Лейба Троцкий – революсионер

В революции 1917 г. необходимо видеть роль Льва Троцкого (Лей­бы Давидовича Бронштейна). После бегства из Сибири Троцкий жил некоторое время среди эмигрантов в Лондоне, Париже и Швейцарии. Ленин, Плеханов, Мартов и прочие авторитеты смотрели на него толь­ко как на обещающего новобранца. В 1905 г. ему исполняется 25 лет и он возвращается в Россию один, без партии и без собственной орга­низации. Однако Троцкий становится первой фигурой во время рево­люции в Петрограде. Только он один выходит из неё, обретя влияние и популярность. Как и почему возвышается неведомый Троцкий? Ответ прост: он женится. Его жена – Седова. Она дочь Животовско­го, объединённого с банкирами Варбургами, компаньонами и родствен­никами Якова Шиффа. Вот причина, по которой Троцкий одним ма­хом становится во главе революционного списка. За спиной людей, покушавшихся на эрцгерцога в 1914 г. и вызвавшего войну, стоит Троц­кий. Троцкий обеспечивал в Стокгольме получение средств на рево­люцию и их перемещение в Россию. Крупская знала кто такой Троц­кий в действительности и обеспечила его сотрудничество с Лени­ным, несмотря на имеющуюся между ними холодность отношений. Ленину трудно было выносить амбициозность и заносчивость Троц­кого. Если бы между ними не была достигнута договоренность о со­трудничестве, Ленин, вероятнее всего, остался бы заблокированным в Швейцарии. В Петрограде Ленин сразу приобщает Троцкого к руко­водству революцией, который, кстати, прибыл из Америки с 275 сво­ими последователями. Это была существенная в то время помощь.

Настоящей партией «беспартийного» Троцкого был древний «Бунд» еврейских пролетариев, из которых родились все московс­кие революционные ветви и которым он дал почти 90% всех руково­дителей. Но, естественно, это был не «Бунд» официальный, а

«Бунд» конспиративный, вкрапленный во все социалистические партии, вожди которых находились под его руководством (включая Керенского).

«Бунду» также подчинялись некоторые вожди буржуазных фрак­ций (масонов). Фактически масоны подчинялись «Им» и играли важ­ную роль в первой фазе демократической буржуазной революции. В те времена почти все правители союзных наций были масонами. Они верили, что революция задержится на буржуазной республике французского типа. Они ничему не научились после первого урока, каким для них была Великая французская революция, которая по­жрала большинство масонов и, в первую очередь, Великого магистра Орлеанской ложи – Людовика XVI.

«Коммунистическая» революция предполагает ликвидацию всей буржуазии как класса. Одним из секретов «коммунистической» ре­волюции является самоубийство масонства как организации и физи­ческая ликвидация каждого значительного масона от рук революци­онеров. Но этот конец для масона должен быть тайной и она ему не раскрывается ни на 33 градусе посвящения, ни выше. Многие счита­ют, что Троцкий был масоном 33 (высшего?) градуса. Но его дея­тельность в революции и дальнейшая судьба, его ритуальное убий­ство (альпенштоком) указывают на то, что он был членом организа­ции, стоящей в революционной иерархии над масонством. Без сомне­ния, это был человек «Финансового Интернационала».

После захвата власти в 1917 году среди революсионеров начина­ется борьба между приверженцами и противниками Брестского мира, который был по существу изменой Ленина делу мировой революции. Троцкистская оппозиция была против подписания мирного договора. По «Их» плану Советское государство должно было включиться с оружием в руках в немецкую революцию, для которой имелись тогда благоприятные условия, а большевики должны были сидеть в Верса­ле на Мирной конференции. Ленин пытался исправить последствия своей «измены» в 1920 г., но неудачно, так как время было упущено и изменилась ситуация.

Ленин, используя свой авторитет, исходя из своей необходимо­сти спасти свою власть, при содействии Сталина, поддерживаемый национальным русским крылом партии, навязал свою волю. Так родился «социализм в одной стране», то есть национал-коммунизм, достигший своего апогея при Сталине.

Троцкисты сопротивлялись этому, но в такой форме и размерах, чтобы коммунистическое государство не было разгромлено и чтобы не скомпрометировать участие троцкистов во власти. Это была борь­ба тихая, скрытая, но жестокая. Троцкий организовал покушение Кап­лан на Ленина. По его приказу Блюмкин убил германского посла Мирбаха. Государственный переворот социал-революсионеров Спи­ридоновой был согласован с Троцким. Его человеком для всех этих дел, стоявшим вне подозрения, был литовский еврей Розенблюм, который пользовался именем О'Рейли и был известен, как лучший агент Британской Интеллидженс. На самом деле это был человек от «Них». В случае провала отвественность за покушения и заговоры падала бы не на Троцкого, не на троцкистов, а на Англию. Как было задумано, так оно и случилось.

Красная армия отступала перед белыми, территория СССР со­кратилась до размеров Московского княжества. Троцкий сделался организатором и начальником советской армии, и она сразу стала побеждать. Ряд побед должен был увеличить его престиж, необхо­димый ему для захвата власти. Победы над белогвардейцами обес­печивались на 90% «Ими». Белые, по своему, были демократами. Среди них были меньшевики, остатки старых либеральных партий. Внутри этих сил «Они» имели влияние. Когда Троцкий стал главно­командующим, эти люди получили приказ начать систематически изменять белым в обмен на обещания участия в советском прави­тельстве (Майский – один из немногих, получивших такую награ­ду). Этот саботаж был совмещен с уменьшением помощи белым генералам. В результате белые несли поражение за поражением.

Тайное решение Сталина

Гражданская война позволила интернационал-«коммунистам» от­казаться от необходимых конспиративных методов, так как она пол­ностью развязала им руки в ликвидации противников. Гражданская война укрепила позиции Троцкого в наследовании власти Ленина. Ста­рому революционеру можно было умереть в славе. Ленин, не буду­чи посвященным высоких степеней в мировой революционной иерар­хии, недопонимал существа происходящих событий. На IV Конг­рессе Коминтерна он поднял вопрос об исключении из рядов комму­нистических партий наиболее известных масонов. И на следующий день навсегда оказался в Горках под заботой опытных «врачей». Во время болезни Ленина у Троцкого имелась возможность захва­тить власть. Были приняты меры для объявления смертного приго­вора Сталину, используя письмо Ленина против Сталина, которое выр­вала у своего супруга Крупская.

Но случай(?) разрушил эти планы. Троцкий заболевает и в реша­ющий момент, когда умирает Ленин, он неспособен к какой-либо де­ятельности на несколько месяцев. Такую личность, как Троцкий, тща­тельно готовившуюся для этой миссии, нельзя было заменить в од­ночасье. А Троцкий, опасаясь конкуренции, не готовил себе замену.

Сталин же действовал активно, выиграл у троцкистов Централь­ный Комитет и расставил своих сторонников на периферии. Сталин понимал, что учение Маркса – это не научный подход к экономичес­ким проблемам. Но как действовать? По Марксу – гибель России. Отказ от марксизма – дорога в Горки вслед за Лениным. И он прини­мает свое тайное решение, которое достаточно точно охарактеризо­вал в 1966 году в своем интервью Керенский (Кирбис): «марксизму Сталина оставался на словах, а целесообразность на деле».

Троцкисты были вынуждены также изменить тактику. Было при­нято решение объединиться со Сталиным и сделаться сталинис­тами больше, чем он сам, преувеличивая его во всём, вплоть до абсурда, то есть саботировать. Следовательно, и Сталин, и троц­кисты использовали каждый для своих целей одну и ту же тактику: «скажи как надо – сделай как необходимо». Это ключ к понима­нию и оценке событий и в СССР, и России, вплоть до наших дней.

Сталин проявляет свой панрусизм (приверженность всему рус­скому) в возрождении класса, который троцкисты уничтожали во время революции и гражданской войны – класса национал-комму­нистов, и ликвидации в ходе репрессий интернационал-«коммунистов», каковыми являлись троцкисты. Сталинизм можно срав­нить с бонапартизмом – они оба душители революции, не служат ей, но пользуются её результатами, что является прямой изменой делу «Их» революции. Сталинский национал-коммунизм смог изме­нить самых «чистокровных коммунистов» (троцкистов) до такой сте­пени, что они не увидели то переключение, которое сделал Сталин: подчинение революции делу государства (передал государству право печатать деньги), а не государства – делу революции, что требует «троцкистский коммунизм».

Но, несмотря на репрессии, троцкисты не хотели окончательного поражения СССР. Они считали, что хотя сталинский бонапартизм противостоял их лжекоммунизму также, как наполеоновский – рево­люции, СССР продолжал сохранять свою «коммунистическую» фор­му и догмат. По их мнению это был «коммунизм» формальный, а не реальный. И подобно тому, как устранение Троцкого от дел дало возможность Сталину превратить настоящий коммунизм (по их мне­нию) в формальный, так и будущее исчезновение Сталина позволит троцкистам превратить формальный коммунизм в реальный. Никто не разрушает того, что он желает наследовать. Этих взглядов и придерживалась после разгрома оппозиция троцкистов вплоть до нашего времени. К сожалению, сейчас мы видим, что надежды их имели основание.

Историки в основном представляют борьбу Сталина и Троцкого как личную борьбу за власть. Сейчас мы видим, что их идеи и цели являются в корне противоположными. Троцкий был исполнителем планов построения машины абсолютной власти «Финансового Интер­национала» – псевдокоммунистического государства – высшей фор­мы «толпо-элитарной» системы (концлагеря, отказ от демократии, диктатура интернационал-марксистов, народ в «трудовых» армиях и др.). Деятельность же Сталина объективно противостояла этим на­мерениям. Подчеркнём, что в понятие «коммунизм» каждый вкла­дывает своё содержание.

«Финансовый Интернационал» против Сталина

Провал Троцкого нарушил планы «Финансового Интернационала». Версальский договор, непонятный для политиков, являлся решающей предпосылкой для мировой революции. Никто не мог отгадать его истинных целей. Версальские репарации были абсурдны. Франция требовала на репарации несравненно больше, чем стоили все её на­циональные владения. На Германию были наложены платежи во много раз больше, чем она смогла уплатить, запродав себя целиком. Какие же цели преследовали эти требования? Бесплатные поставки продук­ции из Германии должны были вызвать голод в Германии и безрабо­тицу в союзных государствах. В этих условиях Германия (Веймарс­кая республика) была задумана как страна для вторжения «комму­низма» со стороны Востока.

В Версале была также принята политика на интернациональную унификацию структуры производства. Цель – заставить любую страну производить всё собственное, вне зависимости от различий в культу­ре, традиций и климата. Результатом было повышение национальных затрат на производство, его недостаточность, вынужденный импорт и изъятие из Европы золота в пользу США – предпосылка для ликви­дации золотого стандарта, то есть замены золота на бумажные день­ги, право на эмиссию которых уже находилось в руках «Финансового Интернационала». Всё это выразилось в невиданной финансовой анар­хии – инфляции, безработице. Тем самым в Версале были созданы реальные предпосылки для торжества «коммунистической» револю­ции в мире. Если бы во главе СССР встал диктатор Троцкий, то «Финансовый Интернационал» (Глобальный Предиктор) стал бы гла­вой интернационального «коммунизма».

Но руководителем СССР стал Сталин и эта мировая революция могла бы стать торжеством Сталинского бонапартизма, не под­чинённого «Финансовому Интернационалу» и по существу противо­положному «Их» лже-коммунизму.

«Финансовый Интернационал» увидел, что Сталин не может быть на данном этапе низвергнут путём внутригосударственного пере­ворота. Продолжающееся же правление Сталина могло привести к перерождению оставшихся троцкистов в Сталинских национал-коммунистов. Хотя Ленин и создал в 1922 г. Центральный банк России с участием интернационального капитала (цель каждой рево­люции), но Сталин не передал ему право печатать деньги, а про­центы за кредиты государственного банка (частные были упраздне­ны) были сведены до уровня стоимости банковского обслуживания.

Такое развитие ситуации в СССР «Финансовый Интернационал» совершенно не устраивало и его исторический опыт продиктовал ему решение «bis» (повторение со Сталиным того, что было проделано с царём – через внешнюю войну). Но для этого в Европе нужно было иметь государство-агрессор.

«Финансовый Интернационал» начал создавать его. Меняется на противоположную роль Германии. На горизонте голодной Герма­нии заблистала звезда Гитлера (Шекельгрубер – дед сборщик налогов в еврейской общине – «шекля») и его молниеносного воз­вышения. В 1929 г. «Они» посылают к Гитлеру своего посла – одно­го из Варбургов договориться о финансировании национал-социали­стической партии. Варбург представился Гитлеру под фальшивым именем (Гитлер даже не догадывался о его «расе») и назвался пред­ставителем финансовых кругов Уолл Стрита, заинтересованных в поддержке национал-социалистического движения в целях созда­ния угрозы для Франции, политика которой вызывает кризис в США. Гитлер в пару лет получает миллионы долларов от американских банкиров и миллионы немецких марок от немецких финансистов через Шахта.

Поддержка Гитлера, развитие и вооружение Германии осуществ­лялись с главной целью – свержение Сталина и наведения «Их» «по­рядка в СССР. По Версальскому договору германский пролетариат должен был воспитываться в духе интернациональной «коммуниста­ческой» революции. Но по «вине Сталина» идеология для пролетари­ата (пушечного мяса в войне против СССР) изменилась. Нагнетает­ся национализм немцев, который в дальнейшем необходимо было довести до крайности, до национальной исключительности и шови­низма, то есть идеологии внешней агрессии. Это было сделано. В том числе при содействии «Их» представителя – политического советника Гитлера – генерала Хаусхофера – «отца» учения «геопо­литика», который констатировал: любая нация может быть господ­ствующей на планете только в одном случае – если она контролирует «Herzland» (сердце, центр планеты). Этим «сердцем», по его учению, является территория России. Для Гитлера агрессия на СССР стано­вится более, чем необходимой.

«Финансовый Интернационал» против Гитлера

Фашизм, как система управления (тотальный контроль и дирек­тивное государственное управление в условиях частной собственно­сти), по форме был близок к социализму, и это придало окончатель­ное звучание идеологии Германии того времени – национал-социа­лизм. Однако, и национализм, и фашизм враждебны «лжекоммуниз­му». Поэтому после выполнения тактических задач революции они должны быть «Финансовым Интернационалом» ликвидированы. То есть, «фашизм» – тактическое оружие «Финансового Интер­национала».

Однако вариант с Гитлером стал развиваться не по задуманному сценарию и мог привести к противоположным результатам.

Так, Гитлер в силу своей природной смекалки, создал экономи­ческую систему очень опасного типа для интернационального «ком­мунизма». Гитлер устранил (подобно тому, как это сделал Сталин в СССР) интернациональный банковский капитал. Он присвоил себе привилегию фабриковать деньги, и не только физические, но и финансовые (фиктивные, кредитные). Он взял не принадлежащую ему машину фальсификации и запустил ее на пользу немецкого государ­ства (а не «Финансового Интернационала»!). У Гитлера отсутство­вало золото и поэтому он не впал в искушение создать золотой стан­дарт, а стал использовать только бумажные деньги. Поскольку он контролировал и выпуск денег, и производство, и располагал колос­сальным трудолюбием немцев, то его «золотым вкладом» стали тех­ника и работа, нечто такое контрреволюционное, в результате чего он радикально сократил безработицу. Напечатанными им самим день­гами он быстро расплатился по репарациям Версальского договора.

При отсутствии опасности войны, эта схема Гитлера могла бы быть применена и к мирному производству. Можно представить, что это оз­начало бы для революционных планов «Финансового Интернациона­ла», если бы эту систему применили в других государствах! Ситуацию спасло то, что Гитлер создал свою систему не на основе теории, а эмпирически, руководствуясь целесообразностью и национальны­ми интересами Германии, но не сделал формулировок научного харак­тера. У него не имелось ни научных терминов, ни целостной, обобща­ющей его практический опыт, доктрины. Однако имелась возможность в ближайшем будущем исправить этот пробел. Гитлер в этом вопросе оказался перед лицом тех же проблем, что и Сталин. Это было очень опасно для будущего «мировой революции». В вопросе с деньгами Гит­лер не критиковался, чтобы не вызвать полемики и не способствовать систематизации и формулированию понятий этой решающей экономи­ческой доктрины (управлять национальной экономикой без передачи права печатать деньги частным или интернациональным банкирам). Для срочного пресечения этого имелось только одно средство – вов­лечение Германии в войну.

В 1938 г. СССР и Германия были ещё неспособны нанести значи­тельный ущерб друг-другу из-за недовооруженности. Поэтому война между ними была на время отложена.

Предпочтительные условия для революции создала бы война, охватившая сначала только буржуазные демократии и фашистские государства. СССР, государство «формального коммунизма», как наиболее близкий к целевой форме государства – реального «лже­коммунизма», в этой войне должен быть только ослаблен, но сохранен, а сталинский национал-коммунизм заменён на интерна­циональный. Роль Гитлера и Германии наиболее подходила для разжигания такого варианта мировой войны.