Религиозные оргии античности

Надо признать, что понятия нарушения и табу стали применяться к оргии лишь в нашу эпоху. В древности метафизически мотивированная оргия была признанным ритуалом организованной религии на протяжении многих тысяч лет. Во многих древних цивилизациях, в том числе Греции и Риме, сакральная оргия была таким же элементом господствующей ортодоксии социальных верований, как в наше время религиозная брачная церемония.

Древние оргиастические ритуалы на Западе почти всегда проходили с санкции религиозных властей, и чаще — как служение великому общественному благу, а не для реализации личных целей мага-индивида. Конечно, магические действия любого рода, направленные на исполнение внешних социальных или религиозных норм, нельзя соотносить с путем левой руки — этот момент легко упустить из виду, когда рассматриваешь оргии древности с современной позиции.

То, каким образом угасающая, но все еще опасная иудео-христианская мораль до сих пор искажает наши представления об античном мире, мешает нам понять, что такое оргия на самом деле. Оттого, что иудео-христианство и ислам огульно охаивают «порочность» языческих времен, в особенности — оргиастические религиозные обычаи, принимаемые ими за половую распущенность, некоторые маги пути левой руки ошибочно полагают, что эти античные практики имеют самое прямое отношение к активации темной волны.

Ничто не может быть дальше от истины. Традиционные религиозные массовые празднества былых времен — как бы их не порицали сегодня — так же бесполезны для решения задач мага левой руки, как и господствующие религиозные практики нашей собственной эпохи. Путь левой руки нельзя определять как возрождение языческих практик как таковых ради них самих. Правда, превалирует именно такое мнение.

То есть, магическое применение оргии в темной волне должно предваряться осознанием того, насколько глубоко формализованная, установленная природа сакральных оргиастических празднеств дохристианской эры отлична от индивидуальных целей мага левой руки. Есть, конечно, в античной религиозной оргии определенные аспекты, которые можно перенести в современные магические практики пути левой руки, и краткий обзор этих элементов заслуживает нашего внимания, прежде чем мы перейдем к разговору о значении магической оргии сегодня. Поскольку мы уже рассмотрели, каким образом оргия используется в наиболее экстремальных сектах тантрического пути левой руки, сравнение ее с групповой сексуально магией периода греко-римской классики будет очень поучительно.

Древняя orgia, в большинстве случаев, представляла собой тщательно продуманные и режиссированные коллективные действия, временно дававшие сообществу возможность без ограничений проявлять свои эротические желания в определенный отрезок времени, как правило, под патронажем конкретного бога или богини. Древний Рим славился тремя самыми знаменитыми великими оргиастическими празднествами: сатурналиями, луперкалиями и вакханалиями. Во время сатурналий — посвященных сельскохозяйственному богу Сатурну — социальные различия на время снимались, и, пока шел праздник, была разрешена неограниченная сексуальная активность, выходившая за пределы социальных разграничений класса и морали; разгул страстей подогревало санкционированное опьянение. Через разрешение гражданам (в обычное время ведущим трезвый и сексуально-сдержанный образ жизни) этого краткого периода сексуального безумия достигался коллективный катарсис на сакральном уровне.

 

 

Сатурналии

Праздновавшие сатурналии верили, что переносятся в первобытную эпоху, когда Сатурн еще не создал законы времени, эпоху, когда человеческие законы и мораль еще не существовали. Лишь в этих особых ритуальных обстоятельствах дозволялось нарушать гражданский и религиозный кодекс сообщества. И точно так же независимо от своей воли они возвращались к этим ограничениям, когда «вневременной» период подходил к концу.

Пока шли сатурналии оргия символически очищала сознание общины, давая людям возможность возвратиться к мирской жизни, освеженными коллективным выпусканием пара. Оргию считали здоровым и необходимым способом выброса сдерживаемой сексуальной энергии. Храня религиозную традицию сатурналий, римское общество никоим образом не поощряло индивидуальный и освобождающий аспект эротической метафизики, столь значимый для темной волны. Совсем наоборот: организованная гражданско-религиозная оргия просто-напросто служила спускным клапаном, позволявшим ее участникам, насытившись, вернуться в рамки их обычного существования в качестве социальных животных после кратковременного сексуального отдыха от монотонности повседневной жизни. Современным эквивалентом здесь можно назвать обычай бизнесменов собираться, чтобы на время расслабиться в пьяном разгуле с местными проститутками, а когда встреча закончится, вернуться к привычному и размеренному существованию верных супругов.

В сатурналиях присутствует момент разрыва с социальной ролью, который возможно охарактеризовать как поверхностно схожий с практикой обратного действия в пути левой руки. Например, рабы и рабовладельцы, отношения между которыми имели огромное значение в римском обществе, на время переворачивали свои роли с ног на голову. Пока шел праздник, господин должен был прислуживать своему рабу и даже терпеть от него побои.

Сатурналии праздновались в то же время, когда ныне Запад встречает Рождество. Если пренебречь мало кем признаваемым наслоением христианского мифа, который присутствует в сегодняшних святках, все равно несложно узнать продолжение в сильно поблекшем виде традиции сатурналий в профанации нынешних рождественских застолий. В это время становится традиционно терпимым отношение к пьянству, поцелуям под омелой (это растение прочно ассоциируется со злокозненным и непокорным богом Локки из скандинавской мифологии), разрешается прелюбодеяние и господствует общее настроение относительной эротической свободы. Опять-таки, видно, что эта временная сексуальная вседозволенность на самом деле является проявлением социального контроля, ненадолго ослабляющего свои вожжи, прежде чем натянуть их на весь оставшийся год.

А маг пути левой руки, наоборот, навсегда выходит за пределы социального русла и действует не по принципу отправления социальных обязанностей, как было на древних оргиастических празднествах или бывает сегодня на встрече Рождества, функционально похожей на сатурналии. Магия Эроса, к которой можно приобщиться через оргию темной волны, не предназначена для того, чтобы облегчить жизнь среди рутинных норм; вместо этого ее направляют на достижение глубоко личных целей, совершенно не связанных с требованиями социального контроля.

 

 

Луперкалии

Подобно тому, как многие узнаваемые элементы сатурналий сохранились в рождественском празднике, жутковатый отголосок римских луперкалий, дикого садомазохистского римского празднества — отмечавшегося в древнем Риме и его колониях 14 февраля — и до сих пор слышится в гораздо более добром празднике современного мира: дне Святого Валентина. У римлян февраль считался месяцем очищения, эта религиозная концепция была во многом позаимствована у эллинов. Важно помнить, что античное понятие об очищении имеет мало общего с более поздней христианской идеей искупления грехов. Она подразумевала магическое укрепление плотской сферы существования, которая легко ослабляется.

Во время луперкалий почти обнаженным мальчикам и юношам разрешалось носиться по улицам, накинув на себя волчью шкуру (или, в некоторых регионах империи — козью) и размахивая кожаными ремнями. Празднующие подражали хищнической природе волка, охотясь за городскими девушками, а те должны были подчиняться им и раскрывать свое тело, чтобы получить удар ремнем. Несмотря на жестокость этого празднества, притворная охота, судя по всему, воспринималась как приятное времяпрепровождение; римский историк Ливий описывает луперкалии как праздник «per ludum et lasciviam» (ради удовольствия и разврата).

Этимология слова Lupercalia теряется в древнем, до-римском, этрусском генезисе ритуала. Принято считать, что оно как-то связано с покровительницей римского государства — волчицей по имени Лупа, которую почитали как богиню Luperca Dea за то, что она вскормила своим молоком основателей Рима — Ромула и Рема. Учитывая, какую роль играет институт сакральной проституции в пути левой руки с его поклонением Женскому Демонизму, интересно отметить, что сабинское слово lupa также использовалось в Риме для ласкового обращения к проституткам.

Как утверждает авторитетный специалист по волкам-оборотням Роберт Эйслер в своем исследовании 1948 года «Из человека в волка», «Luperca» происходит от греческого слова, означающего «тот, кто ведет себя словно волк», то есть «оборотень». Также Эйслер объясняет, что lup-erca связано с греческим ergon (действие), а через него «значит “акт”» (ср. с orgia) в смысле «ритуальные действия во время мистерий». Складывается впечатление, что ликантропическая богиня Лупа, со всеми ее коннотациями проституции, хищничества и оргии, представляет собой идеальное божество, к которому стоит обращаться или вызывать его в процессе магической работы, где задействована схожая энергетика. Маги, особенно женщины, часто игнорируют образ Лупы — богини, связанной с разновидностью архаичной женской энергии шакти — еще одной двери в теневое царство запретного сознания, существовавшего на земле до появления человека.

Обычай луперкалий дошел до нас в христианизированной западной форме праздника Дня Св. Валентина, когда парни «преследуют» девушек, вооружившись сердечками-валентинками и конфетами — далекий отголосок сакрального утверждения хищнического аспекта сексуальности, некогда торжественно праздновавшегося в античные времена.

Подобно тому, как сатурналии создавали пороговое сакральное пространство, позволявшее разгулявшимся людям время пережить идеализированную свободу давних времен, свирепая охота луперкалий ритуально возвращала празднующих в первобытное, состояние бытия на заре человечества. Именно время принудительного превращения в животное, церемониальное ношение волчьих шкур и ритуальная порка давали возможность юношам и девушкам города встретиться с анималистическими и хищническими сторонами сексуальной охоты, что предшествовала более цивилизованным ритуалам ухаживания, исполняемым в День Св. Валентина.

Христианизированный Запад с его религиозным утверждением абсолютного превосходства человека над животным не предлагает ничего, что было бы сравнимо с спиритуальным признанием животных корней человечества, что и праздновалось в луперкалиях. Маг пути левой руки, свободно исследующий весь спектр своего животного, человеческого и божественного сознания, откроет для себя немало ценного в нарушении табу на самоидентификацию через животные рудименты, что скрыты за тончайшим налетом цивилизованности, и празднуются в луперкалиях. Разница, как и в случае с сатурналиями, заключается в том, что адепт темной волны погружается в эти первобытные состояния не по приказу общественности, но по своей доброй воле.

Оргия в духе луперкалий, устроенная сработавшейся группой сексуальных магов, зарекомендовала себя позитивным инициатическим уходом от пресной коммерциализации Дня Св. Валентина, поскольку она вдохновлена античным духом радостного разврата, как о том было сказано выше. Просто сказать, что для подобной магической работы, как и для всех оргиастических операций, необходим высокий уровень доверия и взаимопонимания партнеров, — значит, ничего не сказать.

 

 

Дионисии и вакханалии

Пожалуй, самым известным из всех древних оргиастических празднеств являются вакханалии. В Риме это дикое веселье устраивалось в честь Вакха — бога молодого вина, чей культ происходил от более древних мистерий Диониса в Греции. Как и многие другие организованные обряды эротической магии античности, дионисийские orgia мотивировались на удивление прагматичной целью: обеспечением успешного созревания урожая, который был необходим для выживания аграрного в основе своей общества. Современному магу, ослепленному легендарным статусом и экзотикой древних спиритуальных обычаев, легко забыть, что оргиастическая магия в течение многих веков практически всегда имела очень конкретные цели.

 

[Иллюстрация: Менада и сатир. 4-й век до Р. Х.]

 

Хотя основной массе сегодняшних магов нет особой нужды посвящать себя выращиванию пшеницы, сексуальную энергию, которую культивируют и пожинают во время магических оргий, и теперь можно направить на решение весьма практичных задач, равно как и на достижение более специфичных инициатических целей. Например, оргия — замечательный способ производства жизненной энергии для начала любого нового проекта или долгосрочной операции.

 

[Иллюстрация: Танцующая вакханка. Вилла Мистерий. Помпеи.]

 

Подобно тому, как во время луперкалий мужчины на время возвращались в животное состояние, женщины-спутницы Диониса, или менады, через теолепсию (theolepsia — общение с богом) преображались в дикарок. В античных текстах их обычно называют «неистовыми женщинами». Божественная одержимость, в которую впадали танцующие менады, была такова, что встречаться с ними нередко было опасно.

Исторические документы рассказывают, как менады буквально разрывали на куски животных и людей голыми руками, впадая в дионисийское сексуальное безумие. Менады тесно связаны с нимфами, экстатическими спутницами бога, которые присоединялись к оргиастическому празднеству. Эти безудержные оргии, проходившие по ночам в лесах, примыкавших к городским окраинам, напоминают гораздо более поздние упоминания о диких шабашах ведьм, взволновавших воображение Европы, с их столь жуткими последствиями.

Архетип «дикой женщины», так ярко воплощенный в менадах, современные женщины-маги почти всегда игнорируют, поскольку они связаны куда более жесткими рамками моделей женского поведения. Тем не менее, образ менады наполнен несомненной силой, к которой стоит приобщиться магам-женщинам. Он персонифицирует темный и запретный аспект Женского Демонизма, связанный с первобытным источником инициации, достойным быть примененным в темной волне. Женщинам, интересующимся экспериментированием с дионисийскими мистериями, стоит взять на заметку, что традиционно участницы подобных оргий воздерживались от половой жизни в течение девяти дней перед началом ритуала, дабы возросло их неистовство, когда они вступят в ритуальное сношение.

 

 

Нимфы и сатир. Бужеро.

 

Подражание неистовству менад — в античные времена их еще называли «суками Диониса» — зарекомендовало себя как крайне ценный метод для сегодняшних сексуальных доминатрикс, особенно в добровольном ритуале «изнасилования» пассивных партнеров мужского или женского пола. Экстатический танец — иногда приводивший к озарениям или предвидениям — был почти повсеместным отличительным признаком менад; этот физический прием и сегодня можно использовать современным магам для вхождения в транс. Эквивалентной ценностью обладает для сегодняшних магов-мужчин образ сатиров с их постоянной эрекцией, которые следовали в вакханальном шествии, а также образ самого Диониса, о магических корнях которого мы рассказывали, когда анализировали Кундалини.

Хотя к вакханальным оргиям в Риме с некоторым подозрением относились как к «чужому культу», они быстро вписались в официальную религию на юге Италии, несмотря на свой экстремизм. Подчас кажется, что римские вакханалии стали даже еще более жесткими, нежели греческие дионисии. Ко времени, когда оргиастические мистерии достигли Рима, историк Ливий с неодобрением писал имперским сенаторам в Капитолии: «Вам прекрасно известно, сенаторы, что вакханалии, давно уже распространившиеся по всей Италии, теперь процветают и в Риме: вам известно это не только по слухам, но и по шумам и крикам, раздающимся в городе по ночам».

 

[Иллюстрация: Древнегреческая оргия 6-го века.]

 

Когда было решено, что экстатические и глубоко антиобщественные оргии вакханалий зашли слишком далеко, около семи тысяч вакханок подверглись преследованиям, приведшим к массовым казням. Празднество было окончательно запрещено в 186 г. до Р. Х., не по причине его эротической безнравственности, а потому, что мистерии посчитали угрозой способности государства контролировать своих граждан и призывать в армию молодых людей, принимавших участие в культе. Даже в относительно более терпимой сексуальной атмосфере античности эротические ритуалы можно рассматривать как фундаментальную угрозу установленному порядку. Это справедливо и до сего дня, о чем свидетельствует недоверчивая подозрительность, с которой обычно воспринимается деятельность сексуального мага.