Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь FAQ Написать работу КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Двигательной недостаточности ГуревичаСодержание книги
Поиск на нашем сайте
Дело касается случаев с резко выраженной подвижностью, видимым богатством и неутомимостью движений, когда ребенок хватает одну вещь, быстро ее бросает, чтобы схватить другую, приводит вокруг себя все в крайний беспорядок. За видимым богатством движений кроется их крайняя непродуктивность, бесцельность. В действительности ребенок не в состоянии производить целесообразные последовательные движения, не может сам одеться, даже самостоятельно есть и т. п. Вместе с тем у него отсутствуют неврологически констатируемые двигательные расстройства; движения при всей непланомерности достаточно плавны, сильны и даже нередко пластичны в противоположность движениям моторных дебиликов типа Дюпре, не говоря уже о моторных инфантиликах Гомбургера; равным образом в таких случаях мы не находим нарушений защитных и автоматических движений и установок, а также, как правило, расстройств со стороны статики и со стороны мышечного тонуса. Сущность двигательного расстройства в таких случаях заключается в отсутствии формул (энграмм) движений и способности их вырабатывать, следствием чего является невозможность производства последовательных рядов целесообразных движений при наличии правильных элементов движений, указывающих на отсутствие расстройства пирамидных и стриальных моторных систем. Отсутствие или недостаточность двигательных формул объясняется поражением или недоразвитием высших фронтальных систем. С такой локализацией можно связать наличность в таких случаях ряда явлений, которые также дают указания на поражение фронтальных систем; сюда относятся: 1) частые недостатки, а иногда полное недоразвитие речи при сравнительно хорошем ее понимании; 2) чрезмерная подвижность, которая может быть объяснена как расторможение подчиненных лобным системам моторных центров и является фронтальным симптомом; 3} резкий недостаток активного внимания; 4) повышенное настроение, мориоподобные состояния, столь часто наблюдаемые при фронтальных поражениях (Feuchtwanger); 5) изредка наблюдавшаяся нами легкая мозжечковая атаксия также свойственна фронтальным расстройствам {поражение фронтального отрезка фронто-церебелярной системы). Следует отметить, что в некоторых случаях речь, напротив, находится в достаточно развитом состоянии, причем в ней отмечаются mutatis mutandis те же особенности, что и в прочих движениях субъекта, именно беспорядочность, непоследовательность, аграмматизм, акатафазия при достаточной внешней выразительности (экстрапирамидного происхождения). В описываемой нами фронтальной форме двигательной недостаточности нетрудно найти аналогию с моторными особенностями того периода детства (2—5 л"ет), которое характеризуется большой подвижностью, грациозностью, но в то же время недостатком точности, последовательности движений, зависящим от свойственного этому возрасту недоразвития высших фронтальных центров моториума. Явления фронтальной моторной недостаточности имеют также значительное сходство с симптомами, получаемыми у животных при удалении фронтальных долей. Такие животные бесцельно подвижны, бросаются во все стороны и мало способны к дрессуре, т. е. к обучению сложным и последовательным движениям. Патогенез фронтальной двигательной недостаточности, как и других форм, бывает различный. Часто такие состояния развиваются после детских инфекций, сопровождающихся энцефалитами фронтальной области, а также после тяжелых травм головы. В других случаях мы имеем дело с явлениями врожденного недоразвития (особенно часто при микроцефалии). Для иллюстрации приведем следующий случай. Мальчик 7 лет из наследственно неотягощенной семьи. До 3 лет развивался правильно, ходить и говорить начал вовремя, с 2 лет опрятен. Около 3 лет — инфекционное заболевание (точный диагноз неизвестен) с высокой температурой, рвотой, было два судорожных припадка (в дальнейшем не повторялись). После болезни перестал говорить, стал очень беспокоен, подвижен, неряшлив, требует постоянного присмотра.
Статус. По росту и весу соответствует возрасту. Невыраженный strabismus convergens, неравномерная иннервация лица, зрачки N, сухожильные рефлексы живые, патологических рефлексов нет; Вассерман отрицательный. Сила конечностей хорошая, защитные и ассоциированные движения имеются, ходит и бегает хорошо. Мимика однообразная, но достаточно живая и адекватная; движения быстры, достаточно ритмичны. Последовательных рядов движений не может выполнить, не научился одеваться и раздеваться, сколько-нибудь систематически заниматься с игрушками и т. п. Повышенная подвижность, бегает, вскакивает на стулья, лазит по столам, хватается за всякую вещь, какая попадется, но быстро ее бросает, чтобы схватить что-нибудь новое, очень цепко держит вещь, если ее у него отнимать, любит также цепко охватывать, прижиматься к окружающим; в общем отдельные движения сильны и достаточно ловки. Статика и равновесие в порядке. Ест крайне неряшливо, быстро и жадно, обливается, засовывает в рот слишком большие куски и убегает, не сидит на месте. Обследование очень затрудняется крайней подвижностью. Последнее время стал произносить некоторые слова, но грамматически правильных фраз не выговаривает; свои чувства выражает большей частью визгом и криками. Слух сохранен, понимает значительно больше слов, чем произносит, иногда выполняет некоторые требования — показать язык, закрыть глаза, подать руку и т. п., близких узнает. Настроение повышенное, в общем добродушен, иногда раздражается (если ему мешают двигаться, что-нибудь схватить и т.п.), но не надолго, быстро отвлекается. Таким образом, мы видим в данном случае при сохранности экстра пирамидных и пирамидных компонентов ясно выраженную фронтальную моторную недостаточность, характеризующуюся описанными выше особенностями. Церебелярная недостаточность Валлон (Wallon) описал тип церебелярной двигательной недостаточности, который выражается в асинергиях, некоторых статических расстройствах, нарушениях равновесия, дис-метрии и изменениях тонуса. Как мы видели, иногда церебелярная недостаточность бывает связана с фронтальной. Вообще несомненно возможны переходные случаи между отдельными формами двигательной недостаточности. Помимо указанных выше форм общей двигательной недостаточности нередко наблюдаются случаи частичных недостатков в области определенных, специальных моторных функций. Сюда в особенности относятся слухонемота, различные врожденные недостатки речи, слабость чтения и письма, резкая ручная неловкость, Ночное недержание мочи тоже может быть отнесено к частичным моторным недостаточностям. Эти недостатки особенно часто наблюдаются в связи с левшеством, которое само по себе должно считаться двигательной аномалией. Все эти явления могут, конечно, быть выражением общей двигательной недостаточности (особенно у олигофренов), но они наблюдаются и изолированно у субъектов в общем полноценных. Частое сосуществование левшества, недостатков речи и энуреза отчасти может быть, по-видимому, объяснено смежностью корковых локализаций соответствующих функций. Р. М. Боскис АНОМАЛЬНЫЕ ДЕТИ (развитие ребенка с сенсорными дефектами)1 Понятие аномальный ребенок в советской дефектологии отражает систему положений, характеризующих ребенка с дефектом с позиций развития. Важнейшее положение заключается в том, что в отличие от дефекта у взрослого дефект, возникающий у ребенка под тем или иным болезнетворным влиянием, может привести к целому ряду отклонений в развитии. Называя ребенка с дефектом аномальным, советские дефектологи исходят прежде всего из того положения, что дефект той или иной функции может привести к нарушению общего хода развития ребенка только при определенных условиях. Аномальным считается только такой ребенок, развитие которого в том или ином смысле нарушено. Это значит, что не всякий ребенок с дефектом может быть отнесен к категории аномальных. Так, например, ребенок, лишенный одного глаза, потерявший слух на одно ухо и т. п., чаще всего не имеет отклонений в развитии и, следовательно, не является аномальным. К категории аномальных относятся только те дети, у которых в связи с дефектом нарушен нормальный ход психического развития. Иными словами: при определении понятия аномальные дети речь идет об аномальном развитии ребенка, а не об отдельном дефекте. Принципиальное значение имеет то обстоятельство, что понятие аномальное развитие ребенка отнюдь не ограничивается отрицательными признаками. Наряду с ними в развитии аномального ребенка обнаруживается целый ряд своеобразных проявлений, возникающих в силу социального приспособления ребенка. Было бы неправильным, например, только отрицательно охарактеризовать (как это некоторые делают} пространственную ориентировку слепого, который ввиду отсутствия зрительных впечатлений находит особые способы ориентировки в пространстве, используя тончайшие ощущения давления воздуха, температурных изменений, запахов и т. д. Таким образом, аномальное развитие ребенка правильнее всего будет понимать как своеобразное, а не как дефектное развитие. 1 Боскис P.M., Левина Р. Е. Основы обучения и воспитания аномальных детей. М..1965, стр. 22—48. Исследования, проводимые в Институте дефектологии АПН РСФСР, позволили определить целый ряд закономерностей, характеризующих аномальное развитие ребенка с тем или иным дефектом. В тридцатые годы советским психологом Л. С. Выготским была выдвинута идея сложной структуры аномального развития ребенка с дефектом. При изучении детей, нуждающихся в специальном коррекционном воздействии, было установлено, что дефект, возникший вследствие того или иного заболевания, не представляет изолированного выпадения. В ходе развития у ребенка с дефектом анализатора или интеллектуальным дефектом возникает целый ряд отклонений, создается целостная картина атипичного, аномального развития. В сложной структуре аномального развития прежде всего различается первичный дефект, непосредственно возникающий под болезнетворным влиянием, а также целый ряд вторичных отклонений, являющихся результатом нарушения развития, вызванных первичным дефектом. Примером первичного дефекта может служить: нарушение слухового"восприятия, возникшего в результате повреждения слухового аппарата ребенка; нарушение зрительного восприятия, возникшего в результате повреждения зрительного аппарата; нарушение элементарных интеллектуальных операций в результате повреждения центральной нервной системы и т. п. Вторичное нарушение функции обычно является результатом ее аномального развития. Отсутствие обычной опоры, необходимой для каждой развивающейся функции, необходимость использования для ее развития других сохранившихся функций создает глубокое ее своеобразие. Попытаемся продемонстрировать сложную структуру аномального развития на конкретных случаях. Характерна, например, структура аномального развития ребенка, потерявшего слух в раннем возрасте в процессе перенесенного менингита. При менингите, т. е. при воспалении мозговых оболочек, в патологический процесс нередко вовлекаются черепно-мозговые нервы. При воспалительном процессе, затронувшем восьмую пару нервов (слуховой нерв), у ребенка наблюдается так называемый менин-гоневрит, который обычно приводит к нарушению слуха. В случаях глубокого двустороннего поражения слуховых нервов можно наблюдать более или менее полное отсутствие слуха (глухота). Глухота, возникшая в раннем детстве, нарушает нормальный ход развития ребенка. Своеобразие слухового анализатора, в отличие от прочих анализаторов, состоит в его исключительной роли в развитии и функционировании речи. Иначе говоря, речь — ближайшая, в первую очередь зависящая от слухового анализатора, функция. При раннем возникновении глухоты у ребенка не развивается устная речь. Немота в данном случае есть вторичный дефект, возникший в результате нарушенного развития. Овладение устной речью у ребенка, потерявшего слух в раннем возрасте, оказывается возможным только в условиях специального обучения с опорой на сохранные анализаторы: зрение, тактильно-вибрационную чувствительность, кинестезическую чувствительность, температурную чувствительность и т. д. Развитие речи в этом случае протекает своеобразно: произношение, лишенное слухового контроля, оказывается резко недостаточным; запас слов накапливается медленн°; значения слов усваиваются неточно й т. п. В процессе специального обучения речи у глухого ребенка наблюдается целый ряд характерных отклонений, которые оказываются следствием ограниченного на раннем этапе развития речевого опыта. Мы наблюдаем, например, у глухого ребенка чрезвычайно своеобразное овладение значением слова. Глухой ребенок на раннем этапе обучения замещает одни слова другими. В ошибках употребления слов на раннем этапе развития глухого ребенка обнаруживается чрезмерно конкретное их понимание и относительно долгое время почти полная невозможность понимания слов, имеющих сколько-нибудь отвлеченное значение. Глухой ребенок, обучающийся в начальных классах, не понимает, например, разницы в значениях слов чистый — чисто; быстро — быстрый; сильный — сильно и уж совсем долго не может понять отличие этих значений от слов чистота, сила, быстрота и т. п. Подобные слова представляют для него большую степень отвлечения. Овладение заключенными в них обобщениями в связи с глубоким речевым недоразвитием представляет для него особую трудность. Обобщения, заключенные в грамматических значениях языка, представляют для него еще большую трудность. Таким образом, вторичные отклонения в развитии речи глухого ребенка приводят к отклонениям третьего порядка — к нарушению словесно-логического мышления. Под влиянием задержки развития устной речи мы можем наблюдать у глухих детей и другие отклонения в развитии. Очень долго глухие дети не могут научиться письменно выражать свои мысли и понимать читаемый текст. Они с большим трудом овладевают решением текстовых арифметических задач, так как не понимают условий задачи. На ранних этапах их обучения отмечается также задержка соотносящего мышления. Так, например, подбор в определенной последовательности картинок, составляющих рассказ, оказывается глухим детям доступным позже, чем нормально слышащим детям. Серии картинок, которые в правильной последовательности складываются нормально слышащими детьми в 8-летнем возрасте, глухими детьми складываются лишь к 10 годам. Характерно, однако, что глухие дети, обучающиеся устной речи в дошкольном возрасте, справляются с сериями картинок не хуже нормально слышащих. Это доказывает, что недоразвитие соотносящего мышления глухого ребенка имеет своей причиной задержку речевого развития. Многочисленные исследования учащихся младших классов школы глухих показывают целый ряд отклонений в развитии их восприятия2. Характерно при этом, что вторично задержавшееся развитие восприятия у глухих детей очень быстро выравнивается с началом специального обучения. Отмечают также дефект запоминания языкового материала у учащихся младших классов школы глухих. При этом, однако, обращает на себя внимание хорошее запоминание картин и других объектов, доступных запоминанию без участия речи. В процессе наблюдения за глухими детьми и не обученными речи взрослыми глухонемыми обнаруживаются некоторые черты недоразвития характера, примитивное понимание некоторых нравственных требований и т. д. И эти явления рассматриваются в современной дефектологии как следствие, ограниченного речевого общения с окружающими. Аналогично глухим детям и у слепых детей можно наблюдать сложную структуру аномального развития. В качестве первичного дефекта у обычного слепого можно отметить неспособность различать свет и тени, возникающую в результате поражения органов зрения. Раннее поражение зрения у ребенка приводит к целому ряду отклонений, возникающих в развитии. Гедеке говорит по этому поводу следующее: «У слепого с самого детства другие понятия, другие представления и другие пути и формы психологической* деятельности, которые взаимно дополняют и довершают друг друга»3. Наиболее известным вторичным проявлением аномального развития слепых является недостаточность пространственной ориентировки. Еще более характерно наблюдающееся при воз- 2 См. работы И. М. Соловьева. 3 Цитировано по Бюрклену. никновении слепоты в раннем возрасте наличие ограниченного круга конкретных предметных представлений. Боря В. (ученик III класса школы слепых), описывая собаку, говорит: «Лапки у кошки как палочки, ну как у стула ножки, поменьше. У кошки хвост маленький, а у собаки больше, а еще кошка ходит криво, у нее голова смотрит вниз, а собака ходит, как я, ростом...»4. Ограниченный запас представлений у слепых Н. С. Костю-чок показала также путем количественного исследования. Было показано, что у слепых число слов вдвое больше числа соответствующих им представлений. Изменение моторики и особенно походки у лиц, рано потерявших зрение, мы также должны считать вторичным проявлением аномального развития. Своеобразие походки слепого теснейшим образом связано с необходимостью ориентировки в пространстве с помощью осязания и кинестетической чувствительности. Для слепых характерна недостаточная выразительность мимики лица, возникающая как результат отсутствия зрительных впечатлений. Отмечаются также некоторые характерологические особенности. Анализируя структуру аномального развития ребенка с интеллектуальным дефектом, возникшим вследствие поражения мозговой коры, мы также имеем возможность отметить, с одной стороны, симптом, непосредственно обусловленный болезнетворным влиянием (т. е. первичный дефект), и, с другой стороны, ряд вторичных проявлений, возникающих в нарушенном ходе развития ребенка. Л.С. Выготский на примере олигофрении развернул свою идею сложной структуры-аномального развития ребенка. На примере олигофрении он показал, что отдельные симптомы аномального развития находятся в чрезвычайно сложном отношении к основной причине; в качестве первого и наиболее частого осложнения, возникающего как вторичный симптом при слабоумии, оказывается недоразвитие высших форм памяти, мышления, характера, которые складываются и возникают в процессе социального развития ребенка. Подчеркивая значение для развития ребенка сотрудничества в коллективе, Л. С. Выготский показал, что умственно отсталый ребенок выпадает из коллектива вследствие своего слабоумия. Это обусловливает вторичную симптоматику * Я. С. Костючок. Представления, речь, мышление учащихся I—III классов школы слепых. «Известия АПН РСФСР», вып. 96, 1959. в его аномальном развитии. Так, несомненно, возникает недоразвитие высших психологических функций, которое представляет интерес в том смысле, что оно связано с олигофренией опосредствованной, а не прямой связью. В качестве вторичного образования наблюдается также недоразвитие личности ребенка, страдающего олигофренией: примитивные реакции, повышенная самооценка, негативизм, недоразвитие воли такого ребенка находятся в динамической связи с его основным дефектом. Часто наблюдаемые при олигофрении невротические реакции Л. С. Выготский также приводил в качестве примера вторичного осложнения. Интеллектуальная недостаточность, по его мнению, представляет исключительно благоприятную почву для возникновения невротических реакций. Если мы обратимся к исследованиям детей с недостатками речи (см. работы Р.Е.Левиной}, то и у них можно будет отметить, с одной стороны, симптом первичного порядка, непосредственно обусловленный вызвавшей его болезнетворной причиной, и, с другой стороны, ряд симптомов, возникающих в ходе аномального развития. Так, например, при косноязычии (первичный симптом), возникшем в результате расщепления губы и твердого нёба, наблюдается недостаточное овладение звуковым составом слова, которое может привести к характерному для этих случаев расстройству письма. Само собой понятно, что расстройство письма при механической ринолалии5 (возникшей в результате расщепления твердого нёба) не обусловлено непосредственно нарушением строения верхней челюсти. Недостаточное овладение звуковым составом слова при ринолалии есть результат нарушенного развития, обусловленного ограниченным и неполноценным опытом наблюдения за собственной речью и невозможностью ее сопоставления с речью окружающих. Аналогичную сложную структуру аномального развития можно наблюдать и в других случаях, когда дефект той или иной функции нарушает нормальный ход психического развития ребенка. Каждый раз при анализа структуры аномального развития ребенка мы обнаруживаем симптомы, находящиеся в различных отношениях с его первопричиной. Один, из симптомов непосредственно обусловливается болезнетворным влиянием, а остальные оказываются в различной мере связанными с первичным дефектом и между собой. 5 Ринолалия — гнусавость. Важно обратить внимание на то обстоятельство, что в ходе аномального развития первичный симптом и вторичная симптоматика находятся в закономерном взаимодействии: не только первичный симптом создает условия для возникновения вторичной симптоматики, но и вторичная симптоматика создает определенные условия, усугубляющие первичный симптом. Примером такого обратного влияния вторичной симптоматики на первичный симптом может служить взаимодействие неполноценного слуха и возникших вследствие его неполноценности дефектов речи. При неполной потере.слуха остаточный слух не используется, если ребенок не научился говорить. Дефект слуха, таким образом, усугубляется в связи с ограниченным опытом его использования; слуховое восприятие речи оказывается меньше его субъективных возможностей. Только по мере преодоления вторично возникшего недоразвития речи развивается способность адекватного использования неполноценного анализатора. При детальном рассмотрении симптомов, наблюдаемых при различных формах аномального развития, отмечается их постоянное, закономерное взаимодействие. Рассматривая общие закономерности аномального развития ребенка с дефектом той или иной функции, необходимо указать на то, что первичный симптом для своего преодоления нуждается в медицинском воздействии, в то время как вся вторичная симптоматика должна быть подвергнута корригирующему педагогическому воздействию. И с этой точки зрения.анализ структуры аномального развития ребенка представляется важным не только теоретически, но и главным образом практически. Вторичная симптоматика у аномального ребенка, как правило, поддается корригирующему, педагогическому воздействию. При этом важно обратить внимание на тот факт, что различные проявления аномального развития по-разному доступны корригирующему воздействию. Чем ближе вторичный симптом к первопричине, тем сложнее его коррекция. Так, например, отклонения в произношении у глухих детей находятся в наиболее тесной зависимости от нарушения слуха. Их коррекция оказывается наиболее трудной, так как развитие произношения в наибольшей степени зависит от слуха. Произносительная сторона речи развивается и достигает своего совершенства при обязательном участии слухового контроля над собственной речью в условиях ее сопоставления со звучанием речи окружающих. Без слуха невозможно достичь совершенно нормальной внятности речи. Этого нельзя сказать о развитии других сторон речи. Так, например, приобретение ребенком словарного запаса не находится в столь абсолютной зависимости от слуха. Запас слов приобретается в норме не только за счет устного общения с помощью слуха. Правда, нормальный слух обеспечивает наибольший речевой опыт, но слово с его значением усваивается не только с помощью слуха. В приобретении словаря участвуют все анализаторы, все способы общения с предметным миром. Важнейшую роль в этом процессе играют осмысление окружающей действительности, активная мыслительная деятельность и т. д. То же относится и к грамматической стороне речи. Овладение грамматическим строем языка имеет наиболее благоприятные условия при наличии нормального слуха, обеспечивающего ребенку богатейшую речевую практику. Однако и эта сторона речи не столь непосредственно зависит от слуха, как произношение. Овладение употреблением грамматических форм и развитие их понимания также опираются на все анализаторы, обеспечивающие ребенку приток впечатлений от окружающих предметов, явлений и их отношений. Через письменную речь, через зрительное восприятие устной речи, конечно, в условиях специального обучения глухой ребенок имеет возможность приобрести словарный запас и овладеть грамматическим строем языка в той же мере, как и нормально слышащий ребенок. Подобных результатов не удается достичь в отношении произношения глухих детей. На этом примере мы попытались показать, что вторичные симптомы у глухого ребенка по-разному преодолеваются в зависимости от того, насколько тесно связана данная недоразвитая функция со слуховым анализатором- Принцип различной пре-одолеваемости вторичной симптоматики аномального развития можно показать и на примере слепого ребенка. Наиболее сложный раздел коррекционной работы со слепыми детьми составляет область развития наглядных представлений. В норме наглядные представления возникают главным образом на основе использования зрительного анализатора; зрительный анализатор позволяет воспринимать предметы на расстоянии, улавливать не только форму, но н тончайшие цветовые нюансы. У слепорожденного не развиваются в достаточной мере наглядные представления. Он пользуется «суррогатами представлений», как об этом принято говорить в тифлопедагогике. Так обстоит дело со зрительными представлениями у слепых. Совершенно иное положение с другими вторичными проявлениями, наблюдаемыми в аномальном развитии слепого ребенка. Так, например, запас понятий, в норме опирающихся на конкретные представления, также представляет исключительное своеобразие у слепых детей. Выше мы приводили данные, которые показывают, что слепые дети отстают в отношении понимания слов с конкретным значением. Этот вторичный симптом у слепого ребенка может быть полностью преодолен, так как овладение значением слова опирается не только на зрительный анализатор; все анализаторы, все способы восприятия предметного мира и мыслительная деятельность участвуют в овладении значением слова, в накоплении полноценного словарного запаса. Можно отметить и другие вторичные симптомы, полностью преодолеваемые в условиях специального обучения и воспитания слепого ребенка. Таковы, например, некоторые особенности его мыслительной деятельности и характера. Различную преодолеваемость вторично возникающих недостатков можно показать и на примере речевых расстройств. При механической ринолалии, которую мы упоминали выше, вслед за носовым произношением наблюдаются дефекты произношения согласных, не зависящие непосредственно от нарушенной фонации6. Часто наблюдаются также и трудности овладения письмом, нередко имеют место и некоторая недостаточность словарного запаса и небольшой аграмматизм. Исследования, проводимые в школе-клинике речевых расстройств под руководством Р. Е. Левиной, показывают, что преодоление носового произношения представляет наибольшую трудность. Значительно легче преодолеваются дефекты согласных звуков, произнесение которых не находится в столь непосредственной зависимости от прохождения воздушной струи при фонации. Пополнение запаса слов и уточнение грамматического строя составляют наиболее эффективную область коррекционной работы с этими детьми. Рассматривая вопрос о преодолеваемости вторичных образований на примере олигофрении, Л. С. Выготский особо отмечает, что недоразвитие высших психических функций, наблюдаемое при умственной отсталости, легче поддается педагогическому воздействию. Он подчеркивает при этом кажущуюся парадоксальность указанного положения. Недоразвитие высших психических функций как вторичное осложнение олигофрении является менее устойчивым, более поддающимся воздействию, чем нарушение элементарных процессов, более непосредственно обусловленных болезнетворным влиянием. Утверждая положение о большей податливости педагогическому воздействию высших психических образований, Л.С. Выготский Фонация — голосообразование. ссылался на данные исследования близнецов. Для конкретизации этой идеи на анализе олигофрении мы позволим себе привести лишь один пример. В случае если мозговой процесс, лежащий в основе олигофрении, привел к недостаточности так называемого механического запоминания, педагогические меры почти ничего не улучшают. Но вторично возникающее при этом недоразвитие высшей логической памяти может быть в некотором отношении преодолено специальными педагогическими мероприятиями: можно специально воспитывать у умственно отсталого ребенка осмысленное логическое запоминание. Таким образом, анализ сложной структуры аномального развития ребенка с точки зрения возможности преодолеть различные симптомы имеет не только теоретическое, но и сугубо практическое значение. Адекватное понимание сложной структуры аномального развития ребенка с дефектом требует анализа не только отрицательных проявлений, но и всех способов приспособления личности ребенка к тому или иному дефекту. Мало этого, каждый из вторичных симптомов должен рассматриваться не только с негативной стороны, но и как некоторое проявление своеобразного поступательного хода развития той или иной функции. В каждом из отклонений, возникших в развитии, мы усматриваем определенное динамическое своеобразие, а не стабильный, имеющий лишь негативную характеристику дефект вторичного порядка. Приведем пример. У глухих детей на ранних этапах развития наблюдается ограниченный запас слов и неправильное пользование ими. Однако анализ наблюдаемых у глухих детей ошибок в речи дает возможность рассмотреть их не только с негативной стороны. Известно, что глухие дети, еще не овладевшие языком, замещают одни слова другими. Они говорят: пролила вместо рассыпала; Мальчик рука мячик вместо держит мячик; Лисенка была счастье вместо счастлива; Чашка разбилась на паи вместо на куски и т. п. Такие ошибки в речи глухих должны рассматриваться прежде всего как глубочайшие недостатки речи. Однако каждая из приведенных ошибок свидетельствует об осмысленном, хотя и очень своеобразном, пользовании словом. Каждое из приведенных замещений демонстрирует определенный этап в овладении значением слова. В самом деле, если слово пай замещает необходимое в данном случае слово куски, то, значит, оно (слово пай) уже приобрело для глухого ребенка значение части чего-то, хотя и очевидно, что он не усвоил еще его значения с достаточной точностью. Ребенок, который пишет в вышеприведенном предложении слово счастье вместо счастлива, уже близок к пониманию этого слова, но еще не достиг того уровня обобщений в языке, который позволял бы ему более общее понятие счастье отличить от состояния счастлива. Остановимся на вопросе о характере, сущности неудачных попыток глухих детей самостоятельно образовать слово. Мальчик флагал платье, говорит глухая девочка, стремясь рассказать о том, что мальчик размахивал платьем, как флагом. Неправильное словообразование флагал, конечно, в первую очередь демонстрирует неполноценную речь глухого. Однако, анализируя это своеобразное слово в плане развития, мы имеем возможность рассмотреть его как положительное проявление. Словообразование флагал показывает, что девочка уже различает в языке названия действий и уже заметила связь между некоторыми названиями действий и названиями предметов. Этот уровень овладения языком позволил ей от существительного флаг образовать своеобразный глагол флагал. Таким образом, нелепое словообразование флагал имеет не только негативную, но и некоторую положительную характеристику, отражающую своеобразный путь развития речи в условиях речевой практики, ограниченной дефектом слуха. Аналогичные возможности аномального развития мы находим и у детей с нарушением зрения. Так, например, в качестве вторичной недостаточности у ребенка, лишенного зрения, мы наблюдаем своеобразное развитие представлений. Как мы указали выше, ребенок, лишенный возможности зрительно воспринимать окружающие1 предметы, имеет ограниченный круг представлений о предметах, недоступных осязанию. Слепой ребенок может долгое время не иметь представления о многих конкретных предметах. И этого мало. Те представления, которые возникают в сознании слепого ребенка, могут оказаться неточными и искаженными, лишенными некоторых характерных признаков. В исследовании Н. С. Костючок встречались ответы слепых, демонстрирующие полное выпадение представлений о некоторых самых обыденных предметах. «Лягушка ползает», «Змея, наверное, летает»,—говорили ученики I и II классов школы слепых. Подобные искажения представлений при раннем нарушении зрительного восприятия чрезвычайно распространены. Само собой разумеется, что такие ответы нас не могут удовлетворить — они отражают типичное недоразвитие представлений детей, страдающих дефектом зрительного анализатора. Однако анализ подобных ответов позволяет дать и положительную их характеристику с точки зрения развития представлений у этих детей. Н. С. Кос-тючок, изучавшая узнавание предметов слепыми детьми, приводит примеры того, как ее испытуемые, не будучи еще способными узнать предмет, все же относят его к одной из сходных с ним групп. В ее опытах ученик Геня Ш., рассматривая чучело лисы, спрашивает: «Кто это: волк или собака? Клыки, как у них... нет, не собака». Особый интерес представляют ответы, которые показывают, что способность к обобщению у детей, которые допускают подобные ошибки, все же находится на относительно высоком уровне. Склонность слепых к использованию обобщенных знаний для приобретения более конкретных понятий об окружающих предметах представлена в психологических исследованиях. М. И. Зем-цова7 показывает, как слепой ребенок вслух рассуждает при обследовании предмета и этим способом постепенно приходит к узнаванию предмета. Слепому ребенку дан для узнавания игрушечный чайник. Ощупывая его, ребенок говорит: «Тут носик, чтобы вода лилась. Сюда воду наливают, а это — отсюда наливают в чашку или стакан, а здесь за ручку держат». Таким осмысленным путем слепой ребенок подходит к узнаванию предмета. Подобных сложных рассуждений зрячему ребенку не требуется для узнавания предмета. К. Бюрклен в следующих словах показывает возможность положительной оценки некоторых недостатков слепого. «Слепой всюду на что-нибудь натыкается», — говорит зрячий, желая этим охарактеризовать слепого, но при этом он забывает, что непосредственное соприкосновение с предметами большей частью необходимо слепому для того, чтобы установить их наличие или положение8. Таким образом, вторичные отклонения в психике слепого ребенка наряду с негативной характеристикой могут иметь и некоторую положительную оценку. Такой позитивный анализ проявления" своеобразного развития слепого ребенка служит важнейшим основанием для разработки вопросов специального учебно-воспитательного процесса, который неизбежно до
|
||||
Последнее изменение этой страницы: 2016-04-20; просмотров: 291; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 18.191.118.36 (0.014 с.) |