Лев иванович сапега (1557-1633)

Политический, общественный и военный деятель Великого княжества Литовского. Представитель старинного рода оршанских бояр (ныне Бешенковичский район Витебской области). Родился в родовом имении Островно. Воспитывался при Несвижском дворе Николая Радзивилла Черного. Учился в Лейпцигском университете. На протяжении своей жизни занимал крупные и самые высокие должности в Великом княжестве Литовском: писарь при княжеском дворе, подканцлер, канцлер, виленский воевода, гетман ВКЛ, глава посольства Речи Посполитой. С его именем связана подготовка и из­дание Статута Великого княжества Литовского 1588 г., к которому он напи­сал свои знаменитые предисловия.

Источник: Беларуская энцыклапедыя: у 18т. Мінск, 2002. Т. 14. С. 166.

 

С именем Льва Сапеги по праву связывается утверждение в отечественной политической мысли и практике идеи правово­го государства, верховенства закона. Судьба народа, общества, считал мыслитель, должны зависеть не от личной воли главы государства, князя, короля, а от системы власти, основанной на подчинении всех и вся закону. В законе он видел главное и основное средство регулирования отношений между всеми чле­нами и слоями общества, между институтами государства и между властью и народом. Это свое убеждение Сапега обосно­вывает тем, что право есть правдивый разум, которым наделил человека сам Бог и который дает ему возможность отличать добро от зла. В предисловии к Статуту он пишет: «Там бельпуа, а по нашему дикий зверь господствует, где человек по своему усмотрению власть свою осуществляет, а где опять право или статут верх имеет, там сам Бог всем владеет» [22]. Закон, счита­ет Сапега, призван определять для всякого представителя власти, и прежде для великого князя, рамки его действий, за которые он не имеет права выходить.

Фундаментальным также в политико-правовой теории Сапе­ги является понятие «свобода». Сущность свободы он усматри­вает в неотчуждаемых правах человека — право на личное до­стоинство, здоровье, собственность, безопасность, свободный религиозный и политический выбор и другие. Эти права, ут­верждает мыслитель, должны быть закреплены законом. Основной же задачей любой государственной структуры явля­ется обеспечение человеку гарантий его прав, а значит, и свобо­ды. А если бы кто, продолжает он, решился бы сделать покуше­ние на законы, которые защищают права людей, «тот уже не па­ном нашим, но нарушителем прав и вольностей наших был, а мы стать невольниками его были бы должны» [23].

Таким образом, согласно Сапеге, счастливое общество - это такое общество, в котором господствует право, где законом и властью защищены свобода человека, его неотъемлемые права. Это положение предопределяет весь комплекс его политиче­ских взглядов и оценок.

 

Андрей Волан (1530-1610)

Политический деятель, философ и правовед, один из основателей свет­ского направления в отечественной социально-политической мысли, идео­лог реформационного движения в Литве и Беларуси. Место рождения неиз­вестно. Образование получил в университетах Фракфурта-на-Одере и Кенигсберга. Избирался послом от шляхты Ошмянского повета в сойм Речи Посполитой, был секретарем у великого князя Литовского и короля Польши. Внес значительный вклад в развитие отечественной социально-политичес­кой и правовой мысли. Автор около 30 работ, в том числе «О политической и гражданской свободе» (1572), «О счастливой жизни, или Наивысшем че­ловеческом добре» (1596), «О государе и свойственных ему добродетелях» (1608).

Источник: Беларуская энцыклапедыя: у в 18 т. Мінск, 1997. Т. 4. С. 260.

 

Политико-правовые взгляды Андрея Волана также демокра­тичны по своей сути, они близки воззрениям Скорины и Сапеги. В основном его труде «О политической и гражданской свободе» центральное место занимает анализ естественных прав людей, проблемы свободы, равенства и справедливости. Важ­нейшим прирожденным свойством человека Волан считал стремление с свободе. «В том, - писал он, - что человеческой природе наиболее приличествует свобода, в соответствии с ко­торой никто не рождается невольником, ни один мудрец в этом никогда не сомневался» [24]. Мыслитель подробно анализиру­ет условия свободы человека и одновременно высказывает по­ложение о возможности превращения свободы в свою противо­положность, что и подтвердила история Речи Посполитой, где одним из факторов такого процесса стали чрезмерные шляхет­ские вольности.

Поставленная и разработанная отечественными мыслителя­ми идея демократической организации общественной жизни последовательно воплощалась в политико-правовой практике. Наивысшей своей юридической формы она достигает в Стату­тах Великого княжества Литовского 1529, 1566 и 1588 гг. С вступлением в действие первого Статута начался новый этап в развитии отечественной политической и правовой культуры, суть которого — формирование правового государства. Осново­полагающей идеей Статутов явилась идея верховенства закона. Статуты юридически закрепляли ряд прав и свобод, которые в будущем стали базовыми принципами американской и евро­пейской демократии.

На протяжении последующей истории Беларуси, за исклю­чением отдельных периодов, четко проявляет себя тенденция юридического закрепления и защиты прав личности, усиле­ния демократизма в жизнедеятельности общества. Очевидно, что реализация гуманистического и демократического идеа­лов и сегодня является основным направлением развития бе­лорусского общества и государства.

 

Свободолюбие и патриотизм

Свобода в самом широком смысле есть возможность осуществления субъектом —

индивидом, социальной группой или об­щностью активной деятельности в соответствии со своими на­мерениями, желаниями и интересами, в ходе которой он доби­вается поставленных целей. Свободолюбие—это отношение к сво­боде как социальной ценности во всех аспектах ее проявления.

Патриотизм (от греч. - родина, отечество) есть нрав­ственный и политический принцип, социальное чувство, содер­жанием которого является любовь к своему отечеству, предан­ность ему, гордость за его прошлое и настоящее, стремление за­щищать интересы родины. Как и свобода, патриотизм есть на­иважнейшая социальная ценность, один из самых значимых факторов обеспечения жизнедеятельности сообщества людей.

Свободолюбие и патриотизм — взаимопредполагающие и взаимодополняющие чувства. Во все времена они вдохновляли людей на подвиги, на самопожертвования, которые воспеты в лучших произведениях мировой художественной культуры.

Свободолюбие принадлежит к самым сокровенным нацио­нальным чувствам белорусов, корни которых уходят в недра их истории. Будучи потомками древних или, иначе, летописных славян, белорусы, равно как и другие славянские общности, унаследовали от своих предков те черты, которыми славяне из­начально отличались от других этнических общностей. Среди таких черт, безусловно, их свободолюбие. Именно это свойство славян бросалось в глаза представителям тех народов, с которы­ми славяне каким-то образом взаимодействовали. Приведем свидетельство на сей счет греческого историка Маврикия Стра­тега (конец VI в.): «Племена славян и антов, — пишет Маврикий, — сходны по своему образу жизни, по своим нравам, по своей любви к свободе; их никоим образом нельзя склонить к рабству или подчинению; они храбры, преимущественно в своей земле, и выносливы, легко переносят жар, холод, дождь, на­готу, недостаток в пище... находящихся у них в плену они не держат в рабстве, как прочие племена, в течение неограниченного времени»[25].

Патриотизм как одно из наиболее глубоких национальных чувств белорусов также формировался на протяжении многих ве­ков их истории. С образованием Древнерусского государства восточные славяне стали осознавать его пространства как край своих отцов, как родную землю, которую живущие на ней поколения должны беречь, защищать и приумножать. Напомним еще раз о том, как глубоко переживали за судьбу своей родины — Руси - такие наши соотечественники, как Ефросиния Полоцкая и Кирилл Туровский. В этой связи можно упомянуть также неизвестного автора «Слово о полку Игореве», который много говорит о Полоцкой земле и ее князьях. Видимо, на этом основании белорусско-польский поэт и краевед В. Сырокомля (1823-1862) считал «Слово» стародавней белорусской песней [26]. Общеизвестна оценка данного произведения как призыва к русским князьям о прекращении усобиц, об объединении перед лицом нависшей над русской землей страшной внешней опасностью. «Слово» представляет собой страстную и взволнованную речь патриота, речь то гневную, то печальную и скорбную, то неизменно полную веры в родину, полную гордости ею и уверенности в ее будущем.

На протяжении всех последующих этапов своего исторического развития белорусы неизменно проявляли эти чувства— свободолюбие и патриотизм. С ними связана также и гамма других чувств — отважность, упорство, мужество, героизм, готовность к самопожертвованию ради свободы, которые неотъемлемы от национального характера. Особенно мужественными и решительными белорусы делаются в периоды войн, когда они вынуждены вставать на защиту своего отечества. Это наво­дит на мысль о том, что опасные ситуации в жизни белорусов пробуждают скрытые в их социогенетическом «коде» способ­ности к борьбе, упорству, сопротивлению, к проявлению дру­гих лучших качеств их предков.

Формой проявления не только демократизма, но и свобо­долюбия ближайших предков белорусов был полоцкий вече­вой строй. В этой связи интересен фрагмент из «Хроники Ве­ликого княжества Литовского и Жемойтского» с характер­ным названием: «О полоцкой свободности, или Венеции». Суть «полоцкой свободности», по мысли летописца, — в представительной системе управления, контроле городско­го вече над княжеской властью. Летописец отмечает, что «держали на той час землю русскую сами мещане полоцкие», которые «о справах своих и потребах речи посполитое и дер­жав своих радили». Причем, считает он, полоцкое «свободность», или практика решать общие дела демократическим путем происходит от «оных славных справ грецких афинеев и лацедемов». В этом же летописе Полоцк сравнивается с Ве­нецией, богатым средневековым торговым городом-респуб­ликой [27].

Здесь следует добавить, что с Полоцком связан еще один пример свободолюбия наших предков, уже на индивидуальном уровне проявления. Мы имеем в виду трагическую судьбу по­лоцкой княжны, красавицы Рогнеды, которая по собственной воле избрала себе мужа-князя, но была с помощью насилия уве­дена и взята в жены другим князем. Она не смогла забыть сво­ей, как теперь бы сказали, малой родины и не смогла простить мужа, киевского князя Владимира, совершившего насилие над ее княжеским родом. Образ гордой и свободолюбивой поло­чанки прошел сквозь толщу столетий и засиял новым немерк­нущим светом в поэзии, художественных полотнах и в музы­кальных произведениях.

Мы уже отмечали значение творчества отечественных мыс­лителей в формировании гуманистического и демократическо­го идеалов белорусского народа. Их интеллектуальная деятель­ность составляла необходимую морально-психологическую предпосылку и для проявления свободолюбия и патриотизма белорусов в практической жизни, для становления у поддан­ных ВКЛ высоких гражданских качеств.

Можно со всей определенностью утверждать, что Фран­циск (Георгий) Скорина явился основателем национально­патриотической традиции в истории отечественной культу­ры, что поистине было новаторским для того времени явле­нием. Если большинство европейских средневековых мыс­лителей ориентировались на универсальные, общечеловечес­кие ценности, то для Скорины приоритетное значение име­ли интересы своего отечества, ответственность перед роди­ной, ее народом или, как он сам пишет, перед «братьями русью, людьми посполитыми». Патриотическое начало в его мировоззрении наиболее выразительно сформулировано в следующих словах: «Понеже от прирожения звери, ходящие в пустыни, знають ямы своя; птици, летающие по возъдуху, ведаюць гнезда своя; рибы, плавающие по морю и в реках, чують виры своя; пчелы и тым подобная боронять ульев своих, — тако ж и люди, игде зродилися и ускормлены суть по бозе, к тому месту великую ласку имеють» [28]. Во всех своих произведениях он призывал соотечественников, в том числе государственных деятелей, не жалеть «всякого тружания и скарбов для посполитого доброго и для отчины своея» [29].

Усилия интеллектуальной элиты общества не могли не при­нести желаемых результатов. Установка на свободу, чувство патриотизма становились элементами культуры различных сло­ев народа, эти ценности решительно утверждались в социаль­ной, политической, правовой, экономической, религиозной, культурной областях жизни. Даже в период, когда идея свобо­ды подвергалась решительному давлению со стороны папства (Контреформации), король и великий князь Владислав IV, учитывая жизненные ценности белорусов и обращаясь к одному из шляхтичей Новогородского повета, писал: «Все жители на­шего государства не представляют себе большего счастья, чем свобода, за которую они готовы не только отдать свое имущество, но и рисковать жизнью» [30].

Свободолюбие белорусов во времена Великого княжества Литовского своего наибольшего проявления достигает в со-циально-экономической и политической жизни городов, особенно таких крупных, как Полоцк, Вильно, Витебск, Могилев, Минск, Брест, Гродно и др. Еще раз напомним, что традиция городского самоуправления возникла в эпоху Киевской Руси. В период ВКЛ общественная жизнь городов поднимается на новый уровень, с предоставлением им так называемого магдебургского права она получает свое юри­дическое закрепление.

 

Магдебургское право

Феодальное городское право. Сложилось в немецком городе Магдебург в ХII-ХVII вв. Являлось юридическим закреплением результатов борьбы го­рожан с феодалами за свои права и свободы, за право самоуправления. Имело универсальный характер, т.е. трактовало различные виды правоотно­шений: деятельность городской власти, суда, его компетенцию и порядок су­допроизводства, вопросы земельной собственности «в пределах города», нарушения владения, захвата недвижимости, устанавливало наказания за различные виды правонарушений. Особое место занимали нормы, которые регулировали торговлю и ремесленничество, деятельность цехов и купече­ских гильдий, порядок налогообложения. Воспринято многими городами Восточной Германии, Восточной пруссии, Силезии, Чехии, Венгрии, Поль­ши. Магдебургское право имели около 60 городов и местечек Беларуси.

Источник: Беларуская энцыклапедыя: у 18 т. Мінск, 1999. Т. 9. С. 443.

 

С XIV в. магдебургское право распространяется на города Великого княжества Литовского. На протяжении XV и XVI вв. грамоты на магдебургское право были выданы практически всем крупным городам Беларуси. Жители городов, которые по­лучали магдебургское право, освобождались от феодальных по­винностей, от суда и власти воевод, старост и других должно­стных лиц государства. Горожанам разрешалось строить и по­лучать доходы от гостинных и торговых домов, общественных бань и других необходимых городу сооружений. На основе маг­дебургского права создавались органы городского самоуправ­ления, которые руководствовались не только нормами магде­бургского права, но и актами местного законодательства. В ка­кой мере белорусские горожане ценили свои социально-поли­тические права и свободы, свидетельствует следующий факт: когда за участие в расправе над униатским священником Кунцевичем витебляне были лишены магдебургского права, они, по свидетельству униатского митрополита Иосифа Руцкого, «больше оплакивали эту утрату, чем отсечение голов своих со­граждан» [31].

О храбрости, мужестве и героизме, проявляемых нашими предками на поле ратной брани, свидетельствуют историче­ские источники.

Летопись, например, донесла до нас рассказ о решительно­сти нашего земляка Якова Полочанина, участника битвы рус­ских со шведами в 1240 году. Предводительствуя горстью та­ких же отважных, как и он сам, воинов, Полочанин выступил против целого неприятельского полка и так мужественно по­ражал противника, что заслужил личную похвалу Александра Невского [32].

Воины с белорусских земель особо отличились и в определя­ющей избавление Руси от татарского господства Куликовской битве 1380 г. Согласно «Хронике Литовской и Жемойтской» князь Андрей Полоцкий привел на поле Куликово «войско великое» и командовал в битве с Мамаем полком правой руки. Полк отразил все атаки врага и принудил его отступить. Засад­ный же полк, во главе которого стоял двоюродный брат Андрея Полоцкого по имени Дмитрий Боброк-Волынский, практиче­ски решил исход битвы в пользу русских войск. Не случайно по­этому автор известной «Задонщины», поэтического восславле­ния подвига русских воинов в Куликовской битве, счел необхо­димым посвятить этим полководцам отдельные строки, поста­вив их имена с именами великого князя Московского Дмитрия Ивоновича (Дмитрия Донского), и его двоюродного брата князя Владимира Андреевича.