Краткая история появления денег

 

В первобытной общине существовало объединение труда для производства всего необходимого. Было и управление, как производ­ством продукции, так и её распределением. Такое управление было структурным и директивно адресным.

«Законности» не было, но систему «табу» (запретов, «нельзя!») знали все. Это было уже бесструктурное управление.

Существовали границы структурного управления. Они определялись:

– Коммуникациями (грунтовыми и водными путями), их протя­жённостью, средствами передвижения.

– Способностями руководителей общин (шаманов и старейшин) помнить и обрабатывать все необходимые сведения, то есть инфор­мацию. Ведь письменности тогда не было.

Границы общины определяли рубежи, на которых утрачивалось структурное управление. По этой же причине осуществлять струк­турное управление в межобщинном объединении труда было невоз­можно. В этом месте читатели могут сопоставить производство в первобытной общине и сегодняшнюю стратегию руководства Рос­сии, опирающуюся на «самодостаточность регионов» в условиях гло­бализации и отказ от структурного управления процессами производ­ства и потребления, после чего читатели могут самостоятельно дать оценку умственным способностям руководителей нынешней России.

Торговля в те древние времена уже существовала. Основанием для неё были:

1. Невозможность создания необходимых вещей и продуктов про­изводства внутри своей общины и, как следствие, невозможность структурно управлять процессом их продуктообмена.

2. Невозможность по различным причинам открытого военного грабежа.

Поэтому баланс цен (стоимостей) при взаимном продуктообме­не в те древние времена представлял собой обыкновенный людской произвол, но не безмерный, а основанный на двух составляющих:

1. Баланс взаимных притязаний сторон (у кого что есть и у кого чего нет).

2. Возможности каждой стороны:

– обобрать другую сторону (в т.ч. силой),

– при этом не быть обобранной самой.

Такой период торговли был очень длительным. Когда же этот период неограниченно свободной торговли в истории человечества завершился, то баланс взаимных притязаний торгующих сторон стал протекать в двух средах:

1. В среде государственного налогообложения, кредитования, законодательства (писанного и неписанного).

2. В среде мафиозного «налогообложения», «законодательства» и «кредитования».

Здесь важно понять следующие два момента:

а) В период свободной торговли в стародавние времена баланс цен устанавливался под давлением внесоциальных факторов, в основном географических, природных, погодных. В степях не было леса, а в дремучих лесах овец было мало. Засуха, дожди … всё это отражалось на ценах.

б) Государственная и мафиозная среды торговли – это уже со­циальный фактор, а не природный. И этот «социальный фак­тор» зависит полностью от господствующей в обществе концепту­альной власти, концепции управления и её носителей. Государствен­ное и мафиозное давление стало «давить» на свободную торгов­лю. И постепенно это давление стало всё больше и больше дефор­мировать, искажать, извращать баланс свободных взаимных при­тязаний всех торгующих сторон. Началось как бесструктурное, так и откровенно структурное управление «стихией рынка». По мере же развития кредитно-финансовой системы такое управление становилось всё изощрённее. Ни о какой «свободной торговле» и «свободном предпринимательстве» в этих условиях говорить уже не приходится. Те экономисты и политики, которые говорят сейчас об этих «свободах» – это либо глупцы, либо негодяи-провокаторы, выполняющие заказ своих хозяев.

 

Средства платежа и «инвариант в прейскуранте»

 

Продуктообмен первоначально, в древности, существовал в качестве меновой торговли: «Ты мне мешок зерна, я тебе oвцу». Но такой обмен был непредсказуем, необходимой устойчивости про­цесса не было (вспоминайте ДОТУ).

Для повышения предсказуемости (т.е. устойчивости процесса торговли) сложилась система ярмарок. Приехав на ярмарку, куда стекалось множество людей для продажи произведённых ими вещей и продуктов, человек практически наверняка мог найти то, что ему нужно. Однако возникала проблема с обменом товарами. Найти то, что ему нужно, человек-то находил, но тот, у кого был нужный ему товар, не хотел меняться на то, что мог предложить этот человек. Возникали трудности. Надо было искать варианты «тройного», «чет­верного» и т.д. обмена. Это требовало усилий и времени. Быстро­действие продуктообмена было низким.

Для повышения быстродействия процесса продуктообмена надо было разработать какие-то универсальные способы обмена про­дуктов. Таким самым универсальным способом обмена товара­ми стали металлические монеты, которые назвали деньгами. Пра­во на чеканку монет присвоило себе государство.

И вот, уважаемые читатели, очень важный момент, который надо хорошо понять. В меновой торговле сделка одномоментна. Ты мне мешок зерна, я тебе поросёнка в мешке … и тут же разошлись. А деньги дают возможность сделку растянуть во времени. Если продавца в данный момент что-то не устраивает, то он свой товар может не продавать, а отложить продажу на какое-то время, когда ситуация изменится и можно тот же товар продать гораздо дороже. Например, летом овечий полушубок не очень востребован и соот­ветственно цену за него предлагают невысокую. Но в начале зимы тот, у кого полушубка нет, поскольку летом он не хотел его за высо­кую цену (как ему представлялось) покупать, сейчас, когда стало уже холодно, он вынужден будет его купить даже не по той цене, которую предлагали летом, а по гораздо большей цене, поскольку холодно, а надо жить, надо работать …

Возможность растянуть сделку во времени дала толчок появле­нию гешефтмахерства, то есть паразитизма на операциях про­дуктообмена.

«Гешефт» – от немецкого «дело», «торговля» – сделка мелкоспе­кулятивного характера, «выгодное дело». «Махинация» – мелкая ин­трига, жульничество; «махинатор» – жулик.

Теперь «нехороший человек» («редиска») мог скупить летом все полушубки на ярмарке по одной цене, а в начале зимы на той же ярмарке продать их уже по гораздо большей цене. В наше время этим занимаются так называемые «посредники», которые сами ни­чего не производят, но называют себя «предпринимателями» или «биз­несменами» «малого и среднего бизнеса». Для дураков это звучит красиво, хотя на самом деле это обыкновенные спекулянты-жулики. Причём свою деятельность они привязывают не обязательно к пого­де, а ко множеству других современных факторов, иногда создавая такие выгодные им «факторы» преднамеренно. Что надо сделать, чтобы сбыть множество произведённых автоматов, пушек, вертолё­тов? Вот вам одна из причин «возникновения» войн и «возникновения напряжённостей» между странами … Но это уже «крупный бизнес».

Таким образом, появление денег дало возможность безнравствен­ным людям извлекать прибыль ничего не производя, а просто из-за колебаний цен на товары, причём эти «колебания цен» стало возможным создавать искусственно.

«Мировое закулисье» через подчинённый им раввинат и мировое еврейство придали гешефмахерству организационные формы биб­лейско-талмудической культуры, сделав всё это в конце-концов сред­ством управления человечеством.

Самым главным, ведущим товаром денег стало золото как само по себе (в гр., кг., тоннах) в качестве взаиморасчётов, так и для изго­товления монет. Золото стало «инвариантом в прейскуранте».

Надо знать всем, что обозначает «инвариант в прейскуранте».

Прейскурант – это текущие цены на все товары.

Инвариант – это:

– и самоценность (товар, имеющий свою цену),

– и средство измерения ценности других товаров и услуг.

Постепенно золото становится просто «монетами».

Монеты же постепенно становятся только «носителями инфор­мации» о стоимости любой продукции и самоценностью уже не об­ладают. То есть монеты становятся просто средствами платежа, просто носителем предельно обобщённой экономической информа­ции, просто цифрами, которые отпечатаны на монетах. Ведь моне­ты со временем стали делать из меди, бронзы, железа … Так «циф­ры» стали достаточны сами по себе для «купли-продажи».

Для продуктообмена требуется определённое количество средств платежа. Это количество зависит от:

– Прейскуранта цен на товары.

– Объёма товарооборота в стоимостной форме.

– Скорости обращения средств платежа.

Если по отношению к эти трём параметрам появляются лишние (избыточные) средства платежа, то происходит вот что. Поскольку средств платежа много, они избыточны, то народ быстро раскупает то, что есть в товарообороте.

Но производство товаров ограничено мощностями по их произ­водству, поэтому объём товарооборота уменьшается.

Возникает нехватка товаров, возникает дефицит.

Это приводит к повышению цен на товары.

А это в свою очередь приводит к утрате людьми покупательной способности.

Получается своеобразное «чёртово колесо»: то вверх, то вниз, то вверх, то … Тот, кто знает «скорость вращения колеса», может «де­лать с этого гешефт».

Здесь опять уместно сказать, что денег в государстве должно быть ровно столько, сколько в этом государстве есть товаров и ус­луг. Не больше, но и не меньше. Сталинский нарком Косыгин, буду­чи при Хрущёве и Брежневе премьер-министром СССР, очень тща­тельно следил за соблюдением этого равновесия. Демократиза­торы же посчитали, что рынок сам всё образует.

При меновой торговле такого рассогласования между товара­ми и средствами платежа быть не могло в принципе.

При «инварианте в прейскуранте» в виде монет из драго­ценных металлов стали возникать колебания покупательной способ­ности. Но тогда они сглаживались за счёт того, что монеты были из драгоценных металлов (золото и серебро). Поэтому когда появлял­ся излишек монет по отношению к объёму товарооборота и другим параметрам, то эти монеты из драгметаллов «оседали» в сундуках у тогдашней «элиты» в виде сокровищ. Когда же возникала нехват­ка монет, то «разоряющаяся» «элита» была вынуждена доставать свои «сокровища» из сундуков, чтобы обеспечить себе «достойный уровень жизни».

Но в ходе глобального исторического процесса объем товарообо­рота всё возрастал и возрастал. А драгоценных металлов для изго­товления монет было недостаточно. Так, например, экспедиция Ко­лумба была снаряжена именно для поиска золота – это было главной целью. Эта ситуация привела к появлению денег на бумажных но­сителях. В самом начале это были обыкновенные расписки людей по своим долговым и кредитным обязательствам. Но очень скоро эти расписки обрели форму кредитных денег в виде:

– банкнот,

– ассигнаций,

– казначейских билетов,

– банковских чеков,

– кредитных карточек.

Но бумажным деньгам веры у людей тогда, в начале их появле­ния, не было. Чтобы такая вера появилась, гешефтмахерами была создана система гарантированного обмена. Она заключалась в том, что цифрам на бумажных деньгах соответствовало определён­ное количество золота в монетах. И это вначале было даже удобно. Не надо было носить при себе тяжёлые мешки и мешочки с золотом, достаточно было иметь лёгкий бумажник. А если учесть, что не вся­кую денежную бумагу можно было использовать кому угодно напря­мую в торговле, то это была и определённая защита от воровства.

Однако с созданием бумажных денег пошёл процесс нарастания их объёма в товарообороте, который должен был строго сопровождаться созданной системой гарантированного обмена, названной «золо­тым стандартом». Но те гешефтмахеры, в основном банкиры, кото­рые имели право «выписывать» бумажки вместо золота, знали, что их клиенты не придут все вместе в один день и не потребуют у банкира заменить бумажки на соответствующее количество золота. Поэтому они стали «выписывать бумажки», которые уже не были обеспечены соот­ветствующим количеством золота в подвалах этого конкретного банка. И если бы все клиенты пришли разом к такому банкиру-гешефтмахеру, то золота всем бы не хватило. Но когда всё же подобная ситуация воз­никала, то такого банкира– «бедолагу» выручал другой банкир-гешефт­махер. Так формировалась мировая финансовая мафия на основе иуда­изма: «И будешь господствовать над многими народами …»

Итак, процесс накоплений всё идёт и идёт. Владельцы «бумаг» в худшем положении, чем владельцы монет. Поэтому все стремятся лишние бумаги обменять на золото «для надёжности». Но золота на всех не хватает …

За всю историю своего существования деньги в системе миро­вых валют всегда имели эталонную единицу измерения. Желающие могут ознакомиться с этим самостоятельно. Нам же сейчас важно знать вот что. С 1944 года в качестве такого эталона стал высту­пать доллар, который на основании международного соглашения был приравнен к определённому количеству золота: 35 долларов равня­лось 31,1 граммам золота. Все остальные валюты были связаны с твёрдым золотым эквивалентом через связь с долларом.

Однако в августе 1971 года президент США Никсон в односторон­нем порядке отказался от обмена доллара на золото, что означало фак­тически дефолт США. «Дефолт» (англ. default) – 1. Невыполнение бан­ками или правительством финансовых платежей. 2. Прекращение выпла­ты процентов по ценным бумагам в период ликвидации компании.

А в 1976 году на Ямайской конференции МВФ (международного валютного фонда) «золотой стандарт» отменяется и вводят про­цедуру «фиксинга Ротшильда», о которой рассказано в начале этой главы. После этого золото и серебро перестают участвовать в де­нежном обращении.

Отсюда следует важный вывод.

Разделение между собой понятийной границей:

– инварианта в прейскуранте – как одного из многих продук­тов в меновой торговле, и

– средств платежа – как носителей предельно обобщённой ин­формации о народно-хозяйственном комплексе страны,

такое разделение позволяет выделить гешефтмахеров и иерархическую структуру их корпораций.

Политэкономия же марксизма-ленинизма рассматривает «инва­риант в прейскуранте» и «средства платежа» как две разные функ­ции денег, что является глупостью.

 

Тайна установления цен

 

Журчит в лесном ручье вода. Человек приник к ручью, напился воды. Вода в ручье что-нибудь стоит? Нет! Она бесплатная.

Идёт человек по Москве. Жара, пить хочется! Но кругом асфальт, а ручьёв нет. Стоит киоск, а в нём вода в бутылках. Она уже стоит денег.

Люди постарше могут вспомнить время, когда в городах, в т.ч. и в Москве, были колонки с водой. И жители домов, где не было водопро­вода, ходили с вёдрами к этим колонкам за водой. Тогда любой, кто хотел пить, мог подойти к такой колонке и бесплатно напиться воды.

Что получается? Цена на воду появляется тогда, когда человек не может напиться ею из ручья или из колонки. По научному это на­зывается «дефицит». Дефицит (лат deficit «не хватает») – это:

1. Нехватка чего-либо.

2. Товар, которого нет в достаточном количестве.

3. Превышение расходов над доходами.

Другой пример. Раньше в Москве, да и в других городах, маши­ну можно было припарковать там, где хочется. И платить за пар­ковку не надо было. Машин было мало, а места много. Но вот ма­шин стало много и мест для парковки стало не хватать. Появился «дефицит» парковок. И сразу появились платные стоянки. Но если бы городские власти организовали дорожное движение и стоянки автомобилей так, что дефицита ни в чём не было, тогда бы и не было платных автостоянок. Как не было бы и планируемых ныне платных автодорог. Здесь разговор уже надо вести о качестве уп­равления и концепции управления.

Подобных примеров можно привести множество. Из них следует очевидный вывод. Цена на «что-либо» появляется тогда, когда этого «что-либо» в обществе не хватает. В связи с этим можно вспомнить знаковую фразу одного из персонажей ныне покойного «сме­хача» Аркадия Райкина в сценке о дефиците: «Пусть у нас в тор­говле всё будет! Но пусть всегда чего-нибудь не хватает!» («Дэ­фицит называется»)».

Можно вспомнить фантастическую повесть Беляева «Продавец воздуха», злой герой которой разработал и осуществил на практике сжижение воздуха планеты Земля и организовал торговлю этим воз­духом. А в Японии в загазованных бензином районах Токио одно вре­мя торговали чистым воздухом в баллонах – это не фантастика.

И рост цен на что-либо происходит тогда, когда увеличивается дефицит этого «что-либо».

Итак, делаем первый вывод. Цена на что-либо появляется тог­да, когда этого «что-либо» просто так человек взять не может.

Пойдём дальше. Стоит сосна в лесу. Она чего-нибудь стоит? Нет! Её взрастила Земля-матушка, Солнышко красное, дожди лас­ковые. Подходят к сосне два мужика. Один говорит: «Давай спи­лим сосну, да продадим её за 100 рублей». Другой говорит: «Ты что, дурак? Её можно продать за 1000 рублей.» В чём здесь суть? В том, что установление цены – это произвол! Произвол, о котором мы говорили чуть ранее. Известно, что произвол бывает нравственный и безнравственный.

Надо понять простую вещь, что ведь все природные объекты стоимостью (ценой) не обладают. Деревья, газ, нефть, уголь, зо­лото, минеральная вода из источников и т.д. – всё это не создано человеком. Это создано природой, Богом, если хотите. И всё это при­надлежит всем людям. Земля и люди на ней – это всё Божие, всё это принадлежит Богу. Утверждать обратное – это сатанизм. Даже ког­да сейчас в наше время речь идёт о купле-продаже:

– земли (пахотные, под застройку и т.д.),

– её недр (месторождения),

– её вод (водоёмы, берега рек, «повороты» рек и т.п.),

то надо всем понимать, что продаётся социальная категория – право пользования землёй, недрами, водами, а не сама земля, недра и воды.

А право – это информационный продукт общества (законы писа­ные и неписаные). То есть право (законы) – это продукт концеп­ции управления. Читатели книги уже знают, что существуют всего две концепции: справедливая и несправедливая, знают и о 6-ти при­оритетах управления. И познакомившись в этой главе с тем, что та­кое «собственность», кто и как ею управляет, читатели могут понять «процесс изменения права пользования». То есть как можно на «за­конном» основании сделать «было ваше, стало наше».

А «цена продукта» – это категория, порождённая обществом в самом себе, а не вторгшаяся из природы. Это люди по своему про­изволу стали назначать цены на «что-либо». И не рядовые обыкновенные люди, а те, кто управляют обществом.

Многие знают или слышали о «трудовой теории стоимости» К. Маркса. Она утверждает, что «цена товара» определяется «коли­чеством труда». А «количество труда» измеряется «продолжитель­ностью труда» (общественно-необходимое рабочее время). Но что это за время – ответ К. Маркс не даёт. Помните, как до перестройки основная масса сотрудников очень многих НИИ и КБ отсиживала на работе по 8 часов и ничего не делала, получая по 120 рублей в месяц. Или сейчас, после перестройки, уборщица в московском банке полу­чает 15 тыс. рублей (а то и больше), а доярка на ферме в глухом селе 500 рублей в месяц, в лучшем случае 2-3 тысячи рублей.

Критически проанализировав учение К. Маркса в определении цены товара мы вновь вышли на произвол.

И действительно, как назначать цены на рубашки, ботинки, кар­тошку, квартплату, проезд в поезде, обед в ресторане, проживание в гостинице и т.д.? Кругом торжествует безнравственный произвол безнравственной концепции управления обществом, который «по на­учному» называется «рынком»! Дешёвая рубашка, которую ткали, шили, которую можно носить год, а то и более, стоит 100-200 рублей, а пользование постельным бельём в поезде одну ночь стоит 70 руб. Где соразмерность? Где «конкуренция»? Что, в поезде несколько ки­осков по разным ценам предлагают постельное бельё?

Теперь уже даже самая «демократизаторская» газета «Коммер­сант» от 9.08.06 в статье своего обозревателя С. Минаева «Здесь не Лондон» возмущается «рыночными порядками» в логове демокра­тизаторов – в Москве. Смотрите, о чём с возмущением повествует газета, декларирующая «западные ценности», «рынок», «конкурен­цию» и т.п. демократизаторские заморочки. «В современной рос­сийской торговле цены определяются исключительно произво­лом продавца и наивностью покупателя … Ценообразование в России таково, что покупателям остаётся, как Ипполит Воро­бьянинов, возмущаться: «Это ч-чёрт знает что такое! Дерут с трудящихся втридорога!» А продавцам искать дураков».

Во как! Так вы же, «господа» демократизаторы, боролись за «сво­боду», «рынок», «конкуренцию» и т.д.! Чего же теперь возмущаетесь тем, что сами сделали?

И цены на всё непрерывно растут! И нам говорят, что рост этот неизбежен и закономерен! Но ведь «было время – и цены снижа­ли» – пел В. С. Высоцкий. Когда это было? Это было при Сталине! Почему такое было возможным?

Всё дело вновь упирается в произвол, в концепцию управления обществом. Сталин реализовывал нравственную справедливую кон­цепцию – когда всё делалось для блага всех людей труда! После ус­транения Сталина всё стало делаться для блага «элиты». Вот и вся «хитрость», вот и вся «тайна».

«Что же делать?» – спросит читатель. «Как сейчас устано­вить справедливость в ценах?» Очень просто.

Сейчас все товары и услуги делаются на «электрической тяге». Элек­тронасос, электропила, электростанок, электродвигатель, электропыле­сос, электропечь, электробритва… Поэтому стоимость любого товара надо начинать отсчитывать от затраченной на его производство элект­роэнергии. Попробуйте сопоставить между собой стоимость одной булки хлеба, стоимость одного кирпича, стоимость одной алюминиевой ложки и т.п.. Вы придёте к выводу, что сделать это можно лишь при определении количества электроэнергии, затраченной на добычу или выращивание сырья для их производства и изготовления. Естественно что с пересчётом на энергоносители: газ, нефть, бензин, уголь.

Это необходимо сделать потому, что после утраты золотом в 1971 году функции инварианта таким товаром-инвариантом сегод­ня по факту выступает кВт/час электроэнергии или тонна ус­ловного топлива. Подчёркиваю «по факту», поскольку это так, независимо от того, признаётся это законами или нет. Осталось эту реальность закрепить юридически. А из этого следует, что цены на любой товар, на любую услугу должны быть пронормированы в кВт/часах электроэнергии.

Но и это не всё. Поскольку отсчёт цены на любую вещь начина­ется от затраченной на её изготовление электроэнергии, то есть «ко­личество электроэнергии» является той «печкой, от которой надо плясать», то всякому должно быть понятно, что сделав цену на электроэнергию постоянной, этим можно достичь того, чтобы и все остальные цены не повышались. То есть цены на энергоносите­ли и на само электричество надо установить незыблемыми, чтобы остальные цены не скакали. Вдумайтесь, какой сейчас су­ществует маразм. Начальник ГЭС или какой-то трансформаторной подстанции говорит, что поскольку хлеб «подорожал» (или медная проволока), то он должен увеличить зарплату своим энергетикам «на пропитание» (или расходы на медную проволоку для ремонта). А увеличение расходов на зарплату (на ремонт) он может обеспе­чить за счёт увеличения цены на электричество. Он повышает пла­ту за неё. Хлеборобу и хозяину медного рудника приходится увели­чить расходы за электроэнергию. Они компенсируют эти расходы повышением цен на хлеб и медь. Круг замкнулся … И вся эта дурь названа «рынком»! И эту дурь обосновывает «экономическая на­ука»! Дурь? Да. Но на этой «дури» гешефтмахеры тоже делают деньги … для себя. Если электроэнергия или залежи нефти принад­лежат частнику, то ему плевать на всех остальных! Его интересует его личная прибыль. Отсюда следует, что все природные ресур­сы должны быть в государственной собственности. И госу­дарство должно управлять всем хозяйством страны. А управлять можно лишь по двум концепциям.

Вот и делайте вывод, уважаемые читатели, по какой концепции идёт сейчас управление Россией. И можно ли что-нибудь изменить, не меняя этой безнравственной концепции? Именно поэтому в про­грамме КПЕ сказано: ни одна частная проблема в стране не бу­дет решена, пока мы не сменим западную несправедливую концепцию развала России на свою собственную справедли­вую концепцию управления.

И тогда при другом, качественно ином управлении, нацеленном на удовлетворение нормальных потребностей всех людей труда, мож­но будет и цены снижать, а зарплату и пенсии повышать, как это было при Сталине.