Слово-форма существования понятия

Слово как языковая единица одновременно обозначает и отражает факты объективной действительности. В нем закреп­ляется полученное из окружающего мира обобщенное знание явлений и предметов. Это обобщенное знание и есть понятие.

Процесс отражения имеет три ступени. Вначале объективная действительность предстает как непосредственный объект на­блюдения и восприятия. Затем возникает представление, воспро­изводящее в памяти определенный конкретный образ, получен­ный из опыта. И наконец происходит отвлечение от единичного и несущественного, формируется понятие о классе предметов или явлений, к которому принадлежит наблюдаемый объект. Понятие о предмете образуется на основе выделения его отли­чительных признаков или суммы признаков целого класса пред­метов. Понятие представляет собой результат обобщения основ­ных, наиболее существенных признаков, которые позволяют от­личать один предмет от другого, а слово является наименова­нием этого результата абстрагирующей деятельности человече­ского сознания.£_Слово, таким образом, является той когнитив­ной единицей языковой системы, которая хранит в себе пути «перехода» действительности в мышление, а также этапы по­знавательной деятельности человека.¹

Отражение в лексических наименованиях предметов или яв­лений реальной действительности совершается через познава­тельную практическую деятельность человека. Связь между

1 Языковая номинация: Общие вопросы / Под ред. Б. А. Серебрен­никова, А. А. Уфимцевой. М., 1977. С. 9.

 

 

Словом и понятием устанавливается в процессе совместной тельности людей. Номинативные единицы — слова создаются употребляются в процессе познания окружающей среды, составляя непременное условие общения людей.

Таким образом, понятия возникают в результате отражен и обобщения существенных признаков и свойств предметов явлений объективного мира, познаваемого человеком в процессе общественной трудовой деятельности. Человек мыслит понятиями, а понятия реализуются, выявляются в звуковых комплек­сах — словах. Слово, являясь формой существования понятия] соотносится с тем предметом, явлением объективного мира, существенные признаки которого входят в содержание понятия. Звуковая форма слова и его содержание представляют собой органическое единство как результат гносеологического процесса.

Принятое в современном языкознании восходящее к Ф. до] Соссюру представление о языке как системе знаков предполагает признание знаковой природы слова. «Слово рассматривается и называется словесным знаком на том основании, на глав-, ном его свойстве, подмеченном еще в древности, которое нашло свое отражение в классическом определении слова традицион­ным языкознанием: слово представляет собой единство значе­ния и формы его выражения. Словесный элементарный знак₍как двусторонняя единица образуется в результате первичного знакообразования, при котором устанавливается прочная пси­хическая связь (опосредованная сознанием и памятью пользую­щихся языком) определенной семантической значимости (по­нятия, представления) и столь же определенной звуковой фор­мы ее выражения».² Между предметом и его названием нахо­дится понятие об этом предмете. Понятие о предмете образует­ся на основе выделения его отличительных признаков или сум­мы признаков целого класса предметов. Поэтому понятие со­ставляет основу содержательной характеристики предмета, а слово является именем этой суммы отличительных признаков.

Знаковые отношения между словом, понятием и предметом (явлением, процессом) в семантике условно изображают в виде треугольника.

Ю. С. Степанов следующим образом интерпретирует знаковость слова: фонетическое слово выступает знаком смысла, а вместе со своим смыслом (сигнификатом) — знаком Предмета. В конкретном высказывании, в речи весь комплекс (т. е. семан­тический треугольник, состоящий из фонетического слова, пред­мета и смысла) может выступать знаком иного, нового предме-

2 Уфимцева А. А. Лексическое значение: Принцип семиологического описания лексики. М, 1986. С. 4.

 

тa. Знаковые отношения в слове, таким образом, многосту­пенчаты.

Приведем в качестве примера звуковой комплекс [kanar] (означающее), который может соотноситься с другими означае­мыми, служить наименованием нескольких предметов и явлений объективной действительности (см. схему 1).

В структурной лексикологии отношения между звуковым комплексом и передаваемыми им значениями схематически изображаются в виде иерархизированного построения «arbre», в котором отдельные смыслы распределяются в соответствии с присущими им ингерентными семантическими признаками (мар­керами), такими, как одушевленность / неодушевленность; ве­щественность / невещественность и т. п. (см. схему 2).

Подобного рода построения служат отправной точкой для дальнейших трансформаций, в которых вскрывается семантиче­ская комбинаторика содержательной стороны слова в разных типах контекстов.⁴

Итак, понятия материализуются в словах. Отношения меж­ду понятием и именем (словом) составляют основу формирова­ния значения слова. Если понятие есть обобщенное отражение предмета в сознании человека, то слово — это исторически сло­жившееся в опыте людей и общепринятое в данном языке ус­ловное обозначение предмета. Между словом и понятием нет полного однозначного соответствия, о чем свидетельствуют сле­дующие языковые явления:

1. Одно и то же понятие может репрезентироваться несколькими лексическими единицами — синонимия: détestable — haïssable — odieux «мерзкий, отвратительный».

2. Один и тот же звуковой комплекс (слово) может быть носителем разных смыслов — а) полисемия: scie f. 1) пила; 2) разг. надоедливый человек, зануда; 3) надоевшие, навязшие в зубах слова, надоевшая песенка, шлягер; 4) ихт. пила-рыба
(ГГ, 995); б) омонимия: /ver/ — ver — verre — vers -- vert — vair.

Способность одного языкового знака репрезентировать раз­личные понятия была названа С. О. Карцевским асимметриче­ским дуализмом. В соответствии с этим принципом «обозначаю­щее стремится обладать иными функциями, нежели его собст­венная; обозначаемое стремится к тому, чтобы выразить себя иными средствами, нежели его собственный знак».⁵

з Степанов Ю. С Основы общего языкознания. М., 1975. С. 9—10.

⁴Picoche J. Précis de lexicologie française: L'étude et l'enseignement du vocabulaire Paris, 1990. P. 73—75.

⁵ Цит. по: 3 в е г и н ц е в В. А. История языкознания XIX—XX веков в очерках и извлечениях. Ч. II. М., 1965. С. 90.

Заказ № 104 17

 

3 Одно понятие может быть выражено не одним словом, а сочетанием слов, устойчивым выражением: je-ne-sais-quoi «нечто, что-то»; décrochez-moi-ça, разг. «поношенное платье»; «магазин подержанной одежды, лавка старьевщика»; collet monté «натянутый, чопорный».

4. Понятие не является раз и навсегда застывшей катего­рией, оно гибко и меняется с изменением представлений о пред­мете, явлении. Поэтому слово может остаться неизменным, тог­да как стоящее за ним понятие способно существенно изме­ниться с течением времени: слово révolution первоначально бы­ло термином астрономии и означало «период полного обраще­ния небесного тела по своей орбите» — les révolutions de la Terre. Затем оно стало означать «оборот, поворот» любого пред­мета вокруг своей оси. Дальнейшее смысловое развитие — «переворот, полная перемена» и от него — современное значе­ние «социальный переворот, революция», появление которого датировано концом XVII века: «1680. Renversement brusque et violent d'un régime politique, qui amène de profondes transfor­mations dans les institutions d'une nation» (Lexis, 1644). Глагол organiser, производный от существительного organe, в XIV веке означал «rendre apte à la vie», т. е. «сделать живым, органиче­ским»; с конца XVIII века значит «организовывать», т. е. при­давать определенную структуру, вносить определенный распоря­док: organiser le travail, un voyage, son temps etc.

Итак, слово представляет собой самостоятельную сущность, гносеологически значимый элемент системы, характеризующий­ся соотнесенностью формы и содержания. Понятие — это осно­ва содержательной стороны слова, но оно не может быть при­равнено к его лексическому значению. |На различие значения и понятия указывает, в частности, Р. А. Будагов: «Значение сло­ва — это исторически образовавшаяся связь между звучанием слова и тем отображением предмета или явления, которое про­исходит в нашем сознании. Что же касается понятия, то это мысль о предмете, выделяющая в нем общие и наиболее суще­ственные признаки. Понятие — обычно общечеловеческая кате­гория, хотя она и зависит от степени развития мышления. Зна­чение слова, напротив,.прежде всего категория данного языка, бытующая в пределах его системы».⁶

Значение, так же как и понятие, представляет собой отра­жательную категорию, причем в значении отражается не просто определенная реалия, hq и особенность ее осмысления и освое­ния человеком, способ ее представления в языке. «Лексическое значение слова как лингвистическая категория неотделимо от понятия как логической категории, хотя здесь нет полного сов­падения. Значение слова и понятие, представляя идеальную

Будагов Р. А История слов в истории общества М, 1971. С. 22.

 

сторону слова, находятся в постоянном взаимодействии, не по­крывая друг друга: значение включает и отвлеченную понятийность, и элементы единичного конкретного представления, а по­нятие, реализуясь в высказывании, проходит как бы обратный путь от абстрактного к конкретному, к единичному представле­нию предмета. Во взаимосвязи и взаимовлиянии общих и част­ных аспектов значения слов и в их отношении к понятиям ска­зывается диалектика общего и частного в языке и мышлении».⁷

Содержательная сторона слова — это сложная структура, включающая целый ряд составляющих. Основу значения сло­весного знака составляют денотат ⁸ (типизированное представ­ление о классе обозначаемых предметов) и сигнификат (поня­тие, являющееся отражением существенных признаков единич­ного предмета или класса предметов) В языкознании эти ком­поненты значения трактуются как предметная (денотат) и по­нятийная (сигнификат) отнесенность слова. В формальной ло­гике они противопоставляются как объем понятия — совокуп­ность объектов, обладающих признаками понятия, и содержа­ние понятия — набор существенных признаков отражаемого объекта Например, слово Uvre служит обозначением, именем 1) конкретного экземпляра книги; 2) денотата — типизирован­ного представления всего класса книг; 3) сигнификата (поня­тия) с его отличительными признаками «assemblage d'un assez grand nombre de feuilles portant des signes destinés à être lus», в отличие от cahier — «assemblage de feuilles de papier cousues, agrafées ou pliées ensemble et munies d'une couverture» (PR, 1000, 212).

Означаемое номинативных словесных знаков детерминиру­ется, следовательно, двумя репрезентативными функциями обо­значения — денотативной, предметной отнесенностью и сигни­фикативной — соотнесенностью знака с понятием, формирую­щим его значение⁹ Таким образом, в современном языкозна­нии наблюдается тенденция разграничивать в лексическом со­держании обозначение и значение, предметную и понятийную соотнесенность слова

Денотативный и сигнификативный аспекты значения словес­ного знака часто объединяют общим термином «денотативное значение» — ядра содержания слова, «объективный» предметно-понятийный компонент смысла, абстрагированный от стилисти­ческих, прагматических, модальных, эмоциональных, субъектив-

7 Степанова M Д Методы синхронного анализа лексики М, 1968
С 75

⁸ Термин «денотат» может также употребляться для обозначения ре­
ферента знака — конкретного единичного предмета, взятого во всей совокуп­
ности своих признаков, с которым соотносится знак в акте употребления.

⁹См:Уфимцева А. А. Типы словесных знаков. М., 1974. С. 43.

ных, коммуникативных и прочих оттенков. В ракурсе этого под­хода основными компонентами содержательной структуры сло­ва считаются денотативный (предметно-логический) и разно­видности коннотативного компонента значения. «Денотат зна­ка — это выделенная мыслью некоторая совокупность реальных признаков предметов в их отвлечении от реальных предметов. Денотат отражен в понятии. Можно сказать, что денотатом зна­ка является все то, что мы можем сказать о предмете, называе­мом словом, «не глядя» на конкретный предмет. Все остальные признаки предмета будут референтными. Например, говоря о денотате слова «стол», мы упомянем ножки, ровную горизон­тальную поверхность, функциональное назначение. Цвет, форма, материал изготовления — эти признаки не относятся к денота­ту, они характеризуют референт знака, т. е. конкретный стол, названный данным знаком».¹⁰ Денотативный компонент лекси­ческого значения составляет в большинстве случаев основу сло­варных дефиниций толковых словарей. Ср. table — «objet formé essentiellement d'une surface piane horizontale, généralement supportée par un pied, des pieds, sur lequel on peut poser des objets» (PR, 1736).

Помимо предметно-логического (концептуального) ядра, в состав лексического значения слов входит коннотация, или со-значение,— передаваемая словом, дополнительная по-отношению к концептуальному содержанию слова информация об отноше­нии говорящего к обозначаемому предмету или явлению. «Кон­нотация — эмоциональная, оценочная или стилистическая окрас­ка языковой единицы узуального (закрепленного в системе язы-^т i) или окказионального характера»^¹¹ Хотя коннотация по своей природе субъективна, ибо не раскрывает сущностных ха­рактеристик явлений, она объективируется тем, что получает свое выражение в системе языка, делаясь фиксированным эле­ментом значения языкового знака. Коннотативные характери­стики могут закрепляться за языковой единицей как общая для всего говорящего коллектива информация, становятся частью семантической структуры языковой единицы и приобре­тают соответствующую регистрацию в словаре. Элементы кон-нотативной информации находят свое отражение в различных пометах, авторских пояснениях, этимологических справках — в части словарной статьи, именуемой глоссой. Коннотация — объективно (реально) существующее в языке субъективное (выражающее отношение субъекта) явление. Будучи полноправ­ным элементом семантической структуры языковой единицы,

10 Стернин И. А. Проблемы анализа структуры значения слова. Воро­неж, 1979. С. 45.

11 Лингвистический энциклопедический словарь / Под ред. В. Н. Ярцевой. М.₍ 1990. С. 236.

 

 

 

Коннотация причудливо переплетается с ее денотативным значением:

 

Signification

Dénotation Connotation

I I

nature culture

(valeurs objectives,réelles), (valeurs subjectives)

 

 

В приведенной схеме денотативный и коннотативный ком­поненты значения противополагаются как элементы, идущие от «натуры» — от природы самого объекта, и «культуры» — тради­ции восприятия его языковым коллективом.

Составляющими коннотации являются эмоциональность (эмотивность), оценочность, функционально-стилистическая окраска слова. Словари маркируют коннотативно нагруженную лексику при помощи помет типа terme d'affection, terme d'injure, péj. (péjor.), fam., pop., arg., vx., vulg.; ласк., бран., пренебр., разг., прост., арг, уст., груб, и др.

Термин «эмотивность» используется некоторыми лингвиста­ми для того, чтобы подчеркнуть языковой характер этой кате­гории в отличие от эмоциональности, относящейся к явлениям внутреннего мира человека.¹² Эмотивный компонент коинотации выражает эмоциональное отношение говорящего к обозначае­мому. Например:

CHOU fam. Terme d'affection avec parfois une nuance d'apitoie­ment: Ce pauvre chou a été bien malheureux (Lexis, 341); Mon (petit) chou, ma choute — разг. душенька (ГГ, 198). LOUP fam. Terme d'affection à l'égard d'un enfant, d'un être cher. Mon loup, mon gros loup, mon petit loup (PR, 1010); Mon (gros или petit) loup — (мой) зайчик, заинька (ла­скательное обращение) (ГГ, 641).

BOUDIN péjor. et pop. Jeune fille disgracieuse et un peu forte: C'est un vrai boudin! (Lexis, 213); Pop. et péjor. некраси­вая полная девушка, телка, корова (СРЛ, 87). CHIEN fig. et vx. Terme d'injure. V. Canaille (PR, 275); уст. ка­налья, негодяй (ГГ, 194). •

VOLAILLE fig. et pop. (péj.) Groupe de femmes, de jeunes filles (PR, 1921); прост, пренебр. (собир.) бабы, девчонки (ГГ, 1161).

Эмотивное созначение слова не является отражением эмо­ций только данного говорящего, оно представляет собой обоб-

12 Шаховский В. И. Эмотивный компонент значения и методы его описания. Волгоград, 1983. С. 9.

 

щенное отражение «социальной» эмоции, т. е. соотносимо с соответствующими эмоциями любого носителя языка, посколь­ку в стандартных эмоциональных ситуациях люди данной язы­ковой общности испытывают и выражают принципиально оди­наковые эмоции.

Существуют слова, называющие эмоции: rage, amour, tri­stesse. То или иное эмоциональное наполнение таких слов вы­ступает в качестве объекта наименования, составляет ядро зна­чения, а не созначение, поэтому подобным словам не свойствен­на эмотивность как элемент коннотации. Сигналами наших чувств являются междометия и междометные слова. Они, в от­личие от перечисленных слов, не называют, а выражают эмо­ции: Mince! (выражение удивления, гнева, разочарования, вос­хищения); Flûte! (выражение нетерпения, досады) — эмоция яв­ляется основным содержанием этих языковых единиц.

Эмотивность как компонент коннотации тесно связана с оце-ночностью. Под оценочностью обычно понимается заложенная в славе положительная или отрицательная характеристика лица, предмета, явления; информация об одобрительном или неодобрительном отношении к называемому объекту. Есть слова, в которых оценочность может быть смысловым компонентом денотативного значения, составлять основу лекси­ческого значения и относиться ко всему референту в целом: bon, mauvais, voleur, héros, se dévouer, mentir и т. п. Денота­тивная оценка подобных слов рациональна, понятийна, так как в обществе сложилось определенное социальное отношение к обозначаемым этими словами понятиям. Указание на характер называемого лица, предмета, действия, качества сопровождает­ся соотнесением обозначаемого объекта со шкалой «хорошо/пло­хо». Таким образом, входящая в денотат рациональная (интел­лектуально-логическая) оценка основывается на оценочных суж­дениях, порожденных нормами и критериями, принятыми в дан­ном социуме.

Эмоциональная оценка основывается на оценочных пережи­ваниях, ощущениях, эмоциях субъекта. Как показывают совре­менные психолингвистические исследования, эмоции и оценка в составе психологической структуры значения слова неразде­лимы. Слова с эмоционально-оценочной коннотацией способны выражать эмоционально-субъективную оценку предмета речи на уровне лексико-семантической системы языка. CROOTE 1. fam. mauvais tableau; разг. мазня (о картине). Се

peintre n'a fait que des croûtes. 2. fig. et fam. personne

bornée, encroûtée dans la routine; разг. дурак, идиот,

остолоп. Quelle croûte! (ГГ, 269; PLJ, 281). CASSEROLE fam. mauvais piano; разг. расстроенное пианино,

корыто, кастрюля; II joue du piano, mais il n'a qu'une

casserole de louage (СРЛ, 122; PR, 237). Приведенные слова содержат узуальную эмоционально-оце-

 

 

ночную коннотацию. При эмоциональной оценке отнесение но­минируемого объекта к шкале «хорошо/плохо» основывается на тех чувствах, которые вызывают у говорящего обозначаемые предмет, процесс, явление или лицо.

В качестве материального носителя эмоционально-оценочно­го созначения в слове могут выступать некоторые аффиксы: faiblard разг. «слабосильный, слабак»; savaniasse уст. ирон. «грамотей»; écrivaillon разг. «писака»; vivoter разг. «прозябать».

Таким образом, эмотивный и оценочный компоненты конно­тации взаимосвязаны и взаимообусловлены. Категория оценоч-ности обозначает мнение, суждение о положительных или отри­цательных качествах, свойствах предмета речи. Оценка может как носить субъективный характер, так и выражать коллектив­ное общественное мнение, и чаще всего она сопровождается проявлением определенных чувств (грусти, радости, гордости, гнева, презрения и т. п.). Проявление эмоций также в той или иной степени невольно вызывает оценку. И если на языковом уровне оценочность не всегда предопределяет эмотивность, то в непосредственном речевом акте, при прямом обращении оцен­ка не может не сопровождаться эмоциями. Относительно кате­гории эмотивности некоторые исследователи отмечают, что эмо­циональные слова всегда оценочны. «Эмотивность — это катего­рия, отображающая ценностное в своей основе отношение к действительности».¹³

С эмотивным компонентом коннотации связан также функ­ционально-стилевой компонент, характеризующий условия или сферу языковой деятельности, социальные отношения между участниками акта речи, формы речи и т. п. Функционально-сти­левой компонент коннотации маркирует слово с точки зрения его привычной «среды обитания», т. е. принадлежности к опре­деленному языковому лексическому пласту и может быть фик­сирован с помощью словарных помет типа littér., cour., fam., pop., arg., techn., méd. и т. п.

DIÈTE 1. Méd. Régime de nourriture; emploi raisonné de l'ali­mentation; 2. Cour. Privation totale ou partielle de nourri­ture, prescrite à titre médical (PR, 479).

"FÉLICITÉ 1. Littér., Relig. Bonheur sans mélange, généralement calme et durable; 2. Littér. Bonheur causé par une circon­stance particulière, (PR, 692).

Отпечаток социальной среды, в которой происходит процесс номинации, несут прежде всего лексические единицы простореч­ного и арготического происхождения: arnaquer, pop. «обманы­вать, надувать, облапошивать»; artiche, arg. «деньги, гроши, башли».

В связи с повышенным вниманием современной лингвистики

13 Телия В. Н. Коннотатнвнын аспект семантики номинативных еди­ниц. М, 1986. С. 128.

к языку как орудию коммуникации важное значение приобре­тает прагматический подход к исследованию семантики слова, который состоит в непосредственном обращении к изучению отраженных в языковых выражениях условий речевого обще­ния. Прагматика — один из аспектов языкознания, «исследую­щий единицы языка в их отношении к тому лицу или лицам, которые пользуются языком».¹⁴ Термином «прагматика» обозна­чают также научную дисциплину, которая занимается изучени­ем воздействия говорящих друг на друга в процессе коммуни­кации. Таким образом,термин «прагматика» трактуется двояко: с одной стороны, как правила типичного, социально уместного употребления слова в типизированных ситуациях речевого об­щения, à с другой стороны, как воздействующая сила слова.

Коннотативный аспект семантики слов (эмоционально-оце­ночный и функционально-стилевой компоненты) связан с праг­матикой слова. Эмоционально-оценочный компонент взаимодей­ствует с «воздействующим» аспектом прагматики, а функцио­нально-стилевой связан с прагматикой как сводом норм, пра­вил адекватного, социально уместного выбора слова в опреде­ленной ситуации общения. Например, обладающие яркой функ­ционально-стилевой коннотацией слова типа gratte (guitare), débilos (nul), meuf (femme) приемлемы в непринужденном об­щении в молодежной среде, среди равных по возрасту и соци­альному статусу. Функционально-стилевой и эмоционально-оце­ночный компоненты семантики слова служат для говорящего прагматической опорой, создают «постоянную» часть прагмати­ки слова, которая учитывается в пресуппозициях общения (пре­суппозиция — то, что должно 0ыть известно собеседникам зара­нее, чтобы сообщаемое было правильно понято). Переменная часть прагматики возникает в слове в процессе речевого обще­ния. Почти каждое лексическое значение коннотативно, т. е. обладает некоторым количеством дополнительных смыслов, имеющих как общий, так и частный, индивидуальный для каж­дого носителя языка характер. Имплицитно содержащееся в языковых единицах коннотативное значение выявляется кон­кретной ситуацией общения или контекстом их употребления.

Компоненты содержательной структуры лексического значе­ния тесно 'взаимосвязаны, проникают друг в друга и практиче­ски невыделимы в «чистом» виде. Их взаимодействие создает неповторимость семантики слова.

СЛОВО КАК ЕДИНИЦА НОМИНАЦИИ

Составной частью внутреннего содержания многих слов яв­ляется мотивировка — заключенное в слове и осознаваемое го-

¹⁴ Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. М, 1Э6а. С. 344.

 

 

верящими «обоснование» его звукового облика (как бы ответ на вопрос «почему это так названо?»). Например, регулярный звук работающего часового механизма назван le tic-tac, садо­вод, занимающийся разведением мимозы — le mimosiste.

Номинация — это процесс лингвистического обозначения различных фрагментов действительности, результатом которого является создание номинативных единиц равных слову, слово­сочетанию, предложению или новому значению уже существую­щего слова. Выбор названия для предмета определяется ха-р^чактерными особенностями этого предмета. В современной лин­гвистике выделена категория признака номинации. Признак но­минации — эго содержательный компонент лексической едини­цы, с той или иной стороны характеризующий обозначаемый объект и положенный в основу его наименования. «Признак, связывающий название с его источником, определяет внутрен­нюю форму слова. Эти признаки могут быть исключительно разнообразны, ими могут быть внешние черты предмета (фор­ма, цвет, размеры и т. д.), его назначение и функция, его связь с местом (по расположению, местонахождению, распространен­ности), его материал, способ изготовления, различные связи с другими, уже известными предметами (понятиями)».¹⁵ Слово мотивировано (обладает внутренней формой), если признак, положенный в основу наименования предмета, ощущается в значении слова. Например, sans-abri «бездомный», portemanteau «вешалка», décideur «политическое лицо, принимающее реше­ние, руководитель», invivable «непригодный для житья» (à pro­pos d'un lieu); café «lieu public où l'on prend du café» мотиви­ровано через café «boisson».

Особенно многочисленны слова с прозрачной внутренней формой в таких сферах лексики, как народные названия расте­ний и животных: tournesol «подсолнечник»; muflier «львиный зев»; mort-aux-vaches «куриная слепота»; herbe-aux-chats «вале­риана»; pied-d'alouette «дельфиниум»; sangsue «пиявка»; gobe-mouche «мухоловка»; tue-mouche «мухомор»; bleuet фр. «васи­лек», канад. «черника».

Сходство во внутренней форме слов в разных языках явля­ется результатом известной общности в историческом развитии отдельных языков. Это свидетельство того, что язык всегда и везде служит средством выражения мысли, орудием общения. Расхождения во внутренней форме говорят о том, как некото­рые общие закономерности глубоко своеобразно проявляются в истории того или иного национального языка.

С течением времени внутренняя форма слова может быть забыта, и только специальное этимологическое исследование способно вскрыть первоначальную мотивированность. Напри­мер, farce некогда значило Г) «начинка, фарш» (viandes

15 Г а к В. Г. Беседы о французском слове. М, 1966. С. 33.

 

hachées et épicées qu'on met à l'intérieur d'une volaille, d'un légume); затем стало служить названием небольших пьес, которые вводились как вставка, «начинка», в мистерии XIV века — 2) «фарс» (petite pièce de théâtre dont les effets comiques sont grossis et simplifiés, les farces étant introduites en qualité d'intermèdes dans la représentation des mystè­res) и, наконец, поскольку пьесы-вставки были комического ха­рактера, оформилось переносное значение 3) «шутка, проделка, выходка» (Dauzat, 315). В современном языке улавливается мотивирующая семантическая связь между значениями 2 и 3, связь со значением 1 утрачена.

Различаются два типа мотивации:

1. Экстралингвистическая (внешняя) фонетическая мотива­
ция проявляется в известной фонетической связи между звуча­нием слова и явлением, которое оно обозначает. «Звуковая ма­терия» языка создает возможность «изобразительной мотивиро­ванности», позволяя в той или иной мере имитировать звуча­ния окружающей действительности. Этот тип мотивации свойст­вен прежде всего звукоподражательным словам и считаетсяабсолютным: Coucou' Ку-ку! Dring! Дзинь! Ploc! Плюх!

Однако и здесь присутствует некоторая доля фантазии, вооб­ражения, национально специфичного восприятия и воспроизве­дения средствами разных языков одних и тех же звуков. Срав­ним: гоп-гоп «мур-мур»; coin-coin «кря-кря»; gloub-gloub «буль-буль»; clic-clac «тук-тук, вжик-вжик»; snif-snif «пф-пф (звук соления, фыркания, всхлипывания)»; buz-buz «жужжание насе­комого».

Таким образом, природные и механические звукоподража­ния в разных языках имеют различную фонетическую форму, т. е. в известной мере условны, что позволяет некоторым лин­гвистам подвергать сомнению абсолютный характер фонетиче­ской мотивации, поскольку во многих случаях мотивирующая связь между звуковой формой и ее смыслом ощущается только если известно значение слова.¹⁶

2. Интралингвистическая (внутренняя) мотивация связана
с внутрисистемными отношениями между языковыми единица­ми и имеет относительный характер. Внутренней формой обла­дают производные наименования — словообразовательные и се­мантические дериваты. Внутренняя форма таких слов — син­хронно воспринимаемый способ представления содержания в
слове, который является результатом взаимодействия двух со­держательных компонентов, участвующих в акте номинации.

Существуют две разновидности относительной мотивации:

а. Морфологическая мотивация, которая характерна для

16 Sauvageot A Portrait du vocabulaire français. Paris, 1964 P. 174— 189: Gouge nheim G Etudes de grammaire et de vocabulaire. Paris, 1970 P. 242—247.

 

 

Производных несложных слов. Некоторые слова Могут сЧй-гаться мотивированными в той мере, в какой их значение вы­водимо из отношений, устанавливаемых между составляющими их элементами. Сами же эти элементы — суффиксы и префиксы в производных словах, простые слова в составе сложных слов — немотивированы, произвольны. Поэтому подобная мотивация и является относительной.

Исходя из значений префикса повторения ге- и глагола dire «говорить»,-легко вывести значение глагола redire. Уменьши­тельный суффикс -ette, добавленный к слову planche, дает значе­ние слова planchette. В сложных словах значение выводится из смыслового содержания составляющих их простых слов: ré­veille-matin, vide-ordures, haut-parleur, chou-fleur etc.

В словообразовательных дериватах соотношение содержа­тельных компонентов поддерживается морфологической струк­турой слова и представлено взаимодействием семантики произ­водящей основы со словообразовательным значением аффикса. В слове sucrier внутренней формой является соотношение поня­тия sucre со значением суф. -1er. Внутренняя форма этого слова развертывается в мотивирующее суждение довольно общего ха­рактера: «что-то (кто-то), имеющее(ий) отношение к сахару». В соответствующем контексте она конкретизируется: sucrier j — «тот, кто производит сахар, т. е. сахарозаводчик, сахаровар», a sucrier^ — «то, что служит вместилищем для сахара, т. е. сахарница».

Далеко не все слова, образованные морфологическим спосо­бом, обладают прозрачной семантикой, вытекающей из значе­ния составляющих их элементов. В таких производных словах, как se reposer, regarder, префикс г е- потерял свое значение по­вторного действия, внутренняя форма этих слов для нас неясна. Для современных носителей французского языка ничего не го­ворит присутствие суф. -et (-ette) в таких словах, ка<к œillet «гвоздика», archet «смычок», poignet «запястье», pommettes «скулы», manette «рукоятка». В процессе исторического разви­тия многие сложные слова, первоначально соотносимые с дву­мя понятиями, приобрели единое целостное значение и демоти-вировались: gendarme < gent d'arme,s; bonheur < bon -f heur.

б. Семантическая мотивация, которая основывается на ре­альных ассоциациях и связях между предметами и явлениями по какому-либо признаку. Она связана с отношением семанти­ческой деривации, т. е. с отношением между исходным и произ­водным значением внутри семантической структуры многознач­ного слова. При семантической деривации в качес-ве внутрен­ней формы выступает соотношение предыдущего значения сло­ва с признаком, положенным в основу его переосмысления. Например, в слове gorille «телохранитель» внутренней формой является взаимоотношение признаков первоначального значения gorille (сила, размеры, агрессивность и т. п.) с семантическим

 

 

компонентом «лицо», в результате чего возникает новое содер* жание «кто-то, напоминающий гориллу», которое трансформи­руется в социально значимое (т. е. принятое всем языковым коллективом) переносное значение слова

Семантическая мотивация вскрывается, как правило, при диахроническом анализе слова. Обратимся к примеру. Слово curée датировано в этимологическом словаре XIV веком. Пер­воначально это термин псовой охоты «потроха животного и хлеб, смешанные в шкуре», пища, которая давалась собакам⁴ после удачной охоты. Написание слова в ту пору — cuirée от cuir «кожа, шкура». Cuirée было, таким образом, мотивирован­ным словом: cuir + суф. -ее (со значением «вместилище»), его внутренняя форма ощущалась современниками. К концу сред-нефранцузского периода произошло стяжение дифтонга ш > и. Мотивированное cuirée превратилось в демотивированное curée. Забвению внутренней формы способствовали и внешние факто­ры: обычай давать собакам пищу на шкуре постепенно выходил из употребления. Признак «кожи» забылся, зато сохранились другие — то, что это было после охоты и было вознаграждени­ем. Так, к XVI веку возникает переносное значение слова curée «добыча, нажива».

Важнейшей семантической особенностью французских обще­употребительных слов исконного происхождения является то, что их значение по преимуществу морфологически не мотивиро­вано. Это значит, что во французской обиходной лексике преоб­ладают слова, значение которых не выводится из значений со­ставляющих их морфем Немотивированный по преимуществу характер французской лексики объясняется рядом причин, сре­ди которых важнейшими являются:

 

1. Фонетическое развитие так называемых «народных слов», до неузнаваемости изменившее облик латинского слова-источ­ника и разрушившее мотивирующие этимологические связи. Восходящие к лат aqua французские слова eau «вода», aiguière
«сосуд для воды», évier «раковина» формально несоотносимы (ср. книжное aqueux «водянистый»); аналогичным образом воспринимаются как немотивированные, связанные общим ла­тинским корнем pied<pedem «нога», piège<pedica «ловушка»,
pion<pedonem «пешка» (в шахматах), piètre<pedestris «пло­хой, жалкий».

2. Выход из самостоятельного употребления мотивирующих корневых слов. Французские слова sentier «тропинка», visage «лицо» имеют морфологическую структуру производных слов, однако их внутренняя форма затемнена, так как исходные sente, vis вышли из активного употребления (sente сохранилось в некоторых диалектах, vis — в выражении vis-à-vis).

3. Разрыв смысловой связи с мотивирующим словом вследствие развития значений слов: morceau «кусок» 'больше не соот­носится с mordre «кусать» (первоначальная форма mors <. Lat.

 

morsus «укус»); aîné с naître (ст. фр. aïnz «прежде» -\-ne < lat. natus «рожденный»), meute «свора» с mouvoir «двигать» и т. п.

4 Частое использование латинских и греческих книжных
основ при образовании производных от общеупотребительных
слов народного происхождения:

été — estival < bas lat. aestivalis

île — insulaire < lat. insula

nez — nasal < lat. nasus

écrire — inscription < lat. inscriptio

oreille — auriculaire < lat. auricularius

foie — hépatique < gr. hêpatos.