свое внимание. Поэтому овладеть способностью говорить ясно необходимо до того, как начал управлять другими.

Впрочем, очень полезно попробовать упражнение: сначала сказать какую-то сложную мысль, скажем задание для игры, так, как она у вас сходу рождается. А затем продумать ее и изложить последовательно и следя за тем, чтобы она была понятна.

Чтобы игра получилась, достаточно ввести несколько колен передачи. Например, вы даете простейшее задание сделать какую-то работу, скажем, собрать из стульев самолет. Но даете его не исполнителю, а руководителю исполнителя, то есть мастеру заказов предприятия, которое будет исполнять ваш заказ.

Соответственно, мастер заказов может передать задание исполнителю, а может, руководителю производства, как чаще всего и бывает в предприятиях. А уж руководитель производства дает задания исполнителям, и дает так, как понял он. Очень хорошо, если исходное задание будет у вас записано. Только желательно, чтобы эта запись была сделана не вами, потому что пока вы записываете свои мысли, вы их продумываете.

Вы читаете задание и делаете заказ, не следя за тем, чтобы быть особо ясным, но и не путая намеренно. Надо просто быть самим собой. Это самое ценное, потому что нам свойственно переоценивать свою способность излагать мысли. И очень полезно убедиться, что то, что вы считали хорошим уровнем изложения, вдруг окажется причиной каши и неразберихи.

Если так и получится, то вы невольно задумаетесь над тем, как же надо было дать это производственное задание. Разложите его на шаги и последовательности действий. И четко опишите образы, которые должны получиться.

А когда вы снова дадите задание, то будете поражены, насколько это иная речь…

 

Ясность мысли, она же ясность речи — это не прием собирания внимания, но это его условие. Если вы не исполняете этого условия, вы можете изучать бесконечное количество приемов, они не будут работать. Почему?

Потому что внимание — это орудие разума, помогающее ему решать ваши задачи. Разум всегда бежит своим Чарем, этакой точкой осознавания, по некоему пути, который мазыки называли самокатом. Путь же этот, или путеводная нить, пролегает по полям задач. И разум мечется от одной задачи к другой, цепляясь за те, что более всего мешают жить. Поэтому он перебирает все свои задачи одну за другой, убирая из них напряжение, он как бы постоянно готов перескочить на следующую задачу.

И тут вы либо помогаете ему перепрыгнуть, либо помогаете удержаться на задаче. Чтобы подтолкнуть его к скачку или, как это называлось, сдвигу, достаточно усложнить ему работу, подсунув какие-то соблазны, то есть мысли о других задачах. И разум охотно побежит по новому пути, потому что эту задачу тоже нужно решать. А с нее он перескочит на следующую и на следующую, и неизвестно, когда вернется к исходной.

Но если по ходу решения задачи ему не подворачивается ничего, что может его заманить, он пробегает задачу до конца. Особенно, если вы еще и создаете чару.

Чары — это особые пространства сознания, вроде образов, в которые вложена сила, способная улучать, то есть ловить и удерживать разум. Простейшая чара создается тогда, когда вы начинаете продумывать задание и создаете образ того, как будете говорить. Этот образ цельный, предполагающий, что вы с чего-то начнете, обязательно скажете о шагах и завершите определенными словами.

Очень похоже на то, как школьник читает стихотворение, выученное наизусть. Он удерживает весь образ стихотворения от начала до конца, да еще и с образами выражения, которое надо в это чтение вложить. Эта чара создается для себя, хотя ее можно создать и для другого.

Само по себе усилие удержания образа от начала до конца уже есть чара, но не менее важно еще и знание о том, как вы его выскажите и на чем закончите. Это называлось замком. Пока вы удерживаете то, чем завершите рассказ, ваша чара заперта замочком, который не откроется, пока не будут сказаны заключительные слова. Они волшебные!

 

Если вы научились готовить чару из производственного задания, ваши люди будут очарованы вами, а это значит, что чара будет удерживать их в рабочем состоянии, то есть в состоянии собранного внимания.

Не надо лениться готовить чары из своих заданий. Лучше принять как культуру, что любую победу надо готовить.

 

 

Глава 12. Понятность