Не Нужно, что бы Фюрер знал все подробности инцидента. 


Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

Не Нужно, что бы Фюрер знал все подробности инцидента.



*******

Вперёд его вело ничто иное, как подсознательное чутьё. Он, подобно ищейке, взял след и упорно «вынюхивал» ничего не подозревающую жертву. Суббота. Площадь имени Великого Вождя кишит народом. Вокруг так чисто и красиво – идеально. Бави будто попал в параллельную реальность, где всё перевернулось с ног на голову. От рождённой в крови и страхе утопии хочется блевать. Это не по-настоящему. Так просто не бывает. Люди не меняются. В душах они по прежнему остались всё теми же меркантильными, эгоистичными и корыстными сволочами, просто сейчас запуганы гестапо до такой степени, что фальшивые улыбки уже не сходят с лиц. Мускулы будто онемели, навсегда замерев в упоительной вежливости. «У нас всё в порядке, всё просто замечательно, лучше и быть не может», а в мыслях лишь подавляющий ужас перед Фюрером. Вот и думай теперь ночами – а не поставят ли тебя к стенке за то, что ты на днях неправильно припарковался или нагрубил надоедливой соседке. Малейшее нарушение правил каралось с неимоверной жестокостью. Фюрером уготован сценарий на много лет вперёд и никакое отклонение от продуманного сюжета неприемлемо.

Что ж, с другой стороны так оно может быть и лучше. За всю историю – общество ещё никогда не было столь законопослушным и отлаженным механизмом. Никто не решится даже дорогу в неположенном месте перейти, а такие термины как грабёж или убийство вообще позабыты. Убивать имеет право лишь Фюрер. Столица стала образцом совершенства.

Бави остановился. А вот и он. Как и ожидалось. Сидит на одной из скамеек, закинув ногу на ногу, и делает портрет пожилой пары. Волосы забраны под кепку так, что ни один локон не выбивается. Глаза скрывают солнцезащитные, почти чёрные очки. Осанка как всегда идеальна. Сноб. Вот ничему-то его жизнь не учит. До чего же он противоречив… Будучи прокажённым изгнанником, государственным преступником, за голову которого в пору награду назначать, сейчас сидит здесь, на многолюдной площади имени ненавистного им всей душой человека и калымит на пропитание. Наверняка именно здесь он и видел их с Кацэ, когда те накануне проходили мимо.

Можно смело подойти. Кругом народ – врят ли он решиться расчехлить катану при таком количестве свидетелей. А что ему сказать? Они оказались по разные стороны, так что общих тем может и не оказаться. Ладно, там по ходу разберутся. Слово за слово и завяжется разговор – в любом случае Бави искренне надеется на это.

- Вот, пожалуйста. – Лоял привычным резким движением вырвал листок из альбома и протянул клиентам.

Пожилая пара расплатилась и, с интересом обсуждая свой портрет, неторопливо пошагали вперёд вдоль площади. Пятьдесят единиц – неплохо:

- Палишься.

Вздрогнув от подобной неожиданности, Лоял нервно повернулся к присевшему рядом пареньку. Узнав, сурово нахмурился. Заметно даже через тёмные стёкла, что злится. Бави хрипло хихикнул и подвинулся ближе, сократив дистанцию между ними до минимума. Лоял быстро успокаивается. Мгновение и вновь «рожа кирпичом»:

- Дай угадаю, случайно проходил мимо?

- Не угадал. – промурлыкал рыжий, не сводя хитрый прищур с собеседника.

- Спас мальчика?

Тон безразличен и сдержан. Поправил очки и устремил взгляд на проходящий мимо поток потенциальных клиентов.

- Спас. – Бави специально сделал паузу, выжидая следующий вопрос, но такового не прозвучало. – не спросишь кто он вообще такой?

- Мне это как бы безразлично, без обид.

А он действительно изменился. У него в крови нос задирать, но раньше, хотя бы с Бави, он вёл себя по-другому, забывал о своём высокопоставленном положении:

- И зачем я тебе вдруг понадобился?

- Что значит «вдруг»? Ты четыре года гасился хер знает где. Как бы, по-твоему, я на тебя вышел?

- Только не начинай истерить.

- И не подумаю, дорогой.

Лоял перевёл на него раздражённый взгляд – слишком многое он себе позволяет. Имеет право, в конце концов. Так и хотелось обозвать его любимой шлюхой Фюрера:

- Ты действительно ушёл от него? – без особого любопытства спросил альбинос.

- Я от бабушки ушёл, и от дедушки ушёл… - как-то отстранённо пролепетал Бави.

- Хочешь поговорить – давай серьёзнее.

- Ой, ой, милочка злиться. – передразнил его рыжий, после добродушно усмехнулся негодующему взгляду и легонько подтолкнул старого товарища локтем. – да расслабься ты. Где хоронился-то всё это время? О тебе шушукаются только последние несколько месяцев. Самурай балин.

Последние несколько месяцев… надо же. Лоял лишь сейчас осознал, что утратил какую-либо связь с реальностью. Время давно перестало быть для него значимым. Ведь и правда – прошло уже четыре года с тех пор, как он свободен. И восемьдесят семь процентов этого времени… на вскидку… молодой человек провёл неприкаянным шатаясь по глухим окраинам и деревням, оттачивая навыки, и «лишь несколько месяцев назад» наконец-то решился вернуться в родную Столицу:

- Эй, чего залип? В принципе догадаться не мудрено. Мстю небось планировал, м?

- Хватит коверкать слова. – меланхолично посоветовал Лоял.

- Теперь ты давай посерьёзнее.

- Прости, я, кажется, не понял вопроса.

- Ты собираешь убить Инга?

Как несвойственен ему серьёзный тон. Видимо Бави действительно переживает по этому поводу. За кого больше, интересно. Лоялу гордость воспрепятствует спросить:

- Это тебя не касается. – холодно ответил он.

Бави обиженно нахмурился, будто с ним отказались поделиться конфетой. Конечно, а чего он ещё ожидал? Лоял больше не доверяет ему, что бы раскрывать карты. Фактически, Бави его непосредственный враг, и даже уход из рядов «Омелы» не в состоянии разрешить их конфликт. Дело не в том, что альбинос злопамятен – просто осторожен. С чего ему вообще быть уверенным, что Ржавый не засланец Инга под маской дезертира. И Бави в состоянии его понять. Пусть даже и обидно. А ещё можно и без подтверждений догадаться, что Лоял вернулся в Столицу неспроста. Возможно, он даже выживших в резне оставляет умышленно, что бы те в последствии докладывали Фюреру и слагали пугающие легенды о «пришедшем отомстить Самурае»! Бугага. Нападать со спины - не в его правилах, так что пусть Инг знает и готовится. Но вот вопрос – сколько ещё будет продолжаться показуха, и когда именно Лоял готовит нападение на Великого Вождя? Вот бы отговорить его от этого…

Бави глубоко вздохнул, натянув расслабленную ухмылку и, чуть щурясь, поднял взгляд к небу:

- Та актриса… помнишь? Когда тебе было лет тринадцать, а мне десять. Айна взяла киношку в прокате… И мы по уши втрескались в смазливую блондиночку. Ты ещё, помниться, потом припёр толстенную книженцию и заявил, что главная героиня романа похожа на неё. И я, ведь, прочитал. От корки до корки причитал, только потому что ты посоветовал… Не помнишь, как звали ту блондинку?

- Не помню. – соврал Лоял.

- Сейчас она уже старпёрша…

Как же не хотелось уходить. А впереди ещё столько дел. Нужно забрать свою сумку и кошку, которые Бави доверил на попечительство бармену «Полуночника», заработать хоть на какую-нибудь еду, вернуться домой и накормить Кацэ.

Бави лениво потянулся, после достал из чехла саксофон. Размял чуть поскрипывающие пальцы. Закрыл глаза…

Прохожие тут же среагировали на звуки саксофона. Им в новинку было видеть на улицах безупречной Столицы бродячих музыкантов. Жители даже не знали, как стоит повести себя в подобной ситуации – деликатно проигнорировать, или проявить уважение? На это Фюрер указаний не давал, так что они в любом случае рискуют показаться «аморальными». Лоял удивлённо уставился на рыжего сквозь стёкла тёмных очков. Кажется, даже дыхание затаил:

- Похоже? – прервался Бави, приободрённый немой, но многозначительной реакцией альбиноса. – на музыку из того фильма?

А, ведь, действительно похоже – подумал Лоял, но ничего не ответил:

- Ты не продолжишь? – вежливо поинтересовалась подошедшая к ним молодая девушка, после опустила в кожаный чехол из под инструмента мятую купюру.

Бави незамедлительно вернулся к импровизированной игре. Пальцы ловко бегали по клавишам, рождался не совсем тот мотив, которого рыжий пытался добиться, воспроизводя полузабытую мелодию из старого фильма в мыслях – звучание получалось смешением собственных нот и тех, которые удалось верно подобрать. Лоял вдруг опомнился и, чуть нахмурившись, отвернулся от музыканта. Нахлынуло что-то. Несомненно тронуло. Этот заеденный до дыр мотив из детства, который забыть уже невозможно. Спрятать куда-нибудь очень-очень далеко – это да, но не забыть. И когда вот так внезапно, без предупреждения напоминают… не больно, нет. Не по себе. То, что связывало их раньше – теперь не имеет никакого значения, пыльные стопы воспоминаний и только. Слишком многое изменилось. Они сами уже не те…



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2016-09-20; просмотров: 148; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 44.211.117.101 (0.01 с.)