Насколько правовой была база приватизации?

 

Оценка российской приватизации требует определения её правового статуса (законности). Начнем с начала. Вместо имен­ных приватизационных счетов и вкладов граждан, которые должны были служить средством оплаты при продаже государственного имущества, были введены анонимные ваучеры со скрытой целью – ускорить концентрацию капитала в руках немногих. Заметим, что у нас в стране, когда новые власти хотят что-то скрыть, используют иноязычные, непонятные народу термины. Введение ваучеров стало возможным потому, что законодатель наделил в 1991 году президен­та РФ дополнительными полномочиями. Так, его указы приобретали силу закона, если они не были своевременно опротестованы Верхов­ным Советом РФ. Депутаты не смогли в установленный срок ознако­миться с указом о ваучерах. Официально — произошел «техниче­ский» сбой. По сути же, это больше было похоже на мошенничество либо на сговор, участники которого, как у нас водится, не понесли ни какого наказания.

Теперь о «законности» занижения цены продаваемого имущест­ва, особенно на ваучерном этапе приватизации. Именно тогда госу­дарство лишилось большей части своей собственности. Как известно, в соответствии с первым законом о приватизации 1991 г. стартовая цена продаваемого на торгах имущества должна была соответство­вать его рыночной стоимости либо определяться исходя из его пред­полагаемой доходности. На практике имущество приватизировалось по его остаточной балансовой стоимости на базе данных переоценки основных фондов предприятий, проведенной еще в 1982 году, то есть, фактически даром. Особенно когда дело касалось продажи вы­сокодоходных активов (как по отечественным, так и по мировым меркам), каким являлось, является и будет являться имущество предприятий ТЭК, ликеро-водочных производств и им подобное. Все это стало возможным под прикрытием ельцинских указов, а также нормативных актов приватизационных ведомств. К тому же эти акты зачастую не направлялись на обязательную регистрацию в Минюст РФ, что делало и делает их недействительными с правовой точки зрения.

При оценке законности приватизации нельзя обойти историю с пресловутыми залоговыми аукционами 1995-1996 годов, в ходе ко­торых произошло незаконное отчуждение наиболее лакомых кусков государственной собственности (так называемых «голубых фишек»).

Напомним вкратце, как это было. В то время правительство по­просило у консорциума российских коммерческих банков («Импери­ал», «Инкомбанк», «Онэксимбанк», «Столичный банк сбережений», «Менатеп» и АКБ «Международная финансовая компания») крупный кредит в размере 700 млн. долларов США для покрытия дефицита федерального бюджета. «Злые языки» утверждали, что это было сде­лано для финансирования президентской кампании Б. Ельцина[204]. Что интересно, деньги у правительства были размещены на депозитных счетах тех же самых банков.

Банки обусловили кредитование государства фактически за его же счет передачей им в залог, то есть во временное пользование го­сударственных пакетов высоколиквидных акций стратегических нефтяных компаний «Юкос», «Лукойл», «Сиданко», «Сибнефть», «Норникель» «Сургутнефтегаз» и ряда других, рыночная стоимость которых намного превышала предоставленный государству кредит. Его величина оказалась подозрительно близкой сумме государствен­ных средств, размещенных в этих банках. При этом банки получали право доверительного управления государственными пакетами ак­ций, полученными в залог. Это давало им возможность извлекать прибыль от пользования акциями на весь период залога.

Правительство приняло условия банков, взяв на себя обязатель­ства погасить взятый кредит за счет средств федерального бюджета 1996 года. Эти обязательства выполнены не были. В итоге банки ста­ли владельцами государственных пакетов акций. Такова официаль­ная версия.

В действительности имела место запланированная передача полномочий по владению и пользованию акциями, находящимися в федеральной собственности по очень даже «обидным» ценам (в упо­мянутой Аналитической записке Счетной палаты РФ сказано намно­го мягче: «значительно заниженным»). Ведомством С. Степашина эта «операция» была названа легальным «выеданием» государственного имущества. Здесь больше подходят другие слова — коррупция, мо­шенничество, воровство, грабеж, преступный сговор представителей высшего эшелона власти и тех, кого впоследствии нарекли олигар­хами. Лондонский суд, рассмотревший иск Б. Березовского к Р. Абрамовичу относительно ряда приватизационных сделок в России и вскрывший их неприглядную изнанку – лишнее тому свиде­тельство.

Как известно, перечисленные выше слова (коррупция и связан­ные с ней явления) применяются при определении категории «рейдерство». Прямых улик, естественно, не найдено, если не считать то­го обстоятельства, что в федеральном бюджете 1996 года и после­дующих годов не было предусмотрено статьи, предусматривающей погашение со стороны залогодателя (государства) взятого у банков кредита. В свою очередь, залогодержатели (банки) не инициируют по сегодняшний день продажу предмета залога (акций), в целях ком­пенсации предоставленного государству кредита.

Такой порядок был предусмотрен договорами кредита, залога и комиссии, которые являлись неотъемлемыми частями Указа Прези­дента РФ «О порядке передачи в 1995 году в залог акций, находящих­ся в федеральной собственности» от 31 августа 1995 г. № 889. При этом неясно, на каком основании «банки-кредиторы» до сих пор про­должают владеть и пользоваться федеральным имуществом (без пра­ва распоряжения) с молчаливого стыдливого согласия государства (в настоящее время в лице Федерального агентства по управлению го­сударственным имуществом), которое незаконно находится у них в залоге? Может быть, в этом заключается подлинный смысл многих сделок в рамках пресловутого государственно-частного партнерства, которое зачастую используется для прикрытия фактически корруп­ционных отношений?

Неудивительно, что Счетная палата РФ признала, что залоговые аукционы носили притворной характер, а значит, эти сделки были по определению ничтожными. Иными словами, они являлись сделками, которые были совершены с целью прикрытия иных сделок. Под ви­дом залога произошло незаконное присвоение наиболее ценного го­сударственного федерального имущества, причем «по дешевке». Гражданский кодекс РФ такого рода сделки квалифицирует как не­действительные. А кто и что кроме олигархов «поимел» от залоговых аукционов — вопрос отдельный и, как говорят в России, интерес­ный[205].

К тому же, оценивая законность приватизации, заметим, что многие новые собственники не выполнили взятые на себя в ходе приватизации обязательства, что так же, как и в случае с залоговыми аукционами, является законным основанием для возврата имущества государству. Проиллюстрируем примером одного из наших исследо­ваний, проведенных в ряде регионов России. Так, неизвестная фирма «Нимонор инвестменс лимитед» купила имущество Выборгского ЦБК на конкурсе с социальными и инвестиционными условиями за 22,44 млн. руб., что в 33 раза ниже остаточной балансовой стоимости имущества комбината. Этими условиями, в частности, предусматри­валось сохранение производственного профиля комбината, 2500 рабочих мест, направление 25 млн. долларов США на инвестиции. Ни одно из обязательств выполнено не было.

Кроме того, законодательно не был урегулирован порядок возмещения ущерба государству, причиненного в результате привати­зации. Отсутствовала также ответственность должностных лиц орга­нов государственной власти и руководителей предприятий за неза­конные действия в ходе приватизации.

Например, без соответствующего решения уполномоченных на то органов была проведена приватизация «запрещенных к привати­зации» стратегических по сути предприятий, в первую очередь оборонных, таких, как Смоленский авиационный завод, Рыбинский моторостроительный завод, Уфимское моторостроительное производ­ственное объединение, Уралмашзавод, Балтийский завод и многие другие. Большое количество предприятий, запрещенных к привати­зации, таких, как, например, «Мурманский морской торговый порт», также были приватизированы.

Часть предприятий с высокой долей оборонного заказа были приватизированы без ограничений. В их числе НТК «Союз», г. Моск­ва (доля оборонного заказа — 95,7%), Машиностроительное КБ «Гранит» (85,4%), Московский вертолетный завод им. М.Л. Миля (44,4%), Иркутское авиационное производственное объединение (85,1%), Нижегородское госпредприятие «Гидромаш» (50,4%) и мно­гие другие, что, по мнению авторов записки, дает основание «гово­рить о негативном влиянии результатов приватизации на обороно­способность страны». Во многих случаях средства от приватизации не перечислялись в бюджеты[206].

К сожалению, предыдущие Госдумы РФ, равно как и нынешняя, так и не решились публично рассмотреть Аналитическую записку Счетной палаты РФ, посвященную приватизации в стране, что не удивительно. В названном документе под сомнение была поставлена сама законность её проведения.