Экономико-географическое положение регионов России и динамика прав собственности

Экономико-географическое положение регионов России влияло на динамику правомочий региональной собственности. При прочих равных условиях «чужие» бизнес-структуры быстрее проникали в центральные, приграничные, транзитные регионы (такие как Смоленская область, расположенная на торговых путях между Россией и Западной Европы), чем в глубинные, периферийные.

Анклавное, островное, как в Магаданской области, или эксклавное, как в Калиниградской области, экономико-географическое положение регионов упрощало инновационные эксперименты с региональными конфигурациями прав собственности. Производство новых прав собственности в региональном масштабе нелегко обеспечить для транзитного или центрального региона. В этом случае всегда велики затраты на строительство «охранных» рубежей, без которых новый институт может быть размыт в консервативной окружающей среде соседних регионов.

«Островное», анклавное положение является поэтому естественным преимуществом региона и, вообще говоря, обеспечивает «лабораторные» условия для институциональных инноваций без особых усилий. Природа региональной собственности здесь может проявиться максимально отчетливо, потому что само изолированное положение территории помогает региональной власти исключить «чужие» бизнес-структуры и активно воздействовать на динамику правомочий собственности. Конечно, это исходное преимущество не имеет безусловного характера и способно сработать только при наличии еще нескольких условий: конструктивного экономического поведения региональной власти, сплоченности местного сообщества, сотрудничества власти и местных бизнес-структур.

При благоприятном стечении обстоятельств, когда местная власть не нацелена на поиск ренты и организована по типу открытого акционерного общества, здесь легче, чем в других регионах, создать регион-собственник. В неблагоприятном случае анклавное положение региона упрощает укоренение модели власти по типу ЗАО, нацеленной на единоличный поиск ренты на привлекательных активах территории. Таков был случай Магаданской области при губернаторе В. И. Цветкове.

«Островное» положение Магаданской области упростило создание института особой экономической зоны, которую можно рассматривать как поле эксперимента с региональными правами собственности (предприятиям внутри зоны предоставлялись льготы по некоторым федеральным налогам). Однако новые права контроля были использованы региональной властью для присвоения доходов от использования самых привлекательных участков недр.

Мировой опыт свидетельствует, что обособленные от метрополии регионыанклавы часто имели более продвинутые правомочия собственности, чем соседние с ними страны и сама материнская территория. Таков, например, случай штата Аляска, который обладает значительно более сильными правомочиями контроля природных ресурсов на трети своей территории, чем соседняя канадская территория Юкон. Однако в случае российского эксклава Калининградской области мы наблюдаем противоположную картину: здесь региональные права собственности на землю и недра слабее, чем в соседних странах Литве и Польше.

В данном случае фактор эксклавного экономико-географического положения Калининградской области затормозил развитие института земельной собственности. Дилемма «свои —чужие»[19] ввиду отрезанности территории от «материковой» России приобрела здесь исключительную остроту, не характерную для обычного российского региона.

Калининградская и Новгородская области имеют близкие размеры экономики, подушевые доходы, высокую отраслевую концентрацию (три ведущие отрасли формируют до 70% совокупного промышленного производства) при дробной его корпоративной структуре (нет сверхкрупных бюджетообразующих предприятий). При сходстве базовых экономических параметров 1999–2000 годов тип динамики экономического развития двух регионов в период реформы был различен. Новгородская область начинала с существенно худших стартовых позиций по иностранным инвестициям, но затем обошла Калининградскую область. Несмотря на статус особой экономической зоны и эксклюзивные федеральные льготы, Калининградская область сумела привлечь за 1995–2001 годы лишь 68 млн долларов прямых иностранных инвестиций, что в семь раз меньше, чем у Новгородской.

Причины коренятся в существенных различиях экономико-географического положения двух регионов: эксклавного в одном случае и «внутреннего» в другом. Эти различия сказались на институтах, которые в одном случае из-за опасений утратить контроль над эксклавом дестимулировали приход иностранных инвесторов, в другом, наоборот, способствовали развитию новых предприятий с иностранным участием.

В Новгородской области продвинутое законодательство сформировало полноценную земельную собственность, устранив тем самым одно из главных препятствий для инвестиционного процесса — невозможность использования земли в качестве залога под банковские кредиты (в законодательстве Новгородской области предусмотрено предоставление иностранным гражданам земельных участков в собственность). С другой стороны, в Калининградской области Закон «Об особой экономической зоне в Калининградской области» и другие региональные нормативные акты предусматривают для иностранных физических и юридических лиц только право аренды земельных участков, но не право полнокровной собственности. Именно эта причина стала ключевой и привела к отказу иностранных инвесторов от реализации десятков привлекательных проектов в области.