Что касается типа коллектива, способного выполнять эту функцию внешних специальных

fi

катион: это могут
быть, в зависимости от контекста, индивидуумы, происходящие от одного или различных племенных видов
животных, от одного или различных племенных видов духов, от одного или различных племенных видов
людей или от комбинации всего этого. Что касается надлежащего физического воплощения
внешней точки зрения, то это становится случайной роскошью, доступной только нескольким анимическим
коллективам, поскольку фактический каннибализм является самым легким средством для достижения этой цели. В
аналогичном коллективе, напротив, члены сегмента А дифференцируют себя
в совокупности от членов сегмента B в том смысле, что A и B являются элементами иерархической
структуры, которая охватывает их всех; на философском языке можно было бы сказать, что
их позиции и отношения являются продуктом выразительной причинности. Зависимость
аналогических сегментов от коллектива, который де

fi

таким образом, они конститутивны для своего
способа бытия; с элементами, которые внутренне присущи коллективу, они должны
стремиться создавать иллюзию экстериорности.

В знаменитом президентском обращении к Королевскому антропологическому институту
Рэдклиффброун заметил, что “Мы не наблюдаем” культуру", поскольку это слово обозначает не какую-либо
конкретную реальность, а абстракцию " (1940, 1952: 190). Совершенно верно. Но то же самое можно
сказать и о большинстве антропологических концепций. Мы также не наблюдаем “социальной структуры”, или
системы родства, или таинственной энтелехии, которую дюркгеймовцы называют
коллективом репрезентации. Мы наблюдаем только то, что воспринимаем как воплощение того, что, по нашему мнению, структурировано
модели поведения и повторяющиеся шаблоны мышления. Понимание природы и
распределения этих паттернов было нашей заботой на протяжении почти полутора столетий,
независимо от наших различий в отношении уровня реальности, на котором они должны быть найдены. Если, как я
предполагаю, цель антропологии состоит в том, чтобы своими собственными методами внести вклад в решение задачи
выяснения того, как люди взаимодействуют со своим окружением, как они
идентифицируют и выбирают некоторые свойства мира для своего использования и как они преобразуют его с помощью
установление, с его элементами и между собой, постоянных или случайных отношений
замечательного, но не в

fi

таким образом, конечное разнообразие, чтобы продолжить такое стремление, нам нужно
составить схему этих отношений, выявить их способы совместимости и
несовместимости и изучить, как они реализуются в способах бытия, которые непосредственно
различаются. Я обнаружил, что эта задача намного проще, если смотреть на различия, а не
на сходства. Не очевидные различия между тем, что мы называем культурами, хлебом с
маслом социального конструктивизма, ни уникальное мега - различие между людьми и
нелюдями, которое используется для подтверждения всех других различий. Различия, которые имеют значение
это те, которые возникают из сети разрывов формы, материи, поведения или
функций, предлагаемых нашему пониманию движением мира. Разрывы
, которые иногда прямолинейны, иногда едва очерчены; разрывы, которые мы
можем распознать или игнорировать, подчеркнуть или свести к минимуму, актуализировать или оставить как потенциальные возможности;
разрывы, которые формируют рамки, на которых завязаны наши отношения с тем, что
Мерло - Понти метко назвал “ассоциированными телами” (1964a: 13). Короче говоря, я обнаружил, что там
не было необходимости предполагать какие-то оригинальные линии разлома в этой сети разрывов,
в частности ту, которая отделяла бы царство природы от обители говорения

ЗА

ПРИРОДА

И

КУЛЬТУРА

91

я обнаружил, что, как бы ни было полезно это конституционное разделение для
запуска достижений современности, оно теперь пережило свой моральный и
эпистемологический эффект.

fi