На его губах мелькнула тень невзрачной улыбки, когда он бережным движением погладил просиявшего от восторга мальчика по голове.

*******

Кухня давила на него своими стенами. Тишина. Лишь из крана монотонно капает вода. В раковине навалена посуда, которой наломно заниматься. В пепельнице дымится не потушенный окурок. Металлическая ладонь опущена на револьвер. Поднимает его, приставляя дуло к виску.

Он закрыл глаза. Нет, не зажмурился от страха, а будто приготовился отойти ко сну. Раз, два, три… палец на курке даже не дрогнул – словно банально щёлкнул выключателем, погасив свет…

Выстрел и пронзительный смех, прозвучавшие будто наяву!

Бави резко распахнул глаза и рывком принял сидячее положение. Дыхание сбилось. Воздуха будто не хватало. Косые пряди чёлки липли ко лбу, на котором проступил холодный пот. Его охватила настоящая паника, и трезво сообразить, где он сейчас находиться, получилось не сразу. Подол вечернего платья тихо зашуршал по кафелю. В отражении застеклённого стеллажа мелькнула тень:

- Эй!

Бави неловко соскочил с дивана, выбежал в торговый зал и нервно осмотрелся по сторонам ошалевшими глазищами. Он застыл на месте, жадно заглатывая кислород. В висках учащённо стучал пульс. Никого. Входная дверь, как и прежде, задвинута массивной витриной, так что здесь никто из посторонних появиться не мог. Это сон. Лишь сон.

Кацэ проснулся и, приподнявшись на локте, взволнованно смотрел на рыжего, решившего с утра пораньше навести переполох:

- Ты чего? - опасливо поинтересовался мальчик.

Бави дёрнулся, резко обернувшись на его голос. Несколько мгновений таращился на Кацэ диким зверем, после утомлённо закрыл глаза и вздохнул:

- А фиг знает.

*******

- Это обязательно? – строго нахмурился Кацэ.

Бави с азартом рассматривал предложенный ассортимент маскарадных аксессуаров на одном из прилавков. В глаза бросились чёрные кошачьи уши, крепящиеся на ободке – то, что надо! Быстро расплатившись, он надел их на мальчика и самодовольно улыбнулся:

- А как же без этого?!

- Глупость какая. – сварливо проворчал Кацэ, покосившись в сторону. – у нас не так много денег, что бы мы могли разбазаривать их на всякую ерунду.

- Это не ерунда – это часть приобщения к мировой культуре! Не двигайся…

Рыжий извлёк из недр сумки чёрный маркер и аккуратно вывел на щеках мальчика полосы усиков. Кацэ не возмущался, неподвижно стоя на месте с кислой миной. Природа наделила его поистине железным терпением.

Бави выпрямился, уперев руки в бока, с великой гордостью созерцая своё творение. Вдруг улыбка исчезла с его лисьей мордашки:

- Ну ты давай повеселее уже, а?

- Буду стараться. – с прежней интонацией проворчал Кацэ и пошагал дальше.

Бави вновь суматошно обернулся к прилавку, с деловым видом присматривая и себе что-нибудь. Выбор пал на бесовские рожки:

- Всё самое интересное начнётся на закате! – воодушевлённо сообщил рыжий, догнав хмурого мальчика.

- Ага. Я весь в нетерпении.

Бави не обманул. С наступлением темноты на центральной площади зажглись фонари, предусмотрительно украшенные красными абажурами, от чего освещение казалось мистически-алым. Одетые разнообразными монстрами, демоническими существами и ведьмами люди праздновали канун дня всех святых. Циркачи на высоких ходулях гуляли в толпе, умудряясь жонглировать на ходу, заставляя всех с восхищением расступаться. В программе шоу участвовали фаермены, окружённые впечатлёнными зрителями, которые аплодировали и ахали над каждым опасным трюком. В воздухе вкусно пахло сахарной ватой и жареным мясом.

На самом деле, Кацэ впервые довелось оказаться в центре такого масштабного скопления людей. Шла война, а они всё ещё не утратили дух свободы и веселья. Как только Фюрер мог допустить организацию столь шумного праздника на оккупированной территории? А откуда алкоголь? Должно быть, лишившись возможности свободно приобретать выпивку в магазинах – едва ли не каждый второй житель обзавёлся самогонным аппаратом.

Пьяное сборище объединилось в одну большую и дружную компанию, где никто не знает имени ближнего, не безумно его любит. Они незаметно примазались к шумному сборищу молодых людей, где их любезно накормили и предложили выпить за добрую память всех умерших. Бави, разумеется, не отказался, а спустя час Кацэ, уминающий вторую порцию мяса на шампуре, поражённо наблюдал, как его, к тому времени уже совершенно несознательный спутник обнимается с Дракулой и о чём-то задушевно с ним беседует. Удивительно, как только пьяные люди могут общаться на самые сокровенные темы с незнакомцами, при этом не соображая и не понимая друг друга… Что-то там про разлуку с любимой, а Бави в свою очередь кивает и, едва ворочая языком, жалуется на мигрень. Где логика в разговоре?

- Сейчас начнётся!

Симпатичная девушка с нимбом на проволоке и потрёпанными белыми крыльями за спиной неожиданно прижала Кацэ к себе, от чего мальчик чуть не подавился, и пальцем указала в звёздное небо. Он и рта открыть не успел, что бы уточнить – а что именно должно начаться, как раздался оглушающий выстрел, и небо озарилось яркими брызгами салюта. От неожиданности Кацэ вздрогнул, рефлекторно прижавшись к ангелу. Ничего подобного мальчик раньше не видел, потому этакое чудо показалось ему пугающим, чем-то из ряда фантастики. Не успел он прийти в себя после первого залпа, как дали второй – более мощный и пёстрый. Кацэ так и застыл на месте с разинутым ртом. Все вокруг громко кричали, свистели… будто Апокалипсис начался! Третья умопомрачительная вспышка заставила его не вздрогнуть, а уже восхититься и по-настоящему оценить всю красоту праздничного салюта. Рядом восторженный ангел прыгал на месте и хлопал в ладоши. Вдруг кто-то без предупреждения подхватил Кацэ на руки и ловко усадил к себе на плечи:

- Урааааа! – во всё горло заорал крепкий пошатывающийся мужчина, придерживающий ребёнка за колени.

Перепуганный Кацэ вцепился в его плечи и ошарашено округл глаза, опасаясь, что его вот-вот уронят, ну или упадут вместе с ним. Дикость какая! Но очередной залп заставил мальчика отвлечься и вновь поднять зачарованный взгляд к небу, вспыхнувшему букетами невероятных цветов. Ему захотелось закричать, как все остальные. Внутри что-то закипело, и мальчик не сдержался, громко и как никогда радостно провозгласив торжественное «Ура!».

Он не смог остаться равнодушным к великой силе праздничной атмосферы, объединившей такое количество совершенно незнакомых людей. Их безумный восторг заразителен, так и хотелось слиться с ним, стать его частью, забыть хотя бы на несколько мгновений о своих проблемах и заботах. Всепоглощающая эйфория обречённой толпы.

На воде отражались вспышки салюта, сквозь чащу доносились крики горожан. На берег, запыхавшись, выбежал паренёк в экипировке зомби. Он нетерпеливо достал из внутренних карманов драного пиджака несколько кошельков и принялся поближе знакомиться с их содержимым. В толпе всегда легко обокрасть какого-нибудь зазевавшегося бедолагу, а сегодняшний вечер оказался исключительно удачным для профессионального карманника.

Неожиданно над поверхностью реки заискрили молнии. Дно в радиусе пары метров осветилось изнутри, будто там, под водой зажглась огромная лампочка. Свет накалялся. Вода начала бурно закипать. Электрические заряды пробегали над испарениями.

Паренёк машинально отступил назад, поражённый подобным явлением. Бурное закипание реки в радиусе пары метров продолжалось около минуты. Как вдруг всё затихло. Водная гладь успокоилась, свет на дне постепенно померк. Закончились залпы салюта, значит, пробила полночь. Ноябрь вступил в свои права.

Карманник так и застыл на месте, не решаясь даже вздохнуть. Наступила абсолютная тишина. Мёртвая. Неестественная. Не было слышно даже собравшихся на площади горожан. Он будто оглох на эти несколько мгновений.

Тихий всплеск воды, и оттуда, где только что пылал глубинный свет, поднялась молодая женщина. Она, обнажённая, по пояс стояла в реке и пристально смотрела на окаменевшего воришку, которого тут же бросило в дрожь. Ноги, парализованные страхом, отказывались подчиняться. Паренёк разинул рот, обескуражено таращась на обворожительную русалку. С длинных алых волос, спадающих на плечи и спину, ручьями стекала вода. Тяжёлым полотном пряди закрывали высокую грудь. Женщина двинулась вперёд. Медленно, словно гипнотизируя свою жертву, она вышла на песчаный берег. Следы её босых ступней, оставленные на песке, мистическим образом тут же исчезали, будто она и не проходила здесь мгновение назад.

Её глаза были подобны бездне, объятой кромешным мраком и ужасом. В зрачках адским пламенем горело средоточие всех ночных кошмаров, вселяющее первобытный трепет перед лицом чего-то поистине святого, чего-то, над чем не властен ни один человек. Сердце было готово остановиться, не выдержав, порвавшись на куски, когда незнакомка приблизилась к нему… и прошла мимо. Будто и не заметив даже. Дрожащие колени безвольно подкосились, и паренёк расселся на земле с остекленевшими глазами. Грудная клетка лихорадочно поднималась, качая так недостающий кислород. На брюках между ног проступили мокрые разводы.