Механическая возбудимость мышц

 

В отдельных случаях исследования двигательной сферы диагностиче­ское значение имеет повышение механической возбудимости мышц, что часто отмечается у собак и молочных коров. При перкуссии отдельных обла­стей, например, вдоль задней границы сердца, области печени, подреберья, удар молоточком вызывает сильное сокращение всей мышцы, распростра­няющееся иногда на соседние мышечные группы. При этом могут возни­кать защитные реакции, различные проявления болей, стоны и пр.

Повышенная возбудимость мышц вдоль позвоночного столба у молоч­ных коров — очень ценный признак ацетонемии. Болезненность в области правого подреберья характерна для острых гепатитов, желтой атрофии печени, некробациллеза и абсцессов печени. Повышение реактивности в области сердца часто обнаруживают при травматртческом ретикулите и перикардите. Превентрикулярные абсцессы и пристеночные ретикулиты создают повышенную возбудимость реберных мышц в нижней части задней границы поля перкуссии легкого, в отдельных случаях очень резко выра­женную.

Конечно, при оценке данных перкуссии следует соблюдать большую осторожность и не смешивать реакцию робких, боязливых и изнеженных животных с патологической реактивностью при указанных заболеваниях.

Электрическая возбудимость мышц и нервов и реакция их перерождения

Свойство нервной клетки проводить возбуждения тесно связано с ее способностью воспринимать раздражение. В качестве раздражителя на нее действуют механические, химические, термические и другие влияния, но адекватным (действующим в пределах физиологических условий) является только электрическое раздражение. По закону Дюбуа — Раймонда, воз­буждение вызывается не абсолютной силой тока, а быстрым его колебанием, причем действие будет тем сильнее, чем больше частота тока. Исследо­вание электрической возбудимости позволяет судить о способности периферических нервов проводить раздражение, а мышц — сокращаться.

Фарадический ток дает длительное, растягивающееся на весь период прохождения тока, тетаническое сокращение, а гальванический вызывает быстрое сокращение в момент замыкания и размыкания тока. Более сильное раздражение при гальваническом токе получается после замыкания катода (КЗС), замыкание анода (АЗС) действует слабее. Сила гальванического тока выражается в миллиамперах (ма), а фарадического — в миллиметрах рас­стояния между катушками аппарата Дюбуа — Раймонда. Показатель, полу­ченный при исследовании гальванической возбудимости, сравнивают для оценки результатов с показателем, установленным на здоровой стороне, или со стандартом.

Различают количественные и качественные изменения возбудимости. Среди первых чаще встречается понижение возбудимости, которое отме­чается при центральных и рефлекторных параличах, миозитах, миоглобинемии лошадей. Среди качественных изменений возбудимости особо важное значение имеет реакция перерождения мышц. Она может быть частичной или полной. При полной реакции исчезает непрямая возбудимость на оба тока и прямая на фарадический. При прямом раздражении гальваническим током мышца дает слабое, вялое сокращение и чаще всего в участках около сухожилия; одновременно извращается и формула сокращения, т. е. АЗС> >КЗС или АЗС = КЗС.

Реакция перерождения при периферических параличах обычно обна­руживается быстро, через 10—15 дней после повреждения соответствующего нерва. Вначале она проявляется полной утерей лишь фарадической возбу­димости, а гальваническая, хотя и в искаженном виде, сохраняется значи­тельно дольше, исчезая лишь через 10—12 месяцев от начала заболевания (с развитием полного цирроза мышцы).

Отсутствие полной реакции перерождения рассматривается как благоприятный признак и дает некоторые надежды на выздоровление. С другой стороны, в некоторых случаях еще при отчетливой реакции перерождения наблюдается почти полное восстановление других функций мышечной группы.

 

Параличи

 

Особенно велико практическое значение резких ослаблений двигатель­ной функции или полное ее выпадение, выражающееся в неспособности выполнить то или другое движение, т. е. в параличе вследствие поражения двигательного нейрона.

По происхождению параличи разделяются на центральные и перифери­ческие. Из них первые бывают следствием поражения двигательной области коры большого мозга или повреждения проводящих путей, соединяющих ее с сегментарным аппаратом, в зависимости от чего различают: а) кортикаль­ные и б) субкортикальные параличи. Периферические параличи развиваются при поражениях периферического двигательного нейрона — передних рогов спинного мозга, передних корешков и двигательных волокон перифериче­ских нервов.

Периферические параличи встречаются чаще централь­ных и играют в диагностике важную роль. Как известно, тело перифериче­ского двигательного нейрона лежит в переднем роге спинного мозга, а его аксон, направляясь к мышце, проделывает очень длинный путь. Пройдя сначала через передний корешок, а затем через сплетение, он в составе пери­ферического нерва достигает мышцы и в ней разветвляется. Вследствие этого поражение нервных элементов любого участка на этом длинном пути обу­словливает развитие периферического паралича.

Анатомическая локализация процесса, а отчасти и картина перифери­ческого паралича бывают разнообразными. С этой точки зрения различают поражения: а) переднего рога, б) передних корешков, в) сплетений и г) пери­ферических разветвлений нерва.

Повреждение каждого из этих участков нарушает проводимость дви­гательного нерва и расстраивает основные функции мышцы. При этом из-за изменения обмена веществ наступает атрофия пораженной мышцы и пони­жается ее пластический тонус. На почве атрофии развивается реакция пере­рождения, а перерыв рефлекторной дуги влечет за собой потерю кожных, и сухожильных рефлексов, выпадение произвольных движений. Поражен­ная мышца становится вялой, дряблой; при пассивных движениях обнару­живается ненормальная подвижность в суставах. Под действием силы тяжести и механических влияний конечность обычно принимает неправиль­ное положение — висит или тащится сзади, как безжизненный придаток. На этом основании периферические параличи называют атрофическими, или дряблыми.

Эти общие признаки свойственны почти каждому периферическому параличу; однако в зависимости от места поражения в его клинической

картине наблюдаются и некоторые отличия. Так, поражение переднего рога характеризуется вы­раженным сегментарным распространением па­ралича; при поражении передних корешков рас­пространение паралича также сегментарное, но двигательный паралич наблюдается в комбина­ции с болями и расстройствами чувствитель­ности. Для поражения сплетений показательна комбинация двигательных и чувствительных рас­стройств; распространение их атипическое и не соответствует ни сегментарной, ни перифериче­ской [иннервации. При поражении перифериче­ских нервов паралич распространяется вдоль пе­риферической иннервации, а по ходу нерва об­наруживают болезненность при давлении, часто одновременно наблюдаются периферические боли и парестезии.

По локализации и тесной связи с перифери ческими нервами различают периферические па­раличи п. facialis, п. trigemini, n. ischiadici, п. radialis и др.

Центральные параличи диагностируются у сельскохозяйственных животных при многих инфекционных и токсических заболе­ваниях, преимущественно из группы вирусных и вторичных энцефалитов. Сюда относятся бешенство, болезнь Ауески, тешинская болезнь свиней, раз­личные формы вирусных энцефалитов лошади, вторичные энцефалиты (при чуме свиней, чуме собак, гемоспоридиозах), токсические и поствакциналь­ные энцефалиты. Большинство параличей, развившихся на почве энцефалита, протекает при коматозном состоянии и потому распознается с большим тру­дом. Кроме того, центральные параличи могут быть следствием кровоизлия­ний в двигательную область коры большого мозга, развития новообразований, паразитов, тяжелых интоксикаций.

 

 

Рис. 149. Паралич хвоста.

 

 

Анатомически центральные параличи обусловливаются поражением центрального двигательного нейрона, тело которого — моторная пирамидная клетка — расположено в передней центральной извилине. Волокна этих клеток формируют пирамидный путь. Пройдя через capsula interna и ствол мозга, они вступают в спинной мозг, образуя на его границе основ­ной перекрест, следуют в боковых и передних столбах (неперекрещенный пирамидный путь) и оканчиваются у клеток передних рогов.

Поражение центрального нейрона в любом участке его длинного пути приводит к развитию центрального паралича, который по своему характеру резко отличается от периферического. Вследствие выпадения корковых влияний, тормозящих автоматическую деятельность спинного мозга, при центральных параличах значительно усиливаются сухожильные рефлексы, и повышается рефлекторный тонус, т. е. отмечается резкая гипертония* мышц, принимающая характер спазма. Поэтому центральные параличи обычно называют спастическими. Однако спазм имеет не общий, а избиратель­ный характер, захватывая не всю, а только часть мускулатуры пораженного органа. В результате спазма разгибателей (например, у собак при спастиче­ском параличе зада) тазовые конечности вытягиваются вперед и перекре­щиваются, создавая, таким образом, характерную, стойко удерживающуюся позу. При центральных параличах кожные рефлексы (брюшные, на т. cremaster), наоборот, понижены или совсем исчезают; атрофические явления обычно отсутствуют, так как трофика мышц не измене­на (лишь изредка их наблюдают в легкой степени на почве расстрой­ства кровообращения).

Наиболее характерным при­знаком центрального паралича слу­жит его диффузное распростране­ние, захватывающее иногда гро­мадные области, например целую конечность или даже половину всего тела животного. Объясняет­ся это тем, что пирамидный путь

представляет собой компактный пучок, в котором поражаются все волок­на или большое количество их.

По распространению параличи разделяются на моноплегии, ограничивающиеся поражением какой-либо одной мышцы или какого-нибудь одного органа, гемиплегии, распространяющиеся на одну половину тела, и параплегии, которые представляют собой парный паралич симметричных органов (обеих передних конечностей — п. brachialis или всего зада животного — п. cruralis).

Гемиплегии у человека — основной тип мозговых параличей.

 

 

 

Рис.150. Паралич ноги при нейролимфоматозе.

 

Судороги и гиперкинезы

 

Судорогами называют непроизвольные сокращения мышц. Являясь следствием возбуждения коры и подкорковых центров, они представляют полную противоположность параличей и парезов. По характеру мышечных сокращений судороги разделяются на клонические и тонические, а по про­исхождению — на центральные и периферические.

Клонические судороги — самая частая форма у сельскохозяйственных животных. Они характеризуются очень короткими и быстро следующими друг за другом сокращениями отдельных мышц (или мышечных групп), сменяющимися их расслаблением. Обычно клонические судороги захваты­вают одни и те же мышцы, но иногда они распространяются на соседние мышечные группы, приводя в движение большие участки тела животного. Чаще всего они наступают внезапно и принимают вид быстро заканчиваю­щихся приступов, а иногда бывают очень продолжительными.

Причиной клонических судорог могут быть отравления поваренной солью, селедочным рассолом, карболовой кислотой, кормовые отравления, интоксикации из кишечника. Часто они возникают при тяжелых формах инфекционных болезней, особенно при поражении головного мозга и его оболочек на почве анемий и нарушения мозгового кровообращения, при тяжелых родах и расстройствах обмена веществ.

Рефлекторными называют судороги, наступающие вследствие сильных болей (травмы, абсцессы, паразиты и пр.). Клонические судороги, распро­страняющиеся на все тело животного, называют конвульсиями.

При них мышечные сокращения отличаются большой силой и быстротой. К конвульсиям относят и припадки — эпилептические, при уремии, эклам­псии и пр.

Припадок общей эпилепсии — распространенные судо­роги кортикального происхождения, связанные с полной потерей сознания,

неподвижностью зрачков, выделением мочи и кала. Припадок начинается длительным тони­ческим сокращением мышц плеча и шеи, ко­торое затем сменяется клоническими судоро­гами. Сначала редкие и слабые, они становятся все быстрее и, достигнув максимума, прекра­щаются. Вместе с ними заканчивается и при­падок. Они наблюдаются у поросят при авита­минозах, паратифе, отечной болезни и у телят при паратифе.

Гиперкинезы. При токсическом раздражении головного мозга (тяжелые ко­лики, болезни печени) и энцефалитах разного происхождения клонические судороги иногда принимают правильный, регулярный характер, выражаясь ритмическими сокращениями опре­деленных мышечных групп или органов и стой­ко удерживаясь до конца болезни. Такие формы •судорог получили название гиперкинезов. Особенно причудливы и разно­образны они при инфекционном энцефаломиелите, проявляясь в виде пе­риодического выбрасывания языка, шлепанья губами, пустых жевательных или плавательных движений. При тяжелых коликах иногда наблюдают ритмические покачивания головы, кон­трактуры затылка. Значительно реже встречаются гиперкинезы в форме по­дергивания отдельных мышц лица, век, а также сокращения мышц груди и брю­ха. Подергивания сгибателей конеч­ностей можно особенно часто видеть у подсвинков, иногда в эпизоотическом распространении (авитаминозы, пара­тиф, тешинская болезнь).

 

 

Тремор — небольшой силы рит­мические сокращения мышц, напоми­нающие дрожание (дрожь при ознобах). При возбуждении эти сокращения ста­новятся продолжительными и сильны­ми, а в состоянии покоя ослабевают и исчезают. Их часто наблюдают у ма­леньких комнатных собак, легко воз­буждающихся под влиянием различных психических воздействий — ожидания, нетерпения, злости, страха. Тремор мо­жет быть вызван истощением, пере­утомлением, интоксикацией, отравлением а также рядом острых заболеваний головного и спинного мозга.

 

 

Рис. 152. Контрактура затылка (по Conoit).

 

Фибриллярные подергивания — легкие сокращения, ограничивающееся лишь отдельными мышечными пучками и не распро­страняющиеся на всю мышцу в целом. Они создают впечатление поверхност­ного подергивания, не сопровождающегося двигательным эффектом. Обычно начинаясь на мышечной группе аснконеусов, они затем могут распростра­ниться на плечо, шею, все туловище. Такие подергивания очень часто встре­чаются у крупного рогатого скота, особенно у изнеженных молочных коров, ичистокровных лошадей, при лихорадочных и инфекционных заболеваниях. У рогатого скота они представляют ценный признак травматического ретикулита и перикардита, а также ацотонемии, жировой дегенерации печени, острого сепсиса и других тяжелых заболеваний. У собак и кошек они счи­таются особенно типичными для периферических параличей, распростра­няясь на пораженные мышцы.

Тик — особая разновидность клонических судорог. У человека тиком называют ритмические, строго координированные, до некоторой степени произвольные движения одних и тех же мышц. Напряжением воли эти дви­жения можно приостановить на короткое время. По своему характеру они чрезвычайно разнообразны, проявляясь в виде подергивания плеча, сокраще­ния platysma myoides (подкожный мускул в области шеи), мигания, кива­ния головой, движения ушей.

Так называемый чумной тик собак локализуется в мышцах конечно­стей, иннервируемых n. radialis и n. peroneus, лицевых мышцах, m. iliopsoas, мускулатуре уха. На этой почве иногда возникают очень причудливые движения. При психическом возбуждении подергивания обычно усили­ваются, во время сна ослабевают, а при наркозе и резких угнетениях совер­шенно исчезают.

Одной из наиболее важных форм расстройства двигательной функции у лошадей при инфекционном энцефаломиелите, указывающей на пораже­ние экстрапирамидной системы, считается а м и о с т а т и ч е с к и й с и м п т о м о к о м п л е к с — гиперкинезы, чрезвычайно разнообразные по локализации и причудливые по характеру, возникающие в результате раз­дражения, или экстрапирамидный парез, служащий выра­жением повышенной тормозной функции: при полном сохранении волевого импульса отмечается крайняя ограниченность движений, которые вместе с тем становятся чрезвычайно медленными, а мышцы ригидными.

Вследствие усиления статического тонуса и крайне затрудненного пере­хода его в динамический, инициатива к движению у животного резко пони­жена, лошадь удается сдвинуть с места и заставить пройти несколько шагов.кишь при усиленном понукании и подталкивании сзади. При этом из-за нарушения общей подготовленности мышц к сокращению животные нередко не доводят до конца начатого движения или завершают его в несколько приемов. Движения при этом чрезвычайно неуклюжие, лошади явно балан­сируют и с трудом удерживают равновесие. С прогрессировапием болезни движения постепенно становятся ограниченнее и медленнее, и, в конце концов, животное застывает в одной позе, как бы превращаясь в монумент, нечувствительный к внешним раздражениям. Согласно существующим воз­зрениям, симптомы экстрапирамидного пареза обусловливаются пораже­нием globus pallidus. В прогностическом отношении это крайне тяжелый симптом. При поражении же nucleus caudatus и putamen развиваются явле­ния экстрапирамидной гиперкинезии.

Тоническими судорогами называют длительные равномерные сокраще­ния мускулатуры, которая как бы застывает в этом состоянии. Они харак­терны для возбуждения подкорковых образований и обыкновенно захваты­вают строго определенные группы мышц. В зависимости от их локализации различают судорогу затылочных мышц — контрактуру затылка, судорогу жевательных мышц — тризм, судорогу икроножных мышц — крамп и т. д. Контрактура затылка представляет собой судорожное закидывание головы назад, вызванное тоническим сокращением затылочных мышц. У лошади такое состояние часто наблюдают при энцефалитах. В некоторых случаях при контрактуре голова настолько откидывается назад, что живот­ные при движении могут свободно упереться в стену передней поверхно­стью груди. Особенно часто контрактуры затылка встречаются у крупного рогатого скота:коров — в последних стадиях бешенства, при менинги­тах, ацетонемии, жировой дегенерации печени и группе коматозных забо­леваний, родственных родильному парезу.

Тризм у лошади характерен для столбняка, ботулизма и отравлений судорожными ядами. Судороги конечностей у лошади иногда наблюдают при повалах.

Тонические судороги, распространяющиеся на мускулатуру всего ске­лета, называют тетаническими. Они специфичны для столбняка. Начавшись вследствие местного раздражения в одной какой-либо группе мышц, они быстро распространяются и приводят к сильнейшим сокраще­ниям мускулатуры всего тела.

Наступление тонических судорог вызывается рядом отдельных импуль­сов, настолько быстро следующих друг за другом, что мышца не успевает расслабиться

 

 

РЕФЛЕКСЫ И ИХ РАССТРОЙСТВА

 

Все рефлексы, используемые в клинике, могут быть разделены на поверхностные и глубокие. К поверхностным относят кожные рефлексы и рефлексы со слизистых оболочек. Глубокими называют рефлексы, возникающие с глубоколежащих частей — сухожилий, мышц надкостницы.

Среди кожных рефлексов клиническое значение имеют:

а) рефлекс холки — сокращение подкожной мышцы при легком прикосновении к коже, покрывающей холку;

б) брюшные рефлексы — сильное сокращение мышц брюш­ного пресса после прикосновения к брюшной стенке; различают передний, средний и задний брюшные рефлексы; центром переднего являются 7-й и 8-й сегменты, средний соответствует 9-му и 10-му, задний — 11-му и 12-му сегментам;

в) хвостовой рефлекс — прикосновение к коже нижней поверх­ности хвоста влечет за собой порывистое приведение хвоста к промежности;

г) анальный рефлекс — прикосновение к коже области ануса вызывает сокращение наружного сфинктера;

д) рефлекс крем ас т ера — поднятие яичка при раздражении кожи внутренней поверхности бедра;

е) рефлекс копытной кости — сокращения мышц верх­ней части конечности при постукивании копытными щипцами по подошвен­ной поверхности копыта.

К рефлексам со слизистых оболочек относятся: а) кашлевой рефлекс, выражающийся кашлем при сдавливании у лошади передних колец трахеи; б) чихательный рефлекс, проявляющийся чиханьем или фырканьем при раздражении слизистой оболочки носа; в) корнеальный рефлекс, который узнается по смыканию век при легком прикосновении к роговице.

Среди многочисленных глубоких рефлексов наиболее важными являются:

а) коленный рефлекс — сильное разгибание конечности в коленном суставе при легком постукивании по Hg. patellare; центр рефлекса находится в 3—4-м поясничном сегменте;

б) ахиллов рефлекс — слабое разгибание скакательного суста­ва при одновременном сгибании нижележащих суставов после удара по ахиллову сухожилию; центр рефлекса лежит в передней части крестцового отдела спинного мозга.

В качестве патологических изменений следует отметить: а) ослабление рефлекса, высшей степенью которого является полная его потеря; б) усиле­ние рефлекса; в) его искажение.

Так как ослабление рефлекса происходит вследствие нарушения про­водимости рефлекторной дуги, обнаружение этого рода изменений рефлек­торной чувствительности указывает па повреждение чувствительной или двигательной зоны дуги рефлекса. При утрате рефлекса можно предполо­жить повреждение передних или задних корешков или поражение серого вещества задних рогов спинного мозга.

Так как кора большого мозга тормозит рефлекторные акты, рефлексы резко усиливаются, несколько видоизменяясь по своей форме, при поперечных повреждениях спинного мозга, когда сегментарный аппарат разобщает­ся от корригирующих его деятельность высших центров. Таким образом, поражение центрального двигательного нейрона (пирамидного пути) имеет своим следствием резкое усиление сухожильных и периостальных рефлексов. Исключение из этого общего правила представляют лишь кожные реф­лексы, которые, в отличие от глубоких, будучи не врожденными, выраба­тываются организмом позднее, с началом функциональной деятельности коры мозга. Этим и объясняется обратная реакция со стороны кожных реф­лексов, которые при поражении центрального нейрона резко ослабляются или совершенно исчезают. Повышение рефлексов может быть, кроме того, следствием повышенной возбудимости рефлекторной дуги или действия чрезвычайно сильных раздражителей, что отмечается при заболеваниях периферических нервов и корешков спинного мозга, а также при судорож­ных, страданиях, столбняке и отравлении стрихнином.

 

 

ИССЛЕДОВАНИЕ ВЕГЕТАТИВНОЙ НЕРВНОЙ СИСТЕМЫ

 

Способность организма при постоянном воздействии на него внешней среды поддерживать состояние своих тканей и тканевого обмена веществ в пределах физиологической нормы, т. е. совокупность нервных процессов, регулирующих жизнедеятельность тканей, называют трофикой.

Организм позвоночных в процессе филогенетического развития форми­ровался в тесной связи с условиями жизни, причем факторы внешней среды (питание, воздух, свет, тепло, холод и пр.) находили свое отражение в строе­нии и функциях организма, который в результате всех этих влияний и выде­лил особую нервную систему, реагирующую на внешние воздействия.

Функцией вегетативной системы является адаптация тканей и поддержка трофики органов и тканей в нормальном физиологическом состоя­нии при постоянном их соприкосновении с внешней средой. Выполняя эти функции адаптации и приспособления организма к окружающей его при­роде, вегетативная система обеспечивает тем самым его существование и спо­собствует дальнейшему развитию.

Вегетативная нервная система тесно связана с центральной нервной системой в единое целое. Основная функция вегетативной системы состоит в регуляции всех основных жизненных процессов — обмена веществ, тепло­образования и теплоотдачи, кровообращения, дыхания, пищеварения, моче­отделения, кроветворения. Она представляет собой звено, связующее цен­тральную нервную систему с внутренними органами и внешним миром.

Физиологическими особенностями вегетативной системы являются: 1) диффузный характер ее реакций и способность последних отражаться в отдаленных зонах тела животного, не связанных с участком раздраже­ния; 2) медленность распространения импульсов; 3) наличие рефлексов (так называемых аксонрефлексов), протекающих в одном нейроне; 4) спо­собность ее образований реагировать на гуморальные вещества и медиа­торы; 5) ее тесная связь с эндокринной системой.

По строению и функции вегетативная система разделяется на два отде­ла —• парасимпатический и симпатический. В соответствии с этим все внут­ренние органы обладают двойной иннервацией — симпатической и пара­симпатической. Симпатический отдел вегетативной системы обеспечивает постоянное соприкосновение организма с внешней средой, парасимпатиче­ская обслуживает потребности внутренней среды.

Симпатический отдел — наиболее активная часть вегета­тивной системы, является истинно трофическим нервом, проявляющим свое адаптационно-трофическое влияние на различных отделах организма и прежде всего на внутренних органах. Ему более свойственна эрготропная функция — потребление питательных веществ, изменения окислительных процессов в тканях и органах (учащение сердечной деятельности, усиление дыхания), мобилизация гликогена в печени и поступление его в кровь. Его участие в трофике выражается в регуляции тонуса сосудов, терморегуляции, в реакциях кожи и органов на раздражение холодом, в мышечных сокра­щениях.

В коже симпатический нерв иннервирует мышечные волокна, суживаю­щие сосуды, потовые железы и волосковые мышцы; в глазу он иннервирует мышцы, расширяющие зрачок, для кишечника является тормозящим нер­вом, а для сердца ускоряющим и усиливающим его сокращения.

Парасимпатический отдел, иннервирующий внутрен­ние органы, играет охраняющую роль. Его волокна обеспечивают тормо­жение сердечной деятельности, ослабление сердечных сокращений, сужение бронхов, опорожнение внутренних органов и т. д. По отношению к тканям ему более свойственна гистиотропная функция — всасывание пищевых веществ, деятельность пищеварительного канала и секреторная.

Таким образом, отправления вегетативной системы очень сложны и разнообразны, и поэтому не удивительно, что в функциональном отноше­нии оба отдела вегетативной системы долго считались антагонистами (Эппингер и Гесс). Эти воззрения нашли свое отражение и в ветеринарной клиниче­ской литературе. Общепринятым считалось мнение, что парасимпатический нерв понижает артериальное давление, ослабляет автоматизм сердца, замед­ляет проведение импульса по проводниковой системе сердца, ослабляет и замедляет сердечную деятельность, возбуждает секрецию желудка и пери­стальтику кишечника, вызывает сокращения мочевого пузыря, суживает зрачок и т. д.

Симпатическому порву приписывали противоположную функцию — положительное влияние на сердце, а именно: усиление, учащение и ускоре­ние сердечных сокращений, ускорение проведения импульса по сердцу, ослабление секреции желудка, торможение перистальтики кишечника, рас­ширение зрачка и пр. Однако не так давно был установлен ряд фактов, которые опровергают эти крепко укоренившиеся воззрения относительно антагонизма двух вегетативных систем. Так, в составе одного и того же нерва были обнаружены волокна различного физиологического действия, а именно удалось доказать, что в составе симпатического нерва есть волокна, вызы­вающие сужение бронхов, что блуждающий нерв обладает волокнами, не только усиливающими, но и ослабляющими перистальтику кишечника (Н. А. Милославский, В. М. Бехтерев), а п. splanchnicus maior отдает в мус­кулатуру селезенки не только двигательные, но и тормозные волокна (Н. К. Горяев).

Далее, опытами с перерезкой нервов была поколеблена специфичность нервного возбуждения и доказано значение периферических аппаратов. Оказа­лось, что при соединении центрального конца блуждающего нерва с перифе­рическим концом симпатического (после их перерезки) и раздражении цен­трального конца п. vagi на периферии получается симпатический эффект.

Известно также, что потовые железы не имеют двойной иннервации и обслуживаются только симпатической системой. А так как пилокарпин вызывает отделение пота из потовых желез, то очевидно, что в этих усло­виях симпатическая нервная система берет па себя функцию парасимпати­ческой.

Н. Н. Сиротипин после введения адреналина установил выделение соляной кислоты у ахиликов. У кошек Г. Е. Батрак после повторного вве­дения адреналина отмечал постепенное снижение кровяного давления.

Клиническая проверка доказала несостоятельность имевшей когда-то хождение теории ваготонии — симпатикотонии. Фармакологические пробы у одной и той же лошади давали иногда обескураживающие результаты, например по пробе с пилокарпином животное вело себя, как ваготоник, а при проверке адреналином его следовало бы перевести в группу симпати-котоников. Чистые формы ваготонии и симпатикотонии очень редко встре­чались в клинике: преобладали обычно лишь отдельные комплексы или чаще даже отдельные симптомы обоих комплексов.

Все это вместе взятое показывает, что отделы вегетативной нервной сис­темы в действительности не являются антагонистами, хотя они и обладают обособленными, различными функциями. Однако между ними существуют тесные связи, которые способствуют не антагонистической, а строго согла­сованной и объединенной деятельности.

Ошибка Эппингера и Гесса сводится к тому, что «роль симпатической и парасимпатической системы ими представлена в абсолютно неизменном виде — в статике, а не в динамике, в противопоставлении, а не во взаимном проникновении, в отрыве от диспозиции иннервируемого эффектора» (А. Д. Бернштейн). Короче говоря, они проявили чрезмерно примитивное, упрощенное понимание всей проблемы коррелятивных связей сложного организма. Они рассматривали отделы вегетативной системы, как конечную инстанцию, как системы, которые, воспринимая раздражение, всегда и не­изменно отвечают па него автономно, независимо от других влияний.

По И. И. Русецкому, между отделами вегетативной системы существует не антагонизм, а строгая специфичность функций со сложными взаимоотно­шениями, понять которые можно лишь при учете влияния высших вегета­тивных центров. Оба отдела работают в результате раздражения перифери­ческих рецепторов, а также под влиянием медиаторов, электролитов и дру­гих факторов внутренней среды и одновременно под постоянным воздей­ствием церебральных вегетативных центров. И хотя обе системы обладают специфическими свойствами, но их функции подвижны, динамичны в связи с изменяющимися влияниями высших вегетативных центров нервной си­стемы.

Согласно К. М. Быкову, говорить об антагонизме, т. е. противодей­ствии, симпатического и парасимпатического отделов вегетативной нервной системы можно только с точки зрения органной патологии, но в едином, целостном организме «сразу же выступают совершенно другие отношения». Синтетическая физиология вопрос этот ставит иначе, рассматривая антаго­низм и синергизм, «как две стороны одного процесса».

На основании изложенного следует признать, что основные функции организма — приспособление к влияниям внешней среды и усвоение жиз­ненно важных материалов — обеспечиваются согласованным действием сим­патического и парасимпатического отделов вегетативной системы под кон­тролем центральных аппаратов, расположенных в гипоталамическом отделе головного мозга, где находятся разнообразные по величине и форме ядра с функциями, связанными с регуляцией вегетативной системы.

Однако, по И. П. Павлову, высшим центром, который «содержит в своем ведении все явления, происходящие в теле, является кора большого мозга. Кора обеспечивает наиболее тонкое уравновешивание организма в окру­жающей среде. Она является органом, играющим важную роль в устано­влении тех подвижных и сложных связей организма со средой, без которых невозможно его существование».

Следовательно, всякий орган и всякого рода вегетативная функция связаны и подчинены влияниям коры головного мозга. Импульсы со стороны коры в состоянии изменить течение любого вегетативного процесса.

Но сочетанная, строго синергическая функция обеих вегетативных сис­тем возможна не всегда. Синергизм ясно выступает лишь при условии, если обе системы способны реагировать соответствующим образом на действую­щее раздражение. Вне этих условий синергизм исчезает под влиянием раз­дражений, возникающих в пределах вегетативной системы или вне ее, чаще всего под действием различного происхождения инфекций или интоксика­ций как эндогенного, так и экзогенного происхождения, и один отдел уже не в состоянии отвечать правильным образом на возбуждение другого. Если такого рода состояние длится достаточно долго, наступает расстрой­ство синергизма, дисфункция вегетативной системы, ее дистония.

Среди расстройств вегетативной системы встречаются изменения отдель­ных функций, выражающиеся в том, что одни из них резко усиливаются, а другие усиливаются не в столь значительной степени, остаются нормаль­ными или даже ослабляются. В других случаях синергические отделы веге­тативной системы обнаруживают в целом состояние общего возбуждения (иейротония), или общего ослабления возбудимости (гипотония), или замет­ное нарушение взаимоотношений. Причина, вызвавшая заболевание желу­дочно-кишечного тракта лошади, может длительное время поддерживать нарушение равновесия, причем на протяжении болезни могут изменяться взаимоотношения между отделами вегетативной системы: заболевание, на­чавшееся с нейротонии, может повести к гипотонии и закончиться общей потерей тонуса.

Таким образом, под дистонией вегетативной системы в общем понимают ое перестройку, которая не ограничивается одним усилением или ослабле­нием функции того или другого отдела или их обоих вместе, а дает новые, необычные реакции, создавая тем самым новые особенности своей деятель­ности и реактивности.

Если вегетативная система и ее функции имеют большое значение в здо­ровом организме, то тем более это касается больного организма с его пора­женными, изношенными органами. Известно, что сравнительно легкие вагусные нарушения обусловливают при коликах у лошади настолько тяжелые расстройства всех основных функций кишечника, что на почве этих рас­стройств возникают серьезные и даже угрожающие жизни явления. Отсюда ясно, насколько велико значение вегетативной системы по отношению к же­лудочно-кишечному тракту лошади и как важно бывает для врача опреде­ление ее состояния. Однако сделать это представляется возможным далеко не всегда. Очень часто случается так, что ветеринарный врач отступает перед трудностями, возникающими при оценке данных, полученных со сто­роны вегетативной системы. Это объясняется, с одной стороны, особенно­стями самой вегетативной системы, ее поразительными свойствами как функ­ционирующей системы, а с другой — трудностями исследования отделов вегетативной системы и се аппаратов.

Трудности обследования вегетативной системы обусловливаются не отсутствием или недостатком соответствующих методов; их, наоборот, черес­чур много. Так, в медицине с этой целью используется громадное количество разнообразных приемов, начиная от