Основные источники заимствования

во французский язык

На протяжении своей истории французский язык развивался в контакте с родственными романскими языками. Одним из пер­вых внес свой вклад в его лексику провансальский язык, язык поэзии трубадуров и утонченной самобытной культуры, который в XI—XIII веках был одним их наиболее развитых языков Запад­ной Европы. Социальным фактором, подкреплявшим языковой авторитет провансальского по отношению к французскому, было экономическое и культурное превосходство Юга Франции над Севером. Заимствование из провансальского языка, начавшееся

¹ Dubois J., GiacomoM, Guespin L. e. a. Dictionnaire de lin­guistique et de sciences du langage. Paris, 1994. P. 512.

в XI — XII веках, достигло кульминации к XVI веку и посте­пенно пошло на убыль, хотя продолжалось вплоть до XX века. Заимствованные из провансальского слова называют реалии жи­вотного и растительного мира: aigle, cigogne, cigale, dauphin, tortue, rossignol, abeille, flamant, escargot; datte, ligue, salade, griotte; кушанья: aïoli, bouillabaisse, nougat; музыкальные ин­струменты и танцы: flûte, viole, farandole; жанры поэтического творчества: aubade, ballade, romance, triolet, sonnet; среди них есть глаголы: abasourdir, accoster, s'emparer, s'esclaffer, tara­buster и прилагательные: jaloux, faraud, sournois и др.

Век Возрождения во Франции был настоящим триумфом итальянского языка. Весь XVI век отмечен сильным влиянием ренессансной культуры Италии, знакомству с которой послужи­ли итальянские военные кампании (1494—1559). Усилению франко-итальянских контактов способствовали также родствен­ные связи королевских домов и регентство Екатерины Медичи (1560—1580), привлекшей к французскому двору многочислен­ных соотечественников — придворных, художников, архитекто­ров, банкиров.

Решающим фактором, повлиявшим на приток итальянизмов во французский язык в XVI веке, был духовный и культурный престиж страны языка-отправителя, ее опережающее (по срав­нению с Францией) развитие во многих сферах деятельности. Однако нельзя не учитывать и обстоятельство социально-пси­хологического порядка: своеобразную языковую моду на итальянизмы. Итальянские слова проникали во французский не только как названия реалий в тех видах деятельности, по ко­торым Италия опережала Францию; из-за увлечения всем итальянским они теснили в речевом обиходе исконные фран­цузские слова. Это засилье итальянизмов побуждало филоло­гов-гуманистов писать трактаты в защиту чистоты родного язы­ка. В исторической перспективе то, что было лишь данью моде, поверхностным и наносным, во французском языке не сохрани­лось.

Многочисленные итальянские слова, которые прижились во французском, относятся к таким сферам, как военное дело, ис­кусство, придворная жизнь, финансовая деятельность; некото­рые из этих заимствований пришли во французский язык еще в XIV — середине XV века.

Военные термины: alerte, alarme, brigade, brave, bataillon canon, cartouche, caporal, cavalier, infanterie, escadron, sentinelle, soldat, vedette и др.

Термины искусства: архитектура — arcade, balustrade, bel­védère, façade, fresque; музыка — bémol, cantilène, concert, bal­let, violon, trombone и др.

Придворная жизнь: courtisan, festin, carrosse, altesse, favori, intrigue, bouffon, carnaval, cavalcade, caprice, brocart, escarpin, camisole, pommade, parfum и др.

Финансовая деятельность: banque, banqueroute, bilan, failli­te, ducat, florin, mercantile, loterie и др.

В дальнейшем на протяжении XVII — XVIII веков италь­янский язык поставлял французскому преимущественно слова из области искусства — архитектуры, живописи и музыки: ca­riatide, socle, fronton, coupole; miniature, pastel, filigrane; opéra virtuose (XVII в.); aquarelle, gouache, maquette; adagio, allegro, cantatrice, solfège, piano, violoncelle, soprano, solo, barcarole, cavatine, sonate (XVIII в.).

В XIX веке приток итальянских слов идет на убыль, тради­ционной областью заимствования остается музыка: brio, trémo­lo, maestro, imprésario, diva; вместе с этими словами пришли также: carbonaro, malaria, maffia (mafia). В XX веке заимст­вованы analphabétisme, autostrade, fasciste, ferroviaire, cassate, pizza (c XVI века итальянская кухня представлена во фран­цузском языке такими словами, как cervelas, saucisson, spa­ghetti, vermicelle).

По мнению французского исследователя П. Гиро, за весь период заимствования итальянский язык дал французскому поч­ти такое же количество слов, как английский.²

Основная масса заимствований из испанского языка пере­шла во французский в XVI—XVII веках; в XVIII—XIX веках их количество уменьшилось, а в XX веке случаи заимствования единичны. Из испанского перешли некоторые военные и морские термины: adjudant, casque, guérilla; embarcadère, embarcation, escadre, flottille, péniche; прилагательные bizarre, désinvolte, disparate, intransigeant; существительные bandoulière, sieste, cigare, camarade, nègre, junte, caramel, vanille, jonquille, mayonnaise и др. Среди заимствованной лексики есть некото­рое количество слов местного колорита, называющих понятия, традиционно ассоциирующиеся с Испанией: corrida, torero, to­réador, sombrero, fandango, flamenco, boléro. В XX веке перешли во французский слова cargo, marijuana, machisme, macho (по­следние два — из испанского языка Мексики).

Заимствования из португальского насчитывают всего не­сколько десятков слов, среди них albinos, autodafé, caste, cobra, fétiche, vigie, zèbre. Через этот язык перешли во французский названия некоторых растений из языков Азии и Африки: bam­bou, banane, mangue.

Свой вклад в словарный состав французского языка внесли также германские языки.

Среди заимствований из нидерландского языка можно выде­лить группу слов, бытующих во французском с XII — XIII ве­ков и прочно ассимилировавшихся: amarrer, boulanger, brique, coche «корабль», crabe, échoppe, flot, graver, lest, lippe, ruban,

² G u i r a u d P. Les mots étrangers. Paris, 1971. P. 64, 83.

vacarme. Лексика, заимствованная в последующие века (вплоть до XVIII в.), образует следующие тематические группы:

— корабельная лексика: corvette, matelot, beaupré, bâbord, tri­
bord, foc, hisser, hublot, cambuse, coq «повар»;

— названия технических сооружений: boulevard, dock, digue,
polder;

— реалии быта: bière, colza, houblon, mannequin, bouquin, bour­
se «'биржа», kermesse.

Кроме того, весьма значительный пласт среди нидерланд­ских заимствований составляет профессиональная лексика раз­нообразных ремесел, в которых были искусны жители страны. Слова этого рода не входят в активный словарь современных носителей французского языка. П. Гиро отмечает, что с конца XVIII века приток новых нидерландских заимствований во французский практически прекращается.³

Число слов, перешедших во французский язык из немецкого, относительно невелико. Выделяется пласт немецких лексических заимствований, принесенных во Францию немецкими и швей­царскими наемниками во время религиозных войн XVI века и несколько позднее: retire, rosse, bivouac, halte, trinquer, cible, vasistas. Более поздние заимствования называют разнообразные предметы из повседневного окружения человека: кушанья и на­питки — nouille, quenelle, vermouth; музыкальные инструмен­ты — fifre, harmonica, accordéon; транспортные средства — landau, berline и т. п.

К интернациональной лексике относятся перешедшие из не­мецкого во многие языки мира термины минералогии: cobalt, bismuth, zinc, gneiss, quartz, nickel, spath, loess, wolfram; фило­софии: noumène (Кант), primat, pragmatisme и др., а также ряд новейших заимствований XIX—XX веков, среди которых большинство обозначают реалии политической и социальной жизни: krach, diktat, putsch, nazi, bunker, ersatz.

Лексический состав французского языка существенно по­полнился заимствованиями из английского языка. Французский язык начал заимствовать из английского еще в период раннего средневековья. Названия четырех сторон света — nord, est, sud, ouest — пришли во французский в глубокой древности, хотя в письменных памятниках засвидетельствованы только в XII ве­ке. Аналогичным образом обстоит дело с некоторыми названия­ми одежды и морскими терминами: guimpe (XII в.), paletot (1350); havre, bateau (XII в.), rade (XV в.). Таких старых за­имствований немного.

С конца XVII века заимствование французским из англий­ского получает мощный импульс. Проходящие в Англии соци­ально-экономические процессы («славная революция» 1688—

3 Ibid. P. 29—30.

1689 гг.), ее политические институты (парламент) вызывают живейший интерес во Франции. Англия выступает как страна передового общественного и экономического развития; провоз­глашенные английской революцией политические принципы и новый экономический порядок, ее идеи республиканского госу­дарственного устройства оказывают влияние на историю других европейских стран. Все эти обстоятельства создают предпо­сылки для языкового заимствования. Англицизмы становятся все более многочисленными в разных областях словаря (само слово anglicisme впервые засвидетельствовано в 1652 г.).⁴

Массовое проникновение английских слов во французский на­чинается в XVIII веке. К этому же времени относится увлече­ние всем английским, получившее название anglomanie (слово датировано 1745 г.). Всплески англомании периодически наблю­дались в XIX и XX веках, всякгй раз оставляя после себя бо­лее или менее многочисленный корпус англииизмов, либо проч­но укоренявшихся во французском, либо уходивших вместе с принесшей их модой. В XVIII веке основными заимствующими сферами во французском являются политическая жизнь: législa­ture, motion, vote, session, partenaire, meeting; спорт: boxe, jockey, compétition; быт: redingote, bifteck, rosbif и др. В XIX ве­ке из английского во французский перешло некоторое количе­ство слов, связанных с развитием средств сообщения (в част­ности, уже упоминавшаяся железнодорожная лексика) и ту­ризма: steamer, wagon, ticket, palace, confort, hall, cocktail; конного спорта: turf, steeple-chase. В XX веке в качестве стра­ны передовых технологий, исследований космоса, информатики выдвинулись США, и основным источником заимствований стал английский язык Америки. Влияние заокеанского английского стало особенно заметным после второй мировой войны.

Общий объем заимствованной английской лексики в составе французского языка в XX веке по сравнению с предыдущими столетиями увеличился. Из 2,5 тыс. находящихся в активном употреблении англицизмов половина пришла во французский язык в XX веке.⁵ Примером могут служить такие слова, как after-shave, badge, briefing, discount, drugstore, flash, mixer, overdose и многие другие, которые современный носитель фран­цузского языка либо регулярно использует сам, либо слышит от окружающих. Французский язык заимствует из английского слова, принадлежащие следующим сферам деятельности:

— наука и техника: big-bang, dumping, fading, randomisation;

— средства массовой информации, реклама, шоу-бизнес: best-
seller, hit-parade, play-back, poster, remake, scoop, box-office,
sponsor;

4 W a 11 e r H. et G. Dictionnaire des mots d'origine étrangère. Paris, 1991. P. 92.

5 Ibid. P. 93.

— спорт: jogging, score, skateboard;

— повседневная жизнь: fast-food, chewing-gum, hot-dog и др.

Судьба английских слов во французском различна. Некото­рые из них прочно закрепляются и занимают свою нишу в сло­варном составе языка-получателя. Другие входят в речевой узус лишь на некоторое время, в силу каких-то внешних собы­тий, подчас в угоду моде, языковому снобизму, а затем забы­ваются. Примером последних могут 'быть некогда популярные smart, glamorous, betting, soft drink, up to date и др.

Своеобразной данью англомании является создание на французской почве псевдоанглийских слов, не имеющих реаль­ного прототипа, — «ложных англицизмов», наподобие не суще­ствующих в английском образований motocross < moto(cyc-lette) + cross, abréviation de cross-country «course à travers la campagne»; rugbyman < rugby + man (le terme anglais pour «joueur de rugby» est «rugby player»).⁶

В 1964 году вышла широко известная книга поборника за­щиты французского языка от английской экспансии Этьембля (Etiemble) «Parlez-vous franglais?» Автор книги бил тревогу и возмущался массовым нашествием из-за океана англицизмов, теснивших исконно французские слова. Резкую отрицательную реакцию лингвиста вызвали, в частности, следующие слова: renoving> bombing, columnist, spray, computer, tee-shirt, public relations, parking, scotch. По прошествии более тридцати лет можно говорить как о полностью акклиматизировавшихся во французском о таких словах, как spray, tee-shirt, par­king, scotch. Public relations переведено на французский и стало relations publiques (или в форме буквенного сокращения R. P.). Computer испытывает сильную конкуренцию со стороны французского слова ordinateur. Остальные из упомянутых слов лишь на недолгий срок задержались в речевой практике фран­цузов и полностью вытеснены исконными словами rénovation, bombardement, chroniqueur. Такие случайные гости из чужого языка иногда обозначаются термином «эфемерид». По свиде­тельству французского лингвиста Б. Кемада, 3/4 слов, против которых выступал Этьембль, исчезли сами собой: когда слова не нужны, они уходят.⁷

Существует ли во французском языке «засилье» англициз­мов, с которыми следовало бы бороться? Большинство француз­ских лингвистов отвечают на этот вопрос отрицательно. А. Рей и Ж. Селар констатируют, что общее количество английских слов в повседневной речи не превышает 1—2%.⁸ Иначе обстоит дело в специальных областях, в терминологии, но в этом случае важную роль играют внешние факторы — приоритет научных

6 Ibid. P. 266, 309.

7Entretien avec В. Quemada // Echos. 1994. N 73—74. Septembre — octobre. P. 74.

8 Ibid. P. 45.

открытий, опережающее другие страны развитие той или иной отрасли, экономические успехи и т. п. Рекомендованному Фран-' цуэской Академией термину mercatique трудно противостоять пришедшему из Америки вместе с соответствующим понятием термину marketing (тем более, что последний имеет интернацио­нальный характер). Вместе с тем французские достижения в информатике носят французские имена: logiciel, carte à puce.

Английские слова, используемые в терминологиях, часто приходят из Америки вместе с соответствующими предметами и понятиями и заимствуются не только французским, но и дру­гими языками, т. е. становятся интернационализмами.⁹ Поэто­му, в частности, не дает ощутимых результатов работа сущест­вующих во Франции с 70-х годов терминологических комиссий, занятых поиском французских эквивалентов для замены ино­язычных слов: то, что принято специалистами на международ­ном уровне, практически невозможно изгнать из одного отдель­но взятого языка. Например, еще в 1973 году были рекомендо­ваны следующие замены: show-business — industrie du spectacle,¹ scoop — exclusivité, spot — message publicitaire, flash-back — retour en arrière, fading — évanouissement, one man show -(spectacle) solo, bulldozer — bouteur, scraper — décapeuse и др.¹⁰! Все эти заимствования фигурируют в словнике отражающего общий узус словаря Малый Ларусс (издания 1989 г.). У слов show-business и bulldozer отмечены также усеченные разговор­ные варианты с пометой fam.: show-biz и bull; bulldozer, кромеj того, приобрело переносный метафорический ЛСВ: 2. Fig., fam. Personne que rien n'arrête, qui va son chemin avec détermination et ténacité. Cette fille-là, c'est un vrai bulldozer! (PLI, 160).

Таким образом, несмотря на попытки внедрения француз­ских терминологических эквивалентов в разных областях (в на­шем примере это были слова из лексикона индустрии развлече­ний, журналистики, рекламы, кино, радио, техники), иноязыч­ные слова укореняются в речевом обиходе французов, и целе­направленно вытеснить их национальными соответствиями труд­но. Очищение языка от «чужих» слов происходит естественным путем, по мере того, как теряют актуальность называемые ими предметы и явления. Слово pick-up «проигрыватель, приставка к радиоприемнику» пришло во французский язык в середине на­шего века вместе с изобретением; популярность последнего от­ражалась на частоте употребления слова в повседневной речи. Ревнители чистоты французского языка безуспешно пытались франсизовать его форму («piqueup» y Марселя Эме) либо заме­нить его образованным от латинской основы словом capteur; чужеродное pick-up входило в активный словарь носителя фран-

9 Trescases P. Le Franglais vingt ans après. Montréal, 1982. P. 13.

10 Journal Officiel. 18.01.1973. Цит. по: D é s i r a t С, H о г d é T. La

langue française au XX^e siècle. Paris, 1976. P. 227—228.

цузского языка до тех пор, пока на смену (Проигрывателю-при­ставке не пришли новые, технически более совершенные средст­ва воспроизведения звукозаписи. Современные толковые слова­ри французского языка приводят слово pick-up «проигрыватель* с пометой vieilli «устаревшее», что отражает его перемещение в периферийные слои лексики: pick-up становится фактом истории языка.

Аналогичные процессы можно проследить в бытовой лексике. Слово week-end, называющее новую жизненную ситуацию — два свободных дня в конце недели, прочно закрепилось во фран­цузском языке как необходимое наименование и активно функ­ционирует в речи, в том числе в устойчивом сочетании partir en week-end и в успевшем стать традиционным пожелании: bon week-end! Пришедшему из-за океана неологизму fast-food «де­шевый ресторан с быстрым обслуживанием», по всей видимо­сти, не грозит серьезная конкуренция со стороны официально рекомендованной замены — слова restovite, поскольку и явле­ние, и называющее его английское слово получают все более широкое международное распространение. Вместе с тем помета vieilli, которая сопровождает в современном толковом словаре французского языка некоторые слова, заимствованные из анг­лийского (например, такие, как home, cosy-corner, milk-bar, skating, некогда весьма популярные и даже модные), красноре­чиво говорит о динамике процесса заимствования. Эти англий­ские слова пришли во французский как названия новых реалий (cosy-corner, milk-bar, skating) или как новые названия уже из­вестных реалий (home). В обоих случаях важную роль сыграл психологический фактор новизны, моды. Именно потому, не обогатив заимствующий язык содержательно, эти слова доволь­но 'быстро оказались устаревшими.

По мнению большинства французских лингвистов, нет необ­ходимости бороться с англицизмами. Язык представляет собой саморегулирующуюся систему, которая в процессе функциони­рования освобождается от поверхностного, ненужного. Авторы вышедшего в 1980 году словаря англицизмов обследовали 2620 слов, из которых около 1000 являются устаревшими и практически вышедшими из употребления. Англицизмы состав» ляют 2,5% словаря разговорной лексики.¹¹

Русская лексика в словарном составе французского языка немногочисленна. Первое знакомство с русскими словами 'более или менее широкого круга носителей французского языка про­изошло в XIX веке благодаря произведениям французских пи­сателей, писавших о России: мадам де Сталь употребляет слова czar, boyard, cosaque, pope, moujik, ukase, verste; y Александра Дюма встречаоются tzar, tzarévitch, rouble, kopeck, troïka, samo-

11 Rey-Debove J, Gagnon G. Dictionnaire des anglicismes. Paris, 1980.

var, vodka, isba, knout. Для того времени это были экзотизмы, обозначающие незнакомые Франции реалии. Большая часть ру­сизмов и поныне остается на положении слов местного колори­та с ярко выраженной национально-культурной коннотацией. В особенности это касается бытовой лексики datcha, blini, pi-rojki, zakouski, kwas (kvas), kacha, balalaïka и т. п Ряд слов называет нехарактерные для Западной Европы географические понятия — taïga, steppe; специфически «русских» представителей животного мира — barzoï, béluga (bélouga), sterlet; явления, связанные в прошлом с общественным устройством России, — staroste, zemstvo, douma (все эти слова фигурируют в словаре Малый Ларусс, рассчитанном на широкую публику).

Общественно-политическая лексика послеоктябрьского перио­да (так называемые «советизмы») в значительной мере интер­национальна: soviet, sovkhoz(e), kolkhoz(e), komsomol, apparat-chik и т. п. Вхождение в речевой обиход французов русских слов из общественно-политической сферы особенно подвержено фактору времени; оно происходит всплескообразно в зависимо­сти от активных социальных процессов, развивающихся в стра­не языка-источника.

Воспринятые французским языком русские слова способны к семантическому развитию, освобождению от национально-культурных коннотаций. Эти процессы ведут к изменению языко­вого статуса русизмов и переходу их из разряда ксенизмов в общеупотребительную заимствованную лексику. Так, за сравни­тельно недолгий срок русское слово интеллигенция прижилось во французском языке: оно перестало быть наименованием только русской социальной группы. Об этом свидетельствует, в частности, дефиниция в словаре неологизмов: Intelligentsia pïteli^entsja] ou [eteligen(t)sja] s. f. Répandu mil. XX^e. Par. ext. Classe intellectuelle d'un pays, d'une société, d'une époque quel­conques (DMC, 296). В словаре отсутствует помета «mot russe», mo зафиксировано расширение значения (par extension). По­скольку французский язык не имеет слова собирательного зна­чения для обозначения совокупности лиц, объединенных по при­знаку интеллектуальной деятельности, заимствование русского слова явилось средством заполнения смысловой лакуны.

Заимствования из других славянских языков довольно ред­ки. Из польского пришли слова chap(s)ka, mazurka, polka; из чешского — obus, pistolet (через немецкий), robot (слово и стоя­щее за ним понятие «изобретены» чешским драматургом Каре­лом Чапеком).

Восточные языки также оставили свой след в лексике фран­цузского языка. Среди них особое место принадлежит арабско­му. В хронологическом отношении можно выделить два пласта арабизмов: 1) весьма многочисленный корпус арабских слов, перешедших во французский в период с раннего средневековья

до Возрождения; 2) более поздние заимствования нового и но­вейшего времени.

Арабизмы первой группы представляют собой полностью-ассимилированные слова. В средние века активному проникно­вению арабских слов во французский и другие западноевропей­ские языки способствовали такие социально-исторические фак­торы, как существование могущественных арабских государств с высокоразвитой наукой и культурой, обширная торговля, ко­торую вели арабы в районе Средиземного моря, осуществляя посредничество между Востоком и Европой, завоевание араба­ми Испании в VIII веке и их владычество на Пиренейском полуострове вплоть до XV века. Арабская культура в Испании оказала значительное влияние на Западную Европу. Из Испа­нии, позднее из Италии в другие европейские страны перешли в переводах на латинский и живые языки труды арабских уче­ных по математике, астрономии, медицине, алхимии, естествен­ным наукам, философии. Благодаря переводческой деятельно­сти арабов сохранялось и распространялось духовиое наследие античности: до эпохи Возрождения Запад знал произведения древнегреческих мыслителей и ученых (Аристотеля, Евклида; Птоломея, Гиппократа и др.) преимущественно в латинских переводах с арабского. Через переводы с греческого на араб­ский, затем с арабского на испанский, итальянский или латин­ский большинство древнейших научных текстов получило рас­пространение в западном мире. Поэтому в ряде случаев суще­ствуют колебания в установлении языка-первоисточника некото­рых слов и последовательности языков-посредников, через ко­торые они проникали во французский язык.

Среди средневековых заимствований из арабского во фран­цузский можно выделить. I) слова, пришедшие прямо из араб­ского, — amisal, azimut, gazelle, hasard, zénith; 2) арабские сло­ва* пришедшие через языки-посредники — испанский: artichaut, alcôve, guitare; итальянский: coton, girafe, Zéro; провансальский: magasin; каталанский: felouque; средневековую латынь: algèbre, alcool, sirop; 3) слова, «передамные» арабским из других языков- в качестве языка-посредника: гр. > ар. > фр. alambic, élixir; перс. > ар. > фр. azur, lilas; тур. > ар. > фр. café. Этимология некоторых древних заимствований восходит к санскриту, а араб­ский язык является лишь одним из звеньев в цепочке странст­вий слов по языкам и народам, санскрит > пере. > ар. > гр. > лат» > фр. > muguet (XII в.); санскрит > перс. > ар. > гр. > лат. > ит > фр. sucre (XII в.); санскрит > перс. > ар. > лт. > фр. orange (XIII в.).

Корпус арабизмов, составляющих условно выделенгшй нами первый пласт заимствований, включает тематические труппы названий разного рода веществ: alcali, ambre, antimoine, benjoin, nacre; терминов естественных «аук: chiffre, carat, calibre, nadir; торговых терминов: gabelle, tarif; названий растений: abricot,

safran, henné, estragon; животных: alezan, civette; кушаний: massepain, sorbet; одежды: jupe, chéchia.

Заимствования нового и новейшего времени, относящиеся ко второму лексическому пласту, перешли во французский язык прямо из арабского, без языков-посредников. На протяжении XVII—XVIII, частично XIX веков заимствовались в основном арабские фольклорные слова, так как существовала своеобраз­ная литературная мода — «ориентализм»: путешествия на Во­сток с последующим красочным описанием экзотических восточ­ных нравов и обычаев. Большинство привнесенных модой араб­ских слов — fakir, djinn, aimée, goule, marabout, médina — оста­лись книжными литературными словами местного колорита (в XIX веке ими увлекались поэты-романтики). С середины XIX века в связи с колонизацией Алжира во французский язык начина'ют проникать арабские слова, называющие местные реа­лии: casbah, méhari, médersa, souk, — a также некоторое количе­ство бытовой лексики» пополняющей французское просторечие и военный жаргон; этот процесс продолжается и в XX веке: bled, cleb(s), maboul, smala, kif-kif, barda, toubib (XIX в.), baraka, baroud, ramdam (XX в.). В наши дни слова из разговорного арабского языка продолжает заимствовать французский моло­дежный жаргон: balec «берегись!», flouze «деньги», kif, kief «кайф».¹²

Большинство заимствований из персидского и турецкого язы­ков — это «слова-странники», переходившие во французский через арабский, греческий и романские языки-посредники. Пути отдельных слов причудливо переплетались; относительно дати­ровки и установления этимологии многих из них существуют разные мнения. Учитывая это обстоятельство, с некоторой до­лей приблизительности можно сказать, что из персидского при­шли слова bazar, kiosque, divan, jasmin, échecs, paradis, écarlate, cramoisi, из турецкого — pacha, odalisque, chibouque, yatagan, gilet, caviar, sorbet. Этимология некоторых из этих слов восхо­дит к санскриту.

СУДЬБА ЗАИМСТВОВАННЫХ СЛОВ

Меняя среду, попадая в новое языковое окружение, заимст­вованное слово не может оставаться без изменений и подвер­гается ассимиляции. В процессе ассимиляции оно подчиняется системе заимствующего языка в фонетическом, графическом и грамматической отношении. Кроме того, возможны изменения в его семантической структуре.

Степейь фонетического и графического уподобления чужого слова, его приспосабливания к правилам произношения и напи­сания заимствующего языка зависит от фактора времени- наи-

12 Сalvêt L. J. L'argot еn 20 leçons. Paris, 1993 Р 67.

более старые заимствования полностью фонетически ассимили­ровались, многие из них интегрировались в заимствующий язык графически, например англ, packet-boat > paquebot, нем. Schei-be > cible, ит. banca rotta > banqueroute. Графическое уподоб­ление отражает принятое узусом франсизованное произношение иноязычных слов. Для более новых, сравнительно недавно при­шедших во французский язык заимствований непременным атрибутом изменения их звукового облика остается смещение ударения на последний слог; произношение же таких слов мо­жет быть приближено к исконному: ит. pizza [pidza], исп. macho [tnatfo], англ, job [d%ob].

Однако у большинства слов, заимствованных в современный период, происходят фонетические изменения, которые зависят от характера интеграции слова во французский язык — визуаль­ного (графического) или слухового (фонетического). В первом случае иноязычное слово произносится в соответствии с приня­тыми во французском языке правилами произношения букв и буквенных сочетаний: standard англ, ['staendad] ->-фр. [stâ'dar]; во втором — фонемы заимствованного слова заменяются близ­кими к ним звуками французского языка: supporter англ. [sa'pj.ts] — + фр. [syp^r'tœr] или [sypor'ter].¹³ Неударный конеч­ный сегмент английских слов на -ег становится ударным. По­скольку у большинства таких слов -ег является суффиксом, соот­ветствующим французскому -еиг, во французской речи по ассо­циации с исконными словами он произносится [cer]: leader [li-dœr], speaker [spikcer], scraper [skrapœr] и т. п.; у некоторых слов конечное -ег заменяется на -еиг и в написании: reporteur, mixeur; y целого ряда таких слов существует двоякое произно­шение или написание: best-seller [bestselcer], [bestseler]; scooter [skutœr], [skuter]; supporter — supporteur, challenger — challen-geur и т. п.

Графическое уподобление нехарактерно для заимствований нового времени- благодаря изучению иностранных языков, раз­витию средств массовой информации и туризма для современ­ных носителей французского языка заимствованное слово суще­ствует не только в звуковой форме; большинству знаком и его графический образ. Неизменность графики иноязычного слова несколько затрудняет процесс его фонетического освоения, по­рождает подчас речевые несоответствия норме, поскольку в иноязычных словах, заимствованных французским языком, один и тот же графический знак может соответствовать разным зву­кам, как, например, графема и в словах, пришедших из англий­ского, передает звуки [у], [w], [i], [ce]: rugby [rygbi],, blue-jean [bludin], business [biznes], auburn [obœrn]. По свидетельству О. Соважо, даже образованные люди иногда произносят звук [у] в английском слове building.¹⁴

13 Dési ratC,Horde T. Op cit. P. 193—194

14 Sauvageot A Portrait du vocabulaire français Paris, 1964. P. 221.

Между тем даже очень старое и полностью ассимилировав­шееся во французском языке заимствованное слово можно от­личить от исконных слов языка по ряду признаков. Прежде всего — по сочетаниям звуков, которые не свойственны унаследо­ванным словам, подвергшимся закономерным фонетическим из­менениям. В собственно французских словах не встречаются сочетания st, str после протетического е, характерные для слов, заимствованных из итальянского языка (ср.: étudiant, étoile, étrangler I estafette, estacade, estropier), a также сочетание са вместо che (ср.: cheval, chèvre ] wr. cavalcade, пров. cabri).

Одним из морфологических признаков, по которым выделя­ются иноязычные слова, являгются специфические формы мно­жественного числа (по нормам языка-источника): un lied — des lieder (нем.); un scotch — des scotches, une lady — des ladies, un cameraman — des cameramen (англ.); un carbonaro — des carbo-nari, un solo — des soli (ит.). В 1990 году Комиссией министер­ства просвещения.Франции рекомендованы некоторые измене­ния в орфографии, которые касаются, в частности, образования множественного числа заимствованных слов. Вводится единое правило образования множественного числа для исконных и заимствованных слов: добавление s на конце слова (слова, за­канчивающиеся на s, х, 2, остаются без изменения). Таким об­разом, отныне следует писать: des matchs, des lieds, des solos, des apparatchiks, des businessmans; des boss, des box., des kibboutz (ранее употреблявшиеся формы множественного числа остаются допустимыми). В качестве исходной формы единствен­ного числа для заимствованных слов берется та, что принята французским речевым узусом, даже если это форма множест­венного числа в языке-источнике: un zakouski — des zakouskis, un macaroni — des macaronis, un graffiti — des graffitis. Графи­ческой интеграции иноязычных слов во французский язык дол­жно способствовать рекомендованное Комиссией слитное напи­сание сложных слов: covergirl, weekend, hoidog.¹⁵

Синтаксической особенностью, отличающей заимствованные слова, является нетипичный для французского языка порядок компонентов в сложных словах, пришедших из других языков: постановка определения перед определяемым, например ferro­viaire < ит. ferroviario, papier-monnaie — калька с англ, рарег топеу (о кальках см. ниже).

В составе заимствованных слов во французский язык пришли некоторые словообразовательные элементы, впоследствии послу­жившие для создания новых слов на французской почве и тем самым обогатившие словообразовательную систему заимство­вавшего языка. Испанские слова banderille, escadrille, jonquille, flottille, mantille и др. принесли во французский язык суффикс

¹⁵ Les rectifications de l'orthographe: Texte officiel // Le français dans le monde. 1990. N 239.

-ille, с которым от исконных основ появились слова brindille, charmille, faucille и др. Суф. -esсо был в составе итальянских (burlesque, grotesque, carnavalesque, pittoresque) и испанских (picaresque) слов; во французском он дал livresque, funambules­que, romanesque и многочисленные производные от имен собст­венных (dantesque, chaplinesque, moliéresque и т. п.). В суффиксе -ade слились пров. -ada (brandade, panade), ит. ~ata (arcade, cascade, sérénade, passade) и исп. -ada (estrade); во француз­ском он послужил для образования слов citronnade, cotonnade, œillade, baignade, rigolade и др. В наши дни наблюдает­ся наплыв английских слов с суф. -ing (briefing, brushing, jogging, karting, shopping, training и др.); некоторые толковые словари включают его в перечень суффиксов французского языка.¹⁶

Вхождение заимствуемого слова в лексическую систему при­нимающего языка сопровождается следующими семантическими преобразованиями.

1. Сужение семантической структуры лексемы. Как правило,
многозначное слово заимствуется лишь в одном из своих значе­
ний. Англ, racket во французском значит только «рэкет, вымо­
гательство денег, шантаж», а у себя на родине — еще и «обман,
мошенничество, жульническое предприятие, афера; легкий за­
работок, занятие, работа»; аналогичным образом слово ersatz
«эрзац, заменитель» в немецком имеет, кроме того, значения
«замена, возмещение; воен. пополнение, комплектование».

2. Расширение значения в связи с переходом слова из спе­
циальной области в общий обиход: corridor > ит. corridore
(XVII в.) «оборонительное сооружение, крытый проход, по ко­
торому можно перебежать с одного места на другое» ->- «кори­
дор»; vedette < ит. vedetta (XVI в.) «возвышенное место, на
котором находится часовой»---- воен. уст. «конный часовой»----«тот, кто на виду»----- «видный актер, знаменитость, звезда».

3. Специализация значения. Пришедшее во французский из
провансальского (или пикардского диалекта) слово camp < лат.
campus «поле» в XV веке приобрело значение «военный лагерь»;
заимствованное из испанского или португальского nègre < negro < лат. niger «черный» стало значить «негр».

4. Приобретение словом коннотаций, отрицательно-оценоч­
ной и стилистически сниженной. Немецкое слово Ross «конь,
скакун», принадлежащее к литературной лексике, которое во
французский язык принесли в XV веке солдаты-наемники, ста­
новится rosse «кляча» и далее развивает разговорные перенос­
ные значения пейоративного характера: «разг. злюка, вреди-
на». Английское слово rosbif «ростбиф» во французском просто­
речии становится уничижительной номинацией англичанина и
английского; ар. souk «рынок» в просторечии приобретает пере-

16 Le Robert d'aujourd'hui. Paris, 1993. P. XV.

 

носные значения «шумное сборище, беспорядок».

5. Развитие в заимствованном слове новых значений. Инте­
ресную историю имеет слово boulevard < нидерл. bolwerc
(XVв.), первоначально называвшее «фортификационное соору­
жение, укрепленный земляной вал». Когда в результате измене­
ний в средствах ведения военных действий подобные сооруже­
ния утратили свою защитную роль, на их месте появились об­
саженные деревьями прогулочные аллеи — современные бульва­
ры, сохранившие прежнее наименование (XIX в.). Немецкий
глагол trinken «пить» (XVI в.) > фр. trinquer постепенно раз­
вил следующие значения: «чокаться», «разг. пить, напиваться»,
«прост, отдуваться, расхлебывать» Немецкое же существи­
тельное nickel «никель» (XVIII в.) в современном французском
языке употребляется в разговорной речи как имя прилагатель­
ное со значением «очень чистый, вылизанный, отличный»: c'est
nickel «просто здорово, классно». Имя итальянца Calepino, авто­
ра известного словаря латинского языка (1502), сначала ис­
пользовалось как название этого словаря, затем любого словаря
вообще, а к концу XVII века стало calepin «записная книжка».

6. Смещение значения в заимствованном слове под влиянием
языка-реципиент а Семантический сдвиг такого рода на­
блюдается в некоторых англицизмах, которые у себя на родине
имеют значения, отличные от «приписываемых» им француз­
ским языком. Например, слова camping, dancing, sleeping, бу­
дучи по природе своей причастиями, в английском языке обо­
значают действие в процессе совершения, а во француз­
ском языке приобретают значение «место совершения действия»;
словом smoking-(jacket) англичане называют домашнюю куртку,
а тому виду одежды, который французы обозначают словом
smoking, в английском соответствует dinner-jacket и т. п.¹⁷

Семантические процессы, происходящие в иноязычных сло­вах, свидетельствуют о принятии их за