Анализ построения эффективно работающего административного управления

— I —

В сложившихся условиях система выдвижения лидеров, их отбора и обучения, контроля за деятельностью оказалась крайне примитивной. Причём не только в СССР и в России, но и в других государствах мира. В самом деле, высшие политические лидеры сейчас, как правило, избираются всенародным голосованием. Но это — только видимость выборов. На самом деле избиратели плохо, а зачастую и ложно информированы о личности тех, кого они избирают. Поэтому выбор, как правило, производится не из тех, кто более достоин занимать должность и лучше сумеет её исполнять, а кого им предоставили, кого смогли лучше прорекламировать. Надо ли говорить, что в этих условиях широкой публике истинные качества кандидатов и программы их действий оказываются неизвестными? Какие уж тут выборы?!

Очевидно, что при таком подборе руководящих кадров современные выборы превращаются в театрализованное шоу, в балаган. Всё определяется кукловодами, которые руководят такими «выборами», ПИАР-технологиями, результатами политических игр и подковёрной борьбы. И очевидно, что это не способствует ни повышению качества власти, ни её нравственности. Не ведёт к тому, чтобы истинные лидеры общества совпадали с формальными его лидерами. А если вдруг такое происходит, это воспринимается как чудо.

С другой стороны, оздоровление административного аппарата невозможно без создания условий, гармонизирующих производственные и бытовые отношения. В самом деле, несмотря на свой агрессивный, доминирующий стиль, администрация в наибольшей мере является продуктом своей эпохи, зеркалом протекающих в обществе социальных процессов. Непрофессионализм, низкая культура и аморальность нынешней власти служат лишь портретом того, как царящая в экономических отношениях эксплуатация, безнравственность, дисгармония, жестокость и другие уродливые явления проецируются на административном уровне. И понятно, что существующая экономическая организация иной власти не достойна.

— II —

От лидеров зависит многое. Один в поле воин, если он воин, а не воины — они в любом числе не воины. Обществом может управлять всякий, если в нём всё идёт по установленному шаблону. Но как только возникают форс-мажорные обстоятельства, если требуются неординарные решения, быстрая реакция, судьбоносные действия, тогда всё определяется тем, окажется в нужном месте нужный человек или нет. У каждой нации, у всякого народа бывают эпохальные моменты, и тогда весь ход его истории может поменяться кардинально.

Так, не учреди свои знаменитые законы Ликург в IX — VIII вв. до н.э., не было бы Спарты, совсем иной была бы история древней Греции и всего человечества. Если бы не существовало Аттилы, тогда в середине V века от Р.Х. от поступи гуннов не дрожала бы вся Европа. Не появись на базарной площади Нижнего Новгорода купец Кузьма Минин и не брось он шапку на землю с призывом отдать всё во имя спасения Родины, неизвестно, что стало бы с Россией после смуты в 1609 — 1612 годов.

Если бы Симон Боливар в 1810 году не организовал восстание в Южной Америке против испанского владычества, трудно сказать, каким бы был её современный облик. И как существовало бы государство Боливия, названное так в его честь? Если бы сын моряка Джузеппе Гарибальди не вступил в 1833 году в борьбу за объединение Италии, неизвестно, в каком виде жила бы эта страна. Чем была бы Франция без Наполеона, без его побед и государственного устройства? Или Россия без Александра Невского, Ивана III, Петра I, Сталина, Путина? Или Азия и Европа без Чингисхана и Тамерлана?

В этой связи многие историки связывают коллизии государств и народов с поведением их вождей. И этому имеется немало оснований. Так, гигантская империя Александра Македонского распалась сразу после его кончины, и то же самое произошло после гибели Аттилы, смерти Чингисхана, Тамерлана и других великих завоевателей. Весь конгломерат королевств, созданных Наполеоном, испарился после его отречения от власти и т. д. Поэтому трудно различить, то ли народы для исполнения своих устремлений выдвигают нужных лидеров, то ли последние оказываются движущими локомотивами народов!?

— III —

Известны три основные формы наделения властью: авторитарная, демократическая и олигархическая, а также всевозможные их комбинации. В первой из них декларируется самодержавное правление: «Аз есмь царь. Божьим произволением, а не многомятежным человеческим хотением» (Иван IV Грозный). При этом государи воспитывались с ранних лет. Гувернантки, учителя и родители всячески муштровали будущего монарха. Каждый час их жизни подчинялся строгому расписанию, не позволявшему отвлекаться на посторонние дела. Самые выдающиеся учителя, священники и генералы преподавали им общеобразовательные, религиозные и военные дисциплины, воспитывали чувство долга, нравственности и величия, служения своей стране. Им прививалось чувство ответственности, красоты, гармонии и сострадания.

Так, учителем Александра Македонского был великий Аристотель. Главным воспитателем царя Александра II был генерал-лейтенант П. П. Ушаков — прекрасно образованный военный, добросовестный, строгий и дисциплинированный человек. Русскую словесность и литературу ему преподавал великий поэт В. А. Жуковский. Закон Божий и Священную историю — Протоиерей Герасим Папский, законодательству обучал М. М. Сперанский — выдающийся общественный и государственный деятель, реформатор и законотворец. К. И. Арсеньев преподавал статистику и историю, Е. Ф. Канкрин — финансы, Ф. И. Брунов — внешнюю политику. Арифметике учил академик М. Коллинз, естественной истории — К. Е. Тринниус. А ещё языки, география, этикет, танцы, музыка, рисование, фехтование, джигитовка и др. Очевидно, что обычные люди такую подготовку к грамотному управлению государством получить не могли.

Поднятые над другими смертными, монархи не зависели от непостоянства толпы, от партийных лозунгов и от итогов борьбы между класнами. И олицетворяли, таким образом, саму страну, способствовали стабильности власти и её независимости от экстремальных доктрин и от людей, не обладающих умением и воспитанием, требуемым для руководства страной. Не позволяли, по Жоржу де Лафонтену, хвосту змеи управлять её головой. И подтверждали, таким образом, тезис, что «Монархия — лучший строй из известных человечеству» (Генри Форд). Слабость её заключается только в том, что не всегда потомки по натуре своей обладали качествами знаменитых своих предков.

 

Демократическая форма наделения власти считается сейчас наиболее продвинутой и её идеологами трактуется как народовластие. Она представляет собой систему противовесов, способных консолидировать интересы различных социальных слоёв общества. Полагается, будто при ней на самом деле существует конкуренция между претендентами, а судьями выступают все жители, обладающие правом голоса. В реальности всё оказывается совсем иным. Так, для действительной конкуренции требуется не менее десяти кандидатов, обладающих равными возможностями. На самом деле таковых, как правило, нет и их возможности далеко не одинаковы.

Поэтому даже в развитых странах обычно бывает не больше 2-х или 3-х реальных кандидатов, а в других — и того меньше. Именно они поддерживаются ведущими партиями, могут в полной мере использовать финансовый, административный, организационный, карательный и информационный ресурс, а остальные претенденты их лишены. В этой связи не избрать такого руководителя или отстранить его от власти демократическим путём невозможно. Практика дряхлых правителей Советского Союза и их итог ярко это демонстрирует.

С другой стороны, и с избирателями не всё просто. В самом деле, воплощение демократической догмы означает преимущественную власть количества над качеством. В ней критерии добра, истины и справедливости, правоты и мудрости устанавливаются арифметическим большинством невежественной, управляемой из-за кулис толпы. В результате 51% населения навязывают свою волю 49%. При этом распространены всякие подтасовки, а сам выборный процесс превращается в хорошо отлаженное театрализованное шоу.

На нём с помощью всевозможных пиар-технологий и проч. заморачиваются головы плохо информированным и наивным массам. Поэтому на самом деле нынешние демократии существуют только в виде демагогии. А в действительности реальные правители не делятся с народом ни толикой власти.Более того, «… нигде тирания не является более вероятной, чем в обществе, где конституционная система и господствующая идеология узаконивают неограниченную власть большинства» (Гаэтано Моска). Ведь истинная демократия, в конечном итоге, не ограничивается всенародными выборами. А тем, насколько избранные лидеры способны управлять своими подопечными, готовы служить обществу. И как отстраняются они от власти, если не исполняют должным образом предназначенные им функции, не трансформируют предоставляемые им права в обязанности. Однако в этих направлениях зачастую наблюдается полная неразбериха.

В некоторых странах используется синтез монархической и демократической властей (Великобритания, Бельгия, Дания, Испания, Норвегия, Швеция и др.). Он выступает в виде Конституционной монархии или иных форм наследственной власти. При нём сохраняется должность монарха как гаранта Конституции, стабильности и порядка. И одновременно осуществляется демократический выбор исполнительной и законодательной власти.

 

Тем не менее, вне зависимости от декларируемой её формы, самой распространённой сейчас стала власть олигархическая, т.е. элитарная, клановая. Она характерна для самых разных структур: государственных, партийных, профсоюзных, хозяйственных, идеологических и финансовых. Используется как в самых демократических, так и в отсталых государствах мира. Такая власть обычно маскируется под те или иные формы правления, однако суть её от этого не меняется: всегда короля делает свита. Во всех случаях избираемые кандидаты проходят тщательный отбор со стороны правящей элиты. И при этом она, как правило, преследует собственные интересы, а не общественные.

Поэтому Президентское правление обычно является замаскированной формой олигархического руководства. По этой причине лидер зачастую является номинальной фигурой, а реальная власть принадлежит его окружению. Отсюда политическая история представляет собой лишь процесс ротации элит. Вместо погрязших в безделье, роскоши и консерватизме кланов приходят новые, жаждущие всего того же и повторяющие путь своих предшественников. И российская «реформа» наглядно это продемонстрировала.

— IV —

Некоторые цивилизации, например, индийская, славянская, японская, китайская и арабская, понимают социальную справедливость не как равноправие, независимость людей от государства и общества, а как заботу сильных о слабых, старших о младших, здоровых о больных. Поэтому нынешняя демократическая форма правления с её догмами равноправия и независимости людей друг от друга представляется им абсурдной.

Аналогичным образом в России в прежние времена существовали своеобразные отношения правящего класса с управляемым. Так, барин почитался отцом родным и, как правило, не забывал о благополучии своих крепостных. Власть признавалась одной из православных форм служения людям, аналогичной монашеству. В самом деле, «государственная власть признаётся особого рода служением, сродни церковному, монастырскому послушанию» (митрополит Иоанн). А собственность воспринималась как заслуженный результат труда, а не как плод хитроумных манипуляций.

В этой связи если на Западе основу демократии составляет индивидуализм, понимаемый как равенство прав в конкурентной борьбе, то в России — как коллективная форма правления с равноправием всех её членов. Права на Западе предоставляются законами, идущими сверху вниз, а русская демократия основывалась на вековых традициях и обычаях, посягать на которые до недавнего времени опасались и государство, и правящие круги.

Поэтому русская община по существу своему представляла экономически автономную единицу. Она обладала таким комплексом прав (самоуправление, выборность старост и десятских, коллективное решение главных дел на сходках, совместное владение землёй и некоторыми видами собственности), которые и не снились западному «свободному» обществу (см. раздел 1.1.4). Сход собирал подати в соответствие с его пониманием правды и справедливости. Разбирал тяжбы, судил за преступления (кроме тяжких). И это в полной мере соответствовало русскому менталитету.

Таким образом, демократия — это только внешняя форма правления. А она может выступать разным образом. На самом деле истинная демократия, основанная на принципах преимущественно личного обогащения, невозможна в принципе, а поэтому с неизбежностью превращается в демагогию и декорацию.

 

Отсюда следует, что нынешняя система наделения власти и то, как она проектируется на её сущности, оказалась никуда не годной. В сложившихся условиях всякие попытки заставить администрацию работать, исполнять предназначенные ей функции в большинстве своём ничего не дают. Ни административные, ни карательные, ни демократические или законодательные меры принципиально поменять её не могут. И не решать данную проблему нельзя. Условия жизни, отношение между людьми, их производственные возможности сейчас существенно усложнились. И если к ним общество не приспособится, тогда погибнут все, в том числе и сами сторонники такой власти. В этой связи можно констатировать, что современная форма управления хозяйством и обществом уже исчерпала себя, реанимировать её невозможно. Здесь требуются принципиально иные, системные действия.

Более того, в последние годы избирательная власть нередко демонстрирует полную свою несостоятельность. В борьбе за неё конкурирующие партии, обладающие примерно равными интеллектуальными, финансовыми потенциалами и отсутствием оригинальных идей, приводят к близкому друг к другу распределению голосов избирателей. И это ведёт к обострению борьбы между ними. У немалой части населения возникает ощущение растерянности, нелегитимности формируемой таким образом власти, что способствует всякого рода переворотам, протестам и манипуляциям. И таким образом дискредитирует всю существующую избирательную систему.

С другой стороны, процедуры лишения власти крайне усложнены, что потворствует ещё большему отрыву правящих кругов от народа. Исключает всякий контроль за деятельностью избираемых лиц и обслуживающих их чиновников.

Результатом этого явилась поразительная уязвимость власти от всякого рода нестандартных воздействий, «управляемого хаоса» и манипуляций. Действительно, прокатившиеся по всему миру «цветные революции» всех мастей продемонстрировали слабость конструкции современных государственных устройств. Показали, что власть крайне неустойчива, что при встрече с явлениями, к которым она не была заранее подготовлена, наступает полный её паралич. Что прямые и обратные связи властных структур обладают столь большим числом нестыковок, несоответствий и болевых точек, что при современном уровне развития техники и информационных технологий неспособность её адаптироваться к ним чревата непоправимыми последствиями. Иначе говоря, что нынешняя организация государственного управления полностью устарела и не способна отвечать современным вызовам.

— V —

Вместе с тем решение здесь далеко искать не надо, оно подсказано опытом наших предков. В самом деле, в древние времена лидер избирался всеми дееспособными членами племени. Коллективы были небольшие, все знали друг друга и понимали, кто на что способен. Поэтому всё решалось просто: «Будь начальником над нами! И о нас заботься!» ^[47]. В этих условиях вожди зачастую оказывались самыми мудрыми, многоопытным, храбрыми и нравственными членами племени. И пользовались заслуженным ими авторитетом, формируя таким образом весь облик существовавшей тогда власти. Они не могли игнорировать избирающих их людей и должны были работать добросовестно. Иначе их смещали и наказывали.

Однако по мере укрупнения человеческих объединений такие условия исполняться перестали, хорошо знать всех люди уже не могли. Поэтому договариваться им стало труднее. Начались трения между кандидатами, чреватые немалыми издержками. Возникла борьба за власть, нередко переходящая в кровавые разборки, войны и массовое разорение граждан. В этих условиях власть зачастую стала передаваться номинальным фигурам, представляющим интересы тех или иных поддерживающих их партий и кланов. Вожди начали отрываться от общества, радеть о собственных и клановых интересах, а не об общественных. Возникла система обслуживающего такую систему персонала, чиновников, лакеев и служащих. В конечном итоге это и сформировало нынешний облик власти, в большей мере соответствующий западному менталитету, чем российскому. Служению доходной экономике, а не полезной.

 

Однако существующий сценарий развития общественного управления не является единственно возможным. Многие возникающие таким образом проблемы разрешаются путём промежуточных выборов. «Это делалось в каждом роде, и роды давали от каждого племени своего князя, а князи избирали старшего князя» («Книга Велеса» ^[47]). По тем же принципам выбирались лидеры древних общин и Мистерий. В частности, так формировалась каста высших иерархов у древних германцев, славян, скифов и греков, у жрецов Египта, в религиозно-этических сектах Индии и Китая, происходил отбор мусульманских суфий и племенных вождей американских индейцев.

Именно таким образом избирались адепты сакральных сект, делая их жизнестойкими при любых обстоятельствах. Как пример, чтобы быть допущенным в Орден Друидов, кандидат должен был происходить из хорошей семьи, обладать высокими моральными качествами, не иметь вредных привычек и помыслов. Пока он не подвергался искушениям и испытаниям на силу характера, не давал соответствующих клятв ему не доверялась никакая власть, не поверялись никакие значимые секреты. И только пройдя последовательно все шесть ступеней Ордена с их системой промежуточного отбора, жрец достигал степени Главного Друида или духовного главы. А на последней стадии его избирали самые знающие, умные и порядочные члены наиболее высоких степеней иерархии. Причём кто властью наделял, тот имел право её и лишать.

Таким образом, здесь происходило последовательное делегирование полномочий гражданами снизу вверх с соответствующим наделением прав и обязанностей. Понятно, что при такой системе отбора случайный человек попасть во власть не мог и поступать в ущерб другим был не способен.

 

Чтобы избежать своеволия царей и недовольства сограждан, Ликург, легендарный правитель Спарты, поставил во главе города сразу двух царей, правящих помесячно. Власть им принадлежала только во время войн или когда Спарте грозила опасность. Главным уделом царей было не доказывать свою родовитость и права на трон, а умело командовать войсками и мужественно сражаться в бою. При этом в мирное время городом управлял Совет из тридцати старейшин. Их избирали пожизненно из шестидесятилетних стариков, отмеченных мудростью, нравственностью и доблестью. Для исключения злоупотреблений власти избирался и другой Совет сроком на один год из всех взрослых мужчин. Чтобы народ не чувствовал себя отстранённым от управления государством, Ликург сохранил и народное собрание. Но оно, чтобы не превращаться в столь распространённый ныне разноголосый базар, могло только или принимать, или отвергать предложения царей и Советов. И всё это в течение 5 веков делало Спарту одним из наиболее стабильных и мудро управляемых стран современного ей мира.

Наиболее близкие нам зримые успехи в этом направлении были достигнуты средневековой демократией Новгорода. Так, наряду с общегородским вече в управлении участвовали уличные и кончанские вечевые собрания, на которых решались местные проблемы и обсуждались общие вопросы. При этом вечевое народовластие пресекало эгоизм отдельных личностей, заставляло их помыслы посвящать общественному служению. Отсутствовало дробление народа на партии, стремящиеся воплотить в жизнь собственные политические, идеологические или алчные амбиции. Не было бюрократических структур, способных пренебрегать своими обязанностями или оказывать давление на народную волю. Как пример, всеми финансовыми доходами Новгорода, одного из богатейших городов тогдашнего мира, ведал всего один секретарь (!).

В органы власти избирались наиболее мудрые и достойные граждане, а не подставные депутаты-марионетки. Каждое наделённое властью лицо было на виду и, в отличие от нынешних лидеров, в полной мере несло ответственность за свои речи и действия. И это приносило немалую пользу. В течение более 600 лет такая форма правления наглядно демонстрировала свою жизнестойкость. Делала Новгород могучим, а его население — благополучным и зажиточным.

Понятно, что деспотическая власть московских самодержцев, которая была вызвана необходимостью предельной централизации власти для выживания в условиях постоянной агрессии окружающих соседей, не могла мириться с таким свободомыслием. Поэтому древнерусская демократия и весь накопленный ею опыт были подавлены, а её носители рассеяны по всей стране.

И у других наций подобный опыт имеется. В этой связи данную форму народовластия имеет смысл воссоздать и в нынешних реалиях. Когда избирает просвещённое меньшинство, выборы оказываются более сознательными и квалифицированными. Если это происходит с помощью непросвещённого большинства, могут избрать кого угодно. Тогда возрастает лоббирование законодательной и исполнительной власти, повышается роль СМИ с их продажностью и предвзятостью. Со всеми вытекающими из этого последствиям.