Отношение к богатству и богатым

Наиболее распространенным оценкам приватизации («разграбление, распродажа государства, страны, народных богатств, разбазаривание ресурсов») вполне закономерно соответствует закрепившееся в массовом сознании преимуществен но негативное отношение к крупным собственникам: предпринимателям, бизнесменам, не говоря уже об олигархах. Для нас здесь важно не то, насколько оно справедливо или нет. Рассматривая представления большинства российских граждан об этой достаточно непрозрачной и все более отдаляющейся от них реальности, исследуя изменение их восприятия приватизации, мы сможем оценить то, в какой мере экономические и политические трансформации изменили идеологические и ценностные ориентации населения. В этом плане весьма показательно отношение к богатству, к богатым и к частной собственности как составляющей этого богатства.

Наиболее распространенной массовой реакцией на появление в стране очень богатых даже по мировым меркам людей является неприязнь и раздражение. Хотя лишь незначительная часть опрошенных (три-четыре процента) «признается» в том, что разбогатевшие за последние полтора десятка лет люди вызывают у них лично чувство зависти, тем не менее подавляющее большинство согласно с тем, что «частная собственность порождает у людей зависть» (см. табл. 2).

Впрочем, за последние 20 лет все же стало возможным говорить о некотором росте толерантности к «чужому» богатству. Так, сегодня соотношение тех, кто воспринимает богатых с неприязнью и раздражением и, напротив, с интересом или уважением, примерно равно, хотя можно предполагать, что среди относящихся к богатым «без особых чувств» немалое число просто скрывает свои негативные эмоции (см. табл. 3).

Важно, что представления о том, каким образом человек в нашей стране может разбогатеть, формируются, как и в советскую эпоху, на фоне чувства собственной социальной ущемленности, недееспособности, зависимости от обобщенных «других». Так, по мнению подавляющего большинства, богатство может быть нажито только благодаря «большим связям», готовности нарушать закон или начальному «социальному капиталу» (т. е. возможности получить хорошее образование и работу). Личная инициатива и целеустремленность в этом контексте оцениваются ниже всего. Существенно и то, что среди факторов, способствующих обогащению, ведущая роль отводится самой экономической системе, оцениваемой негативно (см. табл. 4).

У большинства соотечественников появление в стране не просто состоятельных и богатых людей, а бизнесменов, которые входят в списки самых богатых людей мира, вызывает резко негативные чувства. В августе 2003 года 21% опрошенных воспринимали это «с раздражением», а еще 30% — «с возмущением, ненавистью»; при этом «спокойно, без особых чувств» — 37% опрошенных.

Накопленные за последние 15 лет данные опросов позволяют утверждать, что приспособление большей части населения к переменам происходит по типу пассивной, так называемой «понижающей» адаптации. При этом основным психологическим ресурсом и ценностной мотивацией выступает традиционное российское «терпение» — своего рода маскировка слабости, потерянности, неверия в собственные силы. Партии коммунистического и национал-патриотического толка с самого начала преобразований использовали копившееся в обществе недовольство. Они прибегли к популистской критике приватизации, сделав своей мишенью популистскую же риторику реформаторов начала 1990-х годов («народная приватизация»). Ставка либерально-демократического крыла на «здоровые силы» общества, под которыми понималась прежде всего более молодая, активная, ориентированная на карьерное и социальное продвижение часть населения, обладавшая относительно большими социальными, культурными и «жизненными» ресурсами и как бы «по определению» поддерживавшая перемены, способствовала углублению разрыва между социальным «центром» и «периферией», консервации социально-антропологической природы «советского человека» с привычным ему укладом жизни и традиционным комплексом представлений и ценностей[3]. В результате значительная часть населения ощущает себя вытесненной «на обочину жизни» в экономическом, правовом, гражданском смысле и вместе с тем полностью зависимой от того, что происходит «наверху».

На наш взгляд, именно в этом заключается одна из важнейших причин того, что сегодня за устойчивым и широко распространенным отрицательным отношением к последствиям приватизации и к итогам всего периода реформ мы часто обнаруживаем раздраженное и мстительное ожидание «социального реванша», парадоксальным образом сочетающееся с практически полным отсутствием надежд на восстановление «социальной справедливости».

[1] Хахулина Л. А., Сидоренко С. А. Программа приватизации — предварительные итоги в оценках населения // Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения. 1994. № 3. С. 22–25.

[2] Хахулина Л. А., Сидоренко С. А. Указ. соч.

[3] См.: Зоркая Н. А. Думские выборы 1993–2003 гг. К проблеме социальной цены постсоветского «партийного строительства» // Вестник общественного мнения. 2004. 4 (72). С. 19–31.