Как и ожидалось, вскрытие подтвердило отсутствие каких-либо инородных веществ в организме. Отрава рассосалась.

- Эй, Ржавый! Стоять!

В коридоре его догнал Эдриан. Бави остановился, с безразличием во взгляде обернувшись к блондину. Здесь по старой кличке его знало ограниченное количество людей, но Натс с «Омелой» ещё до начала революции, так что во многом осведомлён:

- Ты какими судьбами здесь, а? Это надо же до чего додумался. Ха! С громкоговорителем это ты отжёг.

- Пойдём, покурим что ли, Натс.

- Вот ещё! Если Фюрер нас вместе запалит, решит, что я к тебе отношусь лучше, чем надо. Проблем мне только не хватало.

Рыжий с явным недопониманием глянул на Эдриана, после чего молча развернулся и пошагал дальше:

- Подожди ты! Чё делаешь-то здесь?

- Долго объяснять.

- К доктору не заглянешь? Ты уже год не облучался, пора бы.

- А я не хочу больше.

- Что значит не хочешь? – изумлённо переспросил Эдриан, часто захлопав ресницами. – головой что ли ударился? Ты хоть знаешь, что…

- Давай уже лесом иди, раз стремаешься.

- Думаешь, я правда его боюсь?

- А чё думать-то? Я знаю.

- Ну так обломись, это не правда. Может Фюрер и не относится ко мне так же, как к тебе, но тоже очень ценит. А ты мне принципиально не нравишься, что б с тобой светиться. – Эдриан критичным взглядом окинул собеседника. – посмотри только на себя; лохматый весь, прикид зачуханный какой-то. Я с такими предпочитаю не водиться. Фу. На месте Фюрера я давно бы тебя на цепь посадил. И это в лучшем случае. Только косорезить и можешь, а толку – ноль. Я-то помню, что это ты освободил Самурая, этого на голову больного маньяка.

- Он не больной. – с неожиданной резкостью перебил его Бави. – заткнись лучше, Натс. Не нарывайся.

- А ты мне рот не затыкай. И Лояла защищать – дело неблагодарное. Ты ему нахер не сдался; в капусту порубит и глазом не моргнёт. Он тебя, как всех остальных, в гробу видел.

- Да пошёл ты. – угрюмо буркнул Бави, развернулся и пошагал дальше.

Возможно, Эдриан прав. Рыжего ни раз посещали идентичные мысли. Но он уже свыкся с ними и не о чём не жалеет. Бави предал Инга и всех остальных – тех, кто даже после этого готов его простить и принять. И всё это ради человека, который его ненавидит. Хотя, нет. Не обязательно именно ненавидит. Безразличие – лучшее, чем он может ответить.

Кацэ сидел рядом с дремлющим Уэйном. Мальчика так же начинало клонить в сон. Тело охватывала гнетущая слабость, конечности будто немели. Это естественно. Он нормально не спал уже больше суток. Неужели управление про него действительно забыло?

- Мне нужно выбраться отсюда. Любыми средствами. – едва слышно произнёс молодой человек, не открывая глаз. – мне страшно, что они заставят меня говорить. Очень страшно. Ты можешь мне помочь?

Кацэ поднял на него внимательный взгляд.

*******

- Доктор Хурц.

- Стучитесь, пожалуйста, перед тем, как собираетесь зайти. – строго ответил Йозеф возникнувшему в дверях лаборатории солдату.

- Там ещё один помер.

Кацэ без движений лежал на скамейке. Остальные заключённые жались по углам. Девушка из группы испытуемых рыдала, причитая, что будет следующей:

- Я подумал, что он спит, а когда проверил – пульса не было. – слабо произнёс Уэйн, отчитываясь перед охранником следственного изолятора, которого потревожил.

Йозеф практически вбежал в камеру, с азартом осмотрев присутствующих – интересно же было, кого яд поразил следующим:

- Мальчик, господин. – указал сопровождающий его солдат на Кацэ.

Инграт оставался в своём кабинете, когда в дверь постучались:

- Проходите.

- Отчёт, мой Фюрер. Сегодня в 01:45 в следственный изолятор был доставлен бездомный мальчик лет двенадцати. Очень агрессивный. Напал на меня.

- Мальчик? – насторожился Инг, поднявшись из-за стола. – почему ты раньше не доложил мне об этом??

Йозеф присел на корточки перед Кацэ и с улыбкой проверил пульс на его шее. Вдруг на его лице отразилось удивление:

- Что? Он жив…

Кацэ резко распахнул глаза, заставив доктора машинально вскочить на ноги и отступить назад. Он по неосторожности натолкнулся на Уэйна, который, будто в заранее спланировал подобный расклад событий. Молодой человек с ловкостью заломал руки доктора назад, после вытащил из нагрудного кармана его халата скальпель и приставил к горлу Йозефа. Двое охранников уже сняли с плеча автоматы, но тут же в растерянности застыли на месте – они отлично знали, как велика роль доктора в «Омеле».

Дыхание Уэйна участилось. Естественно, что молодой человек нервничал. К горлу подкатывала тошнота – лишь бы сдержаться. Кацэ поспешно поднялся и встал рядом с ним:

- С дороги! – приказал Уэйн.

Охранники, будто вкопанные, так и стояли на месте, озадаченно переглядываясь. Да, доктор очень ценен, но если они позволят заключённому бежать – Фюрер устроит им не меньшие проблемы:

- Вы что, оглохли, тупые бараны?! – закричал Йозеф, боясь шевельнуться, как и подобает человеку, горлу которого угрожает им же наточенный скальпель. – пропустите его!

Мужчины расступились, но огнестрел не опустили. Они словно всё ещё не были точно уверены в дальнейших своих действиях, но Уэйн давно всё продумал за них:

- Отдайте мальчику.

Вновь переглянулись. Что ж, приказ есть приказ. У Кацэ чуть колени не подкосились от тяжести двух автоматов – он никогда не держал в руках оружие, потому понятия не имел, что оно такое увесистое:

- Идём. – обратился к нему Уэйн. – ты молодец.

Он неторопливо повёл Йозефу к решётке. Остальные заключённые даже вздохнуть боялись, изумлённо наблюдая за происходящим.

Неожиданная процессия тут же бросилась в глаза следующему посту. Они так же сгоряча хватились за ружья, но, чуть поразмышляв, отступали назад, пропуская заложника. Кацэ было страшно. Он шёл позади с двумя автоматами в охапке, настороженно озираясь по сторонам. В любой момент всё могло выйти из-под контроля…

Но это было далеко не самым жутким событием в его жизни. Кровь в жилах не стыла, не дрожали колени. В худшем случае его просто застрелят, ведь теперь он не просто подозрительный бродяга без имени, а соучастник захвата не самого последнего человека в «Омеле». Когда ему было девять лет, хозяйка, в качестве наказания за то, что он, когда протирал пыль с полок на складе, случайно разбил банку заготовленных к зиме солений, заперла его в сарае, где держали охотничьих собак. Когда выходили в лес за кроликами, или другим мелким зверьём, охотники брали их с собой. Собаки были на привязи, но расстояние между ними и Кацэ составляло не больше полуметра. Он провёл всю ночь, прижимаясь спиной к двери сарая, а разъярённые псы брызгали слюной, скалились, заходились кровожадным лаем, норовя сорваться и порвать мальчика на клочья. Их разделяли жалкие сантиметры. Он плакал и звал на помощь, что раззадоривало собак ещё больше. Тогда даже мочевой пузырь подвёл его. В напоминании о той ночи у Кацэ осталась поседевшая прядь. Теперь, как ему казалось, он больше никогда не сможет бояться так сильно:

- Всё в порядке? – обратился к нему Уэйн.

Мальчик среагировал не сразу. Слова донеслись до его слуха отдалённым эхом. Стены мрачного коридора вдруг дрогнули и потеряли чёткость. Неестественное заторможенное состояние больше не казалось последствием недосыпа, начало казаться, что доктор вколол ему какой-то наркотик:

- Я? Да. Всё хорошо. – тихо ответил Кацэ, поморщившись.

Бави с угрюмым видом двигался по коридору. К выходу. А куда же ещё? Инг не стал бы его обманывать – это факт, так что Кацэ, судя по всему, здесь действительно нет. Что если это Лоял ему наврал? Это больше походило на правду.

Мимо пробежало двое вооружённых солдат, один случайно задел Бави плечом. Куда это они так спешат? В ту же сторону, к выходу. К парадной двери ведёт два крыла здания – должно быть в другом случился какой-то переполох. Интересно. Бави ускорил шаг.

Кацэ осторожно перевесил один автомат через плечо, а второй поудобнее взял в руки, будто действительно будучи готовым выстрелить в кого бы то не пришлось. Они уже поднялись из «шахты» на первый этаж. Выход буквально за поворотом, совсем близко. Охрана больше не попадалась. Все либо были заняты своими делами, либо предупреждены о том, что бы расчистить дорогу:

- Стоять! – неожиданно раздался позади твёрдый приказ.

Кацэ вздрогнул и обернулся. Человек, чьё каменное изваяние он видел на площади. Великий Вождь собственной персоной. Стоит в нескольких метрах и направляет дуло кольта на него. Уэйн резко развернул доктора, прикрываясь им. Йозеф был в ужасе. Инграт настолько принципиален, что даже своим лучшим сотрудником пожертвовать может, лишь бы не дать предателю освободиться:

- Фюрер! Мой Фюрер! Прошу, простите! Я не!...

- Заткнись. – хладнокровно перебил доктора Инг, глядя Кацэ в глаза; такие же кристально голубые, точно, как у него самого. По пустому коридору голос Фюрера пронёсся угрожающим эхом. – считаю до трёх и стреляю. Ты, ведь, знаешь, что мне это ничего не стоит, Уэйн.

Молодой человек в ярости заскрипел зубами. Его руки предательски задрожали, заставив дрожать и доктора. Скальпель в любой момент мог соскользнуть:

- Один. – невозмутимо начал Инг.

Охранники следственного изолятора, стоило Уэйну исчезнуть из виду, тут же побежали к своему Фюреру и доложили ему о ситуации. Он как раз к ним и направлялся в это время, что бы разузнать о новом заключённом, и вот как всё случилось:

- Два.