Понятия «национальный менталитет» и «национальный характер»

Необходимость введения в контекст анализа культурно-исторической (цивилизационной) составляющей идеологии бело русского государства понятий «национальный менталитет» и «национальный харак­тер» вытекает из факта, что мыслительные привычки и установ­ки, особенности восприятия действительности и формы прояв­ления эмоциональной жизни наследуются людьми от прошлых поколений без ясного осознания этого. В социально-гумани­тарных науках, социальной психологии в частности, особен­ности мышления, мировосприятия и поведения социальных субъектов отражаются с помощью таких терминов, как «ментальность» или, что то же самое, «менталитет», «характер» и производных от их понятий.

Слова «менталитет», «ментальность» (от лат. — ум, мышление) обозначают склад ума, образ мыслей, мировос­приятие. Термин «ментальность» встречается в западноевро­пейской литературе уже в ХІХ в., однако в научный оборот он вошел после опубликования в 1922 г. французским этнологом и философом Л. Леви-Брюлем (1857-1939) работы («Первобытное мышление»; русский перевод — 1930). Существенный вклад в развитие понятия менталитета внесли французские историки Жорж Лефевр (1874—1959), Люсьен Февр (1878—1956) и немецко-американский философ, социо­лог и психолог Эрих Фромм (1900-1980) [51].

В современных социально-гуманитарных науках терми­ном «ментальность» принято обозначать совокупность готовностей, установок и предрасположенностей индивида, соци­альной группы или общности мыслить, чувствовать, воспри­нимать мир и действовать определенным образом. Это поня­тие характеризует глубинные черты сознания и поведения, оно в концентрированном виде отражает единство высокорационализированных форм сознания (науку, философию, идеологию, религию и т.п.) и мира бессознательных структур, неосознанных культурных стереотипов, определяющих пове­дение людей.

Понятие ментальности полностью применимо и к исследо­ванию особенностей сознания и поведения такой историче­ской общности людей, как нация (народ). Национальный мен­талитет, или национальная ментальность есть определенный способ восприятия окружающего мира и типичных образцов социального действия, регулирующих поведение данного наро­да и определяющих особенности его истории. Характер мыш­ления, мировосприятия и поведения народа формируются на протяжении длительного времени, охватывающего практиче­ски всю историю развития данной общности. Конкретные чер­ты ментальности народа складываются в единстве с его тради­циями, культурой, социальными структурами, природной сре­дой обитания. Иными словами, ментальность определенной общности людей формируется в процессе становления и разви­тия его социокультурной самобытности. В свою очередь, буду­чи социально-психологическим феноменом, сама менталь­ность выступает как порождающее сознание, задавая опреде­ленные образцы мышления и поведения индивидов, социаль­ных групп и народа в целом.

В отечественной научной литературе и общественно-поли­тическом лексиконе понятия «ментальность», «менталитет» ста­ли широко употребляться с 1990-х гг. XX в. До этого данные термины отсутствовали во всех словарях — русского языка, иностранных слов, философском. В русском языке близкими по смыслу к данным терминам являются слова «самосознание», «характер», «нрав». Однако их содержание (толкование) не включает в себя результаты новейших научных исследований в области психологии, особенно социальной психологии. В част­ности, слова «самосознание» или «характер» не отражают соот­ношения проявлений природного и культурного, рационально­го и эмоционального, сознательного и бессознательного, инди­видуального и коллективного в мышлении и поведении людей.

Относительно понятия «национальный характер» отметим, что в настоящее время оно отечественными исследователями употребляется наряду с понятием «национальная менталь­ность». Некоторые авторы термины «национальный характер» и «национальная ментальность» рассматривают как синонимы [52]. Однако термин «национальный характер» продолжает со­хранять свое самостоятельное значение, поскольку он, хотя и близок термину «национальный менталитет», все же не тожде­ственен ему. Главное их различие в том, что если ментальность представляет строй мышления, мировосприятие и жизненные установки определенной этнической общности, то националь­ный характер проявляется прежде всего в таких психологиче­ских феноменах, как темперамент, эмоции, чувства, настрое­ния, способы жизнедеятельности, поведения.

Как видно, термин «национальный характер» более узок по своему содержанию, он отражает главным образом внешнепо-веденческие особенности определенной национальной общ­ности, как бы оставляя в стороне рациональные аспекты этого поведения — мысли, установки, взгляды большинства общно­сти. Разумеется, отделить одно от другого в жизнедеятельности людей невозможно; поэтому и сами термины «национальный менталитет» и «национальный» характер» если не синонимич­ны, то весьма близки по своему содержанию.

Далее рассмотрим особенности национального характера белорусов в указанном выше смысле этого понятия. После это­го нетрудно будет представить и объяснить особенности поли­тической жизни белорусского общества.

 

Толерантность

Практически все исследователи единодушны в том, что доминирующей, т.е. преобла­дающей, чертой характера белорусов является толерантность (от лат. 1о1егаптла — терпение) — терпимость, снисходительность к кому- или чему-либо. Как черта характера личности или соци­альной общности толерантность есть отношение к другому че­ловеку, к представителям другой этнической общности или ре­лигиозной конфессии, к другим социальным общностям в це­лом как к равным себе партнерам. Можно сказать, что толерант­ность проявляется в уважительном отношении к людям с отли­чающимся от своего темпераментом, мировосприятием, скла­дом мышления и образом жизни. Толерантность как жизнен­ная установка предполагает настроенность на взаимопонима­ние с другими людьми, доброжелательные с ними взаимоотно­шения, на признание и уважение их права на собственную самобытность. Данная установка включает в себя также созна­тельное подавление возникающего в определенных условиях чувства неприязни и отторжения в других людях, в других на­родах, в другой культуре того, что не свойственно собственным представлениям или способам жизнедеятельности.

Толерантность белорусов в значительной, если не решаю­щей, мере предопределяется особым положением Беларуси в европейском культурно-цивилизационном пространстве. Как уже отмечалось, находясь на перекрестке противоборства вос­точных и западных религиозных и культурных ориентации, бе­лорусы на протяжении всей своей истории вынуждены перера­батывать и соединять в своей культуре, в своем мировоспри­ятии, в своем отношении к миру, а значит, и в своем характере все эти разнонаправленные ориентации. Изначальный миро­воззренческий фундамент национального характера белору­сов, в том числе их толерантности, составили ценности христи­анства, главным образом, его восточной ветви. Из века в век, из поколения в поколение православная церковь прививала наро­ду такие идеи и качества, как самоценность личности, милосер­дие, душевность, терпимость, взаимопомощь, сочувствие к чу­жому горю, любовь к своей отчизне, неприятие деспотизма, принуждения и гнета. В период Великого княжества Литовско­го осуществлялась своеобразная «притирка», т.е. приспособле­ние к сосуществованию различных конфессиональных общ­ностей — православных, католиков, протестантов, иудаистов, мусульман и др. Одновременно с этим на Беларуси развивалась культура, составными элементами которой являлись славяно­православная деревня и город европейского типа, т.е. город ор­ганизованный на основе магдебурского права. В этих условиях толерантность являлась важнейшей предпосылкой формирова­ния, существования и развития белорусов как самобытной этнической общности.

Исследователи национального характера белорусов обраща­ют внимание на то, что феномен их толерантности получил свое дальнейшее обоснование в мировоззренческой позиции Ф. Скорины, который, исходя из исторического опыта, условий отечественной и западноевропейской жизни, ренессанско-гуманистических устремлений, являлся сторонником примире­ния и сближения между восточным и западным христиан­ством. Причем согласие между ними он мыслил на основе рав-, ноправия и свободного волеизъявления [53]. Скориновскую 1 позицию восприняли и продолжили его наследники — деятели отечественного Возрождения. Их стараниями идея веротерпи-: мости сначала фиксируется в акте Варшавской конфедерации. 1573 г., а затем этот документ целиком включается в текст Ста­тута Великого княжества Литовского 1588 г.

 

Статут ВКЛ о веротерпимости

«А также привилеем и присягой решено мир между разными религиями оберегать. Про это конфедерация во время бескоролевья по такому делу между сословиями Короны польской и Великого княжества Литовского совершенная, в этот статут слово от слова вписана, чтобы в соответствии с ней, как мы, государь, так и все жители этих государств вели себя... А так как в Речи Посполитой существует немалая рознь в отношении веры христианской, предупреждая то, чтобы по этой причине между людьми столкновения какие-либо вредные не начались, которые в иных королевствах ясно видим,; обещаем себе совместно за нас и потомков наших на вечные времена под обязанностью присяги, под верою, честью и совестью нашей, что мы, кото­рые являемся разными в вере, мир между собой сохранять, а в связи с раз­ностью веры и отличия в церквах крови не проливать и не наказывать от­чуждением имущества, лишением чести, тюремным заключением и из­гнанием, и никакому верховенству, ни вряду, к такому поступку никаким способом не помогать, и наоборот, где бы ее кто проливать хотел, по той причине будем защищаться, о том все будем обязаны хотя бы также под страхом осуждения либо за каким судебным действием кто бы то хотел учинить».

Источник; Статут Вял1кага княства Лтоускага 1588: Тэксты. Даведю. Камента-рьм. Мшск, 1989. С. 364.

 

Это был первый в мировой юриспруденции правовой акт, который декларировал принцип равноправия между людьми разных вероисповеданий. Зафиксированные в нем положения являлись руководящими принципами государственной полити­ки Великого княжества Литовского в сфере конфессиональ­ных отношений. Надо заметить, что веротерпимость в то время существовала не только на официальном, но и на обыденно-бы­товом уровне. В мемуарах одного белорусского шляхтича из Ля-хович можно прочесть следующую запись: «В тот час розность в вере не чинила розности в милости приятельской, потому тот век видится мне золотым» [54]. Принцип равноправия различ­ных конфессий соблюдался до той поры, когда правящие круги Речи Посполитой совместно с частью верхушки православного духовенства не приступили к осуществлению идеи окатоличи­вания православного населения и принудительного насажде­ния церковной унии.

Однако независимо от того, какую бы позицию в вопросах вероисповедания не занимали правящие, церковные и интел­лектуальные круги, несомненным фактором исторического прошлого нашего народа является то, что все религиозно-миро­воззренческие перемены — введение христианства, появление католицизма, реформационное движение, последующая като­лическая реакция и насаждение унии, обратный переход значи­тельной части верующих в православие и, наконец, массиро­ванное антирелигиозное воздействие — происходили на бело­русских землях без кровавых братоубийственных конфликтов. Истории Беларуси, в отличие от стран Западной Европы, неве­домы ни пламя инквизиционных костров, ни ужасы Варфоло­меевских ночей, ни кровавые крестовые походы против инако-верующих. Подобное решение религиозных вопросов как в да­леком прошлом, так и в настоящее время чуждо психике, мен­талитету белорусов.

Правда, все же имел место один случай насильственной на­родной реакции на проявление религиозного фанатизма — убийство витебчанами в 1623 г. униатского епископа Иософата Кунцевича. Инцидент дорого обошелся горожанам: 75 человек были осуждены на смертную казнь, город лишен самоуправле­ния, городская ратуша обращена в кабак, а православная цер­ковь снесена и на ее месте за счет города сооружено униатское культовое здание [55].

 

Иосафат Кунцевич (1580-1623)

В миру Иван - униатский церковный деятель. Родился в г. Владимир-Во­лынский (Украина). Изучал богословие в семинарии при Виленском Троиц­ком монастыре. В 1618-23 гг. архиепископ полоцкий. Автор полемических произведений в защиту Брестской унии 1596 г. Энергично распространял униатство, в том числе принудительными средствами, что вызвало сопро­тивление верующих. Убит во время выступления православных горожан Ви­тебска против насильственного насаждения униатства. В1867 г. римская ку­рия причислила к лику святых католической церкви.

Источник: Беларуская энцыклапедыя: у 18т. Мінск, 1999. Т. 9. С. 23.

 

В своем стремлении обратить в униатское вероисповедание православных И. Кунцевич действовал с нехарактерными для белоруса настырностью, безрассудством и безоглядностью О возможных последствиях подобного обращения с верующи­ми его предупреждал в своем письме канцлер Великого кня­жества Литовского Лев Сапега. В отличие от своего адресата, Сапега занимал в делах веры типичную для белорусской мен­тальное™ позицию — сдержанную, рассудительную и осмотри­тельную. «Признаюсь, — пишет Сапега, — что и я заботился о де­ле унии и что было бы неблагоразумно оставить это дело; но мне никогда и на ум не приходило то, что Ваше Преосвящен­ство будет присоединять к ней столь насильственными мерами.... Что касается полочан и иных против вас возмутителей; то мо­жет статься они и в самом деле таковы, а все-таки скажу вам, что вы сами расположили их к возмущению» [56]. Таким образом, насильственная реакция витебчан была фактически непроиз­вольным народным протестом против чуждого белорусам во­инственного религиозного фанатизма.

Характерной для поведения белорусов чертой является их терпимое отношение к представителям иных этнических групп и общностей. Эта черта восходит к обычаю древних славян мирно сосуществовать с соседними племенами и отпускать на волю пленных рабов. Белорусы веками находились в соседстве с языческими балтийскими племенами и они никогда не прояв­ляли стремления в принудительном порядке навязывать им свои обычаи и свою веру. На белорусских землях находили себе укрытие и возможность спокойной жизни преследуемые в раз­личных странах Европы и Азии категории населения — евреи, татарские переселенцы, протестантские немцы, русские старо­обрядцы и др. В этой связи исследователи отмечают такую чер­ту национального менталитета белорусского народа, как от­сутствие у него мессианского сознания [57]. Это означает, что белорусам чужды чувства национальной исключительности, своего превосходства перед другими народами и своей особой роли в определении и свершении целей мирового развития, что нередко свойственно не только так называемым великим наци­ям, но и некоторым малочисленным народам. История Белару­си не знает массовых эмиграций населения по причине нацио­нальной или религиозной нетерпимости. Наоборот, белорус­ские земли всегда были пристанищем для всех преследуемых в других странах.

Точно такое же положение существует в Беларуси и в насто­ящее время. Невозможно припомнить, чтобы в печати появля­лись сообщения о каких-либо эксцессах между гражданами на­шего государства на этнической или религиозной почве. После распада СССР, как и в прежние времена, Беларусь стала прибе­жищем для тех, кто оказался гонимым в местах своего постоян­ного проживания. Республика Беларусь оказалась единствен­ной из стран Содружества Независимых государств, где приток миграции больше, чем отток. Люди видят реальную жизнь в постсоветских государствах, сравнивают ее и стремятся туда, где они будут чувствовать себя в безопасности.

Толерантность в характере белорусов органически дополня­ет такое их качество, которое именуется белорусским словам памяркоўнасцъ. Оно истолковывается как способность приспо­сабливаться к существующим условиям, рассудительность, от­сутствие склонности к крайним решениям и действиям, стрем­ление достичь согласия со своими партнерами. Безусловно, этим своим качеством белорусы как бы восполняют такие чер­ты характера, как неумение идти средним путем и отсутствие меры, которые отмечают исследователи у великороссов [58]. Особенно белорусы отличаются своим гостеприимством, хле­босольством, бескорыстием.

Известно, что недостатки людей являются как бы продолже­нием их достоинств. Некоторые исследователи в числе особен­ностей национального характера белорусов называют их из­лишнюю мягкость, пассивность и нерешительность, недоста­точную настойчивость и отсутствие рисковости [59]. Видимо, можно и таким образом истолковывать толерантность и памяркоўнасць белорусов. Полагаем все же, что суждение о белорусах как народе излишне терпеливом, готовом даже поступиться своими интересами ради согласия как самоцели, не вполне объ­ективное. Для белорусов одновременно характерны как расчет­ливость и неторопливость в принятии решений, так и твер­дость и настойчивость в достижении поставленных целей.

Вместе с тем нельзя не согласиться с тем, что терпимость может проявляться и по отношению к негативным явлениям, идеям и поступкам. В таких случаях излишняя терпимость способна открыть путь к произволу и насилию. Поэтому, помня о такой опасности, наряду с умением проявлять терпение следует учить­ся убедительно, аргументировано и одновременно уважительно к мнению и достоинству оппонента отстаивать собственные убеждения и принципы, собственную жизненную позицию Важно понимать, что терпимость к чужой точке зрения, к иным религиозным, политическим, научным взглядам и убеждениям отнюдь не означает отказа от их критической оценки или от собственных убеждений и жизненных принципов.

 

Трудолюбие

Труд есть целесообразная деятельность человека, направленная на создание материальных и духовных благ, необходимых для существо­вания индивида и общества. Как деятельность по преобразо­ванию внешней природы труд - основное условие специфически человеческого существования; труд сыграл решающую роль в процессе выделения человека из животного мира, образования современного биологического типа человека и человека в качестве общественного существа. Трудо­вая деятельность, можно сказать, имманентна, внутренне присуща как отдельному индивиду, так и сообществам людей. Однако отношение к труду как у отдельных индивидов, так и у целых сообществ может быть различным. Это вытекает из того, что необходимые для жизни блага могут быть полу­чены и другим, внетрудовым путем: скажем, либо в виде во­енной добычи, либо посредством эксплуатации труда других людей, либо в результате обмена природных богатств на не­обходимые жизненные блага. Склонность различных соци­альных субъектов к тому или иному способу получения соци­альных благ определяется многими факторами.

Труд был и остается, пожалуй, единственным способом до­бывания белорусами жизненных благ. Эта ориентация на про­изводительную деятельность предопределяется рядом специ­фических факторов их существования.

Во-первых, генетической предрасположенностью славян к мирным, добрососедским отношениям с другими народами. Ни предки белорусов, ни сами белорусы как самобытный этнос никогда не покушались на чужое добро и не вели завоеватель­ных войн; Беларусь, как пишет Ф. Богушевич, «нікога не біла, не падбівала, толькі баранілася» [60].

Во-вторых, сложилось так, что белорусы по большей части своей истории являлись объектом эксплуатации в той или иной мере со стороны представителей других этнических общно­стей, а значит, они не могли пользоваться трудом других.

В-третьих, свои не бог весть какие природные богатства бе­лорусы использовали для собственного потребления и лишь не­значительную их часть превращали в предметы обмена; сегод­ня же белорусы не располагают такими природными ресурса­ми, благодаря которым они могли бы, подобно некоторым дру­гим народам, обеспечить безбедное существование себе и сво­им будущим поколениям.

Наконец, в-четвертых, привычка белорусов к труду созна­тельно культивировалась православным духовенством как базо­вая ценность славяно-русской цивилизации, где человек при­зван собственными усилиями, отношением к своим ближним и окружающей его природе создавать гармоничный мир, возвы­шенный, божественный порядок. В проповедях, которые более тысячи лет произносят служители православия, в народных сказаниях, пословицах и песнях, в произведениях отечествен­ных мыслителей, писателей и поэтов утверждается созидатель­ный труд как источник благосостояния, всех ценностей и ра­достей жизни. Все это и предопределяет трудовой характер об­раза жизни белорусов.

Поистине невозможно переоценить значение трудолюбия или, по более точному белорусскому слову, працавітасці бело­русов в их формировании как этноса, в обеспечении своей вы­живаемости среди беспрерывных бурь истории, в создании со­временного облика своей страны. В прошлом территория Бела­руси то и дело являлась ареной военных столкновений между враждующими государствами, в ходе которых уничтожалось все, что годами и десятилетиями создавалось упорным трудом народа. Особенно тяжелые потери понесли белорусы в годы Ве­ликой Отечественной войны 1941—1945 гг. Однако всякий раз белорусы все создавали заново, восстанавливали свою числен­ность и превосходили свои прежние достижения. За тысячу лет своего цивилизационного развития вместе с другими восточ­нославянскими общностями они прошли путь, на преодоление которого западноевропейским народам потребовалось не менее двух-трех тысячелетий. На создание общества индустри­ального типа белорусам, также как русским и украинцам, пона­добилось менее сотни лет, в то время как процесс модернизации западноевропейских стран занял примерно три столетия. Ныне Беларусь — высокоразвитая в технологическом, социально-эко­номическом, политическом и культурном отношениях страна; благодаря трудолюбию и таланту народа она первой из стран СНГ восстановила уровень своего экономического развития 1990 г. и уверенно набирает темпы продвижения по пути форми­рования постиндустриального (информационного) общества.

Читатели учебного пособия уже составили себе представле­ние о роли многих выдающихся наших соотечественников, живших в различные исторические эпохи, в формировании со­циокультурного облика белорусской общности. Теперь умест­но будет отметить, что белорусы своим трудом внесли весомый вклад в развитие мировой культуры [61].

Пожалуй, едва ли не самым известным представителем бело­русов на Великой Руси был Симеон Полоцкий (1629—1680) — один из главных деятелей, кто закладывал краеугольные камни здания российского образования. Расцвет, зрелость и размах его творчества приходится на московский период. Он — первый русский поэт и драматург, основоположник русского стихосло­жения. Ему принадлежит также проект славяно-греко-латин­ской академии, наследниками которой являются Московская духовная академия и Московский университет. Полоцкий участвовал в подготовке полного русского издания Библии, стоял у истоков первого в России театра.

Скорее всего, белорусского происхождения был замечатель­ный великорусский первопечатник, мыслитель и изобретатель Иван Федоров, который вместе с уроженцем белорусского го­рода Мстиславль Петром Мстиславцем издал в Москве первую в России печатную книгу «Апостол» (1564). Выходцем из Белой Руси был основоположник московской пушкарской традиции, литейщик Андрей Чохов — тот самый, который отлил знамени­тую «Царь-пушку». В Белой Руси находятся родовые корни Ва­силия Татищева, автора первой фундаментальной «Истории Российской». Белорусского происхождения композиторы Ми­хаил Глинка, Модест Мусоргский, Игорь Стравинский, Дмит­рий Шостакович, писатели Тадеуш (Фаддей) Булгарин, Федор Глинка, Федор Достоевский, Дмитрий Писарев, Иван Бунин, Александр Грибоедов, Евгений Евтушенко, Юрий Олеша, Вла­димир Высоцкий, Юрий Тынянов, Александр Беляев, Алек­сандр Грин, братья А.Н. и Б.Н. Стругацкие, поэты Александр Твардовский, Михаил Исаковский и многие другие. Выходцы из белорусских земель — скульпторы Михаил Микешин, автор памятника «1000-летие России» в Новгороде, и Сергей Конен­ков, называвший себя «белорусским паном». Белорусом по про­исхождению был знаменитый актер Василий Качалов. Белору­сами считали себя философ Николай Лосский, писатель, исто­рик и публицист Иван Солоневич.

Белорусами по рождению или этническому происхожде­нию были очень многие российские путешественники-геогра­фы, естествоиспытатели, конструкторы. Назовем имена неко­торых из них, поскольку перечисление всех предполагает спе­циальное исследование. Это — выдающийся географ путеше­ственник, исследователь Центральной Азии Николай Прже­вальский, исследователь Восточной Сибири Ян Черский, море­плаватели и исследователи Арктики, двоюродные братья Д.Я. и Х.П. Лаптевы (их именем названо море на Крайнем Севере), исследователь Арктики О.Ю. Шмидт, знаменитый математик Софья Ковалевская, основатель русской школы доменщиков Михаил Курако, президент Сибирского отделения Российской академии наук Валентин Коптюг, физики Яков Зельдович и Иван Артоболевский, создатель реактивных истребителей «Су» Павел Сухой и др. В Белорусской академии наук трудились из­вестные далеко за пределами страны генетик Роман Жебрак, биолог Василий Купревич, физики Борис Степанов, Федор Фе­доров, Николай Борисевич и др. Немало белорусов получили мировую известность благодаря своему вкладу в достижения человечества. Белорусский народ по праву гордится своим соотечественником Жоресом Алферовым - лауреатом Нобелевской премии, ученым, открытия которого определили техноло­гический облик современного мира.