Роман «анна каренина». Идейно-нравственные искания Л. Толстого; особенности жанра

Своеобразие жанра «Анны Карениной» состоит в том, что в романе этом объединены черты, свойственные нескольким видам романного творчества. Он заключает в себе, прежде всего особенности, характеризующие семейный роман. История нескольких семей, семейные отношения и конфликты выдвинуты здесь на первый план. Не случайно Толстой подчеркивал, что при создании «Анны Карениной» им владела мысль семейная, в то время как, работая над «Войной и миром», он хотел воплотить мысль народную. Но вместе с тем «Анна Каренина» — это не только семейный роман, но и роман социальный, психологический, произведение, в котором история семейных отношений тесно соединяется с изображением сложных общественных процессов, а обрисовка судеб героев неотделима от глубокого раскрытия их внутреннего мира. Показывая движение времени, характеризуя становление нового социального порядка, образ жизни и психологию различных слоев общества, Толстой придавал своему роману черты эпопеи. Воплощение семейной мысли, социально-психологическое повествование, черты эпопеи — это не отдельные «слои» в романе, а те начала, которые предстают в своем органическом синтезе. И так же как социальное постоянно проникает в обрисовку личных, семейных отношений, так изображение индивидуальных стремлений героев, их психологии во многом обусловливает эпопейные черты романа. Сила созданных в нем характеров определена яркостью воплощения в них своего, личного и одновременно выразительностью раскрытия тех социальных связей и отношений, в которых они существуют.

Блистательное мастерство Толстого в «Анне Карениной» вызвало восторженную оценку выдающихся современников писателя. «Граф Лев Толстой, — писал В.Стасов, — поднялся до такой высокой ноты, какой еще никогда, не брала русская литература. Даже у самих Пушкина и Гоголя любовь и страсть не были выражены с такой глубиною и поразительною правдой, как теперь у Толстого». В.Стасов отмечал, что писатель умеет «чудною скульпторскою рукою вылепить такие типы и сцены, которых до него никто не знал в целой нашей литературе... «Анна Каренина» останется светлой, громадной звездой навеки веков!». Не менее высоко оценивал «Каренину» и Достоевский, рассматривавший роман со своих идейных и творческих позиций. Он писал: «Анна Каренина» есть совершенство как художественное произведение... и такое, с которым ничто подобное из европейских литератур в настоящую эпоху не может сравниться».

Роман был создан как бы на рубеже двух эпох в жизни и творчестве Толстого. Еще до завершения «Анны Карениной» писателя увлекают новые социальные и религиозные искания. Известное отражение они получили в нравственной философии Константина Левина. Однако вся сложность проблем, занимавших писателя в новую эпоху, вся сложность его идейного и жизненного пути широко отражены в публицистических и художественных произведениях писателя восьмидесятых — девяностых годов.

Толстой называл «Анну Каренину» «романом широким, свободным». В основе пушкинского термина – «свободный роман». В «Анне Каренине» нет лирических, философских или публицистических отступлений. Но между романом Пушкина и романом Толстого есть несомненная связь, которая проявляется в жанре, в сюжете и в композиции. Не фабульная завершенность положений, а «творческая концепция» определяет в «Анне Карениной» выбор материала и открывает простор для развития сюжетных линий. Жанр свободного романа возникал и развивался на основе преодоления литературных схем и условностей. На фабульной завершенности положений строился сюжет в традиционном семейном романе. Именно от этой традиции и отказался Толстой. «Мне невольно представлялось, — пишет Толстой, — что смерть одного лица только возбуждала интерес к другим лицам, и брак представлялся большей частью завязкой, а не развязкой интереса».

Новаторство Толстого воспринималось как отклонение от нормы. Оно и было таким по существу, но служило не разрушению жанра, а расширению его законов. Бальзак в «Письмах о литературе» очень точно определил характерные особенности традиционного романа: «Как бы ни было велико количество аксессуаров и множество образов, современный романист должен, как Вальтер Скотт, Гомер этого жанра, сгруппировать их согласно их значению, подчинить их солнцу своей системы — интриге или герою — и вести их, как сверкающее созвездие, в определенном порядке». Но в «Анне Карениной», также как в «Войне и мире», Толстой не мог положить своим героям «известные границы». И его роман продолжался после женитьбы Левина и даже после гибели Анны. Солнцем толстовской романической системы является, таким образом, не герой или интрига, а «мысль народная» или «мысль семейная», которая и ведет множество его образов, «как сверкающее созвездие, в определенном порядке».

АНАЛИЗ.ИДЕЙНО-НР СОДЕРЖАНИЕ

 

В 1873 г. Толстой начинает писать новый роман - «Анна Каренина». «Анна Каренина» писался в 70-е годы (1873-1877). Перед Толстым всё настойчивее начинают вставать вопросы, которые тревожили его уже в 50-60-е годы: вопросы о смысле и цели жизни, о судьбах дворянства и народа, о взаимоотношении города и деревни, о жизни и смерти, о любви и счастье, о семье и браке и т. п. Постановка и решение этих вопросов составляют идейное содержание романа «Анна Каренина». Действие романа развёртывается на широком и сложном социальном фоне. Перед нами проходят самые разнообразные слои русского общества В центре внимания автора стоит дворянское общество. Как изображено оно в романе? Толстой - великий реалист. Показывая быт своего класса, он видит его недостатки, подходит к нему критически, а иногда даже сатирически. Критическая струя в романе обусловлена, несомненно, идейно-тематическим замыслом произведения: противопоставлением морально здоровой поместной патриархальной среды пустому и развращённому светскому обществу. Центральный образ романа - Анна Каренина, представительница великосветского общества 70-х годов, жена крупного петербургского сановника.

 

Толстой рисует свою героиню как прелестную, очаровательную женщину. Но Анну выделяет из ряда великосветских женщин не столько её внешность, сколько сложность и своеобразие её душевного облика. Не удивительно, что в душе её должна была проснуться неудовлетворённость пустой светской жизнью. К тому же она была равнодушна к мужу, человеку сухому и рассудочному. Встреча с Вронским словно пробудила Анну. Пожертвовав для Вронского мужем, сыном, блестящим общественным положением, Анна и от Вронского требовала этого. Вот почему, видя постепенное охлаждение Вронского, она естественно приходит к мысли о смерти. «Я хочу любви, а её нет,- думает Анна.- Стало быть, всё кончено». Ту же мысль, что для неё всё кончено, Анна выражает другими словами: «Отчего не потушить свечу, когда смотреть больше не на что?» И Анна бросается под поезд.

 

Анна Каренина - замечательный образ цельной, непосредственной женщины, живущей чувством. Но трагизм её положения и судьбы было бы неправильно объяснять только непосредственностью её натуры. Он лежит глубже - в условиях той социальной среды, которая обрекла женщину на общественное презрение и одиночество. Алексей Вронский - второй из главных героев романа. Это - один из наиболее блестящих представителей великосветских кругов России своего времени. «Страшно богат, красив, большие связи, флигель-адъютант, и вместе с тем - очень милый, добрый малый. Но более, чем просто добрый малый… он и образован, и очень умён» - так характеризует Вронского Стива Облонский. Граф Вронский ведёт образ жизни, типичный для молодого, обеспеченного аристократа. Он служит в одном из гвардейских полков, тратит сорок пять тысяч рублей в год, очень любим товарищами и во всём разделяет взгляды и привычки своей аристократической среды. Полюбив Анну, Вронский понял, как дурно жил он прежде, понял, что он обязан изменить обычный уклад своей жизни. Жертвуя честолюбием и свободой, он выходит в отставку, расстаётся с привычной светской средой и начинает искать новые формы жизни. Моральная перестройка Вронского, однако, так и не привела его к выходу, который дал бы ему полное жизненное спокойствие и удовлетворение. Потрясённый самоубийством Анны и внутренне опустошённый, он сам начинает искать смерти и уезжает добровольцем на войну в Сербию.

Таким образом, конфликт с социальной средой, в которой Вронский оказался косвенно замешанным, связав свою судьбу с Анной, и его привёл к жизненной катастрофе. Алексей Александрович Каренин, муж Анны,- один из «столпов» высше го дворянского общества, представитель сановной бюрократии столицы. Образ Каренина нарисован Толстым резко сатирически. В этом сказалось отрицательное, враждебное отношение автора к бюрократическим сферам страны - защитникам официальной государственности, проводникам и охранителям ложной городской цивилизации. Полную противоположность людям великосветского общества, изображенного в романе, представляет собой Константин Левин. Левин выступает в романе прежде всего как убеждённый враг городской культуры и цивилизации. Он ненавидит столичную жизнь с её ложью, суетой, условным этикетом и развратом,

Идеал Левина - патриархально-усадебный уклад, деревенская жизнь помещика в условиях сближения с крестьянством. Левин настолько убеждён в (спасительности этого пути, что одно время даже думает о женитьбе на крестьянке, мечтая путём «опрощения» воспринять первобытный народный дух и найти здоровую основу для деятельности (часть 3-я, глава XII). Мечты ор опрощении Левин, конечно, не осуществляет. Он так и остаётся барином, пытаясь в условиях дворянско-усадебного быта найти формы деятельности, которые упрочили бы экономику его хозяйства и в то же время дали ему нравственное удовлетворение. Левин энергично берётся за организацию хозяйства, вырабатывая целую программу экономического сотрудничества барина и крестьянина. Классовая ограниченность мешает ему понять, что на пути к его сближению с крестьянской массой стоит одно чрезвычайно важное препятствие - социальное неравенство. Левин подменяет социальную проблему, стоявшую перед ним, проблемой моральной. «Мне, главное, надо чувствовать, что я не виноват», - говорит он.

В романе исключительно полно изображается внутренняя жизнь Левина. Так как рационализаторская деятельность помещика переплетается у него с поисками личного счастья, то перед нами проходит и история любви Левина, Левин находит свой идеал. Семья, мирные хозяйственные занятия, новая вера, осветившая ему «смысл жизни», - вот что делает героя романа вполне счастливым и уравновешенным. Он получает то «радостное, общее с мужиками знание, которое одно даёт спокойствие души».

Автобиографическое значение образа Левина несомненно. Левин пережил тяжёлый нравственный кризис дворянского самосознания, который переживал в 70-х годах и сам Толстой. В романе «Анна Каренина» Толстой выступает не только как великий художник, но и как философ-моралист и социальный реформатор. Он ставит в романе ряд вопросов, которые волновали его в эпоху, когда в России «всё переворотилось» и только начинало укладываться. Среди этих вопросов два особенно привлекали внимание Толстого: вопрос о положении женщины в семье и обществе и вопрос о роли в стране дворянского класса и его перспективах.

В плане постановки «проблемы семьи» трактуется Толстым образ Анны

Карениной. Толстой осуждает Анну не за то, что,она со всей смелостью сильного и прямого человека бросила вызов лицемерному светскому обществу, а за то, что она посмела ради ЛИЧНОГО чувства разрушить семью. В автобиографическом образе Левина Толстой вскрывает свой собственный путь искателя смысла жизни, утверждая ряд таких взглядов, к которым он пришёл трудным, мучительным путём. Толстой призывает дворянство бросить безнравственную, пустую и нездоровую городскую жизнь, грозящую разорением и вырождением, и обратиться к своему основному, исконному делу - организации сельского хозяйства на условиях, примиряющих интересы крестьянина и помещика.

Взгляды Толстого, выраженные в романе, во многом утопичны. Заслуга Толстого в том, что он в переломную эпоху русской жизни поставил важные и сложные вопросы, привлекая к ним внимание общества.

 

3. Эволюция темы Великой Отечественной войны в русской прозе второй половины ХХ века (В. Некрасов, К. Симонов, Ю. Бондарев, К. Воробьев, В. Быков, В. Астафьев, Г. Владимов, Е. Носов и др.).

Под словами известной поэтессы мог бы подписаться каждый из писателей фронтового поколения. В 40-е годы в литературе о Великой Отечественной войне сильнее всего был выражен героико-патриотический аспект. Призывно звучала песня «Священная война» (муз. Б. Александрова на слова, которые приписывали В. Лебедеву-Кумачу). А. Сурков в своем обращении к солдатам повелительно провозглашал: «Вперед! В наступленье! Назад — ни шагу!» «Науку ненависти» проповедовал М. Шолохов. «Народ бессмертен», — утверждал В. Гроссман.

Осмысление войны как величайшей трагедии народа пришло в конце 50-х — начале 60-х годов. С именами Григория Бакланова, Василия Быкова, Константина Воробьева, Владимира Богомолова, Юрия Бондарева связана вторая волна военной прозы. В критике она была названа «лейтенантской» прозой: артиллеристы Г. Бакланов и Ю. Бондарев, пехотинцы В. Быков и Ю. Гончаров, кремлевский курсант К. Воробьев на войне были лейтенантами. За их повестями закрепилось и другое название — произведения «окопной правды». В этом определении значимы оба слова. Они отражают стремление писателей отразить сложный трагический ход войны «так, как это было» — с предельной правдой во всем, во всей обнаженной трагедии.

Предельная приближенность к человеку на войне, окопная жизнь солдат, судьба батальона, роты, взвода, события, совершающиеся на пяди земли, сосредоточенность на отдельном боевом эпизоде, чаще всего трагедийном, — вот что отличает повести В. Быкова «Круглянский мост», «Атака с ходу», Г. Бакланова «Пядь земли», Ю. Бондарева «Батальоны просят огня», Б. Васильева «А зори здесь тихие…». В них «лейтенантский» угол зрения смыкался с «солдатским» взглядом на войну.

Личный фронтовой опыт писателей, пришедших в литературу непосредственно с переднего края, подсказывал им делать упор на описании трудностей жизни на войне. Они считали их преодоление подвигом не меньшим, чем совершенный при исключительных обстоятельствах героический поступок.

Такая точка зрения не была принята официальной критикой. В дискуссионных критических статьях зазвучали термины «ремаркизм», «заземление подвига», «дегероизация». Рождение подобных оценок нельзя считать случайностью: уж очень непривычно было глядеть на войну из окопов, откуда ведут огонь, ходят в атаку, но где ко всему этому еще и… живут люди. Г. Бакланов, В. Быков, Б. Васильев, В. Богомолов писали о войне безвестной, что проходила южнее, западнее ли, но в стороне от главных ударов. Ситуации, в которых оказывались солдаты, от этого не становились менее трагедийными.

Жесточайшие споры вокруг «большой» и «малой» правды о войне, которые имели место в начале 60-х годов, выявили истинные ценности военной прозы, которая приводила к новому осмыслению самой сути происходящего на фронте.

Война совсем не фейерверк,

А просто трудная работа,

Когда,

черна от пота,

вверх

Скользит по пахоте пехота.

В этих стихах М. Кульчицкого передана суть тех открытий, которые делали писатели Григорий Бакланов, Василь Быков, Анатолий Ананьев, Юрий Бондарев. В этом перечне имен нужно упомянуть и Константина Воробьева. По словам А. Твардовского, он сказал «несколько новых слов о войне» (имеются в виду повести К. Воробьева «Убиты под Москвой», «Крик», «Это мы, Господи!»). Эти «новые слова», сказанные писателями фронтового поколения, отмечены пафосом великой трагедии, необратимость которой вызывала слезы горечи и бессилия, звала к суду и возмездию.

И длится суд десятилетий,

И не видать ему конца.

А. Твардовский

Открытия «солдатской» прозы. Повесть В. Кондратьева «Сашка».

К. Симонов: «История Сашки — это история человека, оказавшегося в самое трудное время в самом трудном месте, на самой трудной должности — солдатской».

В. Кондратьев: «Сашка» — «лишь малая толика того, что нужно рассказать о Солдате, Солдате-победителе».

В. Быков — В. Кондратьеву: «Вы обладаете завидным качеством — хорошей памятью на все, что касается войны…»; «Адамович прав, «Селижаровский тракт» — самая сильная Ваша вещь, сильнее «Сашки»… Там — выдранный с мясом и кровью кусок войны, непридуманный и неприглаженный, такой, каким и был в те годы. Я очень рад, что появились Вы и сказали свое слово о пехоте».

В. Астафьев — В. Кондратьеву: «Месяц читал твоего «Сашку»… Очень хорошую, честную и горькую книгу собрал».

«Сашка» — литературный дебют В. Кондратьева, которому было тогда под 60: «Видимо, подошли лета, пришла зрелость, а с нею и ясное понимание, что война-то — это самое главное, что было у меня в жизни… Начали мучить воспоминания, даже запахи войны ощущал, не забыл, хотя шли уже 60-е годы, жадно читал военную прозу, но тщетно искал и не находил в ней «своей войны». Понял, что о «своей войне» рассказать могу только я сам. И я должен рассказать. Не расскажу — какая-то страничка войны останется нераскрытой». «Поехал весной 62-го подо Ржев. Протопал 20 километров пехом до самой своей бывшей передовой, увидел ту истерзанную всю, всю испещренную воронками ржевскую землю, на которой валялись еще и ржавые пробитые каски, и солдатские котелки… торчали еще оперения невзорвавшихся мин, увидел — это было самым страшным — незахороненные останки тех, кто воевал здесь, может быть, тех, кого знал, с кем хлебал из одного котелка жидню-пшенку или с кем жался в одном шалашике при минном обстреле, и меня поразило: об этом писать можно только строгую правду, иначе это будет только безнравственно».

АНАЛИЗ «САШКА»

Повесть Вячеслава Кондратьева «Сашка» рассказывает о молодом русском пареньке, который волею судьбы оказался на фронте. Война изменила жизнь целых поколений, отняла мирный быт, возможность жить, работать. Однако человеческие представления о чести, совести, добре и зле в человеке невозможно искоренить. Сашка удивительно добр, ему свойственны милосердие и сострадание к ближнему. Сашке удается взять в плен молодого немца. Если бы им суждено было встретиться в бою, не было бы никаких сомнений, как поступить. А теперь пленник совершенно беспомощен. Комбат приказывает Сашке расстрелять пленного. Этот приказ вызывает у парня сильнейшее сопротивление. Мысль о том, что он должен расстрелять беззащитного человека, кажется Сашке чудовищной. Капитан догадывается о состоянии Сашки, поэтому приказывает другому бойцу проверить исполнение приказа. В сознании каждого человека заложена уверенность, что жизнь человеческая священна. Сашка не может убить беззащитного пленного немца. Он вовсе не случайно находит в пленном немце сходство со своим хорошим знакомым. В довершение ко всему он не может забыть листовку, которую показывал немцу. В листовке была обещана жизнь, и Сашка не может понять, как же можно нарушить это обещание. Ценность человеческой жизни - важный фактор. И пусть Сашка слишком прост, чтобы обратиться к теориям великих философов и гуманистов, в душе он четко осознает свою правоту. И именно это заставляет его медлить с выполнением приказа. Даже в условиях войны Сашка не ожесточился, общечеловеческие ценности для него не потеряли своего смысла. Не случайно уже после того, как комбат отменил приказ, Сашка понял: «...коли живой останется, то из всего, им на передке пережитого, будет для него случай этот самым памятным, самым незабывным».Пришлось Сашке из-за ранения отправиться в тыл. Волнует предстоящая встреча с девушкой Зиной, которая была медсестрой. И пусть сознает Сашка, что ничего серьезного у него с Зиной не было, но все-таки мысль о ней согревала его душу, вселяла надежду. Неожиданно на Сашку обрушивается чужое недоверие, которое шокирует его. Ранен он был в левую руку, и присутствующий на осмотре лейтенант счел, что сделано это целенаправленно самим бойцом, чтобы покинуть поле боя и отправиться в тыл. Сашка не сразу понял, о чем идет речь. «Но потом, поймав на себе подозрительный, пристальный взгляд, догадался: этот аккуратненький, …не хлебнувший и тысячной доли того, что довелось Сашке и его товарищам, подозревает его, Сашку, что он... сам себя... Да в самые лихие дни, когда казалось, проще и легче - пулю в лоб, чтоб не мучиться, не приходила Сашке такая мысль». Встреча с Зиной оказалась не столь волнующей, как ожидалось. Не сразу, но узнает Сашка об ее измене. И становится ему горько и тоскливо. Поначалу возникло у него желание «завтра же утром на передок податься, пусть добивают». Но потом понял Сашка, что у него есть мама и сестра, а потому не может он так безрассудно распоряжаться своей жизнью. Сашка открыт и искренен, он весь как на ладони, ничего не скрывает. Это тип простого русского человека, который, в общем-то, и выиграл войну. Сколько таких Сашек, молодых, искренних, добрых и чистых душой, погибло в Великую Отечественную войну! Повесть заканчивается размышлениями Сашки, которые возникают у него при взгляде на спокойную, почти мирную Москву. И Сашка понимает: «...чем разительней отличалась эта спокойная, почти мирная Москва от того, что было там, тем яснее и ощутимее становилась для него связь между тем, что делал он там, и тем, что увидел здесь, тем значительней виделось ему его дело там». Каждое произведение о войне стремится донести до последующих поколений всю трагедию, с которой вынуждены были столкнуться советские люди в период с сорок первого по сорок пятый. Чем больше времени отделяет нас от того страшного периода, тем меньше остается живых людей, помнящих ту кровавую мясорубку. И именно поэтому произведения о войне необходимо читать и перечитывать, чтобы иметь достоверное понятие о сложной судьбе России.

Движение прозы о Великой Отечественной войне можно представить так: от книги В. Некрасова «В окопах Сталинграда» — к произведениям «окопной правды» — к роману-эпопее (трилогия К. Симонова «Живые и мертвые», дилогия В. Гроссмана «Жизнь и судьба», дилогия В. Астафьева «Прокляты и убиты»).

 

БИЛЕТ 37