Проблемы формирования зеленой экономики в России

 

Переход к «зеленой» экономике в разных странах будет происходить по-разному, поскольку он зависит от специфики при­родного, человеческого и физического капиталов каждой страны, уровня ее развития и социально-экономических приоритетов, эколо­гической культуры общества. В заключительном документе Конфе­ренции ООН в Рио-де-Жанейро «Будущее, которое мы хотим» (2012) подчеркивается, что в переходе к «зеленой» экономике каждая стра­на может выбирать подход в соответствии со своими национальными планами, стратегиями и приоритетами устойчивого развития, здесь не должно быть жесткого набора правил.

Для России само понятие «зеленая экономика» является новым, и оно фактически не используется в официальных документах. Тем не менее, намеченные страной цели на ближайшие 10-20 лет во мно­гом корреспондируют с целями перехода к зеленой экономике. Это отражается в общей политике использования ресурсов и охраны ок­ружающей среды на перспективу, имеющихся правовых и экономи­ческих инструментах. Вероятно главная задача российской экономи­ки на современном этапе, отраженная в основных документах разви­тия страны на среднесрочную и долгосрочную перспективу – уход от сырьевой модели экономики. Эти задача является центральной и в концепции зеленой экономики. Ее цели в большинстве своем вклю­чены в основные концептуальные документы: Концепцию долго­срочного развития страны (2008), проект Стратегии долгосрочного развития страны («Стратегия 2020») (2012), Основы государствен­ной политики в области экологического развития Российской Феде­рации на период до 2030 года, утвержденных Президентом РФ (2012), и др.

Становится все более очевидно – и кризис это подтвердил, – что сформировавшаяся в России экспортно-сырьевая модель экономики исчерпала себя. На новый тип развития страны ориентированы все последние концептуальные правительственные документы, страте­гии и программы. Спасение во время кризиса сырьевой экономики оказалось очень дорого и малоэффективно. По оценкам Экономиче­ской экспертной группы Россия затратила на антикризисные меро­приятия больше всех в мире – более 11% ВВП, а упала ниже всех в «двадцатке» – на – 7,9% ВВП[254]. По сравнению с этими показателями, например, США затратили на антикризисные мероприятия 8,4% ВВП, весь мир в целом – 7%. Страны БРИК (Китай, Индия, Бразилия) ограничились затратами всего лишь на уровне 4,2% ВВП при годо­вом росте этого показателя.

Важной чертой новой модели экономики должна стать экологи­ческая устойчивость[255]. К сожалению, сейчас в стране сформировались «антиустоичивые» тенденции развития, о чем свидетельствуют следующие факторы:

· истощение природного капитала как фактора экономическо­го роста;

· существенное сокращение (вплоть до отрицательных) вели­чин макроэкономических показателей, в которых учитывается эко­логический фактор;

· недоучет экономической ценности природных ресурсов и ус­луг;

· структурные сдвиги в экономике, повышающие удельный вес природоэксплуатирующих и загрязняющих отраслей;

· рост экологических рисков в связи с высоким физическим износом оборудования;

· высокий уровень показателей природоемкости;

· природноресурсный характер экспорта;

· экологически несбалансированная инвестиционная полити­ка, ведущая к росту диспропорций между природоэксплуатирующими и перерабатывающими, обрабатывающими и инфраструктурны­ми отраслями экономики;

· серьезное воздействие загрязнения окружающей среды на здоровье человека и др.

Формирование неустойчивых тенденций развития России во многом связано с недоучетом экологического фактора в макроэко­номической политике, что приводит к дальнейшей деградации ок­ружающей среды, исчерпанию природных ресурсов.

Развитие антиустойчивых тенденций также во многом связано с природоемкой реструктуризацией экономики в 1990-е гг. в пользу сырьевых и загрязняющих окружающую среду секторов, ухудшением «экологического качества» физического капитала, происходившей на фоне деградации ресурсосберегающих и высокотехнологичных про­изводств. «Утяжелению» структуры российской экономики способст­вовали и высокие цены на энергоносители, огромный рост цен на нефть и сырье в 2000-е гг. После 1990 г. удельный вес энергетическо­го сектора вырос в 3 раза и составляет сейчас почти треть всей эко­номики. Если учесть еще металлургический сектор (черная и цветная металлургия), то российская экономика более чем наполовину со­стоит из энергетики и металлургии, т. е. секторов, оказывающих наибольшее среди промышленных отраслей воздействие на окру­жающую среду. За этот же период значительно снизилась доля от­раслей, оказывающих небольшое воздействие на окружающую среду, в частности, машиностроения. В целом в экономике произошел зна­чительный сдвиг в пользу природоемких отраслей. Президент РФ охарактеризовал результат сложившихся тенденций как «масштаб­ную деиндустриализацию»[256]. В мире наблюдались противоположные тенденции: в подавляющем большинстве развитых стран ОЭСР, стран с переходной экономикой в 1990-2000-е гг. наблюдалось со­кращение удельного веса в экономике добывающих и с высоким эко­логическим воздействием отраслей и видов деятельности. В России экологически негативные структурные сдвиги усугубил кризис, во время которого выжили прежде всего экспортные сырьевые отрасли, в том числе и благодаря государственной поддержке. Российская экономика становится все больше экспортно-сырьевой экономикой.

Кризис наглядно показал колоссальную зависимость российской экономики от эксплуатации и продажи природного сырья. Пожалуй, мало кто в России ожидал такой зависимости. Несмотря на тезисы об инновациях, модернизации, диверсификации, все последние годы хозяйство страны превращалась во все более экспортно-сырьевое, в экономике наблюдался рост удельного веса отраслей с сильным не­гативным экологическим воздействием, по ряду направлений росло загрязнение окружающей среды. Наукоемким остается ВПК, бази­рующийся во многом на еще советских технологиях.

В 2010 г. экспорт России достиг огромной суммы в 472 млрд. долл. США, увеличившись почти в 5 раз по сравнению с 2000 г[257]. Пре­вращение российской экономики в экспортно-сырьевую хорошо видно на примере структуры экспорта. Подавляющая часть экспорт­ного потенциала Российской Федерации приходится на природные ресурсы, в основном, на невозобновляемые. Только на долю топлив­но-энергетических ресурсов в общем объеме экспорта приходится почти 70%. А с учетом значительного вывоза из страны руды, кон­центратов, металлов, лесоматериалов и продуктов их переработки, удобрений, химических продуктов и другой природоемкой продук­ции эта цифра существенно возрастет и составит более 90% всего экспорта. Значительны объемы вывозимых природных ресурсов по отношению к объемам их производства. В то же время, на долю вы­сокотехнологичной продукции обрабатывающих отраслей (машины и оборудование) приходится лишь 5% от всего экспорта. Такой тип экономики оказывает неблагоприятное воздействие на состояние окружающей среды.

Весьма вероятно, что реальные объемы сырьевого экспорта мо­гут быть еще больше, что связано с нелегальным вывозом природных ресурсов. В Сибири и на Дальнем Востоке нелегальный экспорт леса, рыбы и других природных ресурсов достигает по некоторым оценкам иногда до 30-50% от суммарных объемов их использования. Одним из препятствий для такого экспорта может стать введение лицензи­рования с четким определением его условий.

Стимулированию сырьевого экспорта способствовал высокий уровень цен на энергетические ресурсы в мире и их рост. До кризиса с 1995-2008 гг. средняя экспортная цена на 1 т сырой нефти и неф­тепродуктов возросла в 6 раз, цена газа – в 5,6 раз, на руды и желез­ные концентраты – в 4 раза и т. д.

Отражением сырьевого характера российской экономики и не­значительной доли в экспорте высокотехнологичных и инновацион­ных товаров является структура импорта – закупки продукции ма­шиностроения – немногим менее половины всего импорта (44%) в 2010г.

Обеспечение инерционного экономического роста связано с ростом загрязнения и деградации среды, нарушением баланса био­сферы, что ведет к ухудшению здоровья человека и ограничивает возможности дальнейшего развития человеческого потенциа­ла/капитала. Это означает, что решение крайне важной задачи по­вышения благосостояния населения не обеспечивает необходимого качества жизни. Приближенные оценки рисков от загрязнения воды и воздуха позволяют говорить о том, что экономические издержки для здоровья населения России, связанные с загрязнением воздуха и воды, составляют в среднем не менее 4-6% от ВВП. В регионах ущерб для здоровья по экологическим причинам может достигать 10% ВРП, в частности для уральских регионов[258].

Необходимо задавать вопрос о посткризисном развитии страны. Ответ на этот вопрос определит и меры, которые необходимо пред­принимать. При сложившихся в экономике подходах и современных антиустойчивых тенденциях российская экономика может оконча­тельно превратиться в сырьевую природоэксплуатирующую эконо­мику, находящуюся на периферии мирового развития, с истощаю­щимися природными ресурсами, страдающую от любого, даже не­значительного, снижения цен на сырье. Небольшой экспорт обраба­тывающих отраслей на фоне огромного импорта машиностроитель­ной продукции показывает растущую технологическую зависимость страны от развитых стран, что может повысить экономическую уяз­вимость страны. Это важная причина необходимости скорейшей и масштабной модернизации.

К сожалению, новые эколого-экономические реалии недоста­точно принимаются во внимание в долгосрочных экономических документах развития страны. Например, такой амбициозный кон­цептуальный документ как «Стратегия 2020» (2012), разработанный для Правительства РФ на период до 2020 г., учитывает экологиче­ский фактор в минимальной степени и базируется на традиционной парадигме ВВП.

Для формирования зеленой экономики и перехода к экологиче­ски устойчивому развитию России необходимо изменить сложив­шийся тип развития, переломить «антиустойчивые» тенденции в экономике. Ключевую роль в этом процессе должен сыграть переход от экстенсивной экспортно-сырьевой модели экономического разви­тия к модели экологически сбалансированной (адаптированной) мо­дернизации экономического развития, экологизации экономики.

Новая экономика должна делать акцент на качественном, а не количественном развитии. Стране не надо стремиться наращивать объемы добычи и использования природных ресурсов, дополнитель­но воздействовать на окружающую среду – нужно эффективнее ис­пользовать и ликвидировать потери сырья и материалов, которые уже вовлечены в экономический оборот. Россия имеет огромные ре­зервы природных ресурсов, связанных с модернизацией. В связи с этим не надо гнаться за количественными показателями, будь то стоимостные индикаторы (ВВП и пр.) или физические объемы (нефть, газ, металлы и т. д.). Количественные ориентиры экономиче­ского роста, увеличения ВВП должны уступать осознанию важности обеспечения социального и экологического качества роста.

С точки зрения экологической устойчивости будущая экономика должна обладать следующими важными чертами:

· в концептуальном плане в экономические страте­гии/программы/планы включаются направления, сформулирован­ные в документах ООН и ОЭСР, посвященных «зеленым» экономике и росту, низкоуглеродной экономике;

· существенное значение приобретают экологические условия жизни населения и их обеспечение;

· приоритет в развитии получают наукоемкие, высокотехноло­гичные, обрабатывающие и инфраструктурные отрасли с минималь­ным воздействием на окружающую среду;

· уменьшается удельный вес сырьевого сектора в экономике;

· радикально повышается эффективность использования при­родных ресурсов и их экономия, что отражается в резком снижении затрат природных ресурсов и объемов загрязнений на единицу ко­нечного результата (снижение индикаторов природоемкости и ин­тенсивности загрязнений);

· снижается загрязнение окружающей среды.

Для перехода к устойчивому развитию очевидна необходимость компенсации истощения природного капитала России за счет роста инвестиций в человеческий и физический капиталы. В практическом плане целесообразно резкое увеличение инвестиций в науку, образо­вание, здравоохранение, инновационное развитие, развитие специ­альных фондов типа Фонда будущих поколений, которые имеются во многих странах мира.

Необходима поддержка модернизации экономики на пути реа­лизации политики так называемого «двойного выигрыша», связан­ной с обеспечением как экономической эффективности, так и со­кращением вредных выбросов, обеспечением неистощительного ис­пользования природных ресурсов, малоотходного производства. В связи с этим реализация экологических приоритетов должна соче­таться с экономическими задачами страны: экономические меро­приятия должны давать как экономические, так и экологические вы­годы. В России имеются огромные резервы получения экологических эффектов – в виде ликвидируемых потерь и сэкономленных природ­ных ресурсов, снижения загрязнений – за счет стандартных и срав­нительно недорогих экономических мероприятий (в том числе вне­дрении многих энергоэффективных и экологически чистых техноло­гий). Таких экологических резервов лишены развитые страны, так как эти резервы уже использованы, и получение новых экологиче­ских эффектов очень дорого (например, борьба с климатическими изменениями и реализация Киотского протокола). Не увеличивая объемы использования природных ресурсов, Россия может в 2-3 раза повысить уровень материального благосостояния населения.

В России направления перехода к инновационной социально-ориентированной экономике и к экологически устойчивому разви­тию в ближайшие годы фактически совпадают. Достаточно привести только пример необходимости радикального повышения энергоэф­фективности (на 40% к 2020 г.), что даст огромный экологический эффект. Таким образом, в ближайшие 10-20 лет важным принципом социально-экономической политики и основой экологической поли­тики должна стать политика «двойного выигрыша».

Возможности огромной экономии природных ресурсов делают необходимой разработку и проведение эффективной технологиче­ской политики в экономике, что должно проявляться в практической реализации достижений научно-технического прогресса в области технологий, продуктов и услуг. Это, в частности, предполагает в пер­спективе переход на политику так называемых «наилучших доступ­ных/существующих технологий» (best available technology), а уже сегодня – законы о платежах и штрафах за загрязнение окружающей среды, обеспечение мониторинга, устранение практики временных согласованных разрешений на выбросы, устранение прошлого эко­логического ущерба, закон о зонах экологического неблагополучия. Государство должно стимулировать такую технологическую модер­низацию и предоставлять государственную поддержку всем спектром накопленных в стране и мире экономических и правовых инстру­ментов.

Огромным потенциалом перехода к зеленой экономике облада­ет модернизация, связанная с радикальным технологическим обнов­лением всей материальной базы экономики страны. Старое оборудо­вание не способно обеспечить эффективное использование природ­ных ресурсов и приводит к росту загрязнения окружающей среды. В России фактически половина основных фондов промышленности физически изношена. Массовое старение производственных фондов приводит к увеличению числа экологических аварий и катастроф. Старое оборудование слабо заменяется новым из-за недостаточного инвестирования. Коэффициент обновления составляет около 4%, что означает необходимость десятков лет для обновления основных фон­дов. Речь не идет о простой необходимости замены фондов – она неизбежна в силу их физической изношенности, – необходимо обеспе­чить технологическое качество такой замены. Для радикального из­менения сложившейся ситуации с деградацией физического капита­ла необходимы значительные инвестиции и быстрое распростране­ние прогрессивных ресурсосберегающих технологий.

Старение физического капитала, наряду с ростом экологических рисков, может иметь и потенциальные плюсы, которые необходимо использовать. В контексте модернизации для России важно отме­тить, что в процессе замещения старых экономических укладов от­стающие страны могут получить определенное преимущество, по­скольку они не обременены перенакоплением капитала в рамках устаревших технологических структур экономики[259]. И при формиро­вании нового уклада могут ориентироваться на уже накопленный инвестиционно-технологический опыт развитых стран в области ин­новаций и их распространения. То есть масштабная замена устарев­шего физического капитала на новой технологической основе позво­ляет «перепрыгнуть» традиционные стадии технологического обнов­ления, стать быстрым и эффективным шагом в направлении зеленой экономики. Инвестируя ресурсосберегающую структурную пере­стройку экономики, радикально меняя ее технологический базис, добиваясь ее экологизации, устойчивости и сокращения природоемкости, тем самым минимизируются экологические риски, затраты на ликвидацию негативных экологических последствий техногенного экономического развития в будущем. Подобный технологический «прыжок» осуществил в 1930-е гг. СССР, когда за счет развитых стран, переживавших депрессию, удалось провести быструю индуст­риализацию страны.

Для перехода к зеленой экономике России понадобится долгий период трансформации и модернизации экономики, структурно-технологических изменений, формирования новой экономической модели. В связи с этим важной задачей является снижение издержек такого перехода и радикальное повышение эффективности исполь­зования природных ресурсов. Здесь можно выделить два направле­ния.

Во-первых, необходимо усилить действенность государственно­го регулирования природопользования в сфере добычи и использо­вания ресурсов. С помощью экономических и правовых инструментов (налоги, платы, тарифная политика, штрафы, соблюдение нор­мативов и стандартов и др.) необходимо заставить государственные и частные монопольные компании повышать эффективность исполь­зования ресурсов, предотвращать их потери, адекватно компенсиро­вать внешние (экстернальные) издержки и экологические ущербы, наносимые обществу и природе. Принцип «загрязнитель платит» должен заработать на практике – в отличие от чисто формального действия этого принципа на современном этапе.

Во-вторых, важную положительную роль в переходном периоде могут сыграть создание конкурентной среды, обострение конкурен­ции между производителями, уход от преобладающего сегодня мо­нополизма в энергетике и всей экономике. Эти факторы могут по­влиять на снижение затрат, стимулировать предприятия к иннова­циям, диверсификации производства, глубокой переработке сырья, что приведет к повышению энергоэффективности и снижению природоемкости продукции за счет внедрения новых технологий. Тот парадоксальный факт, что бензин в стране в отдельные периоды времени стоит больше, чем в США, стране-импортере нефти, свиде­тельствует о монополизации рынка. В целом созданию конкурентной среды способствует вступление России в ВТО.

Для экологизации экономики, совершенствования рыночной модели позитивным является появление рынков новых товаров и услуг, связанных с не имеющими цены природными функциями. Крупнейшим в этой области прорывом 2000-х гг. стало появление глобальных и национальных рынков на углеродные квоты после ра­тификации Киотского протокола (2004). Регулирующие функции многих экосистем по связыванию парниковых газов получили свою цену и рынки (киотские леса и сельскохозяйственные угодья). На расширении рыночного охвата, повышении ценности природных ресурсов и услуг строится современная концепция платежей за эко-системные услуги, реализуемая в экономике многих стран. Подход, аналогичный механизмам Киотского протокола, должен быть рас­пространен на все виды природных ресурсов и услуг, а не только те, которые уже сегодня «на рынке». Организация платежей за экосистемные услуги определяет новые перспективы для развития России – страны самых богатых природных ресурсов.

Зеленую экономику до самого последнего времени часто рас­сматривали как часть экономики, связанную только с производст­вом экологических товаров и услуг. Здесь часто используется тер­мин «зеленый бизнес». По мнению автора, современный подход к переходу к зеленой экономике должен рассматривать всю эконо­мику, все ее сектора и виды деятельности. Наверное, можно сделать «зеленой» часть экономики при сохранении остальной части как «коричневой» экономики. Однако такая экономика не будет устой­чивой, и на длительном промежутке времени она деградирует. Тем не менее, до самого последнего времени рассмотрение экологиче­ских проблем осуществлялось, главным образом, на микроэконо­мическом, локальном уровне. Вопросам включения экологического фактора в макроэкономику или глобальную экономику теория уде­ляла минимальное внимание. Очевидно, это стало одной из важных причин экологических кризисов в отдельных странах и в мире. Эту ситуацию красноречиво описал Г. Дейли, один из основателей эко­логической экономики и ведущий специалист Всемирного Банка: «У макроэкономики и окружающей среды нет точек соприкоснове­ния»[260].

Таким образом, парадигма зеленой экономики должна основы­ваться на макроэкономическом подходе, что предусматривает ради­кальный пересмотр сложившихся экономических подходов, которые зачастую отталкиваются от природных ресурсов, от объемов их ис­пользования.

Более того, в определенной степени можно сказать, что в силу глобальности экологических проблем необходима глобальная зеле­ная экономика. Только развитые страны не могут создать у себя эко­логически устойчивую экономику, отгородившись от всего мира. Достаточно привести примеры Китая и Индии – крупнейших эми­тентов в мире парниковых газов, чтобы понять неэффективность только национальных зеленых экономик.

Облегчить и ускорить переход к зеленой экономике государство может с помощью экологически устойчивых/сбалансированных экономических реформ и создания соответствующей экономической среды на макроуровне. Рассмотрим экологическое воздействие эко­номической политики, ее адекватность задачам перехода к устойчи­вому развитию. С этих позиций рассмотрим взаимодействие макро­экономической политики и экологической политики. Под последней сейчас традиционно понимаются мероприятия, имеющие собствен­но экологическую направленность (целевые экологические меро­приятия).

К макроэкономической политике чаще всего относятся меры, которые проводятся в рамках всей экономики или на уровне секто­ров/комплексов. Они могут не иметь в явном виде экологических целей. Среди таких мероприятий можно выделить:

· модернизацию,

· структурно-технологическую перестройку,

· финансово-кредитную политику,

· реформы цен,

· сбалансирование государственного бюджета,

· либерализацию внешней торговли,

· усиление роли частного сектора,

· изменение обменного курса национальной валюты,

· институциональные преобразования (приватизационная по­литика, демонополизация и др.),

· программы налогообложения или субсидий в основных сек­торах экономики (энергетика, сельское хозяйство, промышлен­ность),

· создание условий для инвестиций, в том числе иностранных,

· и т. д.

В современной экономике для лиц, принимающих решения, очевидна приоритетность собственно макроэкономических меро­приятий, которые определяют экономическое развитие, темпы эко­номического роста, благосостояние населения. При этом экологиче­ские последствия проводимой экономической политики или вообще не принимаются во внимание, или им придается минимальное зна­чение. Таким образом, в условиях перехода к зеленой экономике проведение экономических мероприятий должно давать экологиче­ский эффект (или быть, по крайней мере, экологически нейтраль­ным). В этом случае достигается "двойной выигрыш" – и экономиче­ский, и экологический. При этом должно происходить своеобразное «слияние» макроэкономической и экологической политик. На на­циональном уровне примерами такого «слияния» могут быть: кор­ректирование налоговой политики (налоговый сдвиг на обложение ресурсопотребления и загрязнения); реформирование и сокращение предоставления субсидий, деградирующих природные ресурсы и ок­ружающую среду; введение новых рыночных инструментов; переход к «зеленым» государственным закупкам; совершенствование эколо­гических норм и обеспечение их применения. Все это должно повы­сить конкурентоспособность экологичных товаров и услуг.

Устанавливаемые государством «экологические правила игры» в экономике ставят перед частным бизнесом задачу осознать и исполь­зовать подлинные возможности, предоставляемые переходом к «зе­леной» экономике в ряде ключевых секторов, а также отреагировать на реформирование государственной политики и ценовые сигналы путем увеличения объемов финансирования и инвестирования в экологизацию экономики.

Важнейшей целью макроэкономической политики должна стать поддержка перехода к устойчивому развитию во всем единстве его экономической, социальной и экологической составляющих. В связи с этим важным приоритетом макроэкономической политики в Рос­сии должен стать эколого-экономический приоритет, связанный с возрастанием ценности природных благ. Это новый принципиаль­ный момент для формулирования всей политики устойчивого разви­тия в стране на послекризисный период. Для макрополитики данный экоприоритет можно переформулировать следующим образом – не надо использовать больше природных ресурсов, так как они ограни­чены и их дополнительная эксплуатация приводит к дополнительной нагрузке на экосистемы, истощению природного капитала и загряз­нению окружающей среды. Имеющиеся отсталые ресурсоемкие технологии также приводят к избыточному потреблению («перепотреблению») и потерям природных ресурсов, росту загрязнения окру­жающей среды. Надо вкладывать инвестиции в улучшение использо­вания уже эксплуатируемых природных ресурсов и охрану окру­жающей среды на основе модернизации экономики, поддержки ин­новаций, замены природоемких технологий на ресурсосберегающие и энергоэффективные, наилучшие доступные технологии, углубле­нию и диверсификации переработки сырья и т. д. Это позволит уве­личить ВВП в 2-3 раза при современном уровне изъятия сырья и экс­плуатации природного капитала, сократить уровень загрязнения ок­ружающей среды.

Важной задачей макроэкономической политики должна стать также экономическая поддержка экологизации экономики, ее «зеле­ного» роста, включая налоги, кредиты, субсидии, тарифы, пошлины, страхование. Сохранению сырьевой модели способствует важная бюджетообразующая и налоговая роль природоэксплуатирующих секторов, прежде всего энергетики. По данным Правительства РФ фактически половина бюджета (49,2% в 2011 г.) формируется за счет нефтегазовых доходов. Планируется снизить эту долю до 43,5% в 2014 г.[261] Препятствует структурным изменениям в экономике и по­ложение, когда современная налоговая нагрузка в обрабатывающих отраслях с небольшим экологическим воздействием выше, чем в сырьевых и «коричневых» обрабатывающих отраслях, что не способ­ствует экологизации экономики. Например, по производству машин и оборудования эта нагрузка составляет 11,1%, по строительству – 11,3%, а по металлургии – 3,3%, по производству кокса и нефтепро­дуктов – 5%[262]. Очевидно, что вся налоговая система должна быть трансформирована с учетом целей устойчивого развития, диверси­фикации и модернизации экономики: максимальные налоги должны налагаться на природоэксплуатирующие и загрязняющие виды дея­тельности, при минимизации налоговой нагрузки на обрабатываю­щие, перерабатывающие, высокотехнологичные и инфраструктур­ные сектора.

Система субсидий в стране также не способствует переходу к зе­леной экономике. Особенно это касается энергетического сектора. Здесь государственная поддержка производителей нефти и газа осо­бенно существенна. По имеющимся оценкам в 2010 г. субсидии неф­тяной и газовой отрасли составили 14,4 млрд. долл., что превысило 14% величины всех налоговых и иных выплат в федеральный бюджет этой отраслью[263]. Основной объем льгот приходится на налог на до­бычу полезных ископаемых (НДПИ) и вывозную пошлину: 9,8 млрд. долл. или 68% всей суммы. Государственные субсидии производите­лям нефти и газа направлены, главным образом, на стимулирование разработки новых месторождений, в том числе Арктики.

Огромные резервы заключены и в увеличении отдачи эксплуа­тируемых месторождений, что требует соответствующей экономиче­ской поддержки. В соответствии с Генеральной схемой развития нефтяной отрасли России повышение проектного коэффициента из­влечения нефти на 5% (с 37% до 42%) приведет к увеличению на­чальных извлекаемых запасов на более чем 4 млрд. т. Для сравнения, извлекаемые с большими экономическими и экологическими рисками запасы арктического Приразломного месторождения в Печор­ском море составляют всего 72 млн. т нефти.

В настоящее время Правительство РФ предпринимает усилия для изменения ситуации в области субсидий и налогов в сырьевой сфере. Так, в 2010 г. на Саммите «Большой двадцатки» Россия пред­ставила свою стратегию в целях «рационализировать и, в средне­срочной перспективе, устранить неэффективные субсидии, стимули­рующие расточительное потребление ископаемых топлив» в рамках Энергетической стратегии до 2030 г. и концепции социально-экономического развития до 2020 г. В этом направлении находятся действия Правительства по поправкам в Налоговый кодекс, в кото­рый внесены изменения, увеличивающую ставку налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ) на газ «Газпрома» в 2012 г. вдвое – с 237 до 509 руб. за 1 тыс. м³; в 2013 г. – 582, 2014 г. – 622 руб. (ноябрь 2011 г.)[264].

В сформулированных выше условиях перехода к зеленой эконо­мике ЮНЕП отмечается необходимость ограничения расходов в об­ластях, истощающих природный капитал. В связи с этим на ближай­шее будущее в России следует не форсировать высоко затратные мегапроекты по использованию новых природных ресурсов, прежде всего энергетических, с непредсказуемыми последствиями для при­роды и человека (в районах шельфов, вечной мерзлоты, отсутствия транспортной инфраструктуры и т. д.). Надо воздержаться от ускоре­ния разработки капиталоемких новых месторождений. Рост конеч­ной продукции целесообразно обеспечить на основе повышения от­дачи месторождений, обновления оборудования, углубления перера­ботки сырья, в том числе и для экспорта.

Наряду с экономическими регуляторами, для перехода к зеленой экономике государство должно шире использовать правовые и ин­ституциональные механизмы в сфере природопользования и охраны окружающей среды:

· добиваться исполнения и реализации на практике достаточ­но обширного экологического законодательства (в частности, долж­ны быть усилены наказания за нарушение законодательства в сфере природопользования и охраны окружающей среды);

· модернизация в российском законодательстве процедур оценки воздействия на состояние окружающей среды (ОВОС) и государственной экологической экспертизы (ГЭЭ), отражение в них со­ответствующих международным стандартам и требованиям экологи­ческих конвенций и соответствующих им требованиям международ­ных финансовых институтов (особенно в сфере реализации проектов с существенным экологическим воздействием: энергетика, химиче­ская промышленность и т. д.).

· экологизация политики государственных и муниципальных закупок, внедрение требований по экологической безопасности то­варов и услуг, закупаемых на федеральном, региональном и муници­пальном уровнях для социальной сферы (образование и здравоохра­нение), армии и всей оборонной сферы, инфраструктуры (в частно­сти энергетической и транспортной). Такие закупки представляют собой огромный рынок, достигая 10-20% ВВП. Для закупаемых това­ров правительства могут устанавливать определенные правила, в частности, показатели энергоэффективности, возможности утилиза­ции товаров и их упаковки и т. д.;

· вводить маркировку с информацией об экологических свой­ствах товара (эко-маркировку) для повышение спроса на экологиче­ски дружественную продукцию;

· радикальное повышение результативности текущего эколо­гического контроля для которого целесообразно сконцентрировать внимание на наиболее экологически опасных объектах и проблем­ных предприятиях с целью предотвращения и ликвидации последст­вий возможных аварий и грубых нарушений. Необходимо увеличить численность инспекторского состава на местах, в том числе, путем введения института внештатных экологических инспекторов. Одно­временно можно ослабить давление на предприятия, не относящиеся к опасным экологическим объектам.

Для перехода к зеленой экономике и экологизации эко­номической политики России важнейший приоритет можно сформу­лировать следующим образом – не надо использовать больше при­родных ресурсов, так как они ограничены и их дополнительная экс­плуатация приводит к дополнительной нагрузке на экосистемы, ис­тощению природного капитала и загрязнению окружающей среды. Имеющиеся отсталые ресурсоемкие технологии также приводят к избыточному потреблению («перепотреблению») и огромным поте­рям природных ресурсов, росту загрязнения окружающей среды. Надо вкладывать инвестиции в улучшение использования уже эксплуа­тируемых природных ресурсов и охрану окружающей среды на осно­ве модернизации экономики, поддержки инноваций, замены природоемких технологий на ресурсосберегающие и энергоэффективные, наилучшие доступные технологии, углублении и диверсификации переработки сырья и т. д. Это и есть магистральное направление формирования в России зеленой экономики: инвестируя ресурсосбе­регающую структурную перестройку, радикально меняя ее техноло­гический базис, добиваясь ее экологизации и сокращения природе-емкости, тем самым сберегается природный капитал, минимизиру­ются затраты на ликвидацию негативных экологических последствий техногенного экономического развития в будущем. Это позволит увеличить ВВП в 2-3 раза при современном уровне изъятия сырья и эксплуатации природного капитала, сократить уровень загрязнения окружающей среды. Важной задачей макроэкономической политики должна стать экономическая поддержка государством экологизации экономики, ее «зеленого» роста, включая налоги, кредиты, субсидии, тарифы, пошлины, страхование.

О.Н. Смолин.
Будущее образования в постсоветской России

 

«Настоящее видеть намного труднее, чем будущее». Эта фраза, принадлежащая, кажется, Вернеру Эрхарду, лучше всего ха­рактеризует процесс обсуждения представленного правительством проекта под названием «Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации», более известного как Программа-2020.

И действительно: многие положения этого документа способны вызвать у читателя если не восторг, то, по крайней мере, целый по­ток радужных ожиданий. Достаточно сказать, что в «Концепции» вы­делен специальный раздел 3 под названием «Развитие человеческого потенциала». Приведу лишь один пассаж из подраздела 3.4. «Развитие культуры», пассаж, под которым готов подписаться двумя руками: «Ориентация на творческое развитие свободного че­ловека, формирование и удовлетворение спроса в культурном разно­образии обуславливают переход к новой модели сферы культуры, реа­лизации ее потенциала как лидера креативной экономики. Отвечая на новые вызовы, культура должна сохранить фундамент подлинно­сти, установить баланс традиций и современно