Изъятие из местной гражданской юрисдикции

§ 327. Равным образом общепризнано, что дипломатический представитель изъят из подчинения, юрисдикции местных гражданских судов, хотя некоторые авторы и склонны вносить в это изъятие те или иные ограничения. В Голландии и Англии такая привилегия была признана еще в XVII веке, а во Франции и Пруссии были изданы специальные законы, обеспечивающие право на такой иммунитет.

§ 328. Акт 7-го года царствования королевы Анны, гл. 12, объявил, что

«все судебные предписания и определения, какие могут быть издаваемы или приводимы в исполнение когда-либо в будущем, на основании которых может быть арестован или заключен в тюрьму любой посол или другой представитель какого-либо иностранного государя или государства, если этот представитель признан и принят в качестве такового ее величеством, ее наследниками или преемниками, либо личность домочадца, либо слуги такого посла или другого представителя, или может быть задержан за долги, конфисковано или подвергнут аресту его или их всякого рода имущество должны считаться и признаваться абсолютно недействительными и не {178} имеющими никакой силы в каких бы то ни было целях и намерениях и при каких бы то ни было толкованиях».

§ 329. В 1823 году лорд главный судья Эббот, говоря о приведенном выше акте при рассмотрении дела Новелло против Тугуда ¹, сказал, что этот акт лишь объясняет принцип обычного права² и что поэтому данный акт должен толковаться в соответствии с обычным правом, частью которого должно быть признано и международное право.

«Дипломатические представители — это представители государств. Уже в силу этого их положение им предоставлены привилегии и в силу того же положения эти привилегии признаются государствами, на территории которых они пребывают. Но этот предмет принадлежит исключительно к сфере отношений между государствами и, следовательно, составляет часть публичного международного права»³.

§ 330. Этому соответствует § 4063 пересмотренного Свода законов Соединенных Штатов.

«В том случае, когда какое-либо лицо испрашивает от любого суда Соединенных Штатов или отдельного штата или от судьи выдачи такого предписания или определения, в силу которого особа какого-либо посла или другого представителя иностранного государя или государства, признанного и принятого в качестве такого представителя президентом, или какой-либо домочадец или слуга такого представителя подлежит аресту или заключению в тюрьму или его имущество подлежит задержанию за долги, или конфискации, или наложению ареста, такое предписание или такое определение признается не имеющим силы».

§ 331. Таковы же закон и практика во Франции, где в силу декрета 13 вантоза II года дипломатический представитель, намеревающийся покинуть свой пост после вручения своих отзывных грамот, уже не подвергнется в настоящее время такому обращению, какое было применено в 1772 году к барону фон Врех, министру Гессен-Касселя: ему было отказано в выдаче паспорта до тех пор, пока не получат удовлетворения его кредиторы⁴. В Австрии гражданский кодекс наделяет дипломатического представителя всеми теми привилегиями, какие предусмотрены международным правом. Германский кодекс освобождает дипломатических представителей и сопровождающих их лиц от местной юрисдикции. В Советском Союзе декретом от 14 января 1927 г. было объявлено, что дипломатические представители и члены их миссий (советники, первые, вторые и третьи секретари и атташе, в том числе торговый, финансовый, военный и морской) подсудны юрисдикции судебных установлений Союза ССР и союзных республик по гражданским делам только {179} в тех пределах, какие предусмотрены нормами международного права или соглашениями с соответствующими государствами¹.

Подписанная в Гаване Панамериканская конвенция от 20 февраля 1928 г., указывающая в преамбуле, что она кодифицирует принципы, общепринятые всеми нациями, устанавливает для подписавших эту конвенцию государств следующие правила: «Статья 19. Дипломатические представители изъяты из подчинения всякой гражданской и уголовной юрисдикции государства, в котором они аккредитованы; они не могут отказываться от этого иммунитета без надлежащего на то разрешения своего правительства и могут привлекаться к суду и быть судимы только судами своей страны».

§ 332. Ниже приводятся некоторые заслуживающие внимания случаи из практики английских, французских и бельгийских судов.

1. В 1854 году слушалось дело Тейлора против Беста, Друэ, Сперлинга и Кларка, в котором одним из ответчиков был г-н Друэ, первый секретарь бельгийской миссии в Лондоне и один из директоров горнорудной компании. Его адвокат согласно его инструкциям принял от его имени определение суда о возврате директорами компании депозитов по акциям и к тому же выступил на суде. Уже после этого Друэ заявил, что пользуется иммунитетом. Судом было установлено, что, выполняя поручение руководителя миссии и действуя в отсутствии посланника в качестве поверенного в делах, Друэ являлся таким дипломатическим представителем, которому принадлежат привилегии посла: что его иммунитет (являющийся институтом обычного права) не утрачен вследствие его торгово-промышленной деятельности в Англии (как это имело бы место в силу акта королевы Анны в отношении какого-либо посольского слуги); но что, поскольку Друэ сам подчинился юрисдикции данного суда, суд уже не может удовлетворить его ходатайство о приостановлении дела по данному иску или о том, чтобы из производства по делу была изъята его фамилия². Суд вместе с тем указал, что если бы речь шла об исполнении судебного решения, вынесенного против г-на Друэ, то его иммунитет защитил бы его от приведения решения в исполнение.

В 1913 году при рассмотрении дела Синдиката по изысканиям в Боливийской Республике ³ судья Эстбери сослался на приведенный выше случай и сказал: «Поскольку он явился в суд, совершил некоторые процессуальные действия и допустил, что производство по делу прошло некоторые стадии, ему в дальнейшем не было разрешено настаивать на своем привилегированном положении и на прекращении иска в ущерб интересам как истца, так и его соответчиков, которые понесли издержки, исходя из уверенности, что он отказался от своей привилегии» [см. также § 332 (6) и 345 (2), (6)].

2. В 1859 году по делу Магдаленской пароходной компании против Mapтина посланник Гватемалы в Лондоне заявил притязание на иммунитет по поводу иска о взыскании задолженности, числившейся за ним вследствие невозврата акций при ликвидации компании. Суд признал, что «предписания и определения, о которых идет речь в § 3 (акта 1708 г.), не могут быть ограничены теми, которые непосредственно касаются личности или имущества посла, но охватывают и такие, которые по своим нормальным последствиям могут привести к тем же результатам... Конечно, до настоящего времени не было ясно выраженного решения о том, что дипломатический представитель, надлежаще аккредитованный при королеве иностранным государством, освобождается от всякой судебной ответственности, вопрос, о которой может быть здесь поставлен по гражданскому иску; но мы полагаем, что это вытекает из твердо установившихся принципов и выносим решение в пользу ответчика»⁴. {180}

3. В 1868 году апелляционный суд в Париже рассмотрел дело Чичерина, возникшее при следующих обстоятельствах. Некий Леоне Дюпон, издатель газеты «La Nation», был объявлен несостоятельным должником; в ходе судебного дела о его несостоятельности было выяснено, что им, в качестве подставного лица, пользовался советник российского посольства в Париже Чичерин, который в интересах своего правительства доставил ему средства на издание газеты и взял на себя обязательство поддерживать это издание на определенных условиях. Соответствующие доказательства этого были представлены. В своем решении от 15 января 1867 г. коммерческий суд в Париже признал дело себе подсудным, полагая, что, поскольку дипломатический иммунитет, на который ссылался Чичерин, предоставляется представителям иностранных правительств, для того чтобы они могли беспрепятственно выполнять свои функции, не может быть на них распространяем, когда они вступают в коммерческие сделки в своих частных интересах.

Апелляционный суд отменил это решение по следующим мотивам: считая установленным и неоспоренным тот факт, что Чичерин является советником посольства е. в. императора всероссийского при е. в. императоре французов и что поэтому он пользуется во Франции правами иностранного дипломатического представителя; считая твердо установленным принципом международного права, что дипломатические представители иностранного правительства не подлежат юрисдикции судов страны, в которую они посланы; что этот принцип основан на природе вещей, не допускающей, чтобы личность или собственность таких представителей стали предметом судебного преследования, которое не оставило бы им полной свободы действия и затруднило бы международные сношения, где они служат посредниками; что во Франции этот принцип получил специальное признание декретом от 13 вантоза II гoдa, из которого вытекает, что претензии к представителям иностранных правительств должны предъявляться и отстаиваться через дипломатические каналы; считая, что если даже из указанного принципа может быть сделано исключение в том случае, когда дипломатический представитель посвящает свое внимание коммерческим операциям ради самих этих коммерческих операций, то договор, по которому Чичерин получил право руководить изданием газеты «La Nation», носил совершенно иной характер, чем коммерческая сделка, заключенная в частных интересах, следует признать, что суд неправильно признал себе подсудным иск, предъявленный доверенным лицом Дюпона после его банкротства и самим Дюпоном, а потому, принимая во внимание апелляцию Чичерина, постановляет, что коммерческий суд департамента Сены не был правомочен принять к своему рассмотрению иск, предъявленный Дюпоном и его доверенным лицом.

4. 1891 год. Дело графа Эррембо де Дюдзель в кассационном суде в Париже. В июле 1889 года гражданский суд департамента Сены заочно присудил графа Эррембо де Дюдзель, советника бельгийского посольства, к уплате суммы в 377,05 франка. Так как он не подал в установленный срок апелляционной жалобы на это решение, то, по требованию французского министерства юстиции, оно было опротестовано в интересах закона. Решение суда первой инстанции было отменено постановлением от 10 января 1891 г.:

«Суд, принимая во внимание декрет Национального конвента от 13 вантоза II года, запрещающий каким бы то ни было существующим органам власти посягать каким бы то ни было образом на личность представителей иностранных, правительств; и принимая во внимание, что из принципа, упомянутого в указанном выше декрете, вытекает то положение, что дипломатические представители иностранных держав по общему правилу не подчинены юрисдикции французских судов; принимая далее во внимание, что этот иммунитет должен распространяться на всех лиц, официально входящих в состав миссии; принимая также во внимание, что, поскольку неправомочность французских судов в таких делах основывается на необходимости взаимной независимости различных государств и тех лиц, в обязанности которых- входит представлять эти государства, некомпетентность эта может быть устранена только при наличии определенного и формального согласия указанных лиц подчиниться юрисдикции этих судов...» {181}

«Привилегии были признаны также за атташе посольства решением суда департамента Сены от 10 августа 1855 г. «Принимая во внимание,— гласит это решение,— что Аврелио Пинто доказал, что он является атташе бразильской императорской миссии во Франции; что в соответствии с нормами международного права характер должности, которую он занимает, не допускает того, чтобы он отвечал перед органом французской юрисдикции по чисто личному делу.., суд объявляет себя неправомочным...» В Германии закон гласит: «Национальные суды не обладают юрисдикцией в отношении глав и членов дипломатических миссий, аккредитованных в Германской империи» (Кодекс судоустройства Германской империи, ст. 18). В Австрии мы находим следующее постановление: «Послы, поверенные в делах и лица, находящиеся у них на службе, пользуются привилегиями, установленными международным правом и государственными договорами» (Австрийский гражданский кодекс, ст. 38)»¹.

5. В 1897 году кассационный суд в Брюсселе по требованию бельгийского министерства юстиции и после изучения специальной литературы и прецедентов отменил решение суда первой инстанции, который заочно присудил военного атташе турецкой миссии к уплате по иску ветеринарного врача за оказанные им услуги².

6. 1913 год. Дело Синдиката по изысканиям, в Боливийской Республике, Дело слушалось в Верховном суде в Лондоне. Ликвидационная комиссия по делам выше названной компании предъявила к директорам компании, среди которых был г-н Р. Э. Лембке, второй секретарь перуанской миссии, иск о возмещении убытков, причиненных рядом служебных злоупотреблений. Г-н Лембке, ознакомившись с исковыми требованиями, заявил с разрешения и по желанию перуанской миссии о своей дипломатической привилегии, хотя до этого он безоговорочно являлся по вызовам суда.

При рассмотрении этого иска судом приводились ссылки на целый ряд сходных дел, в том числе на дело Тейлора против Веста и на дело Магдаленской пароходной компании против Мартина (см. выше).

Судом было установлено, что как по нормам обычного права, так и по акту о дипломатических привилегиях 1708 года дипломатический представитель, аккредитованный иностранным государством при короле, пользуется полным иммунитетом в отношении привлечения к ответственности в английских судах, и любое предписание, выданное против него таким судом, недействительно и не имеет силы.

Если отказ от дипломатической привилегии, вообще говоря, возможен, то только при полной осведомленности о правах соответствующей стороны в деле и только с разрешения ее монарха или миссии. Если исключить такие случаи, как дело Тейлора против Веста, где дипломатический представитель был чисто формально причислен к соответчикам, то представляется сомнительным, возможен ли такой отказ.

«Как бы ни рассматривать поведение г-на Лембке, который явился в суд и в дальнейшем совершил некоторые процессуальные действия, ясно, что вызов в суд по отношению к нему не имеет силы. Вынесенное против него судебное решение или приказ об исполнении такового не могут быть реализованы, и органы власти совершают явную ошибку, допуская ведение судебного процесса только для выяснения вопроса об ответственности данного лица»³.

В 1925 году была сделана попытка вручить одному из штатных сотрудников испанского посольства в Лондоне предупреждение одной адвокатской конторы о том, что он привлекается в качестве соответчика к делу о разводе. Документ этот был возвращен его авторам через посредство другой адвокатской конторы, и после {182} язвительной переписки этих контор испанский посол обратился в министерство иностранных дел с протестом. Министерство иностранных дел приняло жалобу посла, но одновременно дало послу понять, что впредь в любом подобном случае его превосходительству надлежит взять дело в свои руки прежде, чем вступать в словесную перепалку с частной конторой.

§ 333. Иммунитет дипломатического представителя распространяется, вообще говоря, и на те события, которые имели место до его аккредитования, а по окончании его миссии иммунитет, по общему признанию, продолжается на такой срок, какой, по разумному расчету, необходим ему для завершения работ его миссии до его фактического отъезда из страны.

Испанский закон, по-видимому, постановляет, что посланник, пользуясь изъятием из местной юрисдикции по обязательствам, какие были им приняты на себя до начала его миссии, не пользуется такой привилегией в отношении тех обязательств, в которые он вступил в продолжение этой миссии. Португальский закон, видимо, предусматривает обратное. Во Франции в настоящее время иммунитет, по крайней мере для сотрудников миссий, прекращается, по-видимому, как только эти лица перестают занимать свои должности, если иск предъявлен после даты их освобождения от должности.

1. В 1859 году по делу Магдаленской пароходной компании против Мартина, рассматривавшемуся в английских судах, главный судья лорд Кемпбелл сделал следующее замечание: «Никакое судебное предписание не может быть выполнено, пока посол аккредитован, и даже тогда, когда он отозван, если только он остается в стране после своего отзыва в течение необходимого в разумных пределах срока»¹.

2. В 1894 году в деле Музурус-бея против Гедбена, слушавшемся в английских судах, возник вопрос об изъятии послов из местной юрисдикции в связи с обязательствами, которые они на себя взяли. Истцом был душеприказчик Музурус-паши турецкого посла в Лондоне, представившего свои отзывные грамоты 7 декабря 1885 г., но продолжавшего жить в Англии до февраля 1886 года. В предъявленном иске истец-душеприказчик требовал, чтобы ответчики вернули взятые у него деньги; те, со своей стороны, предъявили встречный иск об уплате суммы, которую, по их утверждению, им остался должен Музурус-паша; возник вопрос, не погашена ли эта претензия давностью за истечением шести лет со дня ее возникновения. Отсюда вытекала необходимость решить вопрос, были ли ответчики вправе предъявить иск к послу в период между 7 декабря 1885 г. и февралем 1886 года. Апелляционный суд признал, что этот вопрос уже разрешен по делу Магдаленской пароходной компании против Мартина [см. § 332 (2)]. «Там было установлено, что никакое исполнительное судебное действие против посла невозможно) пока он аккредитован, и даже когда он отозван, если только он остается в стране после своего отзыва в течение необходимого в разумных пределах срока, что именно и было сделано в данном случае Музурус-пашой: в течение этих двух месяцев Музурус-паша в отношении иммунитета от судебного преследования был в том же положении, в котором он был до своего отзыва». В соответствии с этим истец не мог ссылаться на статут о предельных сроках против встречного иска ответчиков². {183}

3. В 1906 году, когда французское правительство порвало дипломатические отношения с Венесуэлой и поручило защиту своих интересов Соединенным Штатам, венесуэльское правительство заявило, что французский посланник подлежит местной юрисдикции с того момента, как он перестал быть представителем Франции. Против этого утверждения заявил протест местный дипломатический корпус (см. § 503)¹.

4. В 1929 году нидерландский трибунал в Гааге по делу Португальского банка против Маранга и др. признал, что иммунитет от местной гражданской юрисдикции, которым пользуется иностранный дипломатический представитель, прекращается по окончании его миссии со включением того времени, какое требуется ему для ликвидации его дел².

§ 334. Приводим решения французских судов по вопросу об ответственности сотрудников или бывших сотрудников дипломатических миссий.

1. В 1921 году французский кассационный суд по протесту генерального прокурора отменил решение, вынесенное против секретаря иранской миссии со следующей мотивировкой: «Так как не имеет значения, было ли обязательство, принятое на себя дипломатическим представителем, заключено им до его вступления в должность или после такового, достаточно, чтобы он был облечен своим официальным званием в тот момент, когда к нему был предъявлен иск»³.

2. В 1925 году апелляционный суд в Париже присудил г-на Белина, бывшего секретаря посольства Соединенных Штатов (по иску, предъявленному после того, как он перестал быть сотрудником миссии), к уплате возмещения за ущерб от несчастного случая, причиненного его автомобилем, хотя это произошло в то время, когда он еще был сотрудником миссии. Это определение суд мотивировал следующим образом: «Принимая во внимание, что дипломатический иммунитет, установленный в интересах правительств, а не в интересах дипломатов, не распространяется за пределы миссии; что противоположный тезис привел бы к созданию в пользу дипломатического представителя особого рода давности и неограниченной безответственности, суд отклоняет, как необоснованное, заявленное Белином притязание на изъятие и признает его подлежащим гражданской ответственности»⁴.

Панамериканская конвенция от 20 февраля 1928 г., подписанная в Гаване, устанавливает для подписавших ее государств следующие правила: «Статья 20. Иммунитет в отношении юрисдикции имеет силу и после окончания миссии дипломатических представителей, поскольку речь идет об их действиях, относящихся к этой миссии; однако дипломатические представители не могут ссылаться на свой иммунитет в отношении других действий, за исключением тех, которые были ими совершены при выполнении их дипломатических функций» (sic!).

§ 335. Различие, проводимое некоторыми авторами, между действиями, совершенными представителем в качестве официального должностного лица, и совершенными им в качестве частного лица, а также мнение, что действие иммунитета не должно распространяться за пределы тех случаев, когда подчинение юрисдикции может помешать свободному осуществлению представителем его дипломатических функций, не встречает общего признания, хотя можно {184} привести некоторые решения итальянских трибуналов от 1915 и 1922 года, подвергшиеся серьезной критике.

1. В 1883 году французский апелляционный суд в «Пионе вынес следующее решение по иску, предъявленному графу де Брю, дипломатическому представителю Республики Сан-Марино в Париже в связи с перестройкой принадлежащего лично ему дома в Сент-Фуа-ле-Лион:

«Принимая во внимание, что положение иностранных представителей во Франции регулируется декретом от 13 вантоза II года, запрещающим любому органу власти посягать каким бы то ни было образом на особу посланника иностранного правительства; принимая во внимание, что авторы, писавшие по вопросам международного права, несколько расходились между собой; что при этом делались попытки установить различие между официальной особой и частным лицом, а равно между действиями, совершенными в качестве представителя и за счет иностранного правительства, и действиями, совершенными тем же представителем в его личных и частных интересах; что в этом последнем случае некоторые авторы допускают обращение в суд; что другие авторы, напротив, отвергают такое обращение в каком бы то ни было случае и по какой бы то ни было причине; принимая во внимание, что это последнее мнение получило перевес и что судебная практика, согласная в этом вопросе с принципами международного права, никогда не менялась; что, таким образом, надо признать, что полное изъятие из юрисдикции по гражданским делам имеет силу в пользу каждого лица, облеченного официальным служебным положением в качестве представителя, в каком бы то ни было ранге, иностранного правительства, суд постановляет, что граф де Брю имеет право защищаться, ссылаясь на этот иммунитет»¹.

2. В 1888 году федеральный суд в Буэнос-Айресе, рассмотрев дело по иску, касавшемуся имущества парагвайского посланника, отверг мнение некоторых авторов, сводящееся к тому, что предоставляемый иностранным представителям иммунитет должен ограничиваться теми случаями, когда подчинение юрисдикции могло бы воспрепятствовать свободному осуществлению их функций, и заявил, что большим признанием пользуется то положение, что иностранные представители не должны подчиняться местной юрисдикции, если только не отказались от этой своей привилегии с разрешения своего правительства².

3. В 1915 году кассационный суд в Риме по делу некоего Ринальди, который захватил автомобиль, принадлежавший секретарю прусской миссии при Ватикане, отменил решение судов низших инстанций и признал, что действия, совершенные дипломатическим представителем в качестве частного лица, подлежат местной юрисдикции; далее суд нашел, что секретарь являлся не главой миссии, а подчиненным лицом в ней и что захват имел место во дворе при доме, а не в самом здании³.

4. В 1922 году итальянский кассационный суд, рассмотрев дело Кожина-та против Кайта, высказался против доктрины абсолютного иммунитета, заявив, что такой иммунитет является порождением теорий, давно отвергнутых и противоречащих справедливости и праву; недопустимо, чтобы дипломатический представитель мог делать займы или совершать другие сделки при отсутствии правовой возможности заставить его платить или выполнять взятые на себя обязательства⁴.

По поводу двух последних решений г-н Деак пишет:

«Тем не менее такое радикальное толкование изъятия из юрисдикции является единственным в судебной практике и, по-видимому, само {185} является последствием теории, придающей слишком большое значение территориальному характеру права»¹.

Известно, что по поводу последнего из приведенных решений дуайен дипломатического корпуса в Риме обратился с представлением в итальянское министерство иностранных дел².

Во всяком случае более поздним своим решением от 1927 года римский суд аннулировал положение, принятое кассационным судом по упомянутым выше делам:

5. В 1927 году по делу Лурье против Штейнмана, рассмотренному римским судом, к советнику по церковным делам германского посольства, аккредитованному при Святом престоле, был предъявлен иск об уплате комиссионного вознаграждения за покупку от имени ответчика недвижимой собственности; иск был предъявлен на том основании, что ст. 11 Закона о гарантиях, на которую ссылался ответчик, касается лишь тех действий дипломатических представителей, которые совершены ими при осуществлении своих дипломатических функций, но не действий, относящихся к их частным делам, и что иммунитет защищает только главу дипломатической миссии. Суд признал себя неправомочным рассматривать данное дело; считая очевидным, что когда возникают вопросы об иммунитете дипломатических представителей, то речь идет об иммунитете, относящемся только к личностям дипломатических представителей, поскольку они действуют в сфере их частных дел, ибо едва ли можно говорить об иммунитете в тех случаях, когда они действуют в качестве представителей государств; что принцип иммунитета или экстерриториальности дипломатических представителей явным образом предполагает, что дипломатические представители должны рассматриваться как лица, стоящие вне пределов юрисдикции страны, в которой они официально признаны, также ив отношении их частных дел и что международный обычай равным образом признает, что иммунитет охватывает полностью весь официальный штат посольства или миссии³.

§ 336. Оспаривается и тот взгляд, что недвижимость, принадлежащая дипломатическому представителю на правах собственности, подлежит местной юрисдикции согласно принципу lex loci rei sitae (закон места нахождения вещи), за исключением дома, занимаемого миссией, если этот дом принадлежит дипломату⁴.

В 1925 году Верховный суд Польши, рассмотрев дело Монтвид Вяловор против Ивальди, касавшееся договора аренды, заключенного военным атташе итальянской миссии, признал, что частная недвижимая собственность дипломатического представителя подлежит юрисдикции муниципальных судов, за исключением случаев, когда эта недвижимость официально используется самой миссией; и что, хотя и представляется сомнительным, ограждает ли иммунитет дипломатического представителя от вещных исков («in rem»), связанных с недвижимой собственностью, но от личного иска («in personam») иммунитет представителя ограждает его, а иски, возникающие из договора аренды, являются личными исками⁵.

§ 337. Дипломатическому представителю рекомендуется детально ознакомиться со всем местным законодательством относительно дипломатических привилегий. Однако он должен тщательно избегать всего, что может дать повод к обсуждению каких-либо вопросов {186} о пределах его иммунитета между его правительством и правительством, при котором он аккредитован. Следует также настойчиво рекомендовать ему, чтобы он не занимался никакими частными операциями и не брал на себя никаких обязательств, могущих дать повод для возникновения таких вопросов. Будет лучше, по целому ряду причин, воздерживаться от участия в каких бы то ни было спекуляциях и от заключения всякого рода сделок в стране, где он аккредитован, а также регулярно и быстро оплачивать счета местных торговцев.

СОТРУДНИКИ И ПР.

§ 338. Иммунитет дипломатического представителя в отношении подсудности распространяется на персонал его миссии, а именно на официальный ее штат, то есть советников, секретарей и атташе, в том числе морских, военных и торговых атташе, состоящих при миссии для помощи главе миссии в его работе; на канцелярских работников — архивариусов, клерков и т. п., а на Востоке — драгоманов и переводчиков; на врача и священника, если они bona fide (действительно) являются сотрудниками миссии, а также на жен¹ и детей перечисленных выше лиц и, наконец, на лиц, занятых обслуживанием лично самого представителя или его семьи, как-то: домашних учителей, гувернанток, личных секретарей, поваров, шоферов, садовников и т. п.

«Следует особо отметить, что дипломатические представители, не являющиеся главами миссий (советники, секретари и атташе), рассматриваются как представители государств, пользующиеся привилегиями в той же мере, как сами посланники. Хотя никакого международного документа, в котором было бы зафиксировано это положение, не существует, постановления, записанные в законодательствах отдельных стран, отводят и этим представителям место в дипломатической иерархии. Из приводимых ниже примеров можно видеть, что суды единодушно разделяют то мнение, что привилегии дипломатических представителей имеют силу независимо от ранга или титула этих представителей»².

«Прерогатива этих представителей распространяется и на всех должностных лиц, которые их сопровождают и состоят при них, для того чтобы помогать им и замещать их как при осуществлении основной миссии, на них возложенной, так и в области специальных задач, входящих в компетенцию данной миссии; эта прерогатива принадлежит их секретарям, их атташе, персоналу их свиты, их семье, одним словом, всем тем, чье присутствие необходимо, для того чтобы дать им возможность достойно представлять свою страну и в совершенстве и с пользой выполнить свою миссию»³.

Панамериканская конвенция от 20 февраля 1928 г., подписанная в Гаване, устанавливает для подписавших ее государств следующие правила.

«Статья 14. Дипломатические представители будут пользоваться неприкосновенностью личности, резиденции, частной и официальной, и имущества. {187} Неприкосновенностью пользуются а) дипломатические представители всех рангов; б) весь официальный состав дипломатической миссии; в) те члены семей перечисленных выше лиц, которые живут вместе с ними; г) бумаги, архивы и корреспонденция миссии».

§ 339. В большинстве стран принято, что дипломатический представитель представляет в министерство иностранных дел полный список состоящих при его миссии лиц, для которых он требует неприкосновенности. В Великобритании это делается в начале каждого года, а затем список время от времени пересматривается по мере поступления уведомлений о происшедших переменах. Согласно акту королевы Анны от 7-го года царствования (гл. 12), каждый слуга миссии должен быть зарегистрирован в канцелярии одного из главных статс-секретарей, то есть в министерстве иностранных дел.

В 1923 году по делу страховой компании «Эксцельсиор» против Смита, слушавшемуся в Лондоне, Смиту, сотруднику посольства Соединенных Штатов, чья фамилия была занесена в список посольства, был предъявлен иск на основании его онкольного счета, обеспеченного акциями. Он занимал в посольстве ответственное положение, поскольку через него проходила вся исходящая корреспонденция, у него хранилась печать посольства, и он руководил всей канцелярской работой. Суд постановил, что, поскольку ответчик состоит в официальном штате посольства и выполняет там официальные обязанности, он имеет право на иммунитет¹.

§ 340. Что касается способа заявления об иммунитете в случае возбуждения исков в местных судах, то практика может быть различной. Такое заявление дипломатический представитель может сделать непосредственно суду или же обратиться к правительству, при котором он аккредитован, с просьбой о принятии необходимых мер. Как видно из судебных прецедентов, приведенных в §322—4), 5), во Франции и Бельгии министерство юстиции само вмешивалось в дело для защиты иммунитета; аналогичные меры принимались и в Соединенном Королевстве.

1928 год. Дело Энгельке против Мусмана. В этом деле палата лордов вынесла суждение по апелляции на постановление апелляционного суда. В отделении Королевской скамьи Высшего суда против Энгельке был возбужден иск об уплате задолженности по арендной плате за наем жилого дома; ответчик условно явился в суд, но заявил, что претендует на иммунитет на том основании, что начиная с 1920 года он состоит в штате германского посольства в Лондоне в качестве секретаря по консульским делам, о чем было поставлено в известность министерство иностранных дел, и что его имя значилось в дипломатическом списке, издаваемом министерством иностранных дел. Истец просил суд разрешить ему допросить ответчика относительно фактов, изложенных в его письменном показании, данном под присягой. Суд в этом отказал, но судья следующей инстанции отменил это решение; апелляционный суд согласился с этой отменой; после этого дело было передано в палату лордов.

Перед палатой были поставлены следующие вопросы: 1) является ли решающим заключение генерального прокурора, сделанное по представлению министерства иностранных дел; относительно статуса лица, претендующего на дипломатические привилегии, и 2) следует ли подвергнуть апеллянта перекрестному допросу в суде по поводу данных им под присягой письменных показаний о своих претензиях. {188}

Заключение генерального прокурора было представлено в письменном виде и состояло в том, что если бы сделанное от имени короны заявление о положении члена дипломатического корпуса не считалось решающим и если бы суд, стремясь расследовать факты, заставил лицо, претендующее на иммунитет, подчиниться судебному процессу, то корона оказалась бы не в состоянии выполнять обязательства, налагаемые на нее международным правом и нормами общения наций между собой, поскольку принятые меры уже сами по себе означали бы нарушение дипломатического иммунитета.

Постановили: заключение генерального прокурора, сделанное по представлению министерства иностранных дел по вопросу о статусе лица, претендующего на дипломатические привилегии, является решающим¹. Особое мнение виконта Дэнедина: независимо от этого заключения перекрестный допрос ответчика был бы правомерен,

В Соединенных Штатах многочисленные примеры показывают, что выданное государственным секретарем удостоверение признается судами достаточным доказательством дипломатического статуса заинтересованного лица.

§ 341. Поскольку дипломатический представитель является представителем государства, его аккредитовавшего, то лицо, им обиженное, может в конце концов добиться удовлетворения путем обращения к правительству этого государства. Если же иск является гражданским и если требование урегулировать расчеты, обращенное непосредственно к ответчику (или, когда ответчиком является сотрудник миссии, обращение к главе этой миссии), оказывается безрезультатным, то обиженное лицо может представить изложение обстоятельств дела своему правительству, с тем чтобы оно могло принять все меры для получения возмещения. Этот путь часто оказывается успешным². Но возможно также передать дело на рассмотрение судов той страны, которая аккредитовала данного представителя.