Если содержимое не может обеспечить общую функцию для de

fi

определение анимизма, тогда
дает ли мое решение в современной западной этнографии и определение религии (2008)
путь вперед? Следует ли рассматривать анимизм как самую базовую форму религии в
конкретном обществе или даже, как я предлагаю в книге, самую базовую и, следовательно
, самую распространенную форму религии во всех видах общества? Существуют структурные
сходства между религиозными традициями Буркина - Фасо, основанными на духе, и отношениями
с близкими людьми в Великобритании. Также можно увидеть бессистемные, ситуативные религиозные
убеждения и практики были сосредоточены на необходимости справляться во всех обществах, либо как часть более широкого
религиозного дискурса, либо независимо от него (Стрингер 1996). В обоих контекстах присутствует также множество других слоев
религиозных убеждений и деятельности. Означает ли это, однако, что
этому базовому слою можно дать термин “анимизм”? Технически
народы Буркина-Фасо не только этот базовый слой называют “анимизмом". Просто претендуя
на этот термин и ставя его рядом с терминами ислама и христианства, они предполагают, что
анимизм Буркина-Фасо - это больше, чем просто базовая религия. В этих традициях гораздо больше
сложностей и слоев, чем предлагается Тайлором или мной для
нашего собственного использования термина “анимизм”.

Следовательно, я предполагаю, что этот термин не имеет никакой цели и должен быть отвергнут?
Возможно, это радикальная позиция для книги об анимизме, особенно в самом начале
текста. Однако это не мое дело-делать такой шаг. Я попытался просто обрисовать
и сравнить три различных варианта употребления этого термина: один-с оригинальной точки зрения тайлорианца, один
-с современной академической позиции тайлорианца и один-в том виде, в каком он используется в реальном мире. Это
для читателя, оценившего эти позиции наряду с позициями всех остальных глав
в рамках этого тома, чтобы сделать свой собственный вывод о полезности, содержании и
функциях термина.

II

Проживание в природе/культуре

Эта страница намеренно оставлена пустой

ЧАСТЬ

II

:

ВВЕДЕНИЕ

75

ВВЕДЕНИЕ

Глава Филиппа Десколы “За пределами природы и культуры” задает основную тему

Часть

II

представив радикальный пересмотр человеческих отношений с миром. Это приводит к
его предвкушению “нового захватывающего периода интеллектуальных и политических потрясений”. Причиной
этой надежды является мнение, разделяемое некоторыми (но не всеми) другими авторами этой книги,
о том, что, хотя предполагаемое разделение между “природой” и “культурой”, возможно, спровоцировало
“достижения современности, теперь оно пережило свой моральный и эпистемологический
эффект.

fi

сиенси”. Обсуждение Бруно Латура публичных дебатов между Десколой и Эдуардо
Виверосом де Кастро о понимании анимизма и их использовании в “задаче
создания мира, который еще не стал общим” (2009b: 2), иллюстрирует важность
внимания к анимизму.

Исследователи, которые учатся у коренных народов Амазонии, находятся, подобно Десколе и
Виверосу де Кастро, на переднем крае многосторонних и междисциплинарных дискуссий. На карту поставлена природа
мира, людей и всей жизни. Поэтому важно, чтобы аргументы были
проверены или оспорены, а также улучшены или заменены текущим обсуждением. В

Глава 7

, Лора
Ривал спрашивает, в чем отличительные черты равнинных южноамериканских индейцев-анимистов. Она
стремится понять, существует ли, несмотря на настойчивые утверждения других исследователей о том, что вся
жизнь Амазонки воспринимается как “культурная”, а не “естественная”, отдельная область биологических
, но не анимистических знаний. Волнующе она напоминает нам, что неопределенность важна –
что большие культурные комплексы переживаются более экспериментальными и временными способами
, когда некоторые отношения становятся более близкими и значимыми.

fi

не могу, чем другие. При этом она
обогащает описательные и теоретические подходы к анимизму, онтологическому анимизму и
перспективизму.

Глава Сигне Хауэлл начинается с пересказа малайзийского мифа о
чвонге о лягушках и людях и развивает аргумент, который в дальнейшем затрагивает основные аспекты
дебатов об анимизме. Она согласна с тем, что приписывание (более или менее антропоморфного)
сознания нелюдям наблюдается во всем мире, и поэтому согласна с тем, что
во многих местах существует своего рода “анимизм”. Среди чуонгов это идентификация

fi

ред. как рувай.
Однако Хауэлл демонстрирует, что чуонги (среди прочих) вполне уверены
в важности конкретных воплощений (и особенно глаз). Поскольку человеческие
глаза-это не то же самое, что глаза лягушки, жизненно важно учитывать как сходство, так и различия в
хрупких отношениях между видами. Глава Хауэлла предлагает более тщательно
обдумать термин Вивейроса де Кастро “перспективизм” и “коллективный аналогизм” Десколы, а
также природу и культуру. Это также предвосхищает обогащенное рассмотрение сознания
, продолженное в последующих главах.