Чекалина Е. М. Язык современной французской прессы. Л., 1991.

Глава VIII

СЛОВО И ВРЕМЯ. СТАРОЕ И НОВОЕ ВО ФРАНЦУЗСКОЙ ЛЕКСИКЕ

УСТОЙЧИВЫЕ И ПОДВИЖНЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ ЛЕКСИКИ

Словарный состав языка является наиболее подвижной и наиболее быстро развивающейся его частью. Лексика любого языка первой реагирует на все изменения в истории народа — носителя этого лзыка, касающиеся любой стороны жизни: эко­номического уклада, социального устройства, производства, культуры, науки, быта и т. п. Возникают новые понятия и явле­ния, создаются новые предметы — рождаются новые слова, ко­торые их обозначают, формируются новые значения слов, уже существующих в языке. С появлением нового часто происходит забвение старого, отжившего, а с исчезновением явления или предмета нередко умирает и обозначающее его слово. Так же, как жизнь человеческого общества находится в постоянном раз­витии, словарный состав языка находится в постоянном движе­нии, регулируемом общественными потребностями. История сло­варя — это история приобретений и утрат.¹ А. Дарместетер от­метил в развитии языка две противоречивые тенденции—стрем­ление к сохранению старого положения вещей и непреодоли­мую тягу к созданию нового: «Toute langue est dans une perpé­tuelle évolution. A quelque moment que ce soit de son existence, elle est dans un état d'équilibre plus ou moins durable entre deux forces opposées qui tendent: l'une, la force conservatrice, à la maintenir dans un état actuel; l'autre, la force révolutionnaire, à la pousser dans de nouvelles directions...ce jeu... où les tradi­tions du passé luttent contre les tendences de l'avenir, où se mon­trent les diverses façons de penser des nations».²

Однако 'базой лексического состава любого языка являют­ся более устойчивые элементы, определяемые иногда как основ­ной словарный фонд языка. Трудно с полной достоверностью

1 Доза А. История французского языка / Пер. с фр. М., 1956. С. 127. 2 Darmeste ter A. La vie des mots. Paris, 1895. P. 6, 17.

определить круг слов, причисляемых к основному словарному фонду, и дать критерии их выделения. По-видимому, важнейши­ми чертами названных лексем является их большая коммуника­тивная значимость и, как следствие этого, большая употреби­тельность, возможность быть использованными всеми членами языкового коллектива. Это прежде всего общеупотребительная лексика, понятчая всем говорящим на данном языке и необхо­димая им для повседневного общения, независимо от пола, воз­раста, социальной принадлежности и рода деятельности, т е. слова, обозначающие степени родства и предметы быта, тради­ционные орудия производства и продукты питания, явления природы, объективные признаки предметов, домашних живот­ных, действия одушевленных существ, характеристику дейст­вия и состояния и т. п., например: homme, femme, enfant, maison, table, aiguille, bâton, voiture, pain, lait, nature, pluie, neige, chien, vache, cheval, long, large, grand, petit, méchant, bien, mal, tôt, tard, aimer, travailler, dormir, se lever и т. д. Сюда же следует отнести и незнаменательные части речи, та­кие, как артикли, детерминативы, местоимения, союзы, предло­ги, без которых не может осуществляться коммуникация, напри­мер: moi, toi, nous, il, elle, qui, que, lequel, cela, ça, vôtre и др. Подобные слова составляют ядро лексической системы любого языка. Далее к периферии располагаются лексемы менее употре­бительные, но не менее доступные всем членам языкового кол­лектива, такие, как книжные слова (например, те из них, кото­рые выражают абстрактные понятия и состояние: lassitude, abo­mination, se modifier, réussir, revendiquer), некоторые специаль­ные термины и профессионализмы: atterrir, filmer, compas, bac и т. д.

Движение в центр лексической системы возможно при воз­растании их коммуникативной значимости, если обозначаемые ими понятия приобретают особую жизненную важность. Так произошло со многими словами, относящимися к области средств массовой коммуникации, например émission, chaîne, antenne, speakerine и др. Родившиеся как термины, они еще сов­сем недавно находились на периферии лексической системы, но теперь продвигаются в ее центр, так как «четвертая власть» все настойчивее вторгается во все сферы человеческого существо­вания.

На периферии системы остаются лексические пласты, кото­рые обслуживают потребности определенных профессиональных групп, отдельных социальных и региональных слоев населения, т. е. диалектизмы, профессионализмы, термины, жаргонизмы и т. п., — элементы лексической системы, не являющиеся общим фондом языкового коллектива. Здесь же располагаются и те лек­семы, которые по разным причинам выходят из употребления, и те, которые являются новыми для языка, недавно возникши­ми и не принятыми еще основной частью языкового социума.

 

 

 

Первые, как утратившие свою актуальность, движутся от цент­ра к периферии, чтобы в конце концов выйти за пределы этой системы, т. е. перестать существовать. Вторые, наоборот, обыч­но движутся из периферии в центр; наиболее жизнеспособные остаются в ядре лексической системы языка, становясь слагае­мыми основного словарного фонда.

УСТАРЕВШАЯ ЛЕКСИКА

Устаревшими называются слова, сохранившиеся в языке, но вышедшие из активного употребления и не использующиеся в обычной разговорной речи. Одни из них понятны большинству носителей французского языка, например val «долина», tré­passer «умереть», arbalet «арбалет, вид оружия», galère «гале­ра, вид корабля», хотя понимание двух последних может быть весьма приблизительным. Другие непонятны совсем без обра­щения к словарям, так как их графический или звуковой облик не вызывает в уме картины и идеи, знаками которых они явля­лись, например- dîme «десятина», courre (la chasse à courre) «псовая охота».

Среди устаревших слов выделяются две группы: историзмы и архаизмы.³

Историзмами называют слова, обозначающие реалию или предмет, которые ушли в прошлое вместе со своей эпохой; слова устарели потому, что вышли из употребления предметы и поня­тия, для которых они являлись единственной номинацией. На­пример, исчезли омнибусы и фиакры, слова omnibus и fiacre принадлежат тому времени, когда они существовали, т. е. XIX веку. Однако в этом значении они не исчезли из языка совсем, а используются в исторических исследованиях при опи­сании жизни общества соответствующего периода, в художест­венных произведениях, действие которых происходит в опреде­ленную историческую эпоху.

Можно выделить несколько тематических групп историзмов. Это слова, обозначающие:

— социальные отношения и социальное положение человека:
seigneurie «власть сеньора», vassal «вассал», serf «крепостной>,
échevin «эшевен, член графского суда», feudataire «ваюсал»;

— воинское снаряжение; bassinet «каска, металлическая ша­
почка, которую носили под каской», cuirasse «кираса, латы>,
cuissot «набедренник, часть доспехов», cotte de mailles «коль­
чуга», cotte d'armes «куртка, надевавшаяся поверх лат», и раз­
новидности оружия: espadon «эспадон, большой широкий меч>,
estramaçon «длинный палаш», pertuisane «протазан, копье с
плоским наконечником», pavois «щит»;

з Иногда термин «архаизмы» используется как родовое понятие. В та­ком случае следует говорить о разграничении историзмов и собственно арха­измов.

— средства передвижения: berline «берлина, дорожная каре­
та», break «бричка», cabriolet «кабриолет», calèche «коляска»,
coupé «двухместная карета», Victoria «открытая карета»;

— ремесла и вид занятий: barbier «цирюльник», bateleur
«фокусник, ярмарочный пшнаст», couleuvrinier «пищалыцик»,
lanternier «фонарщик», mat^rone «повитуха», tavernier «хозяин
таверны», scribe «скриб, писарь, переписчик», fesse-mathieu
«ростовщик»;

— предметы обстановки и быта: cotret «вязанка дров», ga-
letat «лачуга», layette «ларчик», hanap «чаша, кубок»; одежда,
еда, напитки: hypocras «глинтвейн», cervoise «пиво», rocket «ту­
ника», camisole «камзол», mitaine «митенка, перчатка без паль­
цев», melon «котелок», surtout «балахон, широкое верхнее
платье»;

-— денежные знаки: sol parisis «су», florin «флорин», louis -«луидор», maille «полушка», napoléon «наполеондор», teston «тестон, серебряная монета»;

— явления культурной жизни, в частности литературные и
драматургические жанры: mystère «мистерия», lai «лэ», moralité
«моралите», fablio «фаблио» и т. д.

Число историзмов, обозначающих общественные отношения и материальную культуру прошлого, во французском языке зна­чительно. Переход ранее употребительных слов активного запа­са в пассивный, в историзмы наблюдается во все периоды жиз­ни языка, причем иногда в относительно недавние. Быстро по­падают в забвение слова, которые означают одежду, модные направления. Так, в 60-е годы XX века во Франции быстро рас­пространилась мода на песни и стиль «йе-йе». Лексема yé~yé, да­тированная 1962 годом, вошла во все словари, но в Малом Ро-бере 1993 года находим: vieilli Nom donné, d'abord par moquerie, un début des années soixante, aux jeunes amateurs d'un style de musique venu des Etats-Unis. Таким образом, для 90-х годов это слово может рассматриваться как историзм, знак эпохи (ср. «стиляга» в 50-е годы в Рос/сии).

Итак, появление историзмов связано с изменением социаль­ных условий, государственного строя, развитием техники и ис­чезновением конкретных предметов, с изменением моды и миро­воззрения.

В отличие от историзмов, архаизмы как самостоятельная •единица речи ушли из разговорного языка совершенно. В силу ряда причин те предметы, которые они обозначали, получили другое наименование и первые номинации оказались вытеснен­ными синонимами.

Причины старения слов и их исчезновения многочисленны. К основным лингвистическим причинам можно отнести сле­дующие:

1. Фонетическое развитие, которое приэело к сокращению размера слова и сделало его маловыразительным и совпадаю-

щим по звучанию с другими словами. Например, когда augu-rium, нар. лат. agurium, стало звучать как heur и совпало по звучанию с heure, heurt, оно вытеснилось лексемой bonheur; nef (Л|ат. navis) уступает место слову, возникшему из нар. лат. па-vilium (navigium), так как последнее имеет больший фонетиче­ский объем.

2. Схождение по звучанию двух, различных слов (омонимиче­
ские коллизии) приводит к выпадению одного из них, если они
используются в близких контекстах. Так, esmer (estimare), к.
концу средних веков звучавшее как émer, вытесняется aimer;
seing (signum) выпадает как омонимичное другим словам: saw,
saint, sein, cinq, ceint.

3. Расширение сферы употребления лексемы делает ее упо­
требительнее, чем близкое по значению, но более специализи­
рованное слово, которое выпадает из языка. Так, глагол donner
«приносить дар» чрезвычайно расширяет свою сочетаемость и
семантику и побеждает глагол bailler, также имевший значение
«давать, вручать».

4. Семья слов, наличие в языке «родственников» поддержи­
вает жизнь слова, и наоборот—отсутствие однокоренных слов-
способствует исчезновению лексемы. Feu «покойный» является
единственным «народным словом», развившимся из fatum, а
потому уже почти совсем не употребляющимся, кроме сочета­
ния feu le père, feu Monsieur, feue Madame и т. д., huis улотреб-
ляется только во фразеологической единице huis dos и имеет
лишь одно производное слово — huissier.

В развитии лексического состава языка нельзя недооцени­вать фактор моды, престижа.

Часто вышедшие из употребления слова оставляют в языке свои производные; так глагол choir исчез, но существуют: chute, parachute, déchoir, échoir, échéant; глагол poindre исчез в значе­нии «колоть» и маркирован книжным стилем в значении «появ­ляться», но его производные широкоупотребительны: point» pointe, pointer, pointillage, pointiller, pointillisme и т. д.

Лексические архаизмы останется жить во фразеологических единицах, сформировавшихся в то время, когда слово было еще общеупотребительным. Так, носители языка прекрасно понима­ют, что chercher noise à qn означает «искать ссоры», хотя noise ушло из языка еще в XVI веке, se tenir coi — то же, что se tenir tranquille (coi исчезло к XVI веку), sam et sauf «цел и невре­дим» воспроизводит лексему sauf, не существующую в свобод­ном виде; mesurer les autres à son aune «мерить всех на свой, аршин» напоминает о несуществующей более мере длины.

Архаизмы живут и в именах собственных и топонимах: рир «гора»: Риу de Dôme, Puy-l'Evêaue, Puymorens; mont «гора» (современное — montagne): Mont-Blanc, Mont-Doré, Montauban,. Montbrison, Montbétiard; val «долина» (современное vallée}: Val de Loire, Val de Marne, Val d'Oise. Для двух последних от-

метим также фразеологические единицы: promettre monts et merveilles «обещать кисельные берега и молочные реки», par monts et par vaux «по горам и долам».

Если устаревшим является какое-то одно значение слова, один лексико-семантический вариант, то обычно говорят о се­мантическом архаизме. Так, многие устаревшие слова (историз­мы и архаизмы) ушли из языка не окончательно, а лишь в пер­вичном этимологическом значении; они были приспособлены для номинации в терминологических, специальных языках, кото­рые и спасли их от полного забвения. Приведенное выше nef «неф» известно как архитектурный термин (partie d'une église comprise entre le portail et le choeur dans le sens longitudinal), a seing «подпись» осталось в очень консервативном юридиче­ском стиле: acte sous seing privé «документ, не засвидетельство­ванный у нотариуса»: signature d'un acte non reçu par un no­taire, так же как и huis «дверь» в huis clos «судебное слушание при закрытых дверях». Лексема chevalier «рыцарь» является не только историзмом, напоминающим о средневековых турнирах и аристократических титулах, но и современным «знаком отли­чия»: chevalier de la Légion d'honneur «кавалер ордена Почет­ного Легиона». Наименования средств передвижения были пере­несены на другие виды транспорта: omnibus «пассажирский поезд», т. е. поезд, останавливающийся на всех станциях Осо­бенно широко названные лексемы используются в автомобиле­строении для обозначения различных видов и модификаций ма­шин: break «пикап», coupé «двухместная машина», cabriolet «от­крытая машина» и др. В поэзии архаичные слова придают тор­жественность стилю, отсюда помета в словаре: poét., vieilli; на­пример, sein в значении «чрево»: Dans quel sein vertueux avez-vous pris naissance?; aïeux «предки», hymen «брак», reclus «от­шельнический, затворнический»: mener une existence recluse и т. д. Интересно переосмысление историзмов в эмоционально окрашенной разговорной речи. Так, corvée «барщина» означает «тяжелую, неприятную обязанность, ярмо»: quelle corvée! При­мерно с тем же значением встречается лексема galère «каторга, каторжные работы»: c'est une vraie galère! «это настоящая ка­торга!» (трудная, безрезультатная работа); в последнее десяти­летие возник неологизм galérer «мыкаться, тратить силы впустую».

Как историзмы, так и архаизмы используются в художест­венной литературе, хотя можно отметить некоторое различие в их употреблении. Историам является просто необходимой но­минацией (vassal, seigneur), без которой невозможно само по­вествование, он мотивирован тематическими причинами; арха­изм же всегда является средством создания колорита эпохи, и его появление произвольно. При помощи архаизмов читатель ощущает сдвиг во временном плане, дистанцию между настоя­щим моментом и прошлым. Например, в историческом романе

«Собор Парижской богоматери», действие которого разворачи­вается в 1482 году, В. Гюго архаизирует повествование за счет устаревших синтаксических конструкций и грамматических форм, но особенно путем введения большого количества исто­ризмов (musette «музыкальный инструмент», bailli «лицо, исполняющее обязанности судьи», pilorier «выставить к позор­ному столбу») и архаизмов (entrailles «душа», le populaire «на­род», septentrional (la tour~ «северная башня») и т. д.). Без первых не может быть рассказа о событиях XV века; вторые дают некоторую характеристику языка средневековой Франции. Например: C'était un capitaine des archers de l'ordonnance du roi, armé de pied en cap, et l'espadon à la main — исторические реалии, как-то: воинское снаряжение (espadon) или род войск (archer de l'ordonnance du roi), должны соответствовать эпохе, тогда как фразеологизм с архаическим компонентом de pied en cap мог бы быть заменен ни des pieds à la tête.

Историзмы чаще используются в авторской речи, при описа­ниях; архаизмы чаще вводятся автором в речь персонажей:

— Or ça, la bohémienne, si toi ni ta chèvre n'avez rien à nous
donner, que faites-vous céans? (céans=ici);

— Renault Château, garde du scel du Châtelet de Paris
(ae= garde des sceaux)

— Jehan, on m'apporte tous les jours des doléances (= plain­
tes) de vous. Qu'est-ce que c'est que cette batterie (— querelle)
où vous avez contus (or lat. confundere=frapper) de bastonnade
un petit vicomte Albert de Ramonchamp?

— Oh! grand'chose! Un méchant page qui s'amusait à escail-
botter (= éclabousser) les écoliers en faisant courir son cheval
dans les boues' (Victor Hugo, Notre Dame de Paris).

Таким образом, существование в языке устаревших слов поддерживается функциональными стилями книжной речи — юридическим, официально-деловым, научным, стилем художест­венной литературы; некоторые из них стали терминами.

НОВЫЕ СЛОВА (НЕОЛОГИЗМЫ)

Лексический состав языка постоянно пополняется новыми словами и устойчивыми оборотами, возникают новые значения уже существующих слов. Процесс обогащения языка необходим и естествен, как естественны процесс развития человеческого общества, изменение характера социальных отношений, научно-технический прогресс Потребность в новых словах ощущается прежде всего при обозначении новых реалий, новых, не сущест­вовавших прежде предметов, новых понятий и отношений. Но не только экстр а лингвистические факторы определяют пополне­ние лексического состава языка; внутриязыковые процессы, дей­ствие законов внутрисистемного преобразования также приво­дят к образованию неологизмов.

Неологизмом называется слово или устойчивое словосочета-j ние, которое недавно появилось в языке и ощущается носителем] языка как новое. Оно остается неологизмом до тех пор, пока] в нем ощущается новизна, но когда восприятие новизны утра­чивается, реалия, обозначаемая словом, становится привычной»! слово или словосочетание входит во всеобщее употребление.! Возможен и иной процесс: слово не приживается в языке и че­рез какое-то время исчезает. Специфика новых слов состоит! прежде всего в том, что они, так же как устаревшие слова,! всегда связаны с определенной исторической эпохой; это неоло*| гизмы для своего времени, для некоего отрезка времени.

Среди параметров-конкретизаторов, позволяющих отграни-'j чивать неологизмы m других категорий слов, важнейшими яв-j ляются следующие:

1. Конкретизация по параметру «время» (ответ на вопрос!
«когда?»). «Неологизмы — новые слова какого-то периода по от-¹
ношению к какому-нибудь из предшествующих периодов, т. е.
такие слова какого-то периода, которых не было в предшеству­
ющий период».⁴

Можно говорить о неологизмах эпохи Великой французской революции, о неологизмах конца XIX века или о новых словах последнего десятилетия — все это новые слова для определен­ной эпохи.

Конкретизация по параметру «языковое пространство»
(ответ на вопрос «где?»). Слово может перемещаться из одной
сферы употребления в другие, например, появившись как тер­
мин или диалектизм, перейти в литературный язык Для языка
вообще данное слово не будет но-вым, а его использование в ли­
тературном языке позволяет говорить о нем как о неологизме.
Так, в 1970-е годы в общефраицузский язык вошло бре­
тонское fest-noz — название традиционного бретонского празд­
ника; общефранцузским стало слово из западных диалектов
crachin «мелкий частый дождь».

Конкретизация по параметру «объем значения, расцени­
ваемый как новое» (ответ на вопрос «что новое?»). Новым мо­
жет быть сама лексема, ее употребление с не встречавшимся
ранее значением, ее использование в ограниченном сочетании,
тяготеющим к фразеологизации

Итак, неологизмы возникают прежде всего из-за потребности в номинации — необходимости назвать новый предмет (понятие, явление и т. п.). Для этого либо создается новое слово, либо приспосабливается уже имеющееся в языке слово, возникает но­вый леисико-семантический вариант. Например, изобретение в 1980 году электронной приставки к телефону, позволяющей за­прашивать банк данных, вызвало появление слова minitel, из-

4 Котелова H 3 Первый опыт лексикографического описания рус­ских неологизмов // Новые слова и словари новых слов Л, 1978 С 14 и далее.

вестного теперь во всей Франции и за ее пределами (mini-}-tel — terminal et téléphone); созданные в 1959 году французские военные бомбардировщики получили название des Mirages, во­шедшее в словари как новый лексико-семантический вариант существовавшего ранее абстрактного существительного.

Нередко новый предмет, ввозимый из другой страны, входит в обиход вместе с иностранным словом; происходит заимствова­ние. Например, в начале 60-х годов во всем мире вошли в моду плоские чемоданчики-дипломаты, называемые во Франции по-английски attaché-case; с английским наименованием пришла доска на роликах «скейт» — skate-board. Подобные лексемы яв­ляются неологизмами пока они ощущаются как таковые носи­телями языка. Заимствования, отражающие реалии чужой стра­ны, чужого народа, называются ксенизмами: sherpa «шерпа, проводник в Гималаях», bunker «бункер», hara-kiri «харакири». Попадая во французский язык, они подвергаются действию за­конов семантического развития и постепенно расширяют свою сочетаемость: Anne Lauvergeon, adjointe de Védrine, «sherpa» du président pour les sommets des Septs et les conseils euro­péens (Express).

Потребность в эмоционально окрашенных экспрессивных но­минациях приводит к созданию новых лексических единиц или использованию уже имеющихся в новом значении. Так, myope «„близорукий» получает синоним, зафиксированный в 1929 году, miro (или miraud,-e «подслеповатый»), междометие bol «пф! ну и что, подумаешь'» (1968), выражающее презрение, равно­душие, используется как прилагательное «безразличный, пре­зрительный» (1983): la bof génération, la génération bof; слово énarchie употребляется с шутливо-отрицательной оценкой: en­semble des énarques (anciens élèves de l'Ecole nationale d'admi­nistration) conçu comme groupe de pression «влиятельность вы­пускников Национальной школы администрации во француз­ском обществе».

Как уже было сказано выше, кроме внеязыковых факторов появлению новых слов способствуют внутриязыковые процессы; Л. Гильбер определил их как «давление языковой системы» ⁵ Слова возникают потому, что система языка позволяет создать новое слово по уже существующей словообразовательной моде­ли. Обычно это может быть вызвано рядом причин:

а) потребностью выразить более точно какое-либо понятие,
привести в единое соответствие план выражения и план содер­
жания. Так, прилагательное bon чрезвычайно многозначно: «хо­
роший, добрый, годный, удачный и т. п.»; в значении «вкусный»
у «его возник конкурент, неологизм goûteux, образованный по
известной модели «сущ 4- суф. -еих=прил.»: brume — brumeux,
scandai — scandaleux, folk (от англ.)— folkeux (1980);

б) созданием более лаконичной синтетической формы вместо

f См:Gu i 1 b e r t L La créativité lexicale Paris, 1975.

перифразы или аналитической формы. Например, в конце 60-х годов возникли две достаточно забавные формы существитель­ных: juilletiste «отпускник, отдыхающий в июле», заменившее celui qui part en vacances en juillet, и aoutien «отпускник, от­дыхающий в августе», заменившее celui qui part en vacances en août (отметим произношение последней лексемы; в отличие от производящей основы производное «восстановило» звучание эти­мологического «a» [ausje]). Другой пример: прилагательное échiquéen образовалось в XX веке как субститут перифразы relatif aux échecs — littérature échiquéenne;

в) тенденцией к экономии знаковых средств выражения, ко­
торая проявляется в таких словообразовательных процессах,
как аббревиация, словосложение, словослияние, конверсия
и т. д. Например, une H.L.M. «муниципальный дом с умерен­
ной квартирной платой» — habitation à loyer modéré; В.С.В.G.
«бонтонный, комильфотный, элегантный» — bon chic, bon genre
(des femmes BCBG); une interro(gatoire), folklo(rique), lave-
linge «стиральная машина-автомат», mifin «некрупный», omni-
praticien «врач-терапевт», omnidirectionnel «всенаправленный»;

г) выправлением парадигмы, унификацией. Например, суф.
-eurj-euse является самым распространенным для создания сло­
ва, обозначающего механизм, машину. Возникшее в конце прош­
лого века bétonnière «бетономешалка» имеет с середины XX ве­
ка конкурента — лексему bétonneuse, по аналогии с goudron­
neuse, arroseuse, balayeuse, dépanneuse и т. д. В процессе ста­
новления французского языка можно найти множество приме­
ров, когда у уже существующего слова возникал дублет именно
благодаря давлению словообразовательной системы, причем впо­
следствии может произойти дифференциация значений. Назовем,
к примеру, nomina actïonis с суф. -ement, -âge, означающие от­
глагольное действие. Первыми возникли слова на -ement: débou-
chement, débrouillement, déboulonnement, défoncement, défourne-
ment, défrichement и др., но из-за того, что возможна форма на
-âge, возникают débouchage, débrouillage, déboulonnage, défon-
çage, défournage, défrichage и др., причем первое значение всех
дублетных пар — «action de+ соответствующий глагол».

Поскольку новые слова возникают в соответствии с имею­щимися в языке словообразовательными моделями, их появле­ние, казалось бы, можно прогнозировать. Например, если к основе существительного, обозначающего вещество, прибавить суф. -ier, то вновь образованное слово будет означать сосуд, емкость для содержания этого вещества: sucre — sucrier, encre — encrier; потенциально возможно sel — * salier, moutarde — * moutardier, sauce — *saucier, но эти последние слова име­ют суффикс женского рода — moutardière, salière, saucière, a не мужского, как можно ожидать. Приведенные выше неоло­гизмы juilletiste и aoutien, возникшие одновременно, включаю­щие соизмеримый объем понятия, оформились по-разному, хотя

ничего не мешало, казалось бы, формированию *aoutiste, *juilletien. Лингвисты, занимающиеся вопросами французского языка — «французисты» (если слово создать по модели — рус-систы, испанисты, германисты), во французском языке не имеют твердо оформленного наименования — francisant, franciste; что-то в системе языка сопротивляется этой номинации. Поэтому прогнозировать потенциальные «неологизмы» — дело неблаго­дарное. Однако, поскольку слова возникают не из чего-то со­вершенно нового, чуждого языку, а из реально существующего строительного материала, некоторые авторы отрицают само по­нятие неологизма. Мы придерживаемся традиционной точки зрения, считая новым то, что отсутствовало в предыдущий вре­менной период как отдельно оформленная единица языка.

Неоспоримо, что неологизмы возникают на 'базе уже имеющихся языковых средств, по действующим словообразова­тельным моделям. «Всякое новое слово, — утверждал Р. А. Бу-дагов, — обусловлено предшествующей языковой традицией. Лингвисты знают лишь несколько слов в европейских языках, выдуманных и независимых от этой традиции. Кодак, газ, ро­коко, фелибр — этими словами почти исчерпывается список не­мотивированных, искусственно сочиненных слов. Обычно же но­вые слова возникают или из собственных элементов языка, или путем заимствования, т. е. из элементов другого языка, или, на­конец, путем превращения имени в нарицательное».⁶ По уточ­ненным данным, две лексемы из этого ряда следует исключить как мотивированные: газ возводится к греческому этимону, а кодак рассматривается как звукоподражание. Но список можно продолжить за счет заимствованного из английского всеми язы­ками, в том числе и французским, слова nylon, которое было выбрано по конкурсу, объявленному фирмой, для названия из­готовленного ею нового вида тканей (словарь Робера возводит это название к довольно далекому фонетически прототипу по гип — qui ne file pas).

Неологизмы могут быть индивидуально-авторскими. Их судь­ба двояка: если они являются названиями изобретения или уда/чно данной характеристикой, то могут жить в языке и быть принятыми членами языкового коллектива наравне с дру­гими анонимно созданными словами. Например, насмешливое уничижительное определение impressionniste, придуманное жур­налистом Л. Леруа, вошло во все языки мира как название нового художественного направления; А. Конт создал слово sociologie (socium + logos «наука об обществе») по продуктив­ной модели наименования наук, чтобы определить новую об­ласть исследования. В 90-х годах XIX века 'братья Люмьер созда­ли аппарат cinématographe, образовав новое слово из греческих

⁶ Будагов Р. А. Слово и его значение. Л., 1947. С. 37.

формантов kinême «движение», graphein «писать». Иногда но­вое слово или фразеологизм связывается с конкретным челове­ком, ярко и впечатляюще его употребившим. Так произю-шло с лингвистическим термином franglais (смесь французско­го с английским), распространившимся и занявшим прочное место в языке после выхода в свет книги Этьембля «Parlez-vous franglais?» (1964); то же с выражением dergé zéro «низший уровень», которое связывается с заглавием книги Р. Барта «Le Degré zéro de l'écriture» (1953).

Но чаще всего авторские писательские языковые изобрете­ния так и остаются единицами «индивидуального пользования» и свидетельствуют об образном индивидуальном видении мира. Автор прибегает к ним, чтобы ярче выразить свою мысль, найти способ выражения, адекватный собственному восприятию. На­пример, произведения Р. Кено, Б. Виана изобилуют подобными словами. Так, в маленькой новелле Б. Виана «Blues pour un chat noir» находим: siphonizer «полить из сифона», marloupin (от marlou «сутенер»), mufée (от muffin «хлебец»), onomatopa-tion (вместо onomatopée «ономатопея»), euréchat (от eurêka «эврика»), une maison de рак (вместо de paix, «мирный дом»), parler en chat (говорить по-кошачьи). Эти слова называют га-паксами (от гр. hapax, (legomenon] — (chose dite) une seule fois), т. е. созданными единожды, и отличают от собственно нео­логизмов.

Как показал В. Г. Гак, «единицей эволюции языка является изменение номинации, т. е. соотношения между означающим и означаемым».⁷ Нововведения могут затрагивать только означаю­щее, форму (например, сокращения), могут касаться только означаемого, содержания (новое значение слова или новое сло­восочетание) или же касаются обеих сторон знака (новое слово с новым значением).

Большинство новых слов, входящих в язык, представляет собой отдельные лексемы; это лексические неологизмы (суще­ствительные, прилагательные, глаголы и т. д.), т. е. слова, фор­ма и содержание которых являются новыми для носителей языка. Меньший удельный вес приходится на семантические (новое значение слова) и фразеологические (новые устойчивые сочетания) неологизмы, т. е. такие единицы, где новым являет­ся только содержание. Например, включения в словарь Малый Ларусс в 1983 и в 1984 годах обнаруживают следующую картину: лексические неологизмы: 135 и 80; семантические неологизмы: 40 и 32; фразеологические неологизмы: 56 и 36, т. е. в целом 231 единица в 1983 году и 148 — в 1984 (для сравнения в 1982 — 156).⁸

⁷ Г а к В. Г. О современной французской неологии // Новые слова и словари новых слов. Л., 1978. С. 38.

s Данные приводятся по: В е а с с о J. Cl. Les choses et les mots // Le Français dans le monde. 1983. N 175, févr.—mars. P. 76; Du noyer J. M. Le Petit Larousse. 1983, reflet du changement // Le Monde. 18.09.1982.

Основная масса неологизмов относится к специальной терми­нологической лексике (медицина, психология, социология, поли­тика, экономика, спорт и т. д.), например barbituromanie «при­выкание к снотворным, барбитуратам», scanographe «скано-граф», implantologie «имплантология», soixante-huitard «участ­ник событий 1968г.». euromissile «евроракета» и др., быту и мо­де: santiags «мужские остроносые расшитые сапожки на каблу­ке», la boum «вечеринка», prêt-à-coudre «раскроенная одежда» и др. Большое место занимает стилистически маркированная лексика, т. е. слова, относящиеся к арго, фамильярно-разговор­ному стилю, просторечию: аи ras des pâquerettes (fam) «элемен­тарный, примитивный», faire un câlin à qn (fam) «приласкать», réunionite (fam) «мания собирать собрания», fourmi «мелкий посредник в продаже наркотиков» и др.

Можно также отметить возникновение семантических неоло­гизмов как результат вычленения слова из устойчивого сочета­ния. Например, выражение faire du cinéma «снимать кино» при­обрело значение «устраивать цирк» (des démonstrations affec­tées); из него вычленилось un cinéma со значением «блеф, цирк, комедия»: Quel cinéma! «Ну и цирк!»; или prendre son pied (fam) «получить большое удовольствие», Quel pied! «вот здо­рово!»; avoir la frite «быть в форме» — Quelle frite! «вот удача!».

В XIX—XX веках отмечены изменения в грамматическом значении некоторых существительных. Например, способность употребляться во множественном числе в тех случаях, где ранее было возможно лишь единственное число. Существительное loisir приобрело форму les loisirs (avoir les loisirs) «иметь до­суг, развлечения», instance «настоятельная просьба» — le& in­stances (faire de vives instances) «настоятельно требовать». И, наоборот, распространенность единственного числа в тех слу­чаях, где раньше было предпочтительно множественное: les élections présidentielles — l'élection présidentielle. В связи с ак­тивным участием женщин в жизни общества и приобретением ими разнообразных профессий многие существительные — наи­менования профессий мужского рода обрели форму женского рода: avocate, chirurgienne, doctoresse, rédactrice; победительни­ца конкурсов и соревнований именуется championne, lauréate. Такого рода новшества семантико-грамматического плана назы­ваются морфологическими неологизмами.⁹

⁹ Что касается употребления наименований профессий в женском роде, то по этому поводу ведутся многочисленные дискуссии. В 1984 г. была даже создана лингвистическая комиссия по «феминизации> профессий, должностей и званий (de la féminisation des noms de métiers, fonctions, grades ou titres). Форма женского рода во многих случаях рассматривается как стилистиче­ски сниженная, разговорная и даже недопустимая, как, например, образо­вания с суффиксом -esse.