Кардинальные недостатки современных денег

И будешь давать в рост многим народам, а сам не будешь брать в рост; и господствовать будешь над многими народами, а они над тобой не будут господствовать

Библия. Второзаконие, 15.6

В свете целевых установок либеральной экономики, приоритетными в которой являются корыстные устремления частных лиц, а не общественное благополучие, других денег, кроме существующих, быть не может. И с этой специфической функцией она успешно справляется. В самом деле, несмотря на сложное положение всех экономик мира, доходы олигархов повышаются, число миллионеров увеличивается, а доля богатств наиболее состоятельных граждан неуклонно растёт. А что при этом состояние государства и населения ухудшается, действующую экономику не за что ругать: она для этого и не предназначена.

Вместе с тем, если приоритетным окажется благополучие всех граждан и государства, т.е. будет реализована модель «полезной», а не «доходной» экономики, тогда нынешние деньги будут выглядеть разрушительными и потребуются новые их формы, обладающие требуемыми качествами. В этой связи стремление отказаться от денег вообще, которое заложено в основу коммунистической идеологии, вполне объяснимо. Повторяем, что деньги — это самый яркий показатель состояния общества и социальных отношений в нём.

В самом деле, вопиюще несправедливое распределение материальных благ общества вынуждает миллионы людей влачить жалкое, полуголодное существование. Вечная погоня за деньгами заставляет их уничтожать природу и среду обитания, становиться жуликами, бандитами, ворами, казнокрадами, распространителями наркотиков, террористами. Даёт возможность законным образом обворовывать других людей и называть это «бизнесом». В этой связи финансовая система при капитализме является главным преступником и вдохновителем всех материальных и нравственных извращений в мире. Поэтому чтобы ликвидировать эти изъяны наиболее простым и действенным способом надо изменить функции и характер денег. Без этого ничего не получится. О таких деньгах и пойдёт здесь речь.

 

В настоящее время состояние финансов подавляющей части стран мира далеко от совершенства. Они все в долгах, за которые вынуждены отдавать немалую часть своего достояния. Животрепещущие проблемы государств и общества недофинансированы. Их национальные деньги обладают низкой покупательской способностью, в результате чего собственные товары продаются по ценам ниже их реальной стоимости, в то время как иностранные покупаются дороже этой стоимости. Инвестиции недостаточны, рационально перерабатывать природные, интеллектуальные, финансовые и трудовые ресурсы такие государства не способны. Поэтому инвестиции, как правило, направляются туда, где от них больше доход, чем польза. Не в отрасли, в которых нуждается государство и общество, а туда, где занимаются добычей и экспортом сырья для платёжеспособных, зачастую зарубежных переработчиков.

С другой стороны, финансовый кризис 2008 года потряс весь цивилизованный мир, затронул как богатые, так и бедные страны, отразился на жизненном уровне и обычных граждан, и миллионеров. Так, только Штаты оценили свои потери от него в $1.5 трлн. Причём ни экономическая теория, ни имеющийся практический опыт не смогли предотвратить указанный коллапс или предложить надёжные рецепты борьбы с ним. В этой связи рассмотрим некоторые принципиальные особенности ныне действующей финансовой системы, ей сопутствующие.

С точки зрения гармонизации хозяйственных отношений экономических субъектов современные деньги обладают тремя глобальными недостатками, которые не могут быть ликвидированы в рамках ныне действующей либеральной экономической модели.

— I —

Первым из них является отсутствие объективного содержания денег. В самом деле, если до утраты золотого паритета за ними стояла объективная ценность, то теперь их содержание утрачено. Валютный курс определяется путём биржевых спекуляций, корыстным, информационным, волюнтаристским, а зачастую и военным давлением развитых стран. Но другого, более объективного инструмента сопоставления номинала денег сейчас не существует. Это способствует развитию деструктивных тенденций, нарушению эквивалентности обмена товарами и непредсказуемости всяких торговых операций. Делает существующую денежную систему неустойчивой, капризной и крайне ранимой.

В самом деле, ещё не забыт случай, когда Дж. Сорос фактически в одиночку сумел обрушить одну из самых стабильных мировых валют — фунт стерлингов. И данный пример не единичен. Так, стоило клерку в Сингапуре в 1998 году грамотно «поиграть» на компьютере, как залихорадило все мировые финансы. А ведь деньги — краеугольный камень всей ныне действующей хозяйственной системы! Когда одно из информационных агентств в конце лета 1997 года ложно объявило о смерти президента России Б. Ельцина, курс рубля за несколько часов совершил крутое «пике». При этом независимые эксперты докопались, что данная «ошибка» принесла одной весьма информированной фирме доход, исчисляемый $25 млрд.

Решили США одномоментно вбросить на финансовый рынок $1 триллион, и сделали это. Никто даже не отреагировал. Если есть желающие менять реальные ценности на ничем не обеспеченные денежные знаки, почему не пойти им навстречу? Достаточно было президенту США Рональду Рейгану в 1987 году в Венеции на встрече с главами «большой восьмёрки» случайно (?) обмолвиться: «Американский доллар должен оставаться стабильным, но всё-таки неплохо было бы его стоимость по отношению к другим денежным единицам немного снизить», как на валютном рынке началась форменная паника и доллары стали продавать на 5 — 10% дешевле, чем за минуту до этого заявления. Стоило объявить экономические санкции против России после возвращения в неё Крыма, как рубль подешевел более чем в 2 раза при практически прежнем состоянии экономики.

Можно ли в таких условиях говорить об объективности и устойчивости нынешней финансовой системы, о строгости и надёжности её? Поистине, «Дайте мне управлять деньгами страны, и мне нет дела, кто будет устанавливать там законы» (Меир Ротшильд (1744 — 1812), основатель династии банкиров).

Это является одним из глобальных изъянов современных денег. И служит источником эксплуатации как отдельных лиц, так и целых государств.

— II —

Другим глобальным недостатком нынешних денег является их постоянное обесценивание, всеобщая быстро или вяло текущая инфляция. Первопричиной её являются диспропорции между различными отраслями народного хозяйства (см. рис. 1), накоплением и потреблением, спросом и предложением, доходами и расходами государств, денежной массой в обращении и потребностями хозяйств в деньгах, суммарной стоимостью товарной массы и номиналом предназначенных для её обслуживания денег. Инфляции способствуют также дефицит бюджета, рост долгов, эмиссия денег, действия правительств по поддержанию курса валют и т. д. К неденежным факторам инфляции относятся: затратный механизм производства, государственная политика в налоговой, ценовой и хозяйственной деятельности.

Ползучая инфляция возникает в результате перманентного роста цен, неизбежно присутствующего в капиталистической экономике. Причин его множество. Здесь и необоснованная эмиссия денежных знаков, осуществляемая государствами для покрытия своих нужд. И банковский беспредел. Постоянное давление на денежный рынок всевозможных собственников и хозяйственных субъектов, жаждущих денег и только денег. И нарушение эквивалентности товарообмена хозяйственных резидентов. И борьба наёмных работников за своё благополучие, в результате которой увеличение их зарплат компенсируют инфляцией.

Инфляционным фактором выступает также прибавочная стоимость, реализация которой не обеспечена доходами работающих из-за их чрезмерной эксплуатации. Всякие изменения структуры общественного производства, вызывающие сокращение объёма товаров и услуг, также проявляют себя как инфляционный механизм. Ускорение оборота денег, при прочих равных условиях, по своему экономическому эффекту равнозначно выпуску дополнительной массы денег. Её провоцирует также перепроизводство денег, вращающихся в финансовой сфере, по сравнению с товарной массой, рыночный оборот которой они призваны обеспечивать.

Инфляции способствует кредитная экспансия, выражаемая расширением масштабов кредитования. Увеличение спекулятивного капитала воспринимаются реальной экономикой как источник инфляции. Недостатки рыночного обращения при несовершенстве его административного управления. Неэффективная структура экономики, понижение общественной производительности труда, обесценивание денег по отношению к иностранным валютам и ещё многое другое.

Внешними факторами инфляции являются мировые структурные кризисы (сырьевой, энергетический, валютный), денежная политика некоторых государств, направленная на экспорт инфляции в другие страны, легальный и нелегальный вывоз золота и валюты. Таким образом, инфляция — это сложный феномен, обусловленный диспропорциями в развитии общественного хозяйства, нарушении эквивалентности денежного обращения. Она приводит к непредсказуемости всякой хозяйственной деятельности, к невозможности надёжно планировать, управлять длительными экономическими процессами, ликвидации «длинных денег».

С другой стороны, обесценивание бумажных денег возникало не только за счёт увеличения рыночной цены золота или появления надбавок к официальной цене золотых монет, но также за счёт понижения золотого их обеспечения. Например, в США Актом о золотом стандарте от 1900 года было установлено, что один доллар содержит 1.50463 г. чистого золота. Но уже в 1934 году этот номинал был понижен до 0.889 г., в декабре 1971 г. — до 0.818 г., а в феврале 1973 г. — до 0.737 г. Что же тогда требовать от бумажных денег, не имеющих никакого зримого обеспечения?

В недавние времена инфляция возникала из-за обесценивания монет в результате их недобросовестной чеканки или выпуска неполноценных денег по номиналу полноценных. Как пример, римский император Септимий Север в 198 году от Р.Х. увеличил примесь меди в серебряных монетах до 50 — 60% от их веса, а его преемники сделали количество дешёвых добавок в деньгах ещё большими. Кёльнский пфенниг до 1280 года содержал 1.315 г. чистого серебра, но уже в последней четверти XIV в. из-за неоднократной порчи сохранил его всего 0.076 г. ^[173]. Аналогичным образом правящий во Франции в конце 13-го века король Филипп IV по прозвищу «Красивый» организовал обтачивание монет, а из образовавшихся опилок стал изготавливать новые деньги. Это позволяло из ста монет получать 110 или даже 115.

Русский царь Алексей Михайлович в 1654 году вёл изнурительную войну с Польшей за освобождение Украины от панской неволи, а поэтому испытывал постоянный денежный голод. Чтобы решить возникшую финансовую проблему, боярин Фёдор Ртищев предложил приобретать западноевропейские иоахимсталеры (по имени чешского города Иоахимстале, где они чеканились, в России их называли «ефимками») номиналом 50 копеек и ставить на них штемпель «1 рубль». В результате дешёвые деньги наводнили Россию и вызвали резкое понижение их покупательной способности, привели к увеличению цен и прочим катаклизмам. В эпоху позднего средневековья широко практиковалась замена серебряных денег медными с сохранением их номинала и т. д.

Появление бумажных денег открыло дополнительные возможности для манипулирования ими. Так, только за последние 10 лет количество долларов, находящихся в обращении, удвоилось. Это значит, что США напечатали за это время столько же денег, сколько за предыдущие 150 лет!

Вместе с тем использование золотого стандарта и неограниченный обмен бумажных носителей денег на золото по фиксированному курсу автоматически включало антиинфляционный механизм, обеспечивающий стабильность и управляемость не только внутригосударственного, но и международного денежного обращения. Однако сейчас он полностью утрачен. В результате все без исключения валюты капиталистических государств со временем теряют свой номинал. Так, профессором В. Т. Рязановым ^[177] приведены уровни инфляции некоторых стран мира. Они отражены в Таблице 7.

 

 

Таблица 7. Среднегодовые уровни инфляции (%) некоторых высокоразвитых стран

 

Из данной Таблицы следует, что за рассмотренные 25 лет покупательная способность доллара США упала примерно в 3.87 раза, японской иены — в 3.14, марки ФРГ — в 2.79, фунта стерлинга — в 8.3, франка — в 6.47, а итальянской лиры — в 13.46 раза. Поэтому, принимая во внимание, что курс рубля в настоящее время оценивается в долларах, так ли надёжен этот эталон?! Для сравнения, денежная масса в Советском Союзе за время войны, несмотря на гигантские потери, сокрушительные победы и поражения, увеличилась всего в 3.8 раза. В этой связи инфляция в СССР даже в период 2-й мировой войны оказалась существенно ниже, чем в США и у других участвующих в войне капиталистических стран, хотя их ущерб от войны был несопоставимо меньшим. И не было в них никаких оккупаций, финансовых или хозяйственных потрясений. Вместе с тем покупательная способность российского неденоминированного рубля только с 1991 по 2011 годы, без всяких на то объективных оснований, понизилась более чем в 52.5 тыс. раза!

 

Из-за хронической инфляции вся мировая хозяйственная система несёт громадные убытки. Возник перманентно действующий «инфляционный налог», который вынуждены платить все. А поскольку главным измерителем экономики служат деньги, данное обстоятельство ведёт к постоянному искажению всех хозяйственных показателей, препятствует надёжному анализу, долгосрочному прогнозированию и планированию. Нарушает рыночное регулирование, наносит громадный ущерб экономике и обществу.

Нетрудно представить, как работала бы современная техника, если бы используемые при её проектировании физические эталоны килограмм, метр и секунда, подобно экономическим инструментам, менялись бы произвольным образом. И как могло бы быть построено здание, если бы номинал используемого при его проектировании метра постоянно понижался!

Разумеется, некто может получать сиюминутную выгоду, взвешивая грузы с помощью убывающих по весу гирь, измеряя сукно меняющимся метром и т.д., но далеко не все. В промышленности и в науке это поняли давно. Именно поэтому узаконенные физические стандарты изготавливаются из специальных сплавов, служат основой для создания и хранения эталонных мер ведущих стран мира. Поддерживаются национальными метрологическими лабораториями (Национальное бюро стандартов США, Национальная физическая лаборатория Великобритании, Национальный исследовательский Совет Канады, Федеральный физико-технический институт ФРГ, Всероссийский институт метрологии им. Д. И. Менделеева России и др.). Для унификации единиц измерения создаются и хранятся международные эталоны, с ними периодически сравниваются все национальные стандарты.

Однако экономисты, подобно эквилибристам, вынуждены управлять экономикой с помощью таких неустойчивых, непредсказуемо ведущих себя измерителей. К этому они привыкли, научились выживать и даже извлекать из этого выгоду. Более того, такое положение им представляется вполне естественным, неизбежным. Но финансисты здесь не оригинальны, точно так же рассуждали и техники 300 лет назад, пока не были установлены строгие физические законы и не были введены жёсткие эталоны основных технических величин.

Неустойчивость денежных эквивалентов негативно отражается на всей мировой хозяйственной системы, делает её дисгармоничной, капризной, зависящей от множества объективных и субъективных обстоятельств. Исчезают «длинные деньги», требуемые для реализации некоммерческих, но нужных обществу проектов. Это порождает всякого рода спекуляции, диспропорции. Делает экономику конъюнктурной, слабой, легко ранимой и низкопродуктивной.

С другой стороны, существующая либеральная модель финансового обращения не способна породить деньги, не подверженные инфляции. И это является неизбежным, генетически присущим её изъяном.

Для придания деньгам постоянства нужнопрекратить использовать их в качестве товара, лишить возможности с их помощью извлекать нетрудовые доходы, т.е. изменить производственные отношения. В самом деле, «Деньги должны обеспечивать нормальное функционирование реальной экономики, а не выступать удобным инструментом для мошенников и ростовщиков» (В. Т. Рязанов ^[178]). Однако денежная система с такими качествами уже перестанет быть либерально-капиталистической!

— III —

И третьим глобальным недостатком современных денег является их способность приносить доход, не участвуя в процессе реального производства и товарообмена. Вызванное искусственно созданным денежным дефицитом, данное обстоятельство привело к стагнации экономики. Явилось главным источником эксплуатации, всякой патологии человеческих и хозяйственных отношений. Сделалось причиной разрушения фундаментальных человеческих ценностей, всех бывших и будущих финансовых кризисов. Ведь деньги — это кровь экономики, а малокровие ещё никому не приносило пользу. С его помощью можно будоражить человека, заставлять его работать на других, но нельзя делать его здоровым.

В самом деле, тотальный денежный дефицит является одним из основополагающих факторов либеральной экономики. Им сдерживается товарооборот, создаются трудности с получением продуктивного дохода, расчётами с контрагентами и с поставщиками товаров, с уплатой налогов и сборов. То есть затрудняется всякая плодотворная деятельность, усложняется общественное разделение труда. Не будь данного дефицита, разве стал бы кто-нибудь брать деньги за проценты? Приносил бы прибыль денежный капитал?

Тем не менее, указанный дефицит присутствует всегда и выступает как неизбежный спутник капиталистической системы. Как результат сложившихся производственных отношений, продукт её организации и финансового управления. Без этого деньги становятся ординарными инструментами обмена и не могут служить источниками наживы. Иначе говоря, «финансы нельзя оставлять на откуп свободным рынкам» (Х. Мински ^[179]). То есть «Страны, которые не контролируют свои валюты, добровольно ввергают в нищету сами себя, повторяя древние ошибки и следуя невнятной повестке дня» (Дж. Гэлбрейт ^[176]).

 

Отсутствие денежного дефицита выгодно реальной экономике, но не виртуальной, поскольку деньги созданы для производства, а не производство — для денег. Тем не менее, для капитализма нехватка денег жизненно необходима, в противном случае он не способен существовать вообще. Исчезают действующие в нём побудительные мотивы, ликвидируется процент. Деньги сами по себе перестают приносить доход, т.е. делать деньги. Они утрачивают функции регулирования, не могут выступать в роли движущей силы экономики.

И тогда уже не будет желающих делать за деньги что угодно. При вбрасывании их в экономику она не начнёт тут же оживать, производить именно то, ради чего деньги вложены. Поэтому все беды, создаваемые недостатком денег, оказываются лишь данью, уплачиваемой человечеством ради функционирования именно капиталистической модели развития, следуемой из неё системы общественного устройства и финансового обращения.

 

Причиной нынешнего всеобщего денежного дефицита является их сверхлёгкость, непривязанность ни к чему полезному, способность преобразовываться в сокровища. В самом деле, согласно Платону ^[12], деньги должны использоваться как средство обращения и меры стоимости товаров, но ни одно частное лицо не вправе накапливать в своих руках золото и серебро.

Понимая это Ликург, легендарный правитель древней Спарты (IX в. до н.э. ^[180]), запретил в ней хождение золотых и серебряных монет и ввёл железные деньги. При этом они были такого большого веса, что даже небогатому человеку приходилось возить свой «кошелёк» на телеге. Поэтому при товарных сделках происходил обмен не деньгами, а правами их владения. Такие деньги люди уже не могли украсть друг у друга, скрывать, давать или брать ими взятки. Их было невозможно использовать и как металл, для чего во время изготовления они опускались в уксус и становились хрупкими, ломкими. В результате в течение 5 веков Спарта (Лакедония) оставалась самым благополучным и сильным государством Греции.

Однако «Когда в города лакедемонян впервые вкралась страсть к серебру и золоту, и следом за приобретением богатств пришли корыстолюбие и скупость, а следом за вкушением первых его плодов — роскошь, изнеженность и расточительство, Спарта лишилась почти всех своих замечательных качеств и вела жалкое, недостойное её прошлого состояние. ˂ … ˃ Сильные стали наживаться безо всякого удержу, ˂ … ˃ и скоро богатство собралось в руках немногих, а государством завладела бедность» ^[180]. В самом деле, человеческая природа с того времени не поменялась.

Более того, выяснилось, что в современных условиях деньги могут не связываться с товарным хозяйством вообще и приносить доход лишь путём биржевых спекуляций, т.е. перекладыванием их «игроками» из одних карманов в другие. Поэтому в финансах параллельно реальному денежно-товарному рынку Д — Т — Д стал функционировать чисто денежный Д — Д виртуальный рынок. На нём длительность производственного цикла уже не ограничивает скорость денежного оборота, а поэтому годовая финансовая рента зачастую оказывается в 5 и даже в 10 раз большей, чем в реальном секторе ^[181]. Неудивительно поэтому, что объём денег, фигурирующих на виртуальном рынке, в десятки раз превосходит тот, который обслуживает экономику реальную, поэтому их с полным основанием можно считать фальшивыми. И только за последние 15 лет их объём увеличился с $1.5 до $5.3 трлн. А с учётом производных от всяких ценных бумаг «дериватов» — ещё большим.

Как пример, объём валютных спекуляций на Московской бирже за последние годы вырос пятикратно, а совокупная величина этих операций в 15 раз превышает объём ВВП всей страны. Из-за этого на Московской бирже уже прокручивается свыше 100 трлн руб. в квартал. Причём примерно 95% операций, которые совершаются на бирже, не имеют отношения ни к производству, ни к экспорту, ни к импорту, ни к привлечению инвестиций. Это великолепный бизнес для тех, кто, манипулируя рублём, нередко получает прибыль до 100% годовых и более. Особенно принимая во внимание, что 2/3 доходов на финансовом рынке идёт в пользу иностранцев ^[181]. Нет сомнений, что это способствует деградации реальной экономики страны, однако в свете доходного приоритета нынешней либеральной модели именно виртуальная экономика признаётся главной! О ней объявляют в новостях, говорят по телевизору, её отслеживают комментаторы!

 

Всё это было бы фарсом, если бы формируемая таким образом денежно-организационная система функционировала сама по себе. Но виртуальная экономика способна создавать только виртуальные ценности. А поэтому для своего выживания она закабаляет реальную экономику, подчиняет её себе. И главным инструментом здесь выступает лишение продуктивных секторов экономики собственных финансовых ресурсов. В результате невиданные масштабы приобрела кредитная задолженность всех звеньев хозяйственной жизни.

Так, только секьюритизированные долги государств, домашних хозяйств, корпораций и финансовых учреждений превысили трёхгодовой ВВП США. Причём в период 2000 — 2014 гг. для обеспечения прироста ВВП на $1 в этой стране приходилось увеличивать совокупный внутренний долг почти на $5. В данных условиях банковское дело всё больше перестаёт служить обществу и превращается в ординарный аппарат ростовщичества. Указанное обстоятельство ведёт к мировым финансовым кризисам, способствует низкой эффективности и к упадку всей реальной хозяйственной жизни планеты.

В самом деле, от использования денег в качестве обычного источника наживы страдает подавляющее большинство граждан. Так, по оценке М. Кеннеди ^[182], 80% населения ФРГ больше платят по процентам, чем получают выгоду от их использования, 10% — примерно столько же, сколько получают, и только 10% извлекают больше, чем платят. Таким образом, в действительности проценты являются не свидетельством того, что деньги делают деньги, а всего лишь хитроумным механизмом их перераспределения.

Ростовщический доход ложится тяжким бременем на экономики стран, сковывает инициативу, ограничивает продуктивность их хозяйственной деятельности. Приводит к глубоким и опасным сдвигам в макроэкономических пропорциях — в соотношениях между производством и потреблением, сбережениями и инвестициями, реальным производством и финансовыми потоками, экспортом и импортом.

В результате уже не продуктивность, полезность или технический прогресс приносят наибольший доход, а процент, котировки акций, валютные торги. Поэтому деструктивный финансовый капитал завоёвывает всё более весомые позиции в политике, в идеологии и во властных структурах. Ключевые экономические параметры (процентные ставки, валютные и биржевые курсы) определяются интересами финансистов, а не создателей полезных вещей. Приоритетное развитие рынка ценных бумаг сужает источник финансирования реального сектора и от производственного разделения труда переходят к финансовому, базирующемуся на долговых обязательствах. Удивляться этому не приходится, поскольку, повторяем, среди механизмов перераспределения богатств самый простой и действенный — именно денежный.

Последствия этого для реальной экономики оказались самыми плачевными. Созданные человеком, деньги вырвались из-под его контроля и повели себя подобно кибернетическому монстру, пожирающему своих создателей.

Причём повторяем, что все указанные качества для либеральной финансовой системы являются генетически присущими и неизбежными. Их можно несколько ослабить или усилить, но исключить невозможно. Поскольку именно такие деньги нужны, чтобы они приносили наибольший доход.

 

Понимание разрушительного воздействия ростовщичества на всю социальную и хозяйственную жизнь людей заставляет экономистов искать выходы из создавшегося положения. Для этого они стремятся сделать так, чтобы деньги из сокровищ преобразовывались в инструменты товарообмена. В самом деле, как высказался признанный авторитет в денежной политике С. Газелл: «Деньги не были созданы для того, чтобы их копить ˂ … ˃. Нельзя одновременно быть педалью газа и тормоза» ^[183].

Для стимулирования этого пытаются увеличить заинтересованность коммерческих банков финансировать реальный, а не виртуальный сектора экономики. То есть понижать доходность финансовой сферы и повышать — трудовой. С этой целью ключевую ставку центральных банков начинают делать возможно меньшей или даже отрицательной. И тогда владельцы денег уже не могут использовать их в качестве банковского дохода, что было нормой в сложившейся капиталистической экономике, а начинают платить за их хранение (!). То есть данная мера принимает форму экономической санкции за отказ от вложений денег в реальную экономику. Это способствует перераспределению создаваемого дохода от капитала к производству.

В частности, Цюрихский банк ABS стал первым швейцарским банком, который с 2016 г. ввёл плату за хранение вкладов. Она установлена по депозитам в размере минус 0.125% годовых. И данный опыт получил распространение. Отсюда в индустриально развитых странах эта ставка стала варьироваться от минус 0.75% (Банки Швейцарии, Дании, Швеции и Японии) до плюс 0.5% (Банки Англии, Канады и США). Этот процент ниже уровня инфляции и невыгоден капиталовладельцам, пока они не начинают их вкладывать в реальное производство. То есть банки уже выступают не только как обычные ростовщики, но и как небескорыстные хранители денег.

В противоположность данной тенденции в развивающихся странах процент делают таким, чтобы он превосходил инфляцию и приносил прибыль. А поэтому его величина варьировалась от 3.75% (Банк Мексики) до 10.5% ЦБ России, 14.7% — Банк Бразилии. То есть здесь целенаправленно идут по пути увеличения доходности денег, а не улучшения работы экономики. Частично объясняется это высоким уровнем коррупции в финансовых секторах и приводит к запредельной долговой перегрузке экономики. О том, что это даёт, нетрудно видеть из сравнения экономик развитых и развивающихся стран.

Понятно, что в условиях отказа от процента по вкладам начинают работать факторы, побуждающие возвращать наличные деньги в хозяйственный оборот. При этом капитал как таковой уже перестаёт приносить прибыль, что на первый взгляд подрывает основы капиталистического строя.

На самом деле это не так, поскольку в условиях либеральной экономики деньги всегда будут там, где они приносят большую прибыль. И никакие административные или рыночные регуляторы не способны преодолеть эту тенденцию. При использовании деньги всегда найдут лазейку, чтобы обойти создаваемые им препоны. Пока вложения в реальную экономику не станут приносить больший доход, чем в виртуальную. Только тогда проблема кредитования реальной экономики перестанет быть актуальной.

А пока это не так, высвобождаемые кредитные деньги устремляются на рынок ценных бумаг (дериватов), связанных с обслуживанием ожидаемых товарных потоков. Причём «Худшие деньги (всегда) вытесняют из обращения лучшие» ( Закон Коперника — Грешема). В настоящее время таковыми чаще всего становятся фьючерсы и опционы. С их помощью владелец застрахован от падения цен на товары, в качестве которых могут выступать зерно, нефть, акции, валюты или любые другие ценности. При этом для извлечения дохода используется тот же механизм, что и на финансовым рынке, однако в качестве объектов сделок уже выступают не деньги, а реальные ценности.

Поскольку товары не участвуют в самих операциях, такие сделки могут производиться многократно и приносить доход не меньший, чем на спекуляции деньгами. Из-за этого объём финансовых фьючерсов на нефть уже превышает её стоимость в сотни и тысячи раз. То есть на самом деле от уменьшения процентов суть либеральной капиталистической экономики не меняется. Обойти ростовщическую природу денег всё равно не удаётся. По этой причине современные капиталистические страны успешно развиваются даже при малых процентах, не теряя своей сущности. Более того, при опоре на деньги неизбежным становится разрыв между реальной и финансовой экономиками со всеми вытекающими из этого последствиями.

Указанные недостатки ныне действующих денег для подавляющей части экономистов не являются чем-то неизвестным. Однако обсуждений, предложений по решению указанных проблем в экономической литературе крайне мало. И объясняется это тем, что существующие деньги в наибольшей мере приспособлены для извлечения доходов частными лицами, властвующей в странах т.н. «элиты», а это и является сутью всей нынешней либеральной экономической доктрины. Отображением того очевидного обстоятельства, что процесс глобализации мировой экономики заключается, прежде всего, в доминировании одной или нескольких борющихся между собой валют, и ничем более.