В цикле умственного развития

- Какие психодинамические изменения может вносить раннее детство в последующие этапы цикла умственного разви­тия?

По этому общему вопросу существуют самые различные мне­ния. Одну точку зрения выражает поговорка: «Побег погнешь — дерево кривым будет». Китайская пословица «Не беда, если куст согнут, станет деревом — выпрямится» выражает противополож­ный взгляд.

С одной точки зрения раннее детство есть просто переход­ный эпизод в ходе развития, оказывающий слабое влияние на другие этапы. Эта теория рассматривает детство преимуществен­но как период созревания, на протяжении которого психичес­кая сфера подобно соматической идет по предопределенному пути. Среда оформляет развитие и накладывает на него поверх­ностный отпечаток, но в основно^процесс сводится к разверты­ванию и дифференцировке, напоминая в этом отношении эмбрио­нальный период и доставляя материал для дальнейшего развития.

Поэтому, гласит рационалистическое объяснение, все дети похожи друг на друга. Разве не кажутся они одинаковыми? Позд­нейшие комплексы поведения наслаиваются на приобретенные в детстве, но скорей в порядке механического присоединения, чем внутренней органической связи. Родители и педагоги часто поддерживают эту точку зрения, не особенно уточняя ее. Дело

представляют таким образом, что раннее детство — это нечто почти однотипное и что индивидуальное дифференцирование совершается лишь в последующие детские и отроческие годы. Утверждают равным образом, что раннее детство слишком близко стоит к нулевому пункту развития, для того чтобы могли про­явиться сколько-нибудь заметные индивидуальные различия. Эта позиция приводит к благодушному заключению насчет того, что все дети вполне одинаковы и что раннее детство — этап, остав­ляемый позади, подобно пройденным ступеням лестницы.

Резко контрастирует с этим тот взгляд, по которому раннее детство отражается в последующих жизненных этапах и даже определяет их собой. Наиболее яркое изложение этой теории можно найти в психоаналитической литературе. Эта литература в общем делает раннее детство высшей инстанцией для истол­кования личности и ее истории. Толкование это ставит на мес­то простых категорий стимула и реакции понятия сознания, бес­сознательного, цензуры, инфантильного Я и Сверх-Я.

Психоанализ кладет в основу известные предположения от­носительно истоков человеческого поведения. Он базируется на инстинктах, он априорно конструирует психическую зависимость и аффективный рай для плода. Рождение становится революци­онным событием, которое служит в будущем источником чув­ства страха или даже продуцирует подобные ощущения у ново­рожденного. Развитие ребенка определяется наличием «либидо», которое является источником и двигательной сущностью душев­ной жизни. Либидо ведет свое происхождение из потребностей личности и вида — голода и пола. Изучение душевного разви­тия ребенка дает картину того, как распределяется энергия ли­бидо, как умеет оно приспособиться к окружающей среде так, чтобы были удовлетворены и влечения Я, и потребности вида. Если энергия либидо распределена целесообразно, уравновеше­на и хорошо регулируется, мы имеем норму, в противном слу­чае —отклонение от нее. Различия между субъектами нормаль­ными и патологическими не столько качественные, сколько ко­личественные и относятся имейно к этой области распределения энергии. Эти различия концентрируются также вокруг подвиж­ности либидо и его способности к сопротивлению. Либидо, не дезорганизуемое трудностями социальной жизни, есть показа­тель полноценной личности.

Наша беглая и поверхностная характеристика имеет целью показать, что психоаналитические представления о душевном развитии особенно подчеркивают психодинамическую роль ран­него детства в поведении взрослого. Поскольку в первые годы

O1Q

жизни складывается основной тип поведения, определенный спо­соб реагирования на жизнь, постольку личность взрослого ве­дет свое происхождение от ребенка. В этом смысле ребенок ста­новится отцом взрослого человека.

Для большей наглядности можно следующим образом сфор­мулировать две противоположные точки зрения на'психодина­мическую роль раннего детства: а) детство — преходящая фаза, от которой освобождаются в ходе развития и которая не остав­ляет заметных следов, б) детство — формирующий период, в ко­тором на много лет вперед закладываются основные черты лич­ности. Между этими крайними взглядами остается достаточно простора для самых различных утверждений и методов иссле­дования. Во всяком случае сложность затронутых проблем и со­временное состояние наших знаний заставляют предполагать, что исчерпывающее освещение раннего детства не будет при­надлежать какой-нибудь одной школе, но явится результатом большого множества лабораторных и клинических исследований.

Наибольшую ценность представляют смелые построения о взаимозависимости символического поведения, вегетативной и сенсорно-моторной системы, утверждающие цельность личнос­ти. Но теории эти нуждаются еще в критической эксперимен­тальной проверке. Наиболее многообещающей является область биопсихологии, где осуществляется широкий естественнонауч­ный подход к проблемам человеческого развития. Именно здесь, как уже было указано, явления роста и поведения изучаются на амебе, аксалоте, обезьяне и человеке с целью найти основные физиологические моменты, лежащие в основе индивидуального развития. В исследования, посвященные больному и здоровому человеку, все больше проникают экспериментальные требова­ния биологов и количественные методы биометрии, в прошлом столетии биология дала нам блестящую картину эволюционного потока жизни — мы восприняли человека как один из видов жи­вотного царства. В настоящем столетии биология позволит нам заглянуть в детальные законы человеческого развития, мы пой­мем наконец и человеческую личность.

Хотя мы лишены возможности определить, до какой степе­ни личность взрослого предопределена чертами ребенка, мы все же можем сказать с уверенностью, что основные особенности ранних этапов индивидуального развития обнаруживаются и на позднейших ступенях. Растут и младенец, и ребенок, и юноша, и взрослый. Рост этот по существу непрерывен. По особеннос­тям развития младенца можно поэтому предсказать до извест­ной степени особенности развития и даже черты поведения в последующие более зрелые годы.

В настоящей книге внимание сосредоточивается на харак­терных особенностях развития нормального человеческого ре­бенка. Попутно будут сообщены данные о детстве нижестоящих животных и приведен довольно многочисленный материал об атипических и исключительных формах развития. Однако это будет сделано лишь в целях выяснения закономерностей, уп­равляющих ростом вообще, ибо предполагается, что рост носит именно закономерный, а не случайный, сопровождающийся вся­кими неожиданностями характер.

Хотя мы снабдили книгу многими диаграммами и таблица­ми, мы просим читателя смотреть на них не как на нечто за­конченное и непререкаемое, а лишь как на попытку дать выра­жение полученному материалу. Фактически явления роста так сложны в своем единстве, что для их формулировки потребуют­ся новые математические и графические открытия.

Как возможно хотя бы символически изобразить комплекс­ные процессы умственного развития? Существует ли какой-ни­будь символ или диаграмма, которые бы помогли нам уловить серию бесчисленных проявлений, называемую нами с большой смелостью духовным ростом? Не должны ли мы подумать о де­реве с его корнями, стволом, ветвями и листвой?

Подобно дереву, психика развивается из стадии ростка и подвергается обработке. В качестве метафоры растение подхо­дит неплохо. Бербанк назвал ребенка человеческим побегом; и термин Фребеля «детский сад» имеет также ботанический при­вкус. Литература о воспитании детской души полна выражений, заимствованных из области садоводства.

Но по сути дела аналогия с растением есть грубое упроще­ние. Мы можем рассечь ствол дерева и установить его возраст, подсчитав годовые кольца. Человеческий интеллект не растет путем годичных наслоений, он не растет также путем простого вытяжения и разветвления. Его единство по сравнению с рас­тением представляется гораздо более глубоким. Прошлое и на­стоящее какого-нибудь дерева одновременно лежат перед нами. В его структуре фактически и полностью воплощено все его су­ществование. И в психике соединяются прошлое и настоящее, но совсем иным путем. Духовное развитие — это процесс бес­прерывной трансформации и реконструкции. Прошлое не со­храняется с такой полнотой, как у дерева. Прошлое спадает с нас подобно старой коже со змеи, но оно же отбрасывает свою тень на будущее. Прошлый опыт претерпевает смещения и преобразования, о которых анатомия растений не способна дать ни малейшего представления. Этапы и фазы в непрерывном переплетении сменяют друг друга. Психическое развитие — это

процесс постоянного объединения, перестройки, реорганизации в сочетании с торможением, исходящим от высших фаз разви­тия. Реорганизация настолько основательна, что прошлое почти теряет свое лицо. Где тот пищавший младенец, из которого вы­рос этот школьник со сверкающими глазенками? Стерлась ли младенческая психика под тяжестью прошедших годов, или она инкапсулировалась и лежит прикрытая новыми напластования­ми? Не есть ли рост в такой же степени процесс умирания, как и процесс развития? Как в этой драме развития оформляют свою сделку жизнь и смерть? Какие факторы, какие принципы решают, кому выжить в неустанном состязании органических систем и комплексов поведения?

На эти вопросы пока еще нет ответа, но есть дорога, кото­рая ведет к нему, — изучение путей раннего развития.