Судебные дела; возбуждаемые дипломатическими представителями

§ 346. Если, с другой стороны, сам дипломатический представитель пожелает возбудить дело в местном суде, то он, как и его суверен в подобных обстоятельствах, тем самым принимает на себя обязательство подчиняться местным правилам судопроизводства. Следовательно, он не может уклоняться от встречного иска (т. е. иска, относящегося к тому же спору², и от уплаты судебных издержек), в связи с чем ему может быть предложено внести залог, если его иск не будет удовлетворен. Если же его иск будет удовлетворен и ответчик подаст апелляцию, которая также является мерой защиты, то дипломатический представитель не может отклонить юрисдикцию высшей судебной инстанции.

В 1925 году секретарь китайского посольства в Берлине, купив автомобиль и заплатив часть его стоимости, предъявил иск с требованием о передаче ему автомобиля, предлагая со своей стороны уплатить остаток покупной цены. Суд вынес предварительное определение о передаче автомобиля. Ответчик, утверждавший, что договор потерял силу вследствие того, что истек срок уплаты покупной цены, предъявил со своей стороны иск о возврате ему истцом автомобиля; этот иск был удовлетворен судом, а предварительное определение в пользу истца отменено. Тогда истец подал апелляцию, в которой возражал против встречного иска, ссылаясь на свою экстерриториальность, и эта апелляция была удовлетворена.

За этим последовала апелляция в имперский суд, который постановил, что, поскольку истец владеет автомобилем без законного к тому основания, а лишь воспользовавшись своей экстерриториальностью, для того чтобы сделать предварительное решение суда окончательным, и лишая таким образом ответчика его законных прав протестовать по возбужденному истцом делу, {194} притязание истца на экстерриториальность не может быть признано. Решение вопроса о том, означает ли возбуждение судебного иска дипломатическим представителем признанием им юрисдикции данного суда по встречному иску, связанному с этим делом, зависит в каждом отдельном случае от существа дела¹.

СВИДЕТЕЛЬСКИЕ ПОКАЗАНИЯ ДИПЛОМАТИЧЕСКОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ

§ 347. Дипломатический представитель не может быть вызван в суд для дачи свидетельских показаний о фактах, которые ему известны; нельзя принуждать к этому также и членов его семьи и сотрудников. Иногда его показания записываются секретарем миссии или чиновником, которого дипломатический представитель согласится принять для этой цели, и в письменном виде сообщаются суду. Но в некоторых странах свидетельские показания, особенно по уголовному делу, могут быть даны представителем только устно и в присутствии обвиняемого.

В 1856 году государственный секретарь США обратился к нидерландскому посланнику в Вашингтоне с просьбой явиться в суд, чтобы дать показания по делу об убийстве, происшедшем в его присутствии. По единодушному совету своих коллег, посланник отказался. Тогда правительство Соединенных Штатов сделало представление нидерландскому правительству. При этом правительство США, соглашаясь с тем, что в соответствии с международным обычаем и с законом Соединенных Штатов посланник имел право отказаться, взывало к чувству справедливости нидерландского правительства. Последнее, однако, отказалось дать посланнику желательные инструкции, но разрешило посланнику дать показания в письменном виде; тогда он, следуя указанию своего правительства, предложил получить показания в письменном виде, причем оговорил, что не может быть подвергнут перекрестному допросу. Но это предложение было отклонено, так как окружной генеральный прокурор дал заключение, что такое письменное заявление не может быть принято в качестве свидетельского показания².

В 1881 году в Соединенных Штатах при рассмотрении судом дела Гито, обвинявшегося в убийстве президента Гарфильда, в качестве свидетеля обвинения был вызван венесуэльский посланник; он получил от своего правительства разрешение отказаться от своих прав и явиться в суд в качестве свидетеля³.

Инструкции дипломатическим представителям Соединенных Штатов гласят, что они не могут быть принуждаемы давать свидетельские показания в каком бы то ни было суде страны их пребывания; поскольку это право рассматривается как присвоенное не представителю лично, а его служебному посту, то они не вправе отказываться от него без разрешения своего правительства.

§ 348. По этому вопросу в литературе существуют разногласия. Холл⁴ считает, что в тех странах, где по местным законам свидетельские показания должны даваться устно перед судом и в присутствии обвиняемого, посланнику или члену миссии, которому {195} предлагается дать показание, следует подчиниться обычному порядку допроса; Кальво полагает, что принципы международного права не позволяют дипломатическому представителю отказаться от явки в суд и от дачи показаний в присутствии обвиняемого, если законы данной страны требуют этого безусловно; Оппенгейм¹ полагает, что ни одного дипломатического представителя нельзя не только обязать явиться в качестве свидетеля в гражданский, уголовный или административный суд или давать свидетельские показания перед чиновником, присланным к нему на дом, но нельзя даже обратиться к дипломатическому представителю с таким предложением; Ульман² же держится того мнения, что посланник может по своему усмотрению разрешить явку в суд любому своему сотруднику или члену своей семьи. В Испании раньше существовал закон, по которому местные судьи могли в принудительном порядке истребовать свидетельские показания от иностранных дипломатов, но против этого постановления всегда успешно протестовал перед испанским правительством весь дипломатический корпус³.

Панамериканская конвенция от 20 февраля 1928 г. о дипломатических должностных лицах устанавливает для подписавших ее государств следующее правило: «Статья 21. Лица, пользующиеся иммунитетом в отношении юрисдикции, имеют право отказываться от явки в качестве свидетелей в местные суды».

В декрете Советского Союза от 14 января 1927 г. говорится, что дипломатические представители и члены их миссий не обязаны давать свидетельские показания по судебным делам и что в случае их согласия дать такое показание не обязаны являться для этого в суд⁴.

ДОЗНАНИЯ

§ 349. В Англии в случае смерти члена дипломатического корпуса в помещении миссии или вне его при обстоятельствах, которые в обычных условиях требуют производства дознания специальным следователем (a coroner's inquest), применялась практика отказа от этой процедуры, если миссией заявлена претензия на иммунитет; если же миссия соглашалась на дознание с теми или иными оговорками, то дознание ведется с соблюдением этих оговорок.

§ 350. По поводу самоубийства дворецкого британского посольства в Мадриде в 1921 году посол частично отказался от права миссии на экстерриториальность, а именно: принял в здании посольства окружного следователя, причем в протокол дознания были включены показания, данные послом и некоторыми из слуг, и было отмечено, что посол в этом случае отказался от своего иммунитета.

{196}

НЕЗАВИСИМОСТЬ

§ 351. Вопрос о независимости дипломатического представителя подробно разбирался многими авторами, особенно в прошлом.

Мы видели, что международное право рассматривает неприкосновенность главы миссии как главное в дипломатическом статусе; из этой неприкосновенности логически вытекает полная независимость дипломата, которая сама по себе является выводом из независимости той нации, чьим представителем является данный дипломатический представитель¹.

Отсюда следует, что дипломат должен воздерживаться от всякого действия, могущего тем или иным образом повредить этой независимости.

«Важно, чтобы ему не надо было чего-то ждать или чего-то опасаться со стороны того суверена, к которому он послан»².

§ 352. Дипломатический представитель должен весьма тщательно воздерживаться от всякого вмешательства во внутренние дела государства, в котором он аккредитован. Примеры инцидентов, в которых такое вмешательство привело к просьбе об отозвании представителя или же к его высылке из заинтересованного государства, приведены в главе XXI.

Панамериканская конвенция от 20 февраля 1928 г., подписанная в Гаване, устанавливает для подписавших ее государств следующее правило: «Статья 12. Иностранные дипломатические представители не могут принимать участия во внутренней или внешней политике государства, в котором они выполняют свои функции».

§ 353. 15 июня 1931 г. в палате общин в Лондоне премьер-министру были заданы вопросы, касавшиеся некоторых выступлений членов советского посольства и финской миссии в помещении палаты. В ответе было указано, что членам палаты следовало бы подумать над тем, не является ли использование помещения парламентских комиссий для выступлений членов дипломатического корпуса по спорным вопросам такой практикой, которая может вызвать серьезные возражения. На дальнейшие поставленные сэром О. Чемберленом вопросы — не противоречат ли такие выступления иностранных дипломатов общепринятой практике; не приводило ли вмешательство дипломатов во внутренние дела других стран к тому, что им вручались их паспорта, и не следует ли впредь членам посольств и миссий воздерживаться от выступлений такого рода, премьер-министр сказал, что именно в этом и состоял смысл сделанного им заявления, и выразил надежду, что значение последнего будет полностью принято во внимание³.

НАПАДКИ В МЕСТНОЙ ПЕЧАТИ

§ 354. В тех случаях, когда печать находится под контролем правительства, на обязанности последнего лежит предупреждение нападок этой печати, направленных против аккредитованных в данной стране дипломатических представителей. В 1856 году перуанское правительство уволило редактора подведомственного ему журнала, {197} опубликовавшего статью, оскорбительную для местного дипломатического корпуса, и в печати дало широкую огласку своему осуждению этой статьи. Кодексы многих европейских стран сурово карают за правонарушения, порочащие доброе имя дипломатических представителей¹. Но в тех странах, где, как это нередко имеет место, печать свободна от правительственного контроля, и при условии, что выступления в печати не выходят за пределы того, что дозволено законом, правительство может в этом отношении действовать только окольным путем². Во время войны 1914—1918 годов швейцарское правительство нашло необходимым особым декретом запретить пропаганду, направленную против германского посланника и германского военного атташе.