Общество, сообщество, общность: терминологический анализ

Понятие «общество» – одна из базовых категорий социологии. В социологической литературе данное понятие подвергается различным интерпретациям. При этом используется множество близкородственных понятий – общество, общность, сообщество, социум, социальная реальность, социальное пространство и т.п.

Приведем наше понимание иерархизации понятий «общество», «сообщество», «общность». Хотя мы часто употребляем это слово (человеческое общество, российское общество, высшее общество), понятие «общество» довольно сложное. Исходя из названных примеров, можно выделить два основных значения этого понятия: общество как синоним человечества и общество как часть человечества, выделенная по какому-то признаку (китайское общество, общество как синоним отдельной крестьянской общины, акционерное общество, общество книголюбов).

Рассмотрим первое значение. Общество – это обособившаяся от природы часть материального мира, состоящая из людей и отношений между ними, т.е. исторически сложившихся способов взаимодействия, объединения и взаимозависимости людей. Социология изучает жизнь общества (социальную жизнь) как совокупность связей между социальными общностями и отдельными людьми; социология – это анализ социального, рассматриваемого на любом уровне (на уровне взаимодействия двух человек, социальных групп, крупных организаций или целых обществ).

Понятие «общество» характеризует то общее, повторяющееся, что имеется у конкретных типов и видов общества. Это понятие позволяет рассматривать созданную человеком реальность как особую форму движения материи. В Античности сфера человеческого бытия отождествлялась не с обществом, а с государством. Для Аристотеля человек – это "политическое животное". В философии Нового времени общество определяется в рамках теории общественного договора, согласно которой переход человека из естественного в общественное состояние связывается с возникновением государства. Гегель отделил понятия «государство» и «гражданское общество», интерпретируя последнее как сферу частных (имущественных и др.) интересов. В дальнейшем в понимании общества господствовали натурализм, стиравший грань между природой и обществом, и концепции, сводившие общество к сумме индивидов (игнорируя эмерджентные свойства объединения людей), или, напротив, отдававшие приоритет обществу перед отдельным человеком. Диалектический метод стремился выявить историческую меру, гибкое соотношение между обществом в целом, составляющими его системами и отдельным человеком как единственной реальной ценностью.

Рассмотрим второе значение понятия "общество". В обыденном сознании оно очерчивается границами государства (российское, английское общества), что не всегда соответствует реальности.

Р. Марш (1967) выделил такие условия, при которых социальное объединение следует считать обществом: постоянная территория (Франция в своих границах и др.); пополнение общества в основном благодаря деторождению; развитая культура, способная удовлетворить все потребности общества; политическая независимость, когда общество не является подсистемой иной системы[56].

Другие социологи считают определяющей характеристикой общества самообеспеченность. У близких к обществу понятий «культура» и «национальное государство» – другой набор признаков: у «культуры» может не быть первого и четвертого из отмеченных признаков общества; у «национального государства» имеются такие признаки, которые могут отсутствовать у «культуры».

Из всех имеющихся определений общества можно как приемлемый вариант использовать интерпретацию общества во втором значении Н. Смелзером как объединения людей, имеющих географические границы, общую законодательную систему и определенную национальную (социокультурную) идентичность[57] («национальная идентичность» здесь трактуется в контексте нации-государства).

Вместе с тем часто выделяются более мелкие общества как устойчивая совокупность индивидов, имеющих общий интерес. Тем самым у любого общества можно выделить следующие признаки: наличие совокупности индивидов; наличие заинтересованности членов общества друг в друге; эти интересы воплощаются в ходе взаимного сотрудничества индивидов, порознь люди не способны достичь поставленных целей; в обществе сочетаются интересы отдельного человека и общества в целом.

Трактовка общества, так и оценка соотношения данного понятия с родственными ему вызывают большую научную полемику. Так, в рамках своей формальной социологии Г. Зиммель считал общество синтетическим единством. Абстрактно индивид, как отмечал Зиммель, не осознает, что он образует общество, но каждый знает, что Другой связан с ним. Каждый предполагает как само собой разумеющееся, что Другой, со всей его единичностью, индивидуальностью, является членом его круга. У индивида есть и внесоциальное бытие, некое «помимо того» – жизнь не полностью социальна. В то же время существование индивида нельзя понимать как отчасти социальное, отчасти индивидуальное – это одновременность двух взаимопротивоположных определений индивида («для – себя – бытие» и «продукт общества»). Зиммель в качестве иллюстрации приводит два крайних сравнения – человек в любви или дружбе; человек производящий, покупающий, продающий. Несмотря на индивидуальность, мы знаем, что являемся членами общества; наш жизненный процесс, его смысл и цель не самостоятельны, а переплетены в одновременное существование с Другими. Жизнь людей не полностью социальна, но нас интересуют индивиды именно с точки зрения их совместного социального бытия. Составляя одно и то же сообщество («их жизнь обобществлена»), тем не менее индивиды противостоят этому обобществлению, являясь замкнутой органической целостностью; ввиду своей индивидуальности существенно отличаются друг от друга (в этом отношении городские и сельские сообщества можно рассматривать как существенно отличающиеся друг от друга, но имеющие интересы совместного бытия).

Общество состоит из неравных элементов. Даже в демократических обществах равенство предполагает, как отмечал Зиммель, лишь равноценность личностей, «но равенство людей по их качествам, содержанию жизни и судьбам – вообще не предмет обсуждения». Общество, по Зиммелю, – некий космос; он многообразен в своем бытии и движении, но каждый в нем сохраняет свою определенность лишь при неизменности структуры целого. Это положение Зиммеля можно использовать в качестве методологической посылки для исследования того, как с изменением «структуры целого» меняется и «определенность» в обществе самих индивидов[58].

Найти универсальную интерпретацию общества в социологической литературе затруднительно. В многотомном энциклопедическом словаре «Постмодернизм» интерпретация этого термина дана расширительно и лишь в разделе, посвященном предметной области социологии. В британском социологическом словаре отмечается, что очертания общества эквивалентны границам современных наций-государств,, а иногда данный термин заменяется «общественной формацией» (в частности, в марксистской интерпретации), что одно и то же[59]. Данный словарь также уходит от прямого ответа, что же такое общество.В Большом толковом социологическом словаре Дэвида и Джулии Джери приводятся три значения общества: 1) сумма человеческих отношений; 2) самоувековечивающееся объединение людей, занимающее относительно ограниченную территорию и обладающего собственной более или менее отличительной культурой и институтами; 3) хорошо известное национальное государство[60].

Анализ эволюции социологической мысли об обществе представлен в словаре «Современная западная социология»[61].

Как видим, в справочной литературе главный объект предметной области социологии понимается неоднозначно, на что указывают и Дэвид и Джулия Джерри, авторы «Большого социологического словаря»: «Дюркгейм развивал социологию как «науку об обществе»», но как предмет изучения это что-то большее, чем сумма индивидуальных составляющих частей…Такое толкование термина стало одним из наиболее спорных. В отличие от классической социологической теории, можно сказать, что современная наука все более неохотно интерпретирует теории общества подобным образом»[62].

Многообразные и подчас взаимоисключающие интерпретации понятия «общество» демонстрируют разные масштабы рассмотрения общества (с позиций позитивистской и гуманитаристской социологий).

Важное методологическое значение в понимании общества имее положение Э.Шилза о том, что общество представляет собой трансвременной феномен, характеризуемый непрерывным существованием: поколения людей уходят, а общество остается[63]. Общество в интерпретации Э. Шилза есть «не просто совокупность объединившихся людей, изначальных и культурных коллективов, взаимодействующих и обменивающихся услугами друг другом. Все эти коллективы образуют общество в силу своего существования под общей властью, которая осуществляет свой контроль над территорией, обозначенной границами, поддерживает и насаждает более или менее общую культуру [64]. Указанные Шилзом три фактора – общая территория, общая власть, поддерживаемая общей властью более или менее общая культура мы относим и к интерпретации постсоветского российского общества с позиций высокой (позитивистской) теории.

В понимании российского общества с позиций высокой теории представляет методологический интерес различение Шилзом центра и периферии общества: «одни секторы общества более периферийны, другие – менее» (это соотносимо и с уровнем приоритетности политической, экономической или культурной политики общества в целом, например); «все общества имеют обширную территорию и обычно обладают также и пространственным центром», когда центр и периферия «отделены большой дистанцией друг от друга»…, есть общества, где «периферия предоставлена самой себе»[65].

Р. Парк при пользовании термином «общество» явно отдавал предпочтение «сообществу», в сущности, используя оба термина как однозначные. Сообщество он определял как территориально организованную популяцию, более или менее укорененную на земле, члены которой живут в состоянии взаимозависимости, которая симбиотична у животных и социетальна у людей. Человеческое сообщество, в отличие от сообществ животных, организовано на двух уровнях – биотическом и культурном. Общество является организацией контроля. Его функция – организовать, интегрировать, направлять усилия составляющих его индивидов. Парк называл четыре фактора, образующие человеческое сообщество: население; артефакты (технологическая культура); обычаи и верования (нематериальная культура); природные ресурсы, среда обитания. Взаимодействие указанных факторов, как считал Парк, поддерживает одновременно и биотический баланс, и социальное равновесие[66]. Если исходить из понимания сообщества Парком, то можно дифференцировать «большое» российское общество и ряд сообществ.

Итак, обществом можно назвать и жителей небольшого поселка, и крупного госудрства. Следовательно, понятие общества очень широкое и гибкое. Отсюда и разнообразие способов классификации обществ. Выделим основные.

Согласно марксистской традиции, тип общества (социальная формация) определяется способом производства, то есть тем, как используются и контролируются его экономические ресурсы. Такой формационный подход позволяет выделить первобытно-общинное, рабовладельческое, феодальное, капиталистическое и коммунистическое (социалистическое) общества.

В научной литературе приводится типологизация общества и по господствующим в них религиям (мусульманское, православное, католическое, синтоистское общества и др.) или языкам (англоязычное, франкоязычное, немецкоязычное, испаноязычное, португалоязычное, арабоязычное общества и др.)

Ф. Тённис (Германия; 1855-1936) в своем фундаментальном труде «Общность и общество» («Gemeinschaft und Gesellschaft», 1887 г.) проанализировал содержание двух родственных понятий – «общность» («Gemeinschaft) и «общество»(«Gesellschaft»)[67].

Основные различия между общностью и обществом Тённис сводил к следующим показателям:

1) личная мотивация: в общности живут согласно общинным обязанностям (включая взаимопомощь), общество основано на личной выгоде (где люди взаимодействуют в деловой обезличенной обстановке и за товары и услуги расплачиваются деньгами);

2) социальный контроль: общность основана на традиционных обычаях, а общество – на формальных законах;

3) разделение труда: в общности специализация ограничена (в основном семейными ролями), а в обществе – развита;

4) культурные ценности: общинная культура основывается на религиозных ценностях, Gesellschaft – на светских;

5) главными социальными институтамиобщности являются семья, соседи и община, в обществе – крупные объединения и ассоциации[68].

Тённис называл три формы социальной сущности – социальные отношения, совокупности, корпорации. Социальные отношения могут быть как общностные, так и общественные. К общностным отношениям могут быть отнесены товарищеские, охранительные (в частности, отношения господства в виде родственных), смешанные (между мужчиной и женщиной, например). Общественные отношения предполагают те же общностные, но осуществляемые исключительно через свободный общественный договор. К совокупностям (естественным, духовным, социальным) приемлемы также понятия «общность» и «общество» (пример: народ, сословие – совокупности, носящие общностный характер; общество, класс – совокупности общественного характера). Корпорации – исключительно социальный факт; естественные отношения, совместное проживание, соседство (их аналог – деревенская община), товарищество, товарищеское равенство, базирующееся на совместном проживании, но более независимое, чем в сельской общине (городская община) – таковы основы возникновения корпорации. Первоначальная совместная сущность характеризуется сплоченностью; она может модифицироваться в духовные, затем – в политические формы взаимодействия, позднее находит завершение в явлении, именуемом индивидуализмом. Однако при этом социальная жизнь не убавляется, а общностная жизнь развивается, возникает новое взаимодействие, происходящее из потребностей, интересов, желаний действующих личностей – так возникает гражданское общество (безграничное, космополитическое, социалистичное). Это уже совокупность преимущественно экономического характера, особая общественная совокупность, которая отличается от народа, но утвердить свою сущность она может, лишь отождествляя свою сущность с сущностью всего народа и изображая себя его представителем или заступником. Так или иначе, Тённис общину в широком смысле в общество включал, но в узком смысле – исключал[69].

В методологическом отношении представляет интерес концепция сообщности Э.Дж. Рейсса-младшего, предложившего изучать американское общество как состоящее из различных сообщностей. По мнению Э.Дж. Рейсса-младшего, люди организуют свою повседневную жизнь более или менее постоянно в пределах какой-то общей территории. Возникающий таким образом коллектив и есть сообщность. Члены сообщности взаимодействуют в институциональном контексте, который производен от так называемого большого или массового общества. Несмотря на разнообразие сообщностей, они являются микрокосмами общества. Сообщности отличаются друг от друга по величине и плотности заселения, но по экономической основе, социальному составу населения их институциональные и структурные параметры совпадают. В своей основе одинакова система стратификации, хотя удельный вес страт может быть разным в разных сообщностях, но престиж разных классов и поведение их представителей в этих сообщностях будут сходны, поэтому человек, переходящий из одной сообщности в другую, переносит в нее и свой классовый статус. Различия между сообщностями, как писал Рейсс-младший, плохо изучены (ослабление контроля сообщностей над имеющимися на их территории функциональными процессами, потеря членами сообщностей идентификации с большим обществом; роль локальных сообщностей в управлении локальной средой и конкуренция за природные и социальные ресурсы; взаимозависимость сообщностей и большого общества; зависимость сообщностей от институциональных и организационных структур большого общества, интеграция сообщностей в большое общество и др.)[70].

Р. Мертон, изучавший «локально ориентированных» и «космополитично ориентированных» индивидов, выявил, что значительная часть членов сообщества является «локалами» в том смысле, что их основные интересы и ориентации связываются с сообществом, в котором они проживают. Э. Дж. Рейсс писал, что американская сообщность – это арена, на которой разыгрываются ценностные и организационные конфликты – по поводу гражданских прав, программ помощи обездоленным, качества и объема образования, занятости и оказания помощи безработным. Ценности большого общества и их организация, как отмечал Рейсс, вторгаются в повседневную жизнь людей, а основные институты поддержания этих ценностей и осуществления социального контроля часто функционируют в сообщностях и через них[71].

Американских социологов проблемы взаимоотношений сообществ и большого общества интересовали особенно в 1950-е годы. Российское общество столкнулось с подобными проблемами в период интенсивных институциональных преобразований, что вполне закономерно, если учесть его запаздывающую капитализацию.

Кроме традиций высокой теории и теорий среднего уровня, то, что принято называть обществом, изучается и в традициях феноменологической социологии. Согласно феноменологическому подходу (в частности, П. Бергер, Т. Лукман), для правильного понимания «реальности» общества требуется исследование того, как эта реальность конструируется. Реальность повседневной жизни с позиций феноменологической социологии есть «интерсубъективный мир, который я разделяю с другими людьми (я не могу существовать без постоянного взаимопонимания, общения с другими людьми, я знаю, что моя естественная установка по отношению к этому миру соответствует естественной установке других людей, этот мир упорядочен. У других людей есть своя перспектива на наш общий мир, не тождественная с моей. Мое «здесь» – это их «там». Мое «сейчас» неполностью совпадает с их. Мои проекты не только отличаются, но могут даже противоречить их проектам.В то же время я знаю, что я живу с ними в общем мире)». Можно признать, что индивиды в типологизированных нами сообществах проживают свою жизнь, «конструируя собственную социальную реальность», то есть проживая по-своему свою жизнь в общем мире.

По П. Бурдьё, социальная реальность есть ансамбль невидимых связей, формирующих пространство позиций индивидов по их близости, соседству или дистанции, сверху, снизу, между. Это пространство конструировано так, что агенты, группы, институции размещены в нем по сходству/различию условий, в которых находятся индивиды. Концепция социального пространства (П.Бурдьё, Ж. Пиаже, П. Сорокин) находит неоднозначную оценку у социологов. А.Ф. Филиппов, иронизируя по поводу приложений к понятиям «время», «пространство» («свободное» – к первому и «городское» – ко второму), упрощающих понимание пространства и времени в социологическом значении, ставит эту задачу иначе – как вопрос о значении пространства для социального. Тогда можно говорить о локализации пространства и времени. Он отмечает, что «здесь», «территория» очень важны для понимания социальных изменений: не изменения границ СССР последовали за социальными переменами, а перемены социального устройства привели к изменению границ. «У нас» также вызывает вопрос: где это – «у нас»? Он признает разные виды пространств, по-разному устроенных и открывающих возможность разных локализаций, и соответственно и разные пространственные перспективы России (Россия реальная, Россия идеальная, «Европа», «глобальное общество»). Такое понимание социального пространства позволяет выделять, на наш взгляд, и такие «пространства», как Россия столичная, Россия провинциальная.

Не меньше трудностей вызывает у исследователей и оперирование понятием «современное общество». Этот термин – самый популярный в отечественной научной и учебно-методической литературе, но часто применяемый в научно нестрогом значении. Под современным российским обществом пользователями этого термина не в научном контексте имеется в виду российское общество «в настоящее время», «сегодня», «сейчас», «здесь-и-теперь», то есть постсоветское общество. При этом теряются нюансы современности, если придерживаться терминологии, утвердившейся еще в классической социологии со времен О. Конта, Г. Спенсера, Э. Дюркгейма, называвших современными все индустриальные (промышленные) общества – в отличие от примитивных, традиционных, доиндустриальных, допромышленных. Следовательно, к российскому обществу начала ХХI в. целесообразно приложение иных лингвистических характеристик – «постсоветское», «трансформирующееся», «переходное», «транзитное» и др. – в зависимости от хронологического контекста происходящих изменений. Что же касается с овременного российского общества, то таковым российское общество уже стало, согласно научному контексту современности, еще в начале XIX в., с этапа первоначального развития капитализма в России.

Размытость термина «современное общество» во временном диапазоне потребовала от западных социологов в 1960-е годы обращения к терминам «постиндустриальное общество», а позднее – «постмодерное (сверхсовременное, или постсовременное) общество», «информационное» («сверхинформационное», или «постинформационное» общество»). Следует при этом отметить, что весь этот терминологический набор был разработан западноевропейскими и американскими социологами применительно к социально-экономическим условиям, технологическим возможностям, другим социальным параметрам западных обществ, существенно отличающихся от российского.

Мы (Г. Р. Хамзина) предлагаем следующий принцип ранжирования постсоветского российского общества:

а) «большое общество» – российское общество в целом как собирательное, абстрактное понятие согласно методу идеальной типизации М.Вебера;

б) его составляющие сообщества, иерархизируемые нами как столичное (население Москвы и Санкт-Петербурга, традиционно считавшиеся столицами России; полупровинциальное (население крупных городов – административных центров субъектов РФ и федеральных округов); провинциальное (население городов местного значения); сверхпровинциальное (село).

Такая дифференциация поселенческих структур, составляющих российское общество, условна, но ее можно использовать для изучения локальной специфики социальных изменений.

Приведенная типология сообществ: 1) вписывается в модерный и постмодерный контексты; 2) позволяет учитывать региональные или локальные особенности социальных процессов; 3) исходит из сходств уровня, качества и стилей жизни разных типов населения; 4) признает различия в ценностных ориентациях, индивидуальном и общественном менталитете; 5) предполагает множественность культур в российском культурно-цивилизационном типе, а следовательно, совокупность различных социальных сообществ с относительно устойчивыми локально-специфическими параметрами, в «большом» российском обществе; 6) дает возможность контекстуально сопоставлять характер, факторы и тенденции институциональных социальных изменений, темпы течения социального времени в различных сообществах, не выбиваясь из глобалистских перспектив[72].