Абстрактность и конкретность общего

 

Общее может быть абстрактным и конкретным. Формальная логика не признает конкретность общего, поскольку она не знает содержательной общности. Логика, основанная на содержательном общем, не может быть формальной; она диалектична.

Поскольку всякое общее есть какая-то определенность или содержание, постольку общее не может не быть конкретным; поэтому, в этом смысле, общее всегда конкретно. Но общие различаются друг от друга большею и меньшею конкретностью или большим или меньшим содержа­нием. Менее конкретное есть абстрактное; такова, например, какая-нибудь определенность — признак, взятый отдельно. Краснота розы, отдельно взятая, абстрактна; потребительная стоимость товара, как одна из его сторон, — абстрактна и т.д.

Один какой-нибудь признак абстрактен, но прибавление второго признака дает первое конкретное, которое само абстрактно сравнительно с более конкретным. Например, становление есть первое конкретное в «Логике» Гегеля, поскольку оно — единство бытия и ничто. Первым конкретным в «Капитале» К. Маркса является товар, поскольку он — единство потребительной и меновой стоимости, и в то же время он прост и абстрактен по сравнению со всеми другими категориями «Капитала». Такое первое конкретное, с нашей точки зрения (как это мы разъясним ниже), в логике есть (и должно быть) положительное суждение, которое, полагаем, является самым простым среди всех форм мышления. Абстрактное общее есть односторонность конкретного общего, его одна сторона или определенность.

Конкретное есть единство многосторонностей[34], конкретным вообще называется единство многосторонностей, все равно, где оно — в действительности, в познании или в логическом. Поэтому ясно, что абстрактное должно быть односторонностью и есть одна сторона, одна определенность конкретного-многостороннего.

Поскольку конкретное есть единство многосторонностей, а абстрактное — односторонность, постольку вышерассмотренное содержательное обобщение есть конкретизация. Конкретизация, как содержательное обобщение, производится посредством отрицания, именно такого отрицания, посредством чего одна определенность соединяется с другою (см. вышеприведенные примеры содержательного» обобщения).

Как было сказано, абстрактное и объемное общее — не одно и то же, поскольку объемное общее является абстрактным, но не наоборот; не каждое абстрактное общее является объемным общим. Под абстрактным общим мы понимаем простой вид содержательного общего, простой сравнительно с другим содержательным общим, взятый в противоположность к другому, более сложному; абстрактное общее есть не что иное, как одна сторона конкретного. Товар абстрактен по сравнению с деньгами и капиталом, но как единство различных он и сам конкретен.

Для формальной логики наиобщим является общеутвердительное суждение, но с точки зрения содержательного общего, как конкретного, оно абстрактно, поскольку общее является одной стороной предмета. Суждение «все люди смертны» выражает одну сторону человека и только одну сторону, а человек, как единство таких односторонностей, будет конкретным. Существование — одна сторона вещей, наиболее общая, но предмет есть единство многих сторон, поэтому категория предмета гораздо более конкретна, чем категория существования.

Как было сказано, полная односторонность есть одна сторона противоречия (в противоречии только две стороны, третья исключена; стороны противоречия являются полными конечными сторонами, «третье» в отношении к ним — только бесконечное; третьей конечной стороны противоречия нет). Поэтому она является тем, сравнительно с чем невозможно существование еще более содержательного абстрактного. Одна сторона противоречия, как полное конечное, является пределом абстрактного не в том смысле, что как-будто она наиболее односторонняя, а в том, что невозможно существование более содержательного абстрактного, чем она (поскольку она полная односторонность); каждое абстрактное содержится в ней. Поэтому она является и полным формально-логическим конкретным. Формально-логическое содержится в одной стороне противоречия, поскольку действующая там логическая необходимость то же самое, что и невозможность противоречащего.

Если полное содержательное абстрактное представляет одну сторону противоречия, тогда необходимо, чтобы полное конкретное было единством противоречия (как в действительности, так и в познании и в логическом)» Более содержательное всеобщее, чем всеобщность единства противоречия, невозможно, поскольку единство противоречащих есть бесконечное; в противном случае мы имели бы признание более бесконечного, чем бесконечное, что нелепо.

Если наиабстрактное есть одна простая определенность, а наиконкретное — единство противоречия, тогда надо сказать, что между ними помещается всяческое общее. Конкретное есть единство множества сторон; эти стороны помещаются в двух полных абстрактных (стороны противоречия), поэтому единство противоречия представляет предел конкретного.

Сказанное здесь означает и то, что путь от абстрактного общего к конкретному общему есть путь развития — восхождения от простого к сложному. Такой путь существует как в действительности, так и в познании и в логическом. Логическое, как это будет выяснено в последующем, есть своеобразное отражение, выражение реально-исторического и познавательно-исторического. Логические формы и виды этих форм, т.е. вся система логики, должны быть поняты, как развитие от абстрактного общего к конкретному общему.

Вышесказанное не означает, что развитие чего-либо не может начинаться с единства противоречия и заканчиваться единством же противоречия; нет, окончание развития единством противоречия указывает именно на то, что в начале развития единство противоречия должно быть взято в простом абстрактном виде. Таково, например, начало «Капитала». «Капитал» начинается товаром, который является простым и абстрактным, но представляет единство противоречия; он есть «зародыш» единства противоречия (об этом будет речь ниже), которое в развитом, полном виде будет представлено именно в конце развития. Таким начальным единством противоречия является и положительное суждение, которое в полном виде будет представлено в бесконечном умозаключении, как в единстве полного логического противоречия (на протяжении всей работы мы попытаемся разъяснить именно это обстоятельство).

 

Единство частного и общего

 

Поскольку частное и общее являются противоположными категориями, постольку их единство есть единство противоположностей, т.е. это диалектическое единство, природа которого оставалась непонятной на протяжении веков именно потому, ч го единство противоположностей считалось невозможным. Как это было уже сказано, необходимое единство частного и общего может быть доказано следующим образом.

Признание общего и полное отрицание частного невозможно, поскольку такое общее не будет общим, оно перейдет в отрицание самого себя, в противоположное. Общее, обособленное от частного, есть не общее, а именно обособленное, единичное, частное. Полное отрицание частного само есть частное, поскольку это отрицание есть полагание общего как частного, его обособление. То же относится и к отрицанию общего. Отрицание общего и признание только частного представляет логическую ошибку.

Только частное, частное, оставшееся в результате отрицания общего, есть единственное. Кто утверждает, что нет общего, а есть только частное, тот понимает частное как нечто абсолютное; поэтому такое-частное будет выполнять роль общего. С другой стороны, отрицание общего есть его исключение-отрицание вообще, т.е. оно само имеет общий характер. При отрицании общего применяется отрицание, которое имеет природу общего. Следовательно, невозможно отрицание ни частного, ни общего, т.е. необходимо как одно, так и второе.

Можно и нужно сказать больше. Если общее, полученное отрицанием частного, есть частное и если отрицание частного с необходимостью использует общее, тогда необходимость общего и частного означает и то, что они утверждают друг друга. Отрицанием общего утверждается общее же и отрицанием частного получается частное же. Они необходимы друг для друга и утверждают Друг друга. Взаимоотрицание частного и общего есть их взаимоутверждение. Отрицанием друг друга они утверждают необходимость самих себя и друг друга; это означает их диалектическое единство.

Поскольку общее, противопоставленное частному, само есть частное (например, платоновская идея человека, которая оторвана от единичных людей, сама становится единичным человеком и поэтому умножает число людей, как это указал Аристотель), постольку нужно отметить, что подлинное общее есть единство частного и общего, имеющее природу содержательного общего; точнее: общее есть общее не как противоположное частному, но как содержащее его, т.е. общее есть «охватывающее» в единстве частного и общего. Частное только тогда оправдает само себя, когда оно не оторвано от общего, когда оно содержит его в себе, когда оно каким-то образом есть общее.

Всякое единство, как было сказано, является содержательным общим, но полная общность есть общность единства противоположностей.

Диалектическое единство содержательного частного и общего и лежит в основании диалектической логики (как это будет выяснено в последующем).