Либеральные Политические учения в западной Европе в 1 половине 19 века.

1.1 Политическое учение Бенджамена Констана.

(1767-1830). Учение Констана имело огромное значение для науки и практики конституционного права, причем далеко за пределами Франции. Он не был призван, подобно Монтескье или Руссо, стать глашатаем новых принципов. Зато он лучше других сумел подвести итоги предшествующего развития и извлечь из этого выводы, поучительные для будущего. Его можно считать первым систематиком конституционного права. Он стоит во главе либеральных мыслителей 19 века. В конце своей жизни, подводя итог всему сделанному, он написал: «в продолжение 40 лет я защищал один принцип – свободу во всем, разумея под свободой торжество личности над…». Его отношение к Французской революции тоже показывает его позицию.

Два его памфлета были изданы в 1897 году (период директории):

· о действиях террора

· о политических реакциях.

В первом он выступал против диктатуры якобинцев и крайностей революции, доказывая, что мысль упрочить свободу посредством безудержного произвола была пагубным заблуждением (тогда гильотина работала денно и нощно) и скомпрометировала свободные учреждения, тем самым подготовила Францию к деспотизму. Во второй работе он выступал против крайностей реакции, он старался сдержать реакционные стремления, которые овладели французским обществом после падения якобинцев, показывая, что и то, и другое равно вредно для свободы. Те же мысли проводит он и в период правления Наполеона 1, за что был исключении из трибуната и был вынужден покинуть Францию. В ссылке он написал работы «о духе завоеваний и похищений престола». Работа была направлена против режима Наполеона. Недавно пережитые крайности революции с одной стороны, и деспотизма с другой, заставляют Констана искать гарантии против произвола власти, так и против произвола толпы. Такие гарантии он находит в КМ. В 1814 году Бурбоны вернулись во Францию, Констан привык к новому порядку вещей, но уже первые шаги нового правительства заставили его разочароваться. Бежавший с Эльбы в период ста дней, когда Наполеон решил ввести во Франции КМ, он привлек Констана, и был издан дополнительный акт 1815 года. Не удалось его ввести в действие, потому что слишком кратковременным оказалось это правление. В том же году Констан издал свою работу «Начала (принципы) политики)». Дополнением к этому служат работы «об ответственности министров» и «о свободе брошюр, памфлетов и журналов», в этих работах и заключены основные идеи.

В работе «принципы политики» рассматривается учение о народном верховенстве. Констан утверждает, что это начало составляет основание народного верховенства, законного порядка, потому что в мире существует двоякая власть: законная (основана на общей воле) и незаконная (на силе). Необходимо определить границы верховенства, иначе оно обращается в такой же деспотизм, как и произвол одного человека. Личные права существуют независимо от государственной власти, которая устанавливается, чтобы их охранять, а не уничтожать, чего не понял Руссо, который требовал передачи обществу всех личных прав. Свобода не в том, чтобы власть находилась в руках народа, как утверждал Руссо, а в независимости индивида от государственной власти. Понимание свободы как полновластие народа есть некритическое заимствование античных образцов и неоправданное перенесение их на современную почву. Этому посвящена даже отдельная работа «О свободе древних народов по сравнению со свободой новых». Развивается мысль о том, что свобода древних (греков, римлян) была политической и состояла в праве каждого гражданина участвовать в осуществлении власти, то есть в создании законов, в отправлении правосудия, избрании ДЛ, разрешении вопросов войны и мира. Но этим свобода древних и исчерпывалась. Констан находит, что у древних народов индивид был сувереном при разрешении общих дел и рабом в отношении частных дел. У новых народов свобода, наоборот, есть по преимуществу, свобода личная, гражданская. У новых народов индивид, будучи свободен в своей частной жизни, ограничен как суверен и даже в самых свободных государствах только кажется сувереном.

Эти рассуждения Констана стали прочным достоянием в науке и сохраняют свое значение до сих пор. Граждане могут найти гарантии против произвола власти только в признании неприкосновенных для этой власти прав личности:

· Личная свобода

· Свобода совести, мнений

· Право собственности и некоторые другие.

Власть, посягающая на эти права, уничтожает свое законное основание. Как ограничить власть, чтобы она не выходила аз эти рамки? Констан полагает, что гарантии заключаются в:

1) Силе общественного мнения, то есть в установлении представительного правления

2) В разделении властей, уравновешивающих друг друга

То есть он становится на почву КМ, но если Монтескье, который также отстаивает идею КМ, выделял три власти, то Констан замечает, что поскольку эти власти могут прийти к столкновению (падение З., И. власти: конституция 1891, казнь короля – все происходило от несогласованности З. и И. властей), необходима поэтому четвертая, нейтральная власть, которая бы сдерживала и мешала взаимным захватом, это есть королевская власть. Ее задача – обеспечение согласной деятельности всех прочих властей. ЗВ в его теории делится на 2 самостоятельных власти, поэтому образуется 5 властей.

1. Над всеми возвышается королевская.

2. Исполнительная власть, представленная министрами, отделена от монархической власти

3. Власть, представляющая постоянство в лице наследственной палаты

4. Власть, представляющая общественное мнение в лице нижней выборной палаты

5. Власть судебная

Констан особо говорит об общинной власти - местная, но она не входит в систему высших властей.

12.12.11

Почему королевская власть изымается из исполнительной и ставится на первое место. Данное разделение устанавливается фактом, что монарх неприкосновенен, а правительство подотчетно. Различие между этими властями существенно и фундаментально. Причины такого положения заключается в роли монарха в политическом устройстве

1) Власть З., И. и С – способствуют общему развитию, но когда они сталкиваются, нужна сила, которая способна вернуть все на свои места. Это способна сделать независимая власть, которая носит защитный характер, не являясь при этом враждебной. Эта власть в лице короля. Потребность не только разделения властей, но и приведение всех властей к согласию была существенным шагом вперед. Эта идея была понята так хорошо именно Констаном.

2) Король в свободном государстве – особе существо, которое возвышается над различием мнений, охраняет порядок и свободу, он как бы царит над человеческими треволнениями. Верх человеческого искусства – создать неприкосновенную область безопасности, величия и беспристрастия. В этом смысле именно Англия служила образцом: если опасность была со стороны исполнительной власти – король сменял министров. Если деятельность наследственной палаты становилась опасной – назначение новых пэров. Если выборная палата – король ставил преграду своим правом вето или роспуском этой палаты. Суровая судебная власть смягчалась правом королевского помилования. То есть король, не участвуя ни в одной из властей, сглаживает противоречия и обеспечивает мирное сосуществование властей и устанавливает гармонию политические катаклизмы 18 века убедили общество, что строгое разделение властей ведет к враждебным отношениям законодательной и исполнительной власти, а король держит эти власти в согласии, мире и гармонии

При наследственном монархе необходимо и наследственное высшее сословие, которое должно составлять верхнюю палату, без поддержки которой монарх становится одиноким и держится только силой. Именно наследственность дает этой палате достаточную независимость. Если бы эта палата была выборной, то исчез бы тот элемент постоянства, который должен удерживать демократическую подвижность нижней палаты. Она дает элемент стабильности и постоянства, выступает политическим противовесом увлечениям нижней палаты. Констану удалось ввести начала наследственности верхней палаты против мнения Наполеона, с которым него состоялся спор: Наполеон говорил о том, что наследственная верхняя палата является необходимой (он сравнивал ненаследственную палату с воздушным шаром, а наследственную с кораблем). Но в 1815 году, когда создавался дополнительный акт в период 100 дней Наполеона, и тогда Наполеон подчеркнул, что наследственная пэрия во Франции не соответствует требованиям, для нее нет оснований в настоящее время, ибо нет наследственных преданий, крупных состояний (все земли были конфискованы у дворян). В Англии по-другому, отмечал Наполеон.

Тем не менее, Констан убедил его в необходимости такой палаты, и такое положение было включено в дополнительный акт. Констан полагал, что Бурбоны сумеют занять достойное положение в новом строе. С течением времени он вынужден был в этом разубедиться. С нашей народной наклонностью, любовью к почти безусловному равенства, с разделением наших имений, с возрастающим влиянием торговли и капиталов, наследственная власть имеет в себе что-то противоестественное – писал он несколько десятилетий спустя.

Его истинный взгляд на верхнюю палату: теоретически эта палата составляет самую крепкую опору в КМ, но она возможна лишь там, где ее создала история, то есть там, где есть наследственные предания и традиции, крупные состояния, а иначе, вместо могущественного сословия, имеющего независимое политическое положение, а также нравственное влияние на общество, является, как верно выразился Наполеон, либо лагерь, либо передняя. Возродить такое сословия нельзя, если оно уже разрушено. Вместе со всем это сословие имеет большое влияние на общество.

Определенным видоизменениям подверглось мнение Констана на счет выборной палаты. Констан стоит за прямые выборы, которые обеспечивают живую связь между представителями и избирателями. Но он считал необходимым установление имущественных условий (ценза) для пользования политическими правами. «Ни один народ не признавал полноправными членами государства всех живущих на его территории. Самая крайняя демократия исключает иностранцев и лиц, не достигших определенного возраста. Последние не имеют достаточного разумения, а первые достаточного интереса в общем деле, но люди, которых бедность обрекает на постоянную зависимость, обладают не большим разумением, чем дети и также мало заинтересованы в общем благосостоянии, как иностранцы. То есть эти лица также должны исключаться из политической жизни, ибо они ничем не отличаются от первых категорий: бедность, зависимость, поденная работа делает их неспособным осознавать общественный интерес».

Констан не отказывает этим людям в патриотизме: в рабочем классе можно встретить не меньше патриотических чувств, но одно дело, патриотизм, который дает мужество умереть за свое отечество, им другое дело патриотизм, который дает возможность понимать нужны отечества. Последние требуют других условий, а именно, досуга. Необходимого для приобретения соответствующих знаний и развития разума. Досуг дается только собственностью. Следовательно, она одна делает человека способным пользоваться политическими правами.

Предоставление таких прав только собственникам оградит собственность от захватов, ведь ближайшая цель несобственников состоит в приобретении собственности. Если эти лица получат политические права, то они неизбежно предпочтут правильного пути – ведущего к собственности посредством труда – неправильный – захвата собственности посредством законодательных мер, то есть принятием соответствующих законов об экспроприации. Для них это будет постоянным источником развращения, а для государства – источником смут и гражданских войн.

Необходимо, чтобы представительные собрания избирались собственниками и состояли из собственников. Каковы размеры ценза? Слишком ничтожный ценз – не более, чем призрак, слишком высокий - несправедливым. Оптимальным размером можно считать такой доход, который дает человеку возможность жить в течение года без необходимости работать на других.

Собственность бывает двоякая:

· поземельная

· промышленная.

Какая собственность является условием предоставления политических прав? Земельная. Приводится несколько аргументов:

1) З емледелец свойством самих своих занятий приучается к правильной жизни. Его успехи медленны. Он зависит от природы и не зависит от людей. Все это дает ему определенное спокойствие, чувство безопасности, любовь к порядку. Промышленная собственность более подвижна. Случай играет важную роль. Тут нет медленного хода жизни, которая дате человеку правильные и устойчивые привычки. Тут больше зависимости и возбуждается тщеславие.

2) Земельная собственность привязывает человека к месту, создает ему родину. Это очень важно, пишет Констан, когда ты умираешь вместе с деревьями, когда повсюду развиты традиции, формируется душевный вклад человека. не зря же сложилось выражение: дом моих отцов.

3) Для промышленной собственности все страны равны. Перемещения происходят легко, интерес не связан с патриотизмом. У промышленника, где прибыль, там и родина.

4) Поземельная собственность содействует общественному порядку. Рассеянные по деревням земледельцы нелегко возбуждаются агитаторами, тогда как скученные в городах промышленники прямо отдаются им в жертву. Они больше подвержены зажигательным речам демагогов. Их легко можно увлечь и подбить на всякие безобразия. Земледельцы не склонны вливаться в такую толпу.

Промышленная собственность имеет свои преимущества и должна уважаться. Не следует промышленников впускать в ту область, где их страсти и неведения могут быть опасны.

Констан говорит, что есть третий вид собственности – умственная (сейчас – интеллектуальная). Можно ли ее рассматривать условием для предоставления политических прав. Эта собственность служит условием разумного пользования политическими правами, но обладание действительным умственным капиталом доказывается успехом, а он ведет к обогащению, следовательно, тут нет нужды делать исключение. Эти профессии достойны всякого уважения, но они не дают уму смысла, который необходим для обсуждения практических интересов. Только собственность заставляет людей сойти на почву практических интересов.

В более поздние времена Констан убедился в односторонности своих взглядов, и изменил свое мнение на этот счет. «Я увидел, что в наш век промышленная собственность составляет более действенную и могущественную опору. Признав свою ошибку, я исправил свое сочинение». Впоследствии рядом с поземельной собственностью, допустил и промышленную как условие политических прав, но не всякую, а ту, с которой платится известная подать. Избирать должны собственники и избираться собственники.

Констан подробно разбирает вопрос об ответственности министров в КМ.

Министры подлежат ответственности

1) за дурное употребление своих законных прав

2) За беззаконные действия, противные общему благу

3) За беззаконные действия, нарушающие личные права. Они должны быть предоставлены обычным судам наряду с другими посягательствами на личные права. Очевидно, если в порыве страсти, министр увлечется чужой женой или убьет кого-нибудь, то его надо судить не как министра, а по обычным законам.

Если обычные суды способны решать дела последней категории, то нельзя предоставить им решение первых двух. Члены судов мало способны высказываться насчет дел, носящих политический характер: им чужды дипломатические познания, знания финансовых операций, они изучали лишь кодексы действующих законов и т.д. То есть необходимо установить в этих случаях совершенно беспристрастное политическое судилище. Такова палата пэров, которая, будучи равно независимой от правительства и от народа, одна способна решать столкновения между исполнительной властью и представительством. Монарх может участвовать здесь только правом помилования, которого у него нельзя отнимать, ибо нет никакой необходимости. Чтобы злоупотребляющий своей властью министр, был наказан, вполне достаточно, если он будет лишен власти.

С ответственностью министров связана ответственность высших ДЛ. Исполняющий беззаконные предписания чиновник не может ссылаться на приказания начальника. Он лично отвечает за свои действия, иначе администрация превращается в орудие произвола, притеснения. Безусловное повиновение неприложимо и к военной дисциплине, а не только к гражданскому управлению, считает Констан. Человек – не машина, он непременно должен анализировать то, что делает, осознавать все последствия, в этом его нравственное достоинство. Гарантией для такого исполнителя, ослушавшегося начальника, должен быть суд общественной совести, то есть суд присяжных. Констан старается отстоять самостоятельность в суждениях и действиях?низших чинов.

Еще за большую независимость он выступает в отношении муниципальной власти, которую он признавал даже отдельной политической властью. Констан утверждал, что все, что касается интересов определенной местности, должно быть решено представителями этой местности, а превращение общинных властей в агентов правительства ведет к тому, что или общие законы плохо исполняются, или местные нужды остаются в пренебрежении. А часто происходит и то, и другое вместе. Революция в одностороннем стремлении к системе уничтожила местные особенности. Деспотизм (Правление наполеона) воспользовалось этим. Результат – падение патриотизма и сосредоточение всех интересов в столице, которая поглотила все.

Истинный федерализм допускает известное подчинение членов целому, но это подчинение должно касаться исключительно общих интересов. Все, что касается местных нужд, должно подлежать верховному решению местных органов.

Учение Констана о личных правах и их гарантиях, которые не подлежат действию власти.

Частная жизнь – самостоятельная сфера, куда не должна вторгаться государственная власть. Когда вся нация угнетает права хотя бы одного гражданина, власть перестает быть легитимной. Таким образом, свобода мысли, слова совести и т.д. остаются внешними по отношению к власти.

Современному человеку чуждо понятие свободы как участие в осуществлении власти. Для него это, прежде всего, мирное пользование личной независимостью. Свобода в древности обеспечивала гражданам наибольшее участие граждан в обеспечении власти, «современная свобода – гарантия независимости граждан перед лицом власти. Основная задача – научиться пользоваться этой властью».

Констан не причисляет частной собственности к числу тех личных прав, которые изъяты из действия власти. Частная собственность обязана своим происхождением исключительно обществу. Собственность изымается из числа личных прав, на нее действие власти не распространяется. Вместе с тем, Констан считает ее священной и неприкосновенной. Решительно выступает против коммунизма. Такой быт обрек бы человечество на неподвижность, оставляя его на самой грубой ступени своего существования. Собственность так тесно связана со всей жизнью человека, что вместе с последней, должна быть изъята от произвола власти. Потому что нарушение собственности влечет за собой нарушение личной свободы. В силу этого начала Констан восстает против конфискации и других мер, лишающих человека законно приобретенного состояния (государственное банкротство, произвольное сокращение уплаты подрядчикам и т.п. меры, даже излишние подати Констан считает посягательством на собственность граждан).

Еще больше собственности должна быть ограждена личная свобода. Всякие произвольные ее нарушения: аресты, заключения, ссылки без суда, должны быть категорические воспрещены. «Против произвола власти существует только одно средство – соблюдение всех форм, предписанных законом и связанная с этим ответственность чиновников. Власть законная должна стоять на страже соблюдения всех форм, установленных законов. Те, кто повинны в нарушениях этих форм, должны нести ответственность».

Еще драгоценнее свобода совести. Из всех человеческих чувств религия – самое естественное и глубокое чувство. Это центр, где соединяется самое высокое и прекрасное, что составляет достоинство человеческой природы. Почему эта опора, утешение во всех скорбях так часто делает предметом нападок, даже со стороны высоких умов? Достаточно вспомнить призыв Вольтера: «Раздавите гадину!» против католической церкви. Все это потому, что в руках власти она превращается в орудие притеснения и тем самым возбуждает против себя независимые души, считает Констан.

Как бы правительство ни вмешивалось в дела веры, оно всегда причиняет вред. Единственно уместный в свободном государстве порядок состоит в полнейшей веротерпимости. Констан считает, что умножения конфессий не надо опасаться: это даже полезно как для религии, так и для правительства. Возбуждая соревнование, оно поддерживает нравственность в обществе на высоком уровне, а правительство в самом этом раздроблении и умножении церквей, вероисповеданий, находит гарантии мира, ибо легче иметь дело с многочисленными, но слабыми союзами, чем предупреждать столкновение немногих групп.

Из всех проявлений личной свободы для политической жизни важнее всего свобода печати. Она позволяет публицистам моментально реагировать на любые посягательства со стороны власти. Констан решительно высказывается против цензуры. Единственный результат таких предупредительных мер со стороны властей состоит в том, что писатели, «Имеющие чувство независимости», приходят в негодование: язвительные насмешки, любопытств публики питается анекдотами и т.д. Не свобода печати производит революции, а долговременное лишение этой свободы.

В великих государствах нового времени это единственно важная гарантия. Писатели должны отвечать перед судом за свои произведения, так же как за свои действия, а всякие предупредительные меры со стороны государства пользы не приносят.

С личной свободой связана и свобода промышленности. Здесь права власти должны ограничиваться охраной свободного соперничества или свободной и честной конкуренцией. Всякое установление привилегий есть притеснение, ибо этим дается преимущество одним в ущерб другим (монополии).

Привилегированные области, будучи изъяты из этой системы, производят с меньшей бережливостью, добросовестностью, что вредно сказывается на экономике страны и интересах граждан. Этим возбуждается контрабанда: искусственно создается разряд людей, для которых нарушение закона становится образом жизни. Констан считает, что личный интерес, без всякой поддержки со стороны правительства, вполне достаточен для приискания наиболее выгодных занятий. Не надо помогать, и главное – не мешать. Главное – принцип невмешательства государства в область промышленности и торговли.

Главная гарантия прав граждан в судебной власти. Отсюда начало несменяемости судей, которые должны быть независимы от правительства и от народа. Их назначение принадлежит королю. С несменяемостью должно сочетаться и жалование, достаточное для обеспечения их независимости. К этому правительственному элементу должен присоединяться и народный, а именно – присяжные. К несменяемости судей, святости присяжных нужно добавить еще строгое соблюдение судебных форм – гарантии для подсудимых. Всякое упрощение форм равносильно наказанию.

Необходимым дополнением к названным гарантиям является и право помилования, которое смягчает несовершенство закона.

Есть в обществе начало, которое угрожает свободе – войско. Констан ссылается на Англию. Она своей свободой обязана своему островному положению, что позволяет не иметь войска. На континенте без этого не обойтись. Чтобы оно не было орудием произвола, необходимо держать его на границах государства, внутри должна быть установлена двоякая сила: жандармы для преследования преступников и национальная гвардия из собственников для подавления внутренних возмущений.

Констан, пережив и деспотизм конвента, и Наполеона, больше всего заботился против произвола. Высшее сочетание начал порядка и свободы он находил в КМ. К развитой Монтескье теории разделения властей он присоединил необходимость их согласной деятельности, и на этом основал учение о королевской власти как о высшей нейтральной силе, уравновешивающей все другие власти. Английскую конституцию он возвел в общую теорию. Таким образом, Констана можно считать основателем современной концепции КМ. После него оставалось лишь устранять односторонность и развивать детали.

В первой половине 19 века эти положения Англией уже были усвоены, а в континентальной Европе только начали развиваться. Констан – глава либеральных мыслителей 19 века.

19.12.11