Суждение и формально-логические умозаключения

 

Умозаключения, рассматриваемые в формальной логике, могут быть сведены к суждению. Речь идёт не об искусственном сведении, а о том, что формально-логические умозаключения по своей природе являются суждениями.

Формально-логическое умозаключение сводится к суждению: 1) С точки зрения знания, формой знания считается суждение а не умозаключение. Эту мысль впервые высказал Кант, который оформил формальную логику, как именно формальную («общая логика»), (хотя рядом с ней признал и такую логику, которая отождествляется им с теорией познания — «трансцендентальную логику»). По мнению Канта, суждение есть единственная форма знания. Умозаключение не -является формой знания, оно форма мысли, применяемая за пределами опыта, тогда как знание остается в пределах опыта. Там, где не используется материал опыта, знание невозможно (существуют только две науки — математика, которая опирается на априорные формы чувственности, и естествознание — физика, — которая, применяет категории в отношении данного в опыте; метафизика опирается на умозаключения и не является наукой). Мысль Канта, что единственная форма знания есть суждение, в дальнейшем была использована разными направлениями (кантианцы, Гуссерль и др.).

И в самом деле, с точки зрения знания, формальна-логическое умозаключение то же самое, что и суждение. Знанием, высказанным в суждении, исчерпывается знание, данное в формально-логическом умозаключении. Это так, поскольку в формальной логике умозаключение не опосредствованно, оно непосредственная связь, именно связь, имеющая ха­рактер суждения. Эта мысль станет очевидной следующим:

2) Эта связь и по форме мысли имеет характер суждения, а) Например, категорический силлогизм (самое типичное формально-логическое умозаключение) есть не опосредствованная, а непосредственная связь. В нем посылки, как основание, связаны со следствием (заключением) непосредственно; между ними нет ничего среднего. Все силлогистическое умозаключение сводится к условному суждению: «если есть А, то есть В» (если есть посылки, то есть и заключение). «Среднее» содержится в основании, из которого следствие вытекает непосредственно, б) Сущность категорического силлогизма выражается положением: признак признака есть признак предмета; но это значит, что среднее понятие, являющееся предикатом субъекта в малой посылке (первая фигура), то же самое, что и большее понятие. Из трех терминов — S-M-P, связанных друг с другом в посылках, М и Р одно и то же, поскольку в М подразумевается признак Р и именно в этом смысле приписывается в заключении к S (из Сократа — человека-смертного в человеке берется признак смертности и высказывается относительно Сократа, поэтому и имеем заключение: Сократ смертен). Одним словом, здесь мы имеем дело с суждением и в этом смысле с непосредственной, а не опосредствованной связью различных, в) Образцовым модусом категорического силлогизма считается первый модус его первой фигуры — Barbara, который представляет собой положительную аналитическую связь; в нем имеется только положительность и нет никакой отрицательности; здесь пропущено различие и поэтому синтетичность, хотя она для него необходима, так как в нем речь идет о трех терминах, о трех суждениях, а не только об одном. Barbara исключает синтетичность, поэтому оно есть повторение одного и того же (это понятно согласно сказанному в пункте «б»). Поэтому, можно сказать, что Barbara не только сводится к суждению, но из-за него теряет смысл и суждение, поскольку здесь мы имеем дело с повторением одного и того же — с тавтологией.

г) Поскольку в Barbara посылки представляют мысль одного суждения и эта мысль повторяется и в заключении, постольку мы здесь имеем дело с повторением суждения, а не с умозаключением. Повторение суждения логически есть одно суждение и ничего более.

Из сказанного не вытекает, что мы отрицаем формально-логические умозаключения и, сводя их к суждениям, признаем только эти последние; нет, формально-логические умозаключения суть умозаключения (и мы их рассмотрим именно в теории умозаключения), но они так оформлены, что в действительности представляют собой суждения, а не умозаключения, а не опосредствованные связи. Формально-логические умозаключения являются умозаключениями, поскольку они требуют и опираются на синтетичность, на отрицание и опосредствованное», характерные для синтетичности. Например, в Barbara должно быть три различных термина (они обозначаются именно различными знаками: S-M-P); оно требует трех суждений, которые, конечно, не должны представлять собой одного и того же, т.е. одно должно быть тем, что не есть второе и наоборот; иначе говоря, здесь необходим момент относительного отрицания. В Barbara должно быть три термина, из которых один будет средним, т.е. это умозаключение должно представлять собой опосредствованную (а не непосредственную) необходимую связь.

Поэтому надо сказать, что формально-логические умозаключения делает умозаключениями то, что исключено из них, но необходимо для них, Они имеют энтимемный характер; они подразумевают синтетичность, опосредствованность, отрицание, — без этого они не могут существовать; но они не могут существовать и без их исключения — при оформлении подразумевающегося в них они будут невозможны (об этом будет речь и в дальнейшем).

Формально-логические умозаключения суть умозаключения; они не сводятся к суждениям, если для них необходима синтетичность и опосредствованность. Этого требуют эти умозаключения, но это требование в формальной логике не выполнено; подразумевающиеся умозаключением, необходимые для него синтетичность и опосредствованность там логически не оформляются. Поэтому и говорим, что формально-логическое умозаключение сводится к суждению, в сущности, в логическом смысле, представляет собой суждение.

Математическая логика опирается именно на это обстоятельство, когда требует высказывания умозаключения одним условным (и разделительным) предложением (об этом будет речь ниже).

 

Содержание и форма суждения

 

Говорят, что суждение есть форма, которую логика изучает независимо от содержания; предметом логики являются именно чистые формы мысли, она не должна обращать внимание на содержание. Суждение «Сократ есть человек» представляет интерес для логики только со стороны формы, Сократ и человек не изучаются логикой. Эта точка зрения отчасти правильна, отчасти ошибочна, т.е. неопределенна.

Дело в том, что: 1) содержание некоторых предложений, как было сказано, есть сама логическая форма — суждение. Как известно, обособление суждения, как формы, привело многих логиков к отождествлению суждения с предложением; но в действительности суждение, как форма, и есть содержание предложения. Здесь содержание равняется форме. Если мы возьмем форму предложения без его содержания, то суждение останется вне поля нашего зрения.

2) Логическая форма сама имеет собственное, именно логическое, со держание (Гегель, Маркс). Чем является форма, то и есть ее содержание (именно то, чем она отличается от других форм). Содержание суждения, как формы, есть содержание понятия формы суждения. Разнообразность форм сама представляет собой содержание. Разнообразность логических форм и видов этих форм есть то содержание, которое является предметом науки логики.

3) Суждение, как единство определенных моментов, есть содержание. Способ этого единства, составляющий сущность суждения, именно способ утверждения-отрицания и есть форма суждения. Следовательно, у суждения имеется как содержание, так и форма. Без единства, как содержания, суждения не существует. Оно является именно определенным единством — Его форма есть способ и определенность этого единства.

4) Эмпирическое содержание суждения (Сократ, смертность, металл, проводник электричества и т.д.) и в самом деле должно быть исключено из логики, именно из ее содержания, оно есть предмет других наук. В этом смысле суждение должно быть взято как форма, но вместе с тем, суждение, например положительное суждение как положи тельная связь, является общим (как содержательным, так и — объемным общим) для эмпирических содержаний. Существует множество положительных суждений, эмпирическое содержание которых может быть совершенно различным (например, «Сократ есть человек» и «Роза имеет красный цвет»), но общим для них будет то, что все они представляют положительную связь, которую положительное суждение выражает как содержание. Существующая в действительности положительная связь есть объективное содержание суждения, исключение которого из суждения невозможно, так как само положительное суждение является положительной связью. Положительная связь есть единство, которое является наиобщей категорией.

5) Суждение, как форма, само имеет формы. Существуют разные формы суждения — различные суждения, например: положительные, отрицательные, бесконечные. Если бы у суждения, как формы, не было собственного содержания, то не было бы и различных форм суждения. Раз­личие суждений есть а) форма — этим они отличаются друг от друга — и б) содержание, которое и есть само это различие.

Форма суждения есть не что иное, как определенность его содержания. Поэтому нельзя расчленять суждение на форму и содержание. Отчлененная от содержания форма (если это возможно) будет опять-таки чем-то определенным, т.е. будет иметь содержание и т.д. «Избавиться» от содержания невозможно.

Суждение отличается от понятия и умозаключения: оно своеобразно и противостоит им и связано с ними — и своей формой, и собственным содержанием. Вне содержания суждение лишится и собственной определенности, и способности связываться с другими формами, подчинять их или подчиняться им.

Для суждения, в отличие от понятия, характерно утверждение и отрицание; но некоторые суждения, а именно определения, полагают понятия. Без утверждения-отрицания, характерного для суждения, невозможно и умозаключение. Умозаключение содержит суждения, подчиняет их. Само доказательство осуществляется именно путем утверждения-отрицания. Так что различие понятия, суждения, умозаключения и доказательства коренится в их собственном содержании, одним моментом которого и является форма суждения.

Вне содержания суждение не будет иметь собственной структуры, а без структуры нет ничего и, в частности, нет суждения.

 

§ 91. О структуре суждения

 

В суждении различают три части: субъект, предикат и копулу. Субъект есть то, о чем что-либо высказывается, предикат — то, что высказывается о нем, а копула — само высказывание, положительное или отрицательное; положительная копула обозначается словом «есть», отрицательная — словами «не есть».

Некоторые логики (Рассел, Серрюс, представители математической логики вообще) отождествляют суждение с предикатом и отрицают субъ­ект, представляя и его как предикат и говорят об исчислении или отношении предикатов. Субъект они исключают, считая его «пережитком» старой метафизики. В основном это имеет место у позитивистов, которые «избегают» аристотелевского субстанционализма и вообще материализма; они пытаются построить логику без предмета и поэтому-то и исключают из суждения субъект.

Сведение суждения к предикату и исключение субъекта может показаться правильным — можно же сказать, что предикат есть то, чем высказывается субъект! Предикат есть именно высказывание субъекта, и если даже допустить наличие последнего в суждении, то он все-таки будет высказан предикатом и высказан без остатка («остаток» не касается данного суждения). Гегель тоже говорил, что предикат высказывает то, чем является субъект, но не отрицал и наличия последнего. По его мнению, субъект есть единичное, предикат — общее; общим высказывается единичное; здесь имеет место диалектика частного и общего, которую и «упраздняют» некоторые логики, пытаясь исключить из суждения субъ­ект.

Если бы суждение и впрямь совпадало с предикатом, то он был бы тем единственным, что высказывается в суждении, т.е. был бы не предикатом, а субъектом. Признание только предиката упраздняет его, превращая в субъект. Поэтому отрицать наличие субъекта в суждении значит впадать в заблуждение, в безвыходное противоречие.

В утверждении-отрицании логически необходимо то, о чем что-либо утверждается, то, что утверждается и, понятно, сами утверждение или отрицание. Одним словом, необходимы и субъект, и предикат, и копула суждения.

 

Субъект суждения

 

Что такое субъект суждения? Это спорный вопрос. Одни считают субъектом суждения понятие, другие — представление, третьи — предмет; по мнению некоторых, субъект есть не что иное, как логическое основание предиката.

Если субъект суждения есть понятие, то понятие предшествует суждению. Но здесь возникает трудность: понятие вне суждения может быть либо представлением, либо пустым словом. Понятие полагается суждением, а не наоборот. Суждение «стол черен» полагает понятие «черный стол», являющееся сокращенно взятым суждением («Стол черен»). Так это или не так, по крайней мере здесь трудность менее заметна; поэтому понятие не должно предшествовать суждению (этот вопрос мы рассмотрим в дальнейшем — в теории понятия), т.е. субъект суждения не должен быть понятием.

Если субъект суждения не понятие, то может быть он является представлением? Но надо сказать, что представлению не место в логике. Оно не является формой логического мышления. Его место в логике занимает понятие.

Неверна и та мысль, согласно которой субъектом суждения является предмет, поскольку предмет есть именно то, о чем идет суждение. Правда, суждение как мысль, отражающая предмет, имеет свой предмет, но субъект суждения, как элемент мысли, не может быть таким пред­метом. Субъект суждения подразумевает предмет, но сам является мыслью. Субъект есть то, о чем высказывается предикат, но оба являются элементами мысли, именно суждения. Если скажут, что в суждении предмет дан интуитивно-непосредственно, то надо сказать и то, что эта интуитивность совершенно излишня в суждении. Оно снимает интуитивность. Интуиция есть психологическое состояние познающего субъекта, суждение же — форма логического. 160

Как было сказано, субъект суждения не есть понятие. Понятие не предшествует суждению. Но нельзя сказать, что субъект суждения ничего общего не имеет с понятием. Суждение должно подразумевать и содержать понятие. Субъект суждения не есть понятие, но он также не есть и не-понятие. Он должен быть понятием, ничего другое не может входить в суждение, как в форму мысли. Таким образом, получили трудность: субъект суждения должен быть понятием и не должен быть понятием. Где выход?

Дело в том, что суждение подчиняется принципу определения, определения, которым полагается понятие. Определение есть суждение, хотя не каждое суждение есть определение. Суждение выражает определенность и само является известной определенностью. Определение есть полагание мысленного высказывания сущности, есть высказывание того, что из себя представляет нечто (об этом ниже). Но и суждение похоже на это, хотя оно шире по объему, поскольку высказывает и несущественное, как таковое. Поэтому, как определение начинает с субъекта (и исчерпывая его предикацией полагает понятие, в начале определения обозначенное субъектом), так и в суждении субъект есть Начало определенного логического процесса. Как начало именно логического процесса оно с необходимостью подразумевает его. Начало, ясно, есть начало целого, а не целое. Субъект есть начало. Он, как именно начало, не есть ни понятие, ни суждение, но именно начало понятия, поскольку суждение-определение полагает понятие. Субъект не есть понятие, так как он только начало; субъект есть понятие, так как он именно его начало, поскольку является началом суждения-определения, полагания понятия. Поэтому надо сказать, что ни понятие не предшествует суждению, ни наоборот; они подразумевают и требуют друг друга, но так, что оба имеют одно начало. Это — субъект суждения-определения, начавшийся с которого процесс кончается именно полаганием понятия. Субъект есть понятие в начале его полагания.

Нельзя упразднить из логики субъект суждения, поскольку в ней, в конечном счете, рассматривается только один вопрос: что такое логическое. Предикаты, исчерпывающие логическое как субъект, и составляют все содержание логики.

 

Предикат суждения

 

Субъект, взятый без предиката, есть ничто, но относительное по своей природе, так как он есть именно начало. Поэтому он ни только ничто, но и нечто относительно-положительное. Именно определенность этого положительного и есть предикат.

Предикат есть то, что из себя представляет субъект, но он также и отличается от него. К субъекту «прибавляется» не совершенно другое, это невозможно, но, так сказать, «свое другое», т.е. то, что имеется в самом субъекте, как различенное. Что в субъекте, как в начале, возможно различие и даже противоположность, видно из того, что: 1) он есть только начало и 2) он в начале есть ничто, т.е. начало является как положительным, так и отрицательным; положительности начала противополагается его же отрицательность (это возможно тем, что, как было сказано, эти моменты являются относительными).

Поэтому, надо сказать, что предикат в отношении субъекта является и тождественным и различенным; предикат выражает различенную природу субъекта, то, что из себя представляет субъект.

Вследствие этого, суждение и не только аналитическое, и не только синтетическое (это будет доказано в теории доказательства, при рассмотрении необходимой связи аналитичности и синтетичности). Нет только аналитического и только синтетического суждений (как это было у Локка и Канта); нет, одно и то же суждение является как аналитическим, так и синтетическим; аналитичность и синтетичность есть моменты связи, которой и является суждение.

Невозможно, чтобы суждение было только аналитическим, так как только аналитичность есть повторение одного и того же -тавтология, которая логически ничего не высказывает. Правда, повторение одного и того же есть количественная синтетичность (и поэтому пригодно для математики), но логически оно есть тавтология, или, с точки зрения доказательства, ничто. Хотя можно и нужно сказать и то, что тавтология, как чистая положительность, приводит к синтетичности, так как то, что должно быть только положительным, есть ничто — отрицательное; тавтологичность. — это своеобразный переход в противоречащее, а приостановка этого перехода есть обыкновенная тавтология, которая ничего не го­ворит. Если высказывается нечто (высказывается логически), то высказывается синтетически. Поэтому связь субъекта с предикатом с необходимостью синтетична. Это непосредственно выражает сама формула S-P.

Поскольку субъект есть начало суждения, процесса суждения-определения, постольку он есть содержательное частное (или единичное). Он, в определенном смысле, не есть общее (вышерассмотренное понятие субъекта здесь — при рассмотрении понятия предиката — делается более конкретным). Содержательная общность с необходимостью подразумевает различие, единством которого она является, поэтому субъект как начало, ясно, не есть такое общее. Поэтому надо сказать, что предикат является всегда более общим, чем субъект. Это так, поскольку предикат подразумевает как субъект, так и отличие от него. Предикат есть содержательное общее (но не только содержательное, он может быть и объемным общим). В суждении, как в синтетической связи, предикат более общ, чем субъект (поэтому были правы Аристотель, Гегель и многие другие логики, которые придерживались этой точки зрения, хотя, по ихмнению, общность предиката имеет объемный характер. Это повторяет и Гегель, когда он представляет общность предиката, как объемную — общую для различных единичных)[87]. Если в суждении субъект и предикат представлены как единичные (в суждениях отношения), то и тогда предикат будет не единичным, а самим отношением единичных, которые представлены как «субъект» и «предикат», точнее, как их заменители; например в А=В равенство будет предикатом, который является содержательным общим в отношении А и В, (т.е. трудность здесь разрешается понятием содержательной общности).

Выше было сказано, что субъект есть частное-единичное (содержательно, но возможно и в объемном смысле), но можно сказать и противоположное этому: в определенном смысле субъект есть общее, именно содержательное общее, поскольку один субъект может быть высказан несколькими предикатами, единством которых он и является. Анализ субъекта дает предикаты, а предикация полагает различие — определенности одного, что исчерпывает его и дает понятие с множеством признаков. В этом случае, предикат будет частным, односторонностью субъекта.

В определенном смысле и на основании вышесказанного можно сказать, что субъект есть основание предиката, а предикат есть следствие субъекта. Субъект может быть основанием предиката в двояком смысле: 1) субъект как частное есть индуктивное основание предиката как общего; 2) субъект, как общее, есть дедуктивное основание предиката, предикатов, как своих односторонностей — частных. Однако, сведение сложного отношения основания-следствия к суждению следует считать ошибкой, поскольку это было бы упразднением умозаключения и доказательства;: это было бы смешением суждения и опосредствованной связи суждений, что скрыло бы природу логической необходимости и не проявило бы ее. Логическая необходимость полностью проявляется только в умозаключении-доказательстве, суждение является только стороной-моментом умозаключения.

Если субъект есть единичное, а предикат общее, то они противоположны друг другу; это так и тогда, когда субъект понимается как общее, а предикат как его односторонность — частное. Но если предикатом называется то, что высказывает субъект, то единство этих двух моментов будет единством противоположностей. В суждении субъект высказывается его противоположностью — предикатом. Это значит, что между субъектом и предикатом необходим момент отрицания. Здесь полностью представлена рассмотренная выше связь синтетичности и аналитичности. Единство противоположностей дает смысл суждению, без него оно как синтетическая связь невозможно (это не значит, что суждение равняется единству логических противоположностей, как это в последующем будет рассмотрено полностью). Синтетичность суждения, его аналитичность-синтетичность полностью представлена в единстве противоположностей, если, конечно, это единство возможно в логике. А это, с нашей точки зрения, не только возможно, но и необходимо, так как природа полного логического имеет характер единства противоположностей или противоречия (об этом см. выше — «Логические законы» и далее — «Бесконечное умозаключение»).

Таким образом, мы выяснили и то, что из себя представляют субъ­ект и предикат суждения, и то, каким должно быть отношение между ними; но для более полного и ясного представления этого последнего необходимо рассмотреть понятие копулы.

 

Копула

 

Как было отмечено, суждение есть определенная необходимая связь; оно есть определенное единство; суждение есть одна мысль, поэтому она не может не быть необходимой связью. В суждении и суждением реализованная связь и реализованная в нем необходимость отличается от умозаключения и реализованной в нем необходимости. Если бы в суждении совершенно не было логической необходимости, то оно и не входило бы в предмет логики; логика изучала бы только умозаключение (как это думают некоторые логики). Логическое имеет всегда природу необходимости, такова и одна форма логического — суждение, в противном случае, оно не было бы логической формой мысли.

Как можно отрицать необходимую связь в суждении, когда оно есть мысленное высказывание того, что нечто есть это или не есть это. «Есть» признана даже такой связью, что ее отождествляют с равенством, или же понимают как тождество. Равенство или тождество, конечно, представляют необходимую связь. «Есть» должно означать и означает категорическую связь, поэтому существует категорическое суждение. Невозможно признание категоричности связи в суждении и, вместе с тем, отрицание существования в нем логической необходимости. «Есть» означает категорическую связь, хотя она часто понимается как условная; например, Фихте писал, что «А есть А» то же самое, что и «если есть А, то есть «А», но этим не отрицалась необходимость этой связи (в математической логике «если-то» не означает отношения основания-следствия, не содержит его необходимости; но функциональное отношение все-таки имеет природу, своеобразной необходимости).

Копулу «есть» понимают разно. Аристотель не выделяет и не рассматривает ее отдельно как элемент суждения. Для него суждение есть утверждение и отрицание, которые подразумевают следующее: то, о чем мы утверждаем, и то, что мы утверждаем. По мнению некоторых, копула «есть» означает «существует», для других она является только знаком словесной связи. Как было сказано, некоторые понимают «есть» как тождество (отсюда аналитическое понимание суждения, признание только аналитических суждений). Для некоторых «есть» означает равенство (2X2 есть 4, то же самое, что и 2X2 = 4). На такое понимание копулы опирается принцип квантификации предиката. Такое понимание копулы лежит в основе признания только тавтологических суждений.

С точки зрения Канта, копула «есть» есть необходимое единство трансцендентальной апперцепции, которое является корнем суждения и поэтому действует во взаимосвязи представлений, как ее логическое условие[88]. Для Фихте, как было сказано, «есть» есть необходимая связь, именно, связь «если-то», обозначающая определенную форму (которая в «Я есть» является и содержательной). Для Фихте «есть» является необходимым и существенным элементом «если-то»[89].

Существование различных пониманий «есть» вовсе не означает, что невозможно его одно правильное понимание. Надо установить подлинный смысл копулы и отвергнуть неправильные мнения о ней (в философии нет ни одной такой основной проблемы, которая не была бы объектом различных мнений; это не означает, конечно, невозможности правильного понимания вопросов философии. То же можно сказать вообще об основных проблемах науки).

Мысль Гегеля[90] о копуле и материалистическое ее прочтение Лениным представляют копулу, именно «есть», как имеющую двойную природу; копула диалектична, так как она показывает, что «единичное, субъект есть также не единичное, а всеобщее»; (об этом Ленин пишет: 1) «Диалектика понятий и ее материалистические корни»; 2) NB — «отдельное = всеобщему»[91]; (т е. копула показывает, что единичное (субъ­ект) есть единичное (субъект), но оно и не есть единичное (субъект), а общее (предикат).

Именно поэтому суждение высказывается так: «субъект есть предикат» или «единичное есть общее». «Единичное есть общее» означает: единичное есть не только единичное, но и общее. Что единичное есть общее, это не означает того, что оно не есть единичное. Здесь у нас имеется не отождествление единичного с общим и не снятие единичного, а то, что единичное и общее противоположны друг другу, но первое есть второе. В противном случае, суждение не было бы единством противоположностей. Оно таково именно вследствие отмеченной выше двойственности копулы.

Так понятая копула «есть» имеет относительный характер, поскольку она содержит и «не есть», которое со своей стороны не может быть взято в абсолютном значении. Поэтому «есть» имеет двойную природу, это корень единства различных, в данном случае, единства противоположностей. (Двойственность копулы необходима в каждом синтетическом суждении, поскольку оно есть единство различных; в нем копула показывает, что субъект есть не только субъект, но и предикат; суждение есть именно единство субъекта с отличным от него предикатом. Это не значит, что есть две копулы, а не одна. Правда, существует и копула «есть» и копула «не есть», это две копулы, но при первой копуле («есть») «не есть» является ее моментом. И при второй копуле имеется положительность, в противном случае было бы невозможным отрицательное суждение, как единая мысль.

Все вышеотмеченное означает, что суждение имеет противоречивую природу; оно диалектично, имеет смысл благодаря диалектическому противоречию. Если бы было возможным полное разрешение противоречия суждения в сфере его самого, то (как мы в этом убедимся в последующем) суждение исчерпало бы сферу логики и было бы лишним умозаключение и доказательство.

Двойственность копулы создает такие трудности, рассмотрение которых даст возможность полной характеристики суждения и понимания его связи с умозаключением. Природа копулы, как мы это увидим, полностью выявляется при переходе от суждения к умозаключению.

 

Содержательное суждение

 

В данном случае, «содержательное» может быть понято как «общее» или как «категорическое». Когда говорят, что суждение есть только чистая форма, то часто отмечают и то, что «частное» и «общее» не входят в логику, поскольку эти понятия имеют содержательный характер, а логика изучает только формы. Именно с этой целью мы здесь рассматриваем «содержательное» суждение. Такое суждение является связью категорий, именно категорий частного и общего. Поэтому, в отличие от обычного формально-логического суждения, такое суждение может быть названо категориальным. Связь категорий, как суждение, отличается от суждения формальной логики. Например, «частное есть общее» отличается от суждения «Жучка есть собака»; это различие состоит в том, что первое, сравнительно со вторым, является общим; поэтому такое суждение может быть названо общим, но под этой общностью мы должны понимать только общность категорий. Выбор названия зависит от нас.

Здесь надо отметить и то, что переход от частных примеров суждения к общему, или представление общей формы суждения, возможно только путем перехода к категориям. Категория есть наиобщее понятие. Представление суждения в общем виде, что необходимо для логики, возможно только посредством связи категорий, а не посредством «общей» схемы (схема не является общей), например, посредством символа, поскольку символ есть условный знак, а не понятийная общность.

Как было сказано (а в последующем будет рассмотрено более подробно), отрицание (внутреннее отрицание) расширяет понятие; например, расширение понятия числа производится путем отрицания; логическое развитие, например развитие в логике Гегеля, происходит посредством отрицания и т.п. Здесь для нас важно показать необходимость для логики суждения, представленного в виде связи категорий.

Суждение «Жучка собака» — синтетическое, в нем имеется различие, поэтому и отрицание, внутреннее, относительное отрицание, именно то, что Жучка и собака различны; Жучка не есть то же самое, что и собака; в этом смысле Жучка не есть собака. Это различие будет представлено, полностью — в виде противоположности, — если выразить суждение подразумеваемыми в нем категориями, Отрицание расширяет мысль суждения, обобщает ее. Суждение «Жучка собака» в обобщенном виде выражается посредством связи категорий именно так: «единичное есть общее», поскольку «Жучка» есть единичное или частное, а «собака» — общее. Логика изучает именно общее, а не эмпирическое. Она, прежде всего, имеет дело с категориями, с их логической связью. «Жучка собака» есть эмпирический пример формы суждения, которое существует в следующем: виде: «частное есть общее» (а не в виде пропозициональной функции, которая представляет собой только схему).

Наиобщее есть категория. Суждение в наиобщей форме то же самое, что и «частное есть общее». Частное и общее, ясно, являются противоположными категориями. Эта противоположность тождественна противоречию, так как нечастное есть только общее и наоборот. Суждение «Жучка — собака» опирается на внешнюю — «поверхностную» сторону предмета и само тоже логически поверхностно по сравнению со связью категорий («частное есть общее»); связь категорий «частное есть общее» есть сущность суждения «Жучка — собака» и вообще всех таких суждений. Суждение, по существу, есть связь частного и общего как категорий, которая проявляется в таком суждении, как «Жучка — собака». «Содержательное суждение» есть сущность и общая форма формально-логического суждения. Логика рассматривает суждение я его общности.

Вышерассмотренная природа копулы — именно ее двойственность или диалектичность — определенно и полностью представлена в суждении как связь категорий частного и общего. «Частное есть общее» не выражает всесторонне мысль суждения, наоборот, кажется даже непонятным, как может частное быть общим (это и в самом деле является проблемой и в истории философии и сегодня). Легко понять «Жучка — собака», но трудно понять «частное есть общее», хотя суждение «Жучка — собака», логически то же самое, что и «частное есть общее». Для полного представления мысли суждения необходимо связать с «частное есть общее» противоречащее ему. Это противоречащее есть «частное есть общее», что вполне понятно поскольку частное и общее — противоположные понятия и, конечно, одно не есть другое. Вместе с тем, «частное не есть общее» более понятно, чем «Жучка не есть собака». Как трудно понять, что «частное есть общее», так же трудно понимается, что «Жучка не есть собака», тогда как вполне понятно «частное не есть общее» и «Жучка есть собака». Представление формально-логического положительного суждения посредством связи категорий вызывает больше сложности, чем представление формально-логического отрицательного суждения.

«Частное, есть общее» непосредственно подразумевает, что оно не есть общее. Именно здесь представлена в полном виде двойственность копулы, ее диалектичность. «Частное не есть общее», но «частное есть общее»; связь частного и общего, их единство содержит две противоположные стороны: 1) «частное есть общее» и 2) «частное не есть общее». «Есть» и «не есть» суть моменты единства частного и общего. Если это единство выражено словом «есть», то это последнее содержит и «не есть». Здесь видна двойственность копулы, ее диалектичность, что более полно представлено во взаимосвязи категорий, чем в обыкновенном суждении, где она (диалектичность копулы) подразумевается, но, с точки зрения логического оформления, исключена.

Если копула означает, что частное (единичное) есть частное, а также и общее, то именно это обстоятельство выражено тем, что частное есть общее, т.е. именно то, что оно не частное, а противоположность частного (окончательное доказательство этого обстоятельства и полное оформление логического дано в «бесконечном умозаключении», где будет разрешена трудность суждения и трудности всех видов умозаключения. Об этом будет речь ниже).

Как было сказано, по мнению некоторых, категории единичного или частного и общего не входят в сферу логики. Это воззрение ошибочно, так как: 1) предикат Жучки «собака» не может быть необщим: а) «собака» высказывает именно Жучку, предикат есть высказывание субъекта, «собака» есть «собака» и вместе с тем высказывание «Жучки», т.е. здесь у нас имеется единство различных; б) «собака» есть предикат не только «Жучки», но и других единичных; в) предикатом «собака» «Жучка» связывается и с другими (подобными ей) единичными. 2) общее не только предикат «собака», но и субъект «Жучка», поскольку она имеет и множество других предикатов, она есть единство — единое, содержащее множество, одно из которых есть «собака»; возможность приписывания какого-нибудь предиката субъекту есть также возможность приписывания или имения другого предиката (или предикатов), хотя приписывание одного исключает другое; различные предикаты могут выражать одно и то же; это последнее и будет общим, но только содержательным общим. Единичное есть единичное, но вместе с тем оно есть и содержательное общее. 3) Связь субъекта и предиката, единство суждения, сама есть определенное — содержательное общее, односторонностями которого являются субъект и предикат. 4) Если даже взять сторонами суждения только единичны