Мебельщики перед тщеславием покупателей

Сколь бы ни был силен у богачей вкус к переменам, интерь­еры и мебель никогда не менялись очень быстро. Мода претер­певает изменения, но медленно. Тому было много причин: об­новление означало огромные расходы. Еще более важная: производственные возможности оставались ограниченными. Так, по меньшей мере до 1250 г. не было механической пилы с водяным приводом¹¹⁸. В общем, не было вплоть до XVI в. и иного материала, кроме дуба; вот тогда-то и началась в Ан­тверпене мода на орех и экзотические сорта дерева.--Бшйгс того, все зависело от уровня ремесла, а оы эволюционировал медлен­но. Между XV и XVI вв. от плотников отделились столяры (те-nuisiers) именно *с кто работает с «малым деревом», те. со сравнительно небольшими изделиями. Затем в XVII в. из рядов самих столяров выделились краснодеревцы, которых долго именовали «столярами по облицовке и инкрустации» ^||д.

На протяжении веков плотники сооружали дома и мебель. Огсюда и крупные размеры, прочность, определенная откровен­ная грубоватость «готической» мебели-тяжелых шкафов, при­креплявшихся к стенам, огромных узких столов, скамей, более частых, чем табуреты или «стулья» («c/w/rc.v»), сундуков из пло­хо отесанных широких досок, «соединенных в стык и скре­пляемых железными полосами на гвоздях, penture.s», с их огромными замками¹²'¹ Впрочем, сундуки были в такой же степени мебелью, как и обозным имуществом. Их доски тесали топором; рубанок, древний инструмент, известный в Египте, как и в Греции и Риме, в Северной Европе начал играть свою роль лишь с XIII в. Доски скреплялись железными гвоздями. Потом медленно распространяется соединение в паз, на шипах, в лапу; еще позже стали применять деревянные гвозди, нагели (позднее усовершенствование), наконец, железные шурупы, ко­торые давно были известны, но стали широко использоваться только в XVIII в.

Поставец XV в. с золотой посудой. «История Александра Великого» («Histoirc du grand Alexandre», P> 88). Музей Пти-Пале, Париж. (Фото Бюлло.)

¹²¹ Haudricourt A. Cj Contribution a I'elude du moteur humain. "Annalcs d'histoire sociale", avril 1940, p. 131,,„ -

Инструмент: топоры, тесла, долота, колотушки, молотки, токарные станки с лучковым приводом (для крупных деталей, например для обточки ножки стола) или с ручным и педальным приводом (для мелких деталей)-все этя орудия, издавна из­вестные, были наследиемгпришедшим издалека, при посредстве римскою мира '2J..- Старинные инструменты и приемы работы сохранились, кстати, в Италии, где единственно и встречаются дошедшие до нас предметы мебели, относящиеся ко времени до " 1400 г. И там же, в Италии, наблюдался прогресс и существова­ло [техническое] превосходство: она поставляла ютовую ме­бель, распространяла образцы мебели, способы их изготовле­ния. Чтобы в этом убедиться, достаточно взглянуть, например, в мюнхенском Национальном музее на итальянские сундуки XVI'b., столь отличающиеся своей замысловатой резьбой, свои­ми ножками, полированным деревом, изысканными формами от относящихся к той же -нюхе сундуков из остальной Европы. Выдвижные ящики, поздно появившиеся к северу от Альп, при-

11 ■', IIIIIIHL4¹ и ooi.imiioc: аи пине. о.ica la и \io la

Им icpi.cpi.i

 

122 Maflei E. Op. cit.,

p. 14 sq.

'" Ibid., p. 27-28.

'«Цит. по: FrankUn A.

Op. cit., DC: Variilis

gusironomiques. p. 8. 9.

'-» MafTei E. Op. cit.,

p. 36.

шли туда тоже с юга по, долине Рейна. Англия познакомится с ними только в XV в.

Вплоть до XVI и даже в XVII в. было правилом красить ме­
бель, потолки и стены. Нужно вообразить себе старинную ме­
бель с ее скульптурами, окрашенными в золотой, серебряный,
красный, зеленый цвета, одинаково присущую как дворцам и
домам, так и церквам. Это доказывает страстную привержен­
ность к свету, к ярким краскам в темных помещениях, плохо со­
общающихся с наружной средой. Порой мебель до окраски об­
тягивали тонкой тканью и штукатурили, дабы цвет не подчерк­
нул никакие недостатки дерева. С конца XVI в. мебель стали
просто натирать воском ит»«покрывать ^ш*^и *

Но как проследить сложную биографию каждою из этих предметов мебели? Они появляются, модифицируются, но по­чти не исчезают со временем. Они без конца испытывают на се­бе тираническое влияние архитектурного стиля и внутренней планировки дома.

Вполне вероятно, что скамья, расположенная перед ками­ном, по необходимости требовала узкого прямоугольного сто­ла. Сотрапезники сидели с одной его стороны, спиной к огню, грудью к столу. О том, что круглый стол устраняет проблему старшинства, говорит еще легенда о короле Артуре. Но такой круглый стол мог войти в обиход только вместе со стулом, ко­торый поздно приобрел своиира»а, свою форму и преимуще­ство многочисленности. Первоначальный «стул» был монумен­тальным, единственным, предназначавшимся для средневеково­го сеньера; для остальных были скамья, табуреты, скамеечки и очень поздно-стулья¹²².

В таком состязании одних видов мебели с другими арбитром служило общество, иными словами - зачастую тщеславие. Так, поставец-это мебель, созданная для кухни, вид столика для по­суды, часто-простой стол, на который ставили «перемены» и многочисленную посуду, необходимую для трапезы, которую собирались подавать. В домах сеньеров второй поставец обо­сновался в парадном зале: в нем выставляли золотую, серебря­ную или вермелевую посуду, братины, кувшины, кубки. Он имел большее или меньшее количество горок, полочек, число которые определялось рангом хозяина дома: две-у барона, а дальше оно возрастало по мере продвижения по иерархической лестнице титулов¹²³. На картине, изображающей пир Ирода, поставец с восемью горками i сворит о несравненном царском достоинстве, на самом верху лёсткицы. И наконец, и того боль­ше: поставец устанавливали прямо на улице в праздник тела господня «перед коврами, каковыми были увешаны дома». То­мас Кориэйт, английский путешественник, увидев в 1608 г. на парижских улицах множество поставцов, уставленных серебря­ной посудой, пришел в восхищение¹²⁴.

В качестве примера можно кратко набрехать историю шка­фа от старинных тяжелых образцов, скрепленных железными полосами, до изделий XVII в., уже «обуржуазивавшихся», по словам историка, не больно-то любящего «фронтоны, антабле­менты, колонны и пилястры» стиля Людовика XI11'-. Шкаф мог Touia достшать значительных размеров, порой kikmx, ччо

 

68.

12» Oulmoni Ch. La Maison. Op. <//., p.

¹²⁷ В этом и лаключем смысл прекрасной книги Мирно Правд (Praz M. La FlUnojUt dcU'arn-Jemrnio, 1Ч>64).

Я Широко Ch' 1Ю lbU'HU.RIt