Житие протопопа Аввакума» как новаторское произведение

уникальный памятник русской литературы XVII века.

У «жития» есть главное отличие от других произведений того времени — грубый язык, нарочитая простота. В произведении не отражены литературные каноны и нормы. Его автор Аввакум Петров писал: «Занеже люблю свой русский природный язык, виршами философскими не обыкл речи красить». Аввакум положил начало автобиографии, до него она практически не существовала. В отличие от канонических житей, здесь много бытовых подробностей,например, о жене,о хорошем отношении к ней.Композиция тоже имеет отличие - житие заканчивается не смертью (т.к. это автобиография).

Срдержание: Аввакум описывает свою биографию. Родился в нижегородских пределах, за Кудмою в селе Григорове в семье священника Петра. По благословению матери женился на дочери кузнеца Анастасии Марковне. В 21 год стал диаконом, в 22 священником,в 28 лет стал протопопом. На момент написания автобиографии Аввакуму было 50 лет. Будучи священником обличал скоморохов, блудодеев и бреющих бороды. Затем Аввакум сообщает о реформах Никона, когда «от дьявола житья не стало». После чего он был отправлен в Сибирь (Тобольск, Енисейск, Братск). Описывает Аввакум свое плавание в сопровождении Афанасия Пашкова по Большой Тунгуске, озеро Байкал и путешествие в Даурскую землю на Нерчу рядом с Мунгальским царством. Затем, после опалы патриарха Никона, три года возвращался в Москву. Однако в Москве Аввакум не задержался и вновь был сослан в Пустозёрье. Здесь, в земляной тюрьме, он провёл пятнадцать лет, но «остался упорен» и был в 1682 году сожжён на костре.

Богословие: В богословии Аввакум опирается на Дионисия Ареопагита, различая у Бога имена истинные и похвальные. Истинных имен только 4: сый, свет, истина, живот. Аввакум сетует, что реформаторы (новолюбцы) убрали из Символа Веры упоминание об истинном характере Святого Духа. Основываясь на Дионисии, которого он продолжал считать учеником Павла, Аввакум защищает сугубую аллилуйю, которую утвердил Василий Великий: аллилуйя, аллилуйя, слава тебе Боже! Поскольку «слава Богу» это и есть перевод аллилуйи, то включать еще одну аллилуйю в это песнопение — значит славить не Троицу, а Четверицу. Вера кафолическая, писал Аввакум, есть вера в единаго Бога в Троице. Рим отпал от Церкви, а с ним отпали и ляхи. Православие «пёстро», поскольку греческая церковь сильно пострадала от турецкого завоевания.

Литургика: Аввакум разработал элементы старообрядческого богослужения в условиях гонений.

Перед образом Христовым на коробочку постелить платок и зажечь свечу, в сосуд налить воду и ложкой положить в нее часть тела Христова, окурить кадилом и произнести молитву:

«Верую, господи, и исповедую, яко ты еси Христос сын бога живаго, пришедый в мир грешники спасти, от них же первый есмь аз. Верую, яко воистинну се есть самое пречистое тело твое, и се есть самая честная кровь твоя. Его же ради молю ти ся, помилуй мя и прости ми и ослаби ми согрешения моя, вольная и невольная, яже словом, яже делом, яже ведением и неведением, яже разумом и мыслию, и сподоби мя неосужденно причаститися пречистых ти таинств во оставление грехов и в жизнь вечную, яко благословен еси во веки. Аминь

С ДРУГОГО САЙТА

Житие Аввакума напоминает монолог. Автор непринужденно и доверительно беседует с читателем-единомышленником. В искренности и страстности, с которой протопоп ведет свое повествование, рассказывая о перенесенных тяготах, о своих победах, о видениях и чудесах, выражается его позиция. Он то взволнованно, то эпически спокойно, то иронично делится воспоминаниями, ибо трагическое в его судьбе важно как пример мужества и стойкости, а победы Аввакума воспринимаются как убедительные свидетельства его искренности и правоты той идеи, за которую он боролся всю жизнь. Аввакум вызывает уважение своей убежденностью, откровенностью, мужеством. Он не терпит компромиссов и самым страшным судом судит себя за редкие проявления человеческих слабостей.

Главным делом своей жизни Аввакум считал борьбу с реформами Никона, и большая часть жития посвящена именно этому. Рассказывая о своей жизни, он стремился воодушевить единомышленников на борьбу "за дело Божие". Поэтому он выделяет разного рода знамения и чудеса, которые должны подтвердить божественное освящение его борьбы за истинную веру. Это и затмение солнца в 1654 году, когда патриарх Никон собрал церковный собор, утвердивший новые реформы, и затмение, произошедшее тогда, когда Аввакума расстригли и бросили в темницу. Протопоп терпит страшные испытания: его избивают, ссылают, на долгие месяцы и годы заточают в тюрьму.

Автор рассказывает о страшных своих мучениях необычайно просто в бытовой разговорной манере. Он пишет о своем первом заключении в Андрониевом монастыре. Он сидел на цепи в темной камере, что ушла в землю. "Никто ко мне не приходил, — вспоминает Аввакум, — только мыши, и тараканы, и сверчки кричат, и блох довольно".

Подробно и, казалось бы, бесстрастно описывает он перенесенные им побои и надругательства. Так, тобольский воевода Афанасий Пашков "рыкнул, яко дивий (дикий) зверь, и ударил меня по щоке, таже по другой, и паке в голову, и збил меня с ног и, чекан ухватя, лежачева по спине ударил трижды и, разболакши (раздев) по той же спине 72 удара кнутом"

"Житие" — бытописание социальной и общественной жизни, освещение религиозных и этических конфликтов времени, выражение демократической идеологии и эстетики Аввакума, ориентированной на "природный русский язык", на нового читателя — крестьянина, посадского мужика, "природного русака", которого объединяет с автором общность национального русского чувства

В "Житии" постоянно фиксируется география мест пребывания протопопа по пути его следования в ссылку. Приводятся названия рек, озер, городов, монастырей: Даура, Лена, Тунгуска, Шаманские и Долгие пороги, Байкалово море, Ирьгень-озеро, Тобольск. Называется точное место рождения Аввакума — Нижегороцкий предел за рекой Кумою, село Григорово.

Средствами ассоциированных метафор обозначается реальная обстановка, в которой живет Аввакум с семьей, также рисуется и картина жизни в "зимовье": "Я лежу под берестом наг на печи, а протопопица в печи, а дети кое-где, в дождь прилучилось, одежды не стало"10.

Символы и аллегории вводятся в изображение быта: "видим яко зима хощет быти; сердце озябло; и ноги задрожали". Образ бредущих среди зимы путников, разбивающихся о лед, превращается в аллегорическую картину бренности, обреченности человеческого пути и все- таки надежды.

В изображение быта включается также библейская и народная символика: видения — два золотых корабля; чудеса — приход ангела, накормившего протопопа щами, черная курочка, несущая по два яичка в день. В "Житии" наблюдаются приемы народной поэзии трехкратного повторения, пословицы, поговорки, каламбуры и сказовый стиль. Реально-материальный быт, сливаясь с символикой, всегда характеризуется конкретным содержанием и связан с жизнью и превратностями судьбы протопопа. Образы Аввакума конкретны, но в то же время это художественные символы-обобщения. На специфику литературной манеры Аввакума обратил внимание Д.С. Лихачев. Он отметил, что факт в сочинениях Аввакума подчинен мысли, чувству, идее. Факт иллюстрирует идею чувств, а не идея объясняет факт. Но, по мысли ученого, Аввакум не просто бытописатель... За бытовыми мелочами он видит вечный непреходящий смысл событий, предсказанных предшествующими видениями – традиционными образами Средневековья.

Автор как в автобиографии-исповеди много пишет о своих переживаниях, он "тужит", "рыдает", "вздыхает", "горюет". В "Житии" автор и герой слиты в одном лице, что усиливает личностный характер повествования, придает ему эмоциональность, искренность, непосредственность, и в итоге — особый психологизм. Д.С. Лихачев отмечал, что нельзя не видеть связи "Жития" с тем новым для русской литературы психологизмом XVII века, который позволил Аввакуму не только подробно и ярко описывать собственные душевные переживания, но и найти живые краски для изображения окружающих его лиц.

Так, со страниц "Жития" встает образ несгибаемого борца, подвижника, пустозерского узника, искренне верящего в праведность своих идей, полемиста, обличителя, мученика и защитника истинной, в его понимании, веры. Личность и деятельность Аввакума – явление исключительное. "Его внимание привлекают, — как подчеркивает Д.С. Лихачев, — такие признаки национальности, которые оставались в тени до него, но которые станут широко распространенными в XIX и XX веках. Все русское для него прежде всего раскрывается в области интимных чувств, интимных переживаний и семейного быта. В XV–XVI веках проблема национальности была нерасторжимо связана с проблемами государства, церкви, официальной идеологии. Для Аввакума она также и факт внутренней душевной жизни. Он русский не только по своему происхождению и не только по своим патриотическим убеждениям, — все русское составляло для него тот воздух, которым он дышал, и пронизывало собою всю его внутреннюю жизнь, все чувство.