Скрипели сами собой. Мсье Фаскель все еще спал. А может, умер у меня над

головой. "Туманным утром найден мертвым в постели". И подзаголовок:

"Посетители кафе продолжали есть и пить, не подозревая, что..."

Остался ли он лежать в постели? А может, свалился с нее, увлекая за

Собой одеяло и стукнувшись головой об пол?

Я прекрасно знаю мсье Фаскеля, он иногда осведомляется о моем здоровье.

Это толстый весельчак, с холеной бородой -- если он умер, то от удара. Лицо

У него станет похожимм на баклажан, язык вывалится изо рта. Борода торчком,

Шея под завитками волос фиолетового цвета.

Лестница, ведущая в жилые комнаты, терялась во тьме. Я с трудом

Различал только шишку перил. Пришлось бы пересечь это темное пространство.

Лестница заскрипит. Наверху я нащупаю ручку двери...

Тело там, наверху, над моей головой. Я поверну выключатель, дотронусь

до тепловатой кожи, чтобы убедиться... Больше я выдержать не могу, я встаю.

Если официант застигнет меня на лестнице, скажу, что слышал шум.

Внезапно вернулся запыхавшийся официант.

-- Я здесь, мсье, -- крикнул он.

Болван! Он подходит ко мне.

-- С вас два франка.

-- Я слышал наверху шум, -- говорю я ему.

-- Давно пора!

-- Да, но, похоже, что-то случилось. Вроде кто-то захрипел, а потом

Глухой шум.

В этом темном зале с туманом за окнами мои слова звучали совершенно

Естественно. Никогда не забуду, какие у него стали глаза.

-- Вам бы надо пойти посмотреть, -- коварно предлагаю я.

-- Ну нет! -- возражает он. Потом: -- Еще, пожалуй, меня обложит.

Который час?

-- Десять.

-- Если он до пол-одиннадцатого не спустится вниз, пойду погляжу.

Я делаю шаг к двери.

-- Вы уже уходите? Не посидите подольше?

-- Нет.

-- А что, он в самом деле хрипел?

-- Не знаю, -- говорю я уходя, -- может, мне просто почудилось под

Настроение.

Туман слегка поредел. Я торопливо зашагал к улице Турнебрид -- мне

Нужны были ее огни. Меня ждало разочарование -- огни-то огни, они горели,

Они освещали витрины магазинов. Но это был не радостный свет -- из-за тумана

Он казался совершенно белым и лился на тебя как душ.

Много народу, в особенности женщин: няньки, служанки, но и хозяйки тоже

-- из тех, что говорят: "Я покупаю все сама, это вернее". Они принюхивались

К витринам, потом входили в магазин.

Я остановился у колбасной Жюльена. Время от времени за стеклом

Появлялась рука, которая указывала на ножки с гарниром из трюфелей или на

Сосиски. Тогда толстая белокурая девица наклонялась, выставляя напоказ свою

Грудь, и брала пальцами кусок мертвой плоти. А в своей комнате, в пяти

Минутах ходьбы отсюда, лежал мертвый мсье Фаскель.

Я поискал вокруг себя какую-нибудь твердую опору, надежный заслон

Против подобных мыслей. Такого не нашлось -- мало-помалу пелена тумана

Прорвалась, но какое-то беспокойство еще витало в воздухе. Пожалуй, не

Прямая угроза, а что-то размытое, прозрачное. Но именно оно и внушало страх.

Я прижался лбом к стеклу витрины. На майонезе, в котором плавало яйцо,

Сваренное по-русски, я заметил темно-

Красную каплю -- это была кровь. От вида этого красного на желтом меня

Стало мутить.

И вдруг мне представилось: кто-то упал окровавленным лицом в эти блюда.

Яйцо покатилось в лужу крови, украшавший его ломтик помидора тоже упал

Плашмя -- красное на красном. Пролилось немного майонеза -- лужа желтого

Крема, которую желобок крови делит на два рукава.

"Дурацкие мысли. Надо встряхнуться. Пойду поработаю в библиотеке".

Поработаю? Я знал, что не напишу ни строчки. Еще один пропащий день.

Проходя через парк, я заметил на скамейке, где я обыкновенно сижу, синюю

Пелерину, громадную и неподвижную. Вот кто не боится холода.

Когда я входил в читальный зал, оттуда вышел Самоучка. Он кинулся ко

мне:

-- Я хочу поблагодарить вас, мсье. Я провел незабываемые часы,

Рассматривая фотографии, которые вы мне дали.

При виде его у меня на мгновение мелькнула надежда: может, вдвоем легче

Будет пережить этот день. Но в обществе Самоучки только кажется, что ты не

Один.

Он хлопнул рукой по тому in-quarto. Это была "История религий".

-- Никто не мог бы успешнее Нусапье предпринять такой обобщающий труд.

Вы не находите, мсье?