Способы и пути изменения значений

В основе большинства семантических изменений лежат ме­тафора или метонимия.

«Метафорический перенос слова с одного предмета на дру­гой основан на сходстве признаков двух предметов. Общие чер­ты вещей выделяются путем их сопоставления в момент поды­скания имени для обозначения предмета, не имеющего назва­ния. Эти признаки могут быть как существенными, так и несу­щественными. Главное в этом процессе — возникновение в со­знании образа другого предмета, уже названного в языке. Об­щий признак двух предметов служит основанием мотивации обозначения нового предмета старым названием, то есть назва­нием известного ранее предмета. Происходит своего рода име­нование вещи „чужим" именем путем переноса слова».²

Схематически процесс метафоризации может быть представ­лен следующим образом:

где И — исходное слово, Р — результирующее слово; переход от первого ко второму осуществляется через П — пересечение смыслов двух слов.

«Метафора экстраполирует, она строится на основе реаль­ного сходства, проявляющегося в пересечении двух значений, и утверждает полное совпадение этих значений. Она присваи­вает объединению двух значений признак, присущий только их пересечению».³

Перенос имени основан на уже упоминавшемся принципе асимметрического дуализма языкового знака, который закл|ю-чается в том, что какое-либо значение может быть выражено иным знаком (словом) и, наоборот, любое слово, имеющее свое значение, может быть выбрано в качестве номинативной едини­цы для выражения иного значения, нежели его собственное. Эта возможность слова заложена в его непосредственной обра-

2 П а в е л В. К. Лексическая номинация. Кишинев, 1983. С. 44.

3 Д ю б у а Ж-, M э н г е Ф., Э д е л и н Ф. и др. Общая риторика / Пер.
с франц. М, 1986. С. 196—197.

 

 

щенности к внеязыковой действительности. Слово выражает по­нятие, объем которого составляют совокупности предметов, об­ладающих отраженными в сознании человека признаками. По­скольку в предметах, составляющих объемы /разных понятий, можно выделить какие-либо общие или сходные признаки, эти предметы могут быть легко подведены под другие понятия и получить их имя.

Необходимо разграничивать языковую и стилистическую (индивидуальную) метафору. Индивидуальное метафорическое употребление слова в художественном тексте не придает ему нового номинативного значения. Такие единичные употребления слов не фиксируются обычными толковыми словарями. Изуче­нием индивидуальных метафор как фигур речи, нарочитого об­разного наименования предмета занимается стилистика. В се­масиологии метафора изучается как один из типов семантиче­ской номинации, в тесной связи с когнитивными процессами, ^социальными актами и языковым употреблением. В современ­ной лингвистике исследование метафоры как инструмента мыш­ления, связующего звена между образной и концептуальной ре­презентацией и общим энциклопедическим знанием, позволило по-новому осмыслить отношение семантики и прагматики.

Несмотря на индивидуальный характер возникновения язы­ковой метафоры в речи отдельного индивидуума, такая метафо­ра в результате ее многократного употребления языковым кол­лективом постепенно становится новым производным ЛСВ слова.

К числу языковых признаков метафоры относят семантиче­скую двуплановость (образность). Образность всегда возникает на первом этапе создания метафоры. Сохранение или стирание образности зависит от целей метафоры. Если метафора выпол­няет функцию номинации, то образность быстро стирается в сознании говорящего коллектива. Когда же метафора создается с целью выражения отношения говорящего к предмету выска­зывания, характеризации последнего, образность сохраняется в течение более длительного времени.

Метафорический перенос осуществляется на основе ассоциа­ции, полученной путем чувственного восприятия. Сама природа такого переноса требует образных элементов, но по общему психолингвистическому закону они присутствуют с категориче­ской обязательностью только при акте создания метафоры; когда же она становится узуальной, порождающая ассоциация забывается.

Метафор из а ции обычно подвергаются слова, обозначающие наиболее известные понятия и предметы из ближайшего окру­жения человека. Во французском, как и в других языках, весь­ма многочисленны так называемые антропоморфические мета­форы — а) перенос наименований, связанных с человеком, на иные предметы и явления; б) перенос наименований объектов

 

и процессов на действия человека и части его тела. Например, назывчше метафоры: a) une langue de terre геогр. «коса», les lèvres d'une plaie «края раны», le dos d'un livre «корешок кни­ги», une bouteille ventrue «пузатая бутылка», une table boiteuse «колченогий стол»; б) l'épine dorsale «позвоночник», la pomme d'Adam «кадык», le bassin анат. «таз», le bulbe oculaire «глаз­ное яблоко», jaillir 1.бить ключом, брызгать (о струе); 2. перен. внезапно появляться, выскакивать; dériver 1. относиться (тече­нием, ветром), дрейфовать; 2. перен. плыть по воле волн, про­являть пассивность (ГГ).

Частое явление во французском языке — зооморфизмы, пере­носные метафорические ЛСВ названий животных. Причиной возникновения подобных метафор является ассоциативная связь, устанавливаемая языковым коллективом между представ­лением о животных и представлением о типах человеческих личностей и моделей поведения. В основе этой связи лежит потребность в выражении оценки. Особенность зооморфизмов заключается в том, что они могут возникать на основании не­скольких признаков, реально 'присущих животным или припи­сываемых им носителями языка. Зооморфизмы широко употреб­ляются для обозначения в положительном или отрицательном аспекте моральных, физических, интеллектуальных, социальных и прочих особенностей человека. Например: cheval разг. «ло­шадь, кобыла» (о нескладной крупной женщине), corbeau разг. «анонимщик», fourmi арг. «мелкий торговец наркотиками», jeune loup «молодой честолюбец, стремящийся к успеху (в ка­кой-либо области)», ours перен. «нелюдим», poulain «новичок (в спорте, литературе и т. п. по отношению к его тренеру, из­дателю)», tigre «жестокий, кровожадный человек», tigresse «рев­нивая женщина», veau разг. «лентяй, олух, тряпка». Многие зооморфизмы выполняют оценочно-характеризующую функцию и в этом качестве национально-специфичны.

Кроме того, названия животных, перенесенные на неоду­шевленные предметы, становятся наименованиями различных приспособлений, механизмов, технических сооружений и т. п.: grue тех. «кран», punaise «канцелярская кнопка», souris вчт. «мышь — устройство для позиционного указания на экране дисплея», taupe тех. «станок для бурения горизонтальных сква­жин, туннелей». С этой же целью широко используются антро­поморфизмы — наименования частей человеческого тела: bras «ручка, подлокотник; опора, стойка, кронштейн; стрела (крана); рычаг звукоснимателя», dent «зубец, зубчик; пирамидальный пик, коническая вершина», doigt тех. «палец, рычаг, стержень» и т. п.

«Количественный анализ в ономасиологическом плане тек­стов и словарей показал, что во французском языке метафоризация как средство наименования используется чаще, чем в русском. При создании технических терминов французский

Заказ № 104

 

язык нередко использует метафорическое обозначение там, где русский — функциональное. Это связывается с преимуществен­ным развитием отыменного словообразования во французском, языке и отглагольного — в русском. В речи французский язык часто прибегает к метафорическому обозначению (даже к полу­стертой метафоре) там, где русский язык использует прямое наименование».⁴

В современном французском языке путем метафорического переноса создаются многочисленные семантические неологизмы-метафоры, которые обретают узуальность и в качестве ЛСВ включалотся в семантическую структуру лексем: BRIOCHE s.f. fig. fam. Ventre un peu trop gros (DMC, 69);

1. бриошь (сдобная булочка), 2. разг. пузо (ГГ, 142).
BULLDOZER s. m. fig. Personne audacieuse, intrépide (ou sans

scrupules) (DMC, 69); 1. бульдозер, 2. пробивной человек, не брезгающий никакими средствами (ГГ, 147). AMUSE-GUEULE s. m. fig. (Avec valeur ironique) Entrée en matière, préambule (DMC, 19); 1. разг. легкая закуска,

2. перен. ирон. вступление (к теме), преамбула, затравка
(ГГ,43).

DAUPHIN s. m. fig. Successeur désigné ou probable d'un homme d'Etat ou d'une personne occupant une position importante (DMC, 133); 1. дофин, наследник престола, 2. перен. преемник, возможный преемник (ГГ, 280). Для лингвистического анализа процесса метафоризации чрезвычайно важным является определение семантической структуры слова, т. е. порядка внутреннего сцепления содержа­тельных элементов в слове. Слово-лексема представляет собой совокупность ЛСВ, реально функционирующих в речи. Каж­дый ЛСВ имеет свою структурную организацию, которую со­ставляют элементарные компоненты данного значения. Опреде­ление семантической структуры слова-лексемы и его отдельно­го ЛСВ обычно проводится на базе словарных дефиниций ме­тодом компонентного анализа. В его основе лежит разложение значения слова (ЛСВ) на минимальные единицы смысла, не поддающиеся дальнейшему членению, — семы. Каждый ЛСВ лексемы может быть представлен как семема — иерархически организованная совокупность сем, в которой выделяются семы родового значения, или категориальные семы — архисемы, и семы видового значения — дифференциальные семы. На пери­ферии находятся потенциальные семы, которые отражают несу­щественные признаки обозначаемого объекта. Потенциальные семы выражают коннотативные значения и характеризуют се­мантическую изменчивость.⁵

⁴ Г а к В. Г. К проблеме общих семантических законов // Общее и ро­
манское языкознание. М., 1972. С. 146.

⁵ См.: Гак В. Г. К диалектике семантических отношений в языке //
Принципы и методы семантических исследований. М., 1976. С. 73.

 

Таким образом, в структуре значения выделяются семы» обеспечивающие устойчивость смысловой структуры слов (архи­сема и дифференциальные семы), и компоненты, которые в акте вторичной номинации могут изменить свое положение, актуали­зироваться и послужить основой переносного употребления имени — потенциальные семы. В процессе переосмысления зна­чения происходит перераспределение сем, и возникает новое иерархическое построение, дающее новое значение.

На семантическом уровне метафора может быть интерпрети­рована как перегруппировка сем исходного ЛСВ. Перенос имени может осуществляться как на уровне дифференциальных, так и на уровне потенциальных сем, с изменением или сохране­нием архисемы.

В толковом словаре Малый Робер прямое номинативное значение существительного banane определено следующим об-разом: Banane n. f. 1. Fruit oblong (baie), à pulpe farineuse, à épaisse peau jaune, que produit la grappe de fleurs du bana­nier (PR, 142). Оно может быть представлено как семема, включающая следующий набор сем: 1. архисема — конкретный-неодушевленный предмет; 2. дифференциальные семы: а) про­долговатая форма; б) мучнистая мякоть; в) желтый цвет; г) толстая кожура; д) совокупное множество. В словаре неоло­гизмов представлены новые переносные ЛСВ этой лексемы: Banane s.f. Emplois figurés. 1. Par analogie de couleur: médaille militaire, et par extension autres décorations; 2. Par analogie de forme. Autom.: butoir de pare-choc; 3. Aviation: grand hélicoptère (DMC, 46). Сравним значения, приведенные во французско-рус­ском словаре: Banane f 1. банан (плод); 2. разг. бляха (об ор­дене, медали); 3. разг. клык бампера; 4. разг. двухвинтовой вертолет; 5. спорт, арго желтая майка (победитель велогонки во Франции); 6. шк. арго «банан», плохая отметка; 7. разг. взбитая прядь волос надо лбом; 8. fiche banane эл. банановый штепсель; 9. разг. дурачок, дурочка (ГГ, 99).

Переносные метафорические ЛСВ лексемы banane образо­ваны с сохранением архисемы «конкретный предмет» путем актуализации дифференциальных сем «цвет» (зн. 2) и «форма» (зн. 3, 4, 7) в качестве мотивирующих признаков для переноса наименования. В зн. 5 традиционная желтая майка победителя велогонки сравнивается по цвету с бананом (метафора); сам победитель называется по отличающему его предмету одежды (метонимия, об этом см. далее, с. 53). В терминах компонент* ного анализа подобный переход квалифицируется как измене­ние архисемы: предмет -*• лицо.

В качестве инструмента вторичной номинации метафора часто используется в стилистически сниженных пластах лекси­ки — просторечии и арго. Характерной чертой, отличающей просторечные и арготические метафоры, является то, что ква-лификативная соотнесенность предметов, явлений реализуется

4* 51

 

в них на основе несущественных, но наиболее броских, запоми­нающихся шризнаков. Это связано с присущей стилистически маркированной лексике прагматической функцией экспрессив­ного выражения и эмоционального воздействия. Прагматиче­ский эффект во многом достигается именно благодаря метафо­ре, поскольку цель метафоры — не простое называние предмета, а его экспрессивная характеристика.

Например, в словаре арго перенос по дифференциальным признакам с сохранением архисемы: ermite «отшельник» в зна­чении «вор-одиночка». В качестве мотивирующего признака вы­деляется сема «одиночество» при архисеме «лицо». Аналогич­ным образом на основании сходства процесса и результата действия raccourcir «укорачивать» приобретает в арго зна­чение «гильотинировать», сохраняя архисему — конкретное фи­зическое действие, совершаемое лицом. Возможен также пере­нос по дифференциальным признакам с изменением архисемы: hibou «сова» в значении «ночной вор»; мотивирующий при­знак— сходство образа жизни и занятий: «активен ночью», архисема исходного значения — одушевленное нелицо, архисема результирующего значения — лицо. Переносное арготическое значение слова collège «коллеж» — «тюрьма» построено на актуализации сем «ограничение свободы», «принуждение», вхо­дящих в семантическую структуру этого существительного в качестве потенциальных.⁶ Трансформация значений слов в ре­зультате возведения потенциальной семы в ранг дифференци­рующей характерна и для общеупотребительной, особенно раз­говорной лексики: poupée 1. прям., перен. кукла; 2. разг. забин­тованный палец; papillon 1. бабочка, мотылек; 2. письменное уведомление о штрафе за нарушение правил стоянки автомоби­ля; racleur 1. тех. скрепер; 2. разг. плохой музыкант; 3. арго плохой парикмахер (ГГ 853, 776, 898).

Источник метафоризации часто непредсказуем, а мир ассо­циаций, формирующих семантическое переосмысление, практи­чески беспределен. «Метафора делает абстрактное легче вос­принимаемым, не случайно поэтому один из магистральных пу­тей метафорического переноса — от конкретного к абстрактно­му, от материального — к духовному».⁷

Не менее широко, чем метафора, во французском языке рас­пространен еще один источник языковой многозначности — ме­тонимия. Метонимия — перенос названия по смежности, т. е. по какой-либо реальной связи между предметами. «Метонимия состоит в том, что вместо названия одного предмета дается на­звание другого, находящегося с первым в отношении ассоциа-

6 Примеры из работы: Шевченко Л. Н. Вторичная номинация как
способ формирования французского арго: Канд. дис. Калинин, 1990.

⁷ Г а к В. Г. Метафора: универсальное и специфическое // Метафора в
•зыке и тексте. М, 1988. С. 12.

 

ции по смежности».⁸ Явление метонимии может включать це­лый комплекс значений, различающихся как по способу обра­зования, так и функционально.

Способ образования вторичных значений характеризуется своеобразием ассоциаций, лежащих в основе процесса перено­са; рядом объективных и субъективных факторов, участвующих в осмыслении и назывании предметов и явлений; социально-психологической и культурно-исторической обусловленность!» получения новых значений, а также принципом языковой эконо­мии. Все эти аспекты накладывают отпечаток на результат процесса переноса — вторичное метонимическое значение.

Отличительной особенностью узуальных метонимических переносных значений, называющих не единичный объект, а класс объектов, процесс появления которых сопровождается устойчивыми коллективными ассоциациями, является их регу­лярная воспроизводимость в речи. Это качество узуальных зна­чений позволяет выделить наиболее типичные модели метони­мических переносов. Метонимия отражает реальные количест­венные, пространственные, временные, причинно-следственные и другие отношения, существующие между вещами, и отличает--ся большим разнообразием форм. Регулярные типы метоними­ческих переносов могут рассматриваться как модели семанти­ческой эволюции, способствующие развитию полисемии.

Весьма характерным для французского языка видом метешь мии является синекдоха, представляющая собой вид смежно­сти, основанный на количественных соотношениях. Различаются; две разновидности синекдохи: 1) перенос наименования с части на целое (лат„ pars pro toto «часть вместо целого»); 2) исполь­зование наименования целого для обозначения части (лат. to-tutn pro parte «целое вместо части»).

Имя части предмета нередко служит для называния всего предмета целиком: le toit, le foyer вм. la maison; la voile вм. le bateau. Синекдоха часто используется для наименования чело­века: по части тела — une mauvaise langue «сплетник»; une grande gueule «крикун»; une tête blonde разг. «ребенок»; un bra­ve coeur «душевный человек»; une bouche inutile «иждивенец» дармоед»; по особенностям одежды: un talon rouge «щеголь»; une vieille culotte de peau разг. «старый вояка, служака»; une ceinture noire «черный пояс» (в дзюдо). По характерной осо­бенности одежды могут быть названы группы людей, объеди­ненных по какому-либо социальному признаку: la robe — судей­ское сословие, la calotte — духовенство. Человек может быть назван по инструменту, которым он пользуется: une belle four­chette «любитель поесть, гурман»; un excellent fusil «великолеп­ный стрелок»; une des meilleures plumes «один из лучших пи-

⁸Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. M., 1966u С. 234.

сателей»; une fine lame «искусный фехтовальщик». В послед­нем случае метонимическое выражение содержит два переноса: часть----целое (лезвие, клинок вм. шпаги) и орудие-----дея­тель. Чаще, чем в русском языке, музыканты «азываются по своим инструментам: un tambour «барабанщик», un violon «скрипач», une clarinette «кларнетист».

Случаи, когда наименование переносится с целого на часть, встречаются намного реже. Как пример можно привести упо­требление названия животного, если речь идет о мехе этого жи­вотного: porter un renard «носить лисий воротник»; une hermine «мантия с горностаевой отделкой» и т. п.

Название может быть перенесено с содержащего на содер­жимое: boire une tasse de lait, un verre d'eau; le parterre et les loges ont applaudi; la maison est en émoi; с социальной органи­зации, учреждения на совокупность его сотрудников и помеще­ние: la Chambre a voté la loi; la Sorbonne a protesté; le ministère n'est pas loin de la Chambre.

Еще один тил переноса — с действия на его результат, место или вовлеченный в действие предмет: arrêt — остановка как действие и место остановки; presse —печатный станок и прес­са; travail — труд как процесс и как результат этого процесса; crayon — карандаш и рисунок карандашом и т. п.

Наименование материала переносится на изделия из него: fer: fer à friser «щипцы»; fer à repasser «утюг»; fer à cheval «под­кова»; périr par le fer «погибнуть от меча»; mettre aux fers «за­ковать в цепи»; cuivre: les cuivres «духовые инструменты».

Характерным для французского языка способом семантиче­ской трансформации является также перенос названия с имени деятеля на предмет: écouteur — слушающий -^телефонная труб­ка; moissonneuse — жница -^-жиейка.

Еще одна разновидность метонимии представляет собой употребление имени собственного в функции имени нарицатель­ного. Это явление называется антономасией.

1. Наименование продукта по месту производства. Подоб­
ные метонимии весьма многочисленны, так как многие продук­
ты питания, напитки называются по имени той области, насе­
ленного пункта, где они производятся. Так названо большин­
ство французских вин: bordeaux, cognac, Champagne, beaujolais;
сыры: brie (провинция la Brie), camembert (городок в Норман­
дии), gruyère (кантон в Швейцарии). Аналогичным образом
могут быть названы ткани и некоторые предметы одежды:
cachemire «кашемир»; nankin «нанка, китайка, хлопчатобумаж­
ная чесуча»; astrakan «каракуль»; jersey «трикотажное полот­
но»; panama «панама»; fez «феска»; brandebourg «петлица, об­
шитая шнуром» (на мундире).

2. Изобретение называется по имени изобретателя, пред­
мет — по имени того, кто ввел его в обиход: quinquet «кинкет,
масляная лампа» < Quinquet (1785); strass «страз, искусствен-

ный бриллиант» < Strass, ювелир XVIII века; macadam «мака­дам, щебеночное покрытие» < Mac Adam, изобретатель (1756— 1836); poubelle «урна, мусорный ящик» < Poubelle, префект де­партамента Сена, по инициативе которого в городе были уста­новлены мусорные ящики (1884) и др.

3. Произведение называется по имени автора: un Montaigne,
un Watteau, un Rembrandt.

4. Предметы одежды своими названиями иногда связаны с
теми, кто их носил: pantalon < Pantalone, персонаж итальян­
ской комедии; godillot «солдатский башмак, грубая обувь» <
Godillot, поставщик французской армии во время франко-
прусской войны; cardigan «-джемпер с застежкой на пуговицах,
без воротника» < comte de Cardigan, английский граф.

5. Имена мифологических персонажей, исторических лично­
стей, известных литературных героев часто используются в на­
рицательном качестве как средство характеризации:

argus < Argus, prince argyen qui avait cent yeux = surveillant

vigilant et incommode; cerbère < Cerbère, chien à trois têtes qui gardait les enfers =

portier hargneux, peu conciliant; mégère — une des trois funes=femme méchante; mécène< Mécène, ministre d'Auguste qui protégea les artistes = personne riche et généreuse à l'égard des écrivains et des artistes;

gavroche — personnage des «Misérables» de Victor Hugo = ga­min moqueur et désinvolte; dulcinée — personnage du «Don Quichotte» de Cervantes, par

plaisanterie = femme aimée;

tartuffe — personnage de Molière =hypocrite.

Антономасия представляет собой сложное переплетение ме­тонимии и метафоры. Когда в имени собственном закрепляется характерный признак, присущий референту, это происходит пу­тем метонимического переноса, в результате которого перене­сенное имя становится «типом», воплощением определенных моральных или физических черт. Перенесенные имена-типы вхо­дят в словарный состав языка как имена нарицательные (в от­личие от одномоментных переносов, не прошедших стадию ти­пизации). Поэтому перенесенное имя Дон Жуан ассоциируется именно с соблазнителем, Тартюф—с ханжой, лицемером. Ср. словарные дефиниции: don Juan n. m. (1840, personnage du théâtre espagnol devenu le type du séducteur). Séducteur sans scrupule. Méfiez-vous, c'est un don Juan! Tartuffe n. m. (1609, de Tartuffo, personnage de la comédie italienne repris par Molière en 1664). Personne hypocrite. Ad]. Il est un peu tartuffe (PR, 506, 1751).

В процессе речи имена-типы могут быть использованы как метафоры, когда этого требует цель коммуникации. Например, в-таких высказываниях, как II faut être un Adonis pour se faire

peindre «Чтобы с вас писали портрет, надо быть Адонисом» (= красивым, как Адонис, необычайно красивым); Cet athlète est un hercule «Этот спортсмен — Геркулес» (= сильный, как Геркулес, силач, богатырь), переносно употребленные имена собственные выступают как средство образной экспрессивной характеризации, интенсификации подразумеваемого качества через соотнесение его с именами мифологических героев, сим­волизирующих красоту и силу. Различные семантические аспек­ты переосмысленных имен собственных могут актуализировать­ся в зависимости от коммуникативных намерений говорящего.

Метонимия активно используется в образовании неологиз­мов: un deux-roues «двухколесное транспортное средство»; une pervenche «женщина, служащая во вспомогательном составе полиции»; tes gros bras «телохранитель, распорядитель (обеспе­чивающий порядок)».

Большое количество и многообразие типов существующих метонимических значений объясняется количеством и многооб­разием ассоциаций, исторических, культурных, а также лингви­стических явлений, сопутствующих образованию нового метони­мического значения Узуальные метонимические переносные значения имеют в своей основе обобщенные представления. Процесс появления таких значений сопровождается устойчивы­ми ассоциациями всего языкового коллектива. Узуальные мето­нимические значения отличаются регулярной воспроизводи­мостью в речи.

В основе метафоры и метонимии лежат ассоциации. Просле­див различие в процессе образования переносных ЛСВ на ос­нове ассоциаций по сходству и по смежности, мы можем отме­тить одну общую закономерность: метафора обычно развивает значение от конкретного к абстрактному, метонимия — от аб­страктного к конкретному.