Выделение индигокармина у клинически здоровых лошадей и крупного рогатого скота

 

 

 

4. Проба с индигокармином (индигокарминовая проба) служит для определения выделительной способности почек. Сущность ее состоит в том, что индигокармин, введенный внутримышечно или внутри­венно, выделяется почками, окрашивая мочу в зеленый цвет. Функцию почек оценивают по скорости появления следов индигокармина в моче и интен­сивности ее окрашивания.

Гутира и Марек вводили лошади под кожу 16 мл 5% водного раствора индигокармина. Его выделение у здоровых животных начинается в среднем через 15—20 минут. Вначале моча желтовато-зеленого цвета, через 3—4 часа она становится темно-зеленой. Продолжительность выделения индигокар­мина составляет, примерно 14 часов.

Чтобы избежать частую катетеризацию мочевого пузыря, К. К. Мовсум-Заде сконструировал специальный катетер для кобыл и коров, который после введения в мочевой пузырь фиксируется в нем на все время испытания. С этой целью на расстоянии 6—7 см от переднего конца обычного резинового медицинского катетера прикрепляется резиновый палец, который сообщается с внешней средой посредством введенной в него тонкой резиновой трубки. Фиксированный катетер обеспечивает беспрерывное выведение мочи.

Техника пробы. Для получения более концентрированной мочи и интенсивного ее окрашивания животному перестают давать воду за 5—6 часов до впрыскивания индигокармина. После фиксации катетера в мочевом пузыре набирают часть вытекающей мочи в пробирку и ставят в штатив в качестве контроля. Затем шприцем инъецируют внутримышечно 20 мл 4% водного стерильного раствора индигокармина (0,8 г сухого веще­ства). Отметив время инъекции, через каждые 15 минут начинают собирать мочу в пробирки и сравнивают ее цвет с цветом контрольной мочи.

Обычно следы краски (слабо-зеленая окраска мочи) появляются через 5 минут. Максимальным выделением краски считается момент, когда взятая проба не отличается по интенсивности окраски от предыдущей (табл. 4).

Наблюдая за окрашиванием мочи в каждой взятой порции, можно заме­тить время его ослабления и исчезновения. Окончанием реакции считают восстановление первоначального цвета мочи.

 

 

Глава VII

 

ИССЛЕДОВАНИЕ НЕРВНОЙ СИСТЕМЫ

 

ЗНАЧЕНИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ НЕРВНОЙ СИСТЕМЫ В СВЕТЕ УЧЕНИЯ

И. П. ПАВЛОВА

Значение исследования нервной системы на общем фоне изучения со­стояния больного животного определяется: а) положением нервной системы в целостном организме, б) ее защитной ролью при развитии заболеваний и в) рядом реактивных явлений, которые, возникая в ответ на действие раз­дражителя, входят в виде обычных клинических признаков в картину болезни, значительно дополняя ее.

Положение нервной системы в организме точно определено в учении о нервизме, выдвинутом И. М. Сеченовым, Н. Е. Введенским и позднее до­полненном и оформленном И. П. Павловым.

Под нервизмом понимают направление в физиологии, позволяющее пра­вильно понимать и оценивать все проявления жизнедеятельности организма животных и человека. Организм млекопитающих И. П. Павлов рассматри­вает как единую, целостную систему, все части которой находятся в тесной связи друг с другом и внешней средой. Эти связи как внешние (со средой обитания), так и внутренние (отдельных органов между собой) осущест­вляются при посредстве нервной системы, которая приводит в действие пусковые механизмы органов и корригирует влияние последних. По Павлову, «все внутренние, как и внешние отношения в высших организмах, главней­шим образом осуществляются при посредстве нервной системы». Этим не умаляется значение гуморальных факторов — гормональных, ферментатив­ных и пр., а лишь подчеркивается, что они также подчинены нервной си­стеме.

В основе нервизма лежит рефлекторная теория Павлова, центральным пунктом которой является учение об условном рефлексе. Рефлекс — это реакция организма на раздражение рецепторов (воспринимающих концевых приборов нервной сети), протекающая с участием ЦНС (центральная нерв­ная система). Известны два вида рефлексов: а) рефлексы врожденные, или безусловные, существование которых установлено еще отцом русской физио­логии И. М. Сеченовым, и б) условные, открытые и изученные И. П. Пав­ловым.

Условные рефлексы — вновь образовавшиеся временные связи коры головного мозга; они лежат в основе всей условнорефлекторной деятель­ности. Условный рефлекс может быть выработан на деятельность любого-органа — желудка, печени, почек — с помощью какого-либо из безусловных рефлексов. В результате раздражений, как внешних, так и внутренних, в рецепторах возникают импульсы, которые по афферентным волокнам достигают ЦНС, затем проходят по цепи нервных клеток и в перформированном виде передаются по эфферентным волокнам, соответствующим органам, вызывая ответную реакцию в виде мышечного сокращения, секреции желез, изменения сосудистого тонуса, усиления или ослабления проделываемой органом работы. ЦНС, следовательно, не только пусковой и корригирующий рабочую деятельность орган, но вместе с тем и механизм постоянного урав­новешивания организма с внешней средой.

Таким образом, единство и целостность организма и его взаимодействие со средой обитания обеспечиваются нервной системой, во главе которой находится кора головного мозга — высший центр нервной деятельности и наиболее точный механизм приспособления и регуляции всех функций.

Из учения о высшей нервной деятельности вытекает также роль нерв­ной системы в развитии болезней.

Если представители функционального направления русской медицины характеризовали болезнь как нарушение адекватного уравновешивания организма с внешней средой, то И. П. Павлов значительно изменил и допол­нил это понятие, положив в его основу не только явления нарушения дея­тельности организма, но главным образом процессы его самозащиты: прежде всего организацию обороны против повреждающего действия причинного фактора и ряд функций, направленных на восстановление нарушенного здоровья. Таким образом, болезнь следует понимать как сложную реакцию организма, возникающую в ответ на действие болезнетворной причины и напра­вленную на восстановление здоровья и регуляцию нарушенных функций и структур.

Самооборона нередко бывает настолько активной, что действие при­чинного фактора полностью обезвреживается, заболевание не развивается и состояние здоровья остается ненарушенным. В других условиях в ответ на действие болезнетворной причины возникают различного рода патологи­ческие процессы, которые нарушают жизнедеятельность организма. Они сопровождаются в отдельных случаях функциональными расстройствами структурными изменениями тканей или, наконец, нарушениями обмена веществ. Конечно, болезнь не всегда представлена сочетанием всех пере­численных звеньев; чаще отсутствуют структурные изменения, и болезнь начинается с функциональных нарушений и расстройств обмена веществ.

Особо важное значение в развитии болезни имеет начальная стадия, т. е. тот период, когда происходит подготовка к развитию болезни и еще до появления ясных клинических симптомов впервые проявляется действие причинного фактора. Пусковым механизмом в начальном этапе болезни могут быть: а) периферические рецепторы, когда они, например, восприни­мают механические, химические или термические раздражения, действую­щие непосредственно на определенную ткань; б) вегетативные центры, кото­рые могут оказаться исходным пунктом развития различных форм колик у лошадей; в) кора головного мозга. По И. П. Павлову, у подопытных собак можно вызвать нарушение высшей нервной деятельности, применяя для этого один из трех известных приемов: а) перенапряжение раздражитель­ного процесса, б) перенапряжение тормозного процесса и в) перенапряжение подвижности нервных процессов.

К классическим примерам кортико-висцеральной патологии относятся: язвенная болезнь человека, центральная гипертония, общая человеку н собаке, и острые диффузные гломерулонефриты. Повышение возбудимости подкорковых центров на почве ослабления деятельности коры головного мозга ведет к ряду расстройств со стороны желудочно-кишечного тракта: спазмам самой кишечной трубки и ее кровеносных сосудов, нарушениям секреторной или моторной функции желудка и кишечника, расстройствам деятельности желез внутренней секреции. Однако где бы ни начался болез­ненный процесс — в высших ли центрах нервной системы, вегетативных центрах или на периферии, неизбежны при этом изменения функций коры большого мозга. Таким образом, не только в норме, но и при условиях патологии, нервная, высокоорганизованная ткань принимает на себя пер­вый удар со стороны причинного фактора и первой вступает с ним в связь (И. П. Павлов).

В клинической картине каждого заболевания можно выделить массу реактивных явлений и среди них много различного рода компенсаторных приспособлений, иногда оттесняющих на задний план клинические признаки, связанные с основным процессом. В этом отношении особенно показательны колики у лошади, болезни печени у молочного крупного рогатого скота и некоторые болезни обмена веществ. Во многих случаях связь подобных реактивных явлений с нервной системой кажется настолько несомненной, а сами они бывают настолько яркими, что их нередко расценивают как очаговые симптомы, указывающие на поражение ЦНС. Сюда относятся кома­тозное состояние при родильном парезе и родственных ему заболеваниях, явления возбуждения коры головного мозга при ацетонемии, манежные дви­жения, судороги и гиперкинезы, шок при стахиботриотоксикозе, функцио­нальные параличи и др. Поэтому нет ничего удивительного, что иногда, особенно при первом взгляде на больное животное, их принимают за бе­шенство, болезнь Ауески, энцефалит, за менингит. Внимательное исследо­вание и тщательный анализ картины болезни позволяют выявить истинную природу этого рода явлений и связать их с основным процессом.

На известном этапе болезни большая часть реактивных явлений может быть отнесена к группе защитных приспособлений или компенсаций, кото­рые направлены на регуляцию нарушенных функций и восстановление здоровья. Так, одышка при крупозной пневмонии позволяет довольно легко поддерживать газообмен на вполне достаточном уровне, несмотря на зна­чительное уменьшение респираторного объема легкого, а тахикардия при уменьшении систолического объема сердца представляет собой хорошую компенсацию, благодаря которой все органы получают достаточно крови. Однако в дальнейшем вследствие переутомления ЦНС и соответствующего органа, работающих с большой нагрузкой, чисто функциональные рас­стройства влекут за собой структурные изменения — различного рода дис­трофии, атрофии, расширения сердца, эмфиземы легкого. Этого рода реф­лекторные процессы объединяют под общим названием нервных дис­трофий. Они являются, прежде всего, следствием нарушения регуляции со стороны нервной системы, ее дезорганизации.

В дальнейшем течении болезни они часто превышают порог своего по­лезного действия, становятся тягостными больному, ненужными и даже опасными. Такого рода переходы рефлекторных явлений из группы полез­ных приспособлений в свою противоположность наблюдаются очень часто. Так, одышка перерастает в удушье и вызывает паралич дыхательного центра, тахикардия переходит в недостаточность сердца, сильный кашель кончается разрывом легкого, рвота становится изнурительной для организма, обусло­вливает его дегидратацию.

Важное звено самозащиты представляет локализация отдельных пато­логических процессов, в чем также отражается влияние ЦНС, использую­щей защитные механизмы. Могучими рычагами приспособлений обладает, кроме того, сама нервная система в виде присущих нервной ткани свойств, как, например, охранительное торможение, викариирование, пластичность, благодаря чему отграничиваются очаги, расположенные непосредственно в ЦНС. И только при недостаточности всех этих приспособлений, являю­щейся следствием расстройства нервной регуляции, болезнь генерализуется и развиваются такие процессы, как общее истощение организма, сепсис и др.

 

 

ИССЛЕДОВАНИЕ НЕРВНОЙ СИСТЕМЫ

 

Изменения со стороны нервной системы могут быть двоякими. Одни из них тесно связаны с анатомической структурой, т. е. зависят от повре­ждения или разрушения нервных путей; эта группа симптомов носит на­звание органических. Другие симптомы не имеют анатомической основы и представляют собой функциональные расстрой­ства, которые в общем сводятся к усилению, ослаблению, полной потере или искажению функции. Среди всех этих симптомов особенно большое клиническое значение имеют расстройства: а) первичные чувствительные, б) первичные моторные, в) координации движений, г) поведения животного и д) трофические. Ввиду несовершенства методики исследования и особен­ностей организма животного, в ветеринарии могут иметь значение только резко выраженные изменения.

 

 

ИССЛЕДОВАНИЕ ЧЕРЕПАДИ ПОЗВОНОЧНОГО СТОЛБА

 

Череп и позвоночный столб исследуют при помощи наружного осмотра, пальпации и перкуссии.

При осмотре иногда удается установить изменения формы и объема — различные деформации всего черепа или отдельных его частей. Местные выпячивания лобной области, а также черепной крышки обнаруживают при опухолях стенки черепа, при новообразованиях мозга и травматических повреждениях черепа. Эти изменения требуют более тщательного обследо­вания при помощи пальпации, которая дает возможность выявить повышение температуры определенных областей, иногда болезненность при давле­нии, уплотнение тканей или повышенную податливость и даже прогибание костных пластинок черепной крышки.

 

 

Рис. 145. Лордоз у лошади

 

Повышение температуры черепа наблюдают при менингитах и иногда при инфекционном энцефаломиелите лошадей; чувствительность к давле­нию — при ценурозе овец, эхинококкозе, опухолях мозга, а также при травмах черепа и контузиях мозга.

Большое значение имеет перкуссия, которую у мелких животных про­изводят кончиком пальца, у крупных — обушком перкуссионного молотка. Силу удара соразмеряют с толщиной черепной крышки. По резкому притуп­лению звука нередко можно определить наличие плотных опухолей, раз­вившихся близ поверхности плащевого отдела мозга, пузырей эхинококка и мозговика (Goenurus). Громкий тимпанический звук костной пластинки при этом становится очень тихим и совершенно тупым, причем сопротивле­ние тканей оказывается значительно пониженным вследствие прогибания под молотком истонченной кости. Чтобы установить легкие изменения, при­бегают к сравнительной перкуссии, выстукивая попеременно симметрич­ные области.

Среди изменений позвоночного столба следует отметить различного рода его искривления. Иногда они являются следствием тонической судо­роги мышц и представляют собой, таким образом, временные изменения, вызванные острым процессом. Сюда относятся контрактуры за­тылка при менингитах с прогибанием шейной части позвоночника вниз, скручивания шеи в пораженную сторону, что часто наблюдается у кур при параличе п. vestibularis, опистотонус, характерный для заболеваний спинного мозга и менингитов. К самым частым изменениям формы позвоночника относятся лордоз (дугообразное искривление в вен­тральном направлении), сколиоз (дугообразное искривление в сторону) и кифоз (искривление вверх). Сколиоз (с искривлением в здоровую сторону) находят при односторонних, сильно болезненных поражениях костей, мяг­ких частей и спинного мозга, а кифоз — при парезах и параличах зада. В таких случаях одновременно обычно наблюдают полную неподвижность позвоночника.

 

 

исследование органов чувств

 

Зрительный аппарат. Большую часть изменений со стороны зритель­ного аппарата устанавливают осмотром. Среди различного рода аномалий для терапевта имеют значение лишь те, которые обусловлены действием внутренних причин, являясь своеобразным симптомом внутренних заболе­ваний. В этом отношении заслуживают внимания изменения со стороны век, конъюнктивы, оболочек глаза, зрачка и сетчатки.

Сильная инфильтрация век бывает чаще всего резуль­татом травматических воздействий, которые неизбежны при заболеваниях, связанных с состоянием резкого возбуждения и беспокойства животного — различных форм колик, менингита, инфекционного энцефаломиелита лоша­дей, а также вынужденного лежания (гемоглобинемия, параличи зада).

Вследствие токсического действия на сосуды циркулирующих ядов сильные инфильтрации век развиваются при инфлюэнце лошадей, злокаче­ственной катаральной горячке крупного рогатого скота, чуме собак, диф­терите птиц, отечной болезни поросят и иногда при чуме свиней. Для отеч­ной болезни поросят отеки век являются постоянным и наиболее надежным признаком, позволяющим отличить ее от различных форм энцефалитов сви­ней (тешенская, болезнь, чумные энцефалиты, болезнь Ауески, бешенство).

Обусловленное набуханием век сужение глазной щели не следует сме­шивать с опусканием верхнего века (ptofcis), которое имеет большое значение в диагностике энцефаломиелитов. Причина птоза — паралич мышечных волокон, приподнимающих верхнее веко, которые иннервируются п. oculomotorius, n. facialis и волокнами шейного симпатического нерва. При инфекционном энцефаломиелите птоз, указывающий на развитие последней стадии болезни — стадии параличей, безусловно тяжелый симп­том. Особенно важное значение имеет опущение нижнего века в диагностике ботулизма, представляя один из наиболее ранних симптомов этого заболе­вания у лошади.

При исследовании глазного яблока обращают внимание на его величину, положение и ненормальную подвижность. Выпячивание глаз­ного яблока (exophtalmus) наблюдают подчас у лошадей, собак и рогатого скота. Резкие выпячивания присущи базедовой болезни, силь­ным коликам и тяжелым одышкам. Значительное западание глазного яблока наблюдают при периодическом воспалении глаз у слепых лошадей, а также при хронических болезнях, связанных с истощением.

Неправильные постановки глаз (косоглазие) могут быть следствием, с одной стороны, повышения тонуса отдельных мышц, приводящих в движение глазное яблоко, с другой — их паралича.

Врожденное косоглазие, изредка отмечающееся у домашних животных, относится к области хирургии. Для терапевта представляют интерес лишь случаи косоглазия, возникающие под влиянием внутренних инсультов, которые развиваются в качестве отдельного симптома при внутренних забо­леваниях. Такого рода косоглазие указывает на поражение ядер илж периферических волокон, иннервирующих отдельные мышцы глаза.

Нистагм — дрожание глазного яблока — представляет собой рит­мическое подергивание глаза, которому чаще всего сопутствует сочетанный поворот глаза. По форме различают нистагмы вертикальный, горизонталь­ный и ротаторный. Так как функция координированного поворота глаза осуществляется пучком волокон, начинающихся от п. vestibularis (fas­ciculus longitudinalis medialis), раздражение или перерыв проводников п. vestibularis, мозжечка или fasciculus longitudinalis приводит к измене­нию тонуса мышц, координирующих поворот, что и влечет за собой явления нистагма. Чаще всего нистагм возникает при поражении полукружных каналов, п. vestibularis, мозжечка и ствола большого мозга.

Световую реакцию зрачка определяют, прикрывая исследуемый глаз рукой. Если затем открыть глаз и дать доступ свету, расширенные вследствие затенения зрачки быстро суживаются до обычных размеров. Рецепторной частью дуги этого рефлекса является зрительный нерв, эффекторной частью — волокна п. oculomotorius, иннервирующие m. sphincter pupillae, а рефлекторный центр находится в передних буграх четыреххолмия. При перерыве дуги рефлекса реакция на свет выпадает.

Сужение зрачка. Помимо n. oculomotorius, в иннервации мышц, управляющих расширением зрачка, участвует n. sympathicus. Вслед­ствие этого при нарушении проводимости симпатического нерва происходит сужение зрачка, а при его раздражении — расширение.

Сужение зрачка (миозис) возможно при умеренном повышении внутри­черепного давления, например на почве хронической водянки желудочков мозга, менингита, кровоизлияний на поверхность мозга, ценуроза. Среди фармакологических препаратов суживающим зрачок действием обладают пилокарпин, эзерин, ареколин. Сочетание трех признаков — сужения зрачка, птоза и западания глазного яблока — указывает на поражение n. sympathicus или его центра.

i Расширение зрачка (мидриазис) — частый признак повы­шенной рефлекторной возбудимости и состояния острого возбуждения. Несмотря на значительное иногда расширение, реакция на свет при этом сохраняется, так как сильным освещением удается несколько сузить рас­ширенные зрачки. Полную неподвижность расширенных зрачков вследствие паралича п. oculomotorius в сочетании с потерей реакции на свет, неподвиж­ностью глаза и опущением верхнего века обнаруживают при менингитах, инфекционном энцефаломиелите лошадей, опухолях, абсцессах мозга и це­нурозе. Расширение зрачков, обусловленное параличом п. oculomotorius, вызывают также атропин и скополамин.

Помутнения роговой оболочки считаются одним из наиболее характерных признаков инфлюэнцы лошадей, злокачественной катаральной горячки, инфекционного кератита и тейлериоза крупного рогатого скота. Тяжелые расстройства сознания, а также невозможность смыкания век и закрытия глазной щели из-за параличей черепномозговых нервов приводят к развитию сухого кератита, заканчивающегося иногда изъязвлением роговицы.

Обесцвечивание радужной оболочки у кур счи­тается характерным симптомом нейролимфоматоза. Помутнение и нечет­кость рисунка радужной оболочки наблюдают иногда при morbus maculosus, контагиозной плевропневмонии и мыте лошадей, а также при чуме собак.

Помутнение сетчатки с резкой инъекцией сосудов и мест­ными инфильтрациями, указывающими на ее воспаление, иногда находят при контагиозной плевропневмонии лошадей и злокачественной катараль­ной горячке крупного рогатого скота.

Среди изменений глазного дна, имеющих важное значение для диагно­стики заболеваний головного мозга, следует отметить воспаления сетчатки, застойный сосок и атрофию зрительных нервов. На воспаления сетчатки указывают ее помутнения, резкое наполнение кровеносных сосудов, их нечеткий рисунок и местные инфильтрации в виде отдельных, хорошо очер­ченных желто-белого цвета пятен.

Воспаления сетчатки, заканчивающиеся атрофией зри­тельных нервов, характерны для мозговых заболеваний, связанных с повы­шением внутричерепного давления. Их наблюдают иногда при инфекцион­ном энцефаломиелите лошадей, менингитах и в качестве осложнения при контагиозной плевропневмонии и злокачественной катаральной горячке крупного рогатого скота.

Застойный сосок легко определить по сильному набуханию вен сетчатки и покраснению резко выделяющегося, несколько помутневшего соска. Застойный сосок не всегда вызывает расстройства зрения и нередко устанавливается лишь при клиническом исследовании больных животных. Его наблюдают при заболеваниях, связанных с длительным повышением внутричерепного давления — при ценурозе, опухолях мозга, инфекционном энцефаломиелите лошадей, менингитах.

Для атрофии зрительного нерва характерны побледнение соска, неясность его контуров, сильное наполнение вен при одновре­менном сужении его артерий.

Аппарат обоняния. В состав аппарата обоняния входят n. olfactorius, bulbus olfactorius, tractus olfactorius и кора большого мозга. У собак иссле­дование производится по методу дрессировки на определенные запахи. В качестве объектов пользуются различными предметами, принадлежащими владельцу, запах которых животному хорошо известен, и пищевыми веще­ствами. У крупных животных при исследовании необходимо устранить зрительное ощущение.

При нарушении проводимости соответствующих нервных аппаратов животные совершенно не различают даже сильно раздражающего запаха аммиака, хлора, уксусной кислоты. Наиболее резко выраженные расстрой­ства в этой области отмечают при инфекционном энцефаломиелите лошадей. У собак причиной ослабления или даже потери чувства обоняния нередко служат заболевания слизистой оболочки носа.

Аппарат слуха. Диагностическое значение в качестве симптомов внут­ренних заболеваний имеют лишь те расстройства (ослабления) слуха, кото­рые возникают в результате поражения нервного слухового аппарата. Они отличаются от заболеваний звукопроводящих путей (наружное и среднее ухо) тем, что при последних замечают ослабление слуха по отношению к низким тонам, например шепоту, высокие же звуки при этом улавливаются достаточно хорошо. При поражении внутреннего уха, когда в процесс одно­временно вовлекаются и костные пластинки, проводящие высокие тоны, эти последние воспринимаются гораздо хуже низких тонов — слух по отно­шению к громкой речи и сильным высоким звукам оказывается ослабленным больше, чем по отношению к шепоту.

Исследование производится путем наблюдения за восприятием слуховых ощущений. При этом отмечают реакцию животного на привычные ему звуки, доносящиеся из помещений, занятых животными, со двора, а также на при­зыв, человеческую речь, на звуки камертона и свистка. Резкие расстрой­ства слуха такими приемами удается установить без большого труда. Среди изменений следует отметить гиперестезию и ослабление слуха.

Гиперестезия особенно характерна для начальных стадий инфекционного энцефаломиелита лошадей, при котором она нередко сохраняется даже до стадии параличей черепномозговых нервов. Она проявляется повышенной «игрой» ушей, которые чутко ловят доносящиеся звуки, пугливостью живот­ного, легкими признаками беспокойства, приступами возбуждения, спасти­ческим сокращением мышц, причиной чего в известной обстановке могут быть одни лишь звуки. Нечто подобное наблюдают при бешенстве у собак и морфийном отравлении у кошек.

У молочного скота гиперестезию слуха часто наблюдают при ацетонемии. Она проявляется так же, как и у лошадей (игрой ушами, пугливостью, признаками легкого беспокойства). Животное внимательно следит за всем, что происходит на скотном дворе, чутко прислушивается ко всему, его беспокоит каждый звук. Гиперестезия слуха — один из ранних признаков, обращающий на себя внимание врача и вызывающий подозрение на наличие ацетонемии.

Резкое ослабление слуха, вплоть до полной его потери, — признак поражения продолговатого мозга и височной части коры.

 

 

ИССЛЕДОВАНИЕ КОЖНОЙ ЧУВСТВИТЕЛЬНОСТИ

 

Для связи с внешним миром у позвоночных животных существует нерв­ная система, одной из основных функций которой является восприятие внешних раздражений с последующим реагированием на них и форме того или иного действия. Таким образом, различают функции чувствительную и двигательную. Рецепторы воспринимают и проводят раздражения, эффек­торы проводят и осуществляют двигательную реакцию, а сам процесс рас­пространения возбуждения по нервной системе известен иод названием импульса. Передача раздражения с чувствительных путей на двигательные представляет собой рефлекс.

Переход возбуждения с чувствительного рецептора на двигательный эффектор — пе простая механическая передача по связям. Чувствительные импульсы подвергаются в центральной нервной системе известной обработке. Они комбинируются, и в результате сочетательной деятельности централь­ной нервной системы получается то или иное движение. Следовательно, к двум указанным функциям центральной нервной системы — чувствительно-рецепторной и двигательно-эффокторной следует прибавить третью — сочетательную, или коррелятивную. Морфологической единицей, выполняю­щей эту сложную деятельность, служит нервная клетка — нейрон, снаб­женная отростками, при помощи которых устанавливается связь между отдельными точками центральной нервной системы. В зависимости от того, где расположены эти клетки, различают периферический нейрон (чувстви­тельный и двигательный) и центральный.

Передача импульса совершается таким образом, что раздражение, поступившее с периферического нейрона, передается по центральному ней­рону со спинного мозга к чувствительному центру (thalamus opticus), потом корригируется в коре большого мозга, затем поступает в спинной мозг и уже отсюда направляется по осуществляющим эту реакцию двигательным эффек­торам к коже, мышцам, костям. Сложные раздражения воспринимаются органами чувств: аппаратами зрения, слуха, вкуса, обоняния и, наконец, чувствительным аппаратом — кожей. Некоторые из этих органов (аппараты зрения, слуха, обоняния) воспринимают раздражения, идущие только издалека, и поэтому получили название дистансцепторов. Однако кожа возбуждается только в случаях, когда раздражитель действует не­посредственно на нее. Таким образом, кожа несет не только защитную функ­цию, покрывая всю поверхность тела и защищая органы от различных внеш­них (механических, термических, биологических и прочих) воздействий; она, кроме всего, еще и чувствующий орган, служащий для связи организма с внешней средой.

Существуют три основные формы чувствительности: поверхностная, глубокая и интероцептивиая. К поверхностной чувствительности относят чувствительность кожных покровов и слизистых оболочек. Под глубокой, или проприоцептивной, чувствительностью понимают чувствительность глубоко расположенных тканей (мышц, сухожилий и связок, костей и фас­ций); интероцептивная чувствительность — это чувствительность внутрен­них органов, расположенных в полостях тела.

 

Исследование поверхностной (кожной) чувствительности

 

Исследование поверхностной чувствительности у животных и оценка ьего результатов значительно сложнее, чем у человека, так как животное не обладает речью и свои ощущения может обнаружить лишь в форме

движения. Главное затруднение состоит в том, что нелегко получить реакцию, вполне соответствующую тем ощущениям, которые вызваны раздражением при исследовании. В зависимости от условий это раздражение или усколь­зает от внимания животного и оно на него не отвечает вовсе, или сама обста­новка настолько его возбуждает, что реакция получается чересчур резкая по сравнению с силой раздражения. Животное не в состоянии надлежащим образом отнестись к действиям врача: внимание его то отвлекается, то, наоборот, целиком сосредоточивается на объекте исследования, в результате чего реакция и в том и в другом случае получается сильно искаженной. Поэтому в процессе исследования необходимо учитывать не только тип нервной деятельности животного, но и его психическое состояние. Так, у робких, изнеженных, впечатлительных и легко возбудимых животных, а также у злых собак реакция может далеко не соответствовать полученным ощущениям. Поэтому для исследования необходима тихая, спокойная обста­новка, а у собак его лучше всего проводить в присутствии владельца, что ободряет животное и помогает избежать сопротивления с его стороны дей­ствиям врача.

При оценке результатов сравнивают данные, полученные на больном органе и на соответствующих участках здоровой стороны. Границы обна­руженных изменений следует очертить мелом или зарисовать на схемы (отдельные для каждой формы чувствительности). При легких расстройствах чувствительности точное определение границ весьма затруднительно: ре­зультаты нередко получаются не вполне определенные, пестрые и часто тре­буется тщательное повторное исследование.

Различают несколько форм поверхностной (кожной) чувствительности: а) болевую, б) температурную, в) тактильную и г) электрическую. Так как кожные рецепторы, воспринимающие эти виды раздражения, специфичны и каждому из них свойственны свои проводниковые волокна, точное раз­граничение видов чувствительности и определение их расстройств могут иметь большое значение в топической диагностике.

Исследование болевой чувствительности начи­нают с крупа. Чтобы освободиться от мешающих рефлексов, кисть руки кладут на поверхность крупа и острием иглы, в зависимости от степени рас­стройств, слегка касаются или глубоко проникают в самую толщу кожи. Здоровое животное отвечает на это тем, что быстро оглядывается, поджи­мает уши, собака скалит зубы, лошадь поднимает заднюю ногу или обма­хивается хвостом. При наличии расстройств болевой чувствительности такого рода сознательная реакция ослабляется, дажз исчезает или стано­вится чересчур резкой. В некоторых случаях иглу можно погрузить в толщу мышц, однако животное ничем не отвечает на раздражение.

При подобном исследовании не ограничиваются проверкой какого-нибудь одного участка поверхности тела, его следует использовать возможно полнее и тщательнее. Обычно после крупа направляются вдоль позвоноч­ного столба к боковой поверхности шеи. При исследовании нельзя забывать, что болевая чувствительность у здоровых животных распределена по поверх­ности тела не вполне равномерно.

Существуют области, которые характеризуются повышенной чувстви­тельностью или, наоборот, ослабленной. К отделам кожи с максимальной чувствительностью относятся губы, кончик носа, хобот, межкопытная щель, внутренняя поверхность бедра, область вымени, наружные половые органы, промежность, область ануса и хвоста. Особенно слабо развита чувстви­тельность на крупе, наружной поверхности бедра, на стенке мезогастрия и боковой поверхности груди.

Исследование тактильной чувствительности у домашних животных сильно усложняется, так как при этом возникают рефлексы, затемняющие истинную картину. При исследовании надо, кроме того, устранить зрительные ощущения. Чаще всего прибегают к следующему простому приему: быстро дотрагиваются тонкой кисточкой или соломинкой

до шерсти животного в области холки или через длинную стеклянную трубку пропускают струю воздуха на ту или другую часть поверхности тела. Если при этом удалось избежать постороннего рефлекса, то животное в ответ на раздражение поворачивает голову, поджимает уши, поднимает погу, ска­лит зубы; еще более сильная реакция получается при раздражении чув­ствительных волосков, например в ушной раковине, когда животное начи­нает проявлять беспокойство, мотает головой, собаки отскакивают в сто­рону, лают.

Задачей исследования тактильной чувствительности является, таким образом, получение движений, указывающих на восприятие раздражения корой большого мозга.

Исследование температурной чувствитель­ности значительно труднее, так как требуется раздельное определение чувствительности не только к теплу, но и к холоду.

Для исследования пользуются пробирками или химическими стакан­чиками, наполненными холодной и теплой водой; их попеременно прикла­дывают к различным участкам поверхности тела. Ясную реакцию полу­чают только на сильные тепловые раздражения. В то время как человек легко улавливает разницу температуры в 2—3°, животное отвечает лишь на такие ощущения, которые по существу являются уже не температур­ными, а болевыми. Наиболее чувствительны в этом отношении внутренняя поверхность бедра, и затем кожа области живота.

Локализация раздражения исследуется у сельско­хозяйственных животных так же, как и у человека. Животному с завязан­ными глазами наносят на определенном участке тела небольшое раздраже­ние электрическим током или уколом и наблюдают за ответной реакцией, которая проявляется в виде определенных движений. Животное старается уклониться от раздражения, поднимает ногу, отходит в сторону, лает, виз­жит или, защищаясь, поворачивает голову, скалит зубы, бьет ногой, обма­хивается хвостом.

 

Исследование мышечно-суставного чувства