В. Пиком, О. Гротеволем, В. Ульбрихтом

18 декабря 1948 года

 

20 ч. 00 мин.

 

Присутствуют: тт. В. М. Молотов, В. С. Семенов, переводчики – Ф. Эльснер, заведующий отделом партшкол ЦП (Центрального правления. – Ред.) СЕПГ, Короткевич.

 

Пик благодарит тов. Сталина за предоставленную руководителям СЕПГ возможность посоветоваться о положении в Германии и о задачах СЕПГ.

Тов. Сталин спрашивает, правда ли, что один из членов ЦП СЕПГ перебежал к американцам.

Пик подтверждает. Перебежавший к американцам член Центрального Секретариата СЕПГ Гниффке с самого начала вел двойную игру в партии и перешел из Социал-демократической партии в СЕПГ с враждебными целями.

Тов. Сталин спрашивает, как его взяли в ЦП.

Пик говорит, что это случилось благодаря паритетному распределению постов в руководящих органах партии между бывшими социал-демократами и бывшими коммунистами.

Тов. Сталин спрашивает, как же не нашли лучшего, более проверенного человека. Значит, людей проверяете плохо? Какие уроки извлекли отсюда – нельзя ли узнать?

Пик отвечает, что в связи с делом Гниффке предполагается реорганизация руководящих органов СЕПГ и создание Политбюро. Существующий в настоящее время Центральный Секретариат СЕПГ, в составе 18 членов, перестанет играть ведущую роль, а в узкое партийное руководство будут отобраны более проверенные люди.

Тов. Сталин спрашивает, о чем будем беседовать.

Пик говорит, что хотят обсудить хозяйственные, управленческие и внутрипартийные вопросы. Он выражает благодарность за помощь, которая оказывается СЕПГ со стороны СВАГ через тт. Соколовского, Семенова и Русских.

Тов. Сталин спрашивает, в чем заключается помощь.

Пик отвечает, что она заключается в советах и в материальной поддержке. Положение в Германии сложное, и партия часто нуждается в советах. В Берлине существует два магистрата и идет валютная война. Западные оккупационные державы твердо решили превратить Западную Германию в военный плацдарм против Советского Союза. Пик понимает, что между желаниями и возможностями империалистов существует большая разница. Но пока развитие для немцев идет в плохом направлении. Германия разорвана. Оккупационный статус предусматривает превращение западной ее части в колонию. План Маршалла означает ограбление Германии. Клей запретил даже говорить на западе о социализме. Тормозится развитие мирной промышленности. После денежной реформы в Западной Германии наблюдается падение реальной заработной платы рабочих, рост безработицы, прогрессивное ухудшение хозяйственного положения. Сильно обострились социальные противоречия. Для успокоения рабочих реакционное руководство профсоюзами Западной Германии недавно провело однодневную генеральную забастовку, на что Клей дал согласие, имея в виду, что в действительности эти профсоюзы отказались от реальной борьбы за улучшение положения рабочих, а хотели только дать выход настроениям недовольства посредством безвредной демонстрации.

Тов. Сталин переспрашивает, была ли забастовка с разрешения Клея. Разве Клей заинтересован в забастовке?

Пик отвечает, что генеральная забастовка была отдушиной, так как рабочие волновались. Но таким путем однодневной забастовки рабочие ничего не добились для себя.

Тов. Сталин замечает, что это опасная игра со стороны Клея. Он спрашивает, были ли профсоюзы и социал-демократы за генеральную забастовку?

Пик отвечает утвердительно. Он добавляет, что профсоюзы и социал-демократы хотели показать рабочим, что они тоже якобы стоят за борьбу с ухудшением положения рабочих, но фактически, устраивая забастовку, они хотели только успокоить недовольных рабочих.

Тов. Сталин возражает, что это опасная игра для шумахеровцев и Клея.

Пик говорит, что фактически день забастовки был днем отдыха для рабочих, а не днем борьбы. По словам Пика, даже средние функционеры СДПГ начинают высказывать недовольство политикой шумахеровского руководства партии. Внутри СДПГ началась борьба за изменение руководства, но эта борьба пока ни к чему не ведет. Компартия в Западной Германии остается слабой. По мнению Пика, это объясняется тем, что КПГ была разрешена лишь в конце декабря 1945 года, а до апреля 1948 года фактически была не объединена в масштабе всей Западной Германии, а развивалась в отдельных землях и зонах. Политике КПГ не хватает политической и идеологической ясности. СЕПГ и КПГ работают в тесном контакте и имеют единое руководство. Ежемесячно в Берлине происходят пленумы СЕПГ и КПГ, во время которых проводятся специальные совещания с западными коммунистами по их вопросам. Однако в СЕПГ еще нет единой политики для Западной и Восточной Германии и фактически еще нет единого партийного руководства. Западные оккупационные власти применяют открытый террор против партии. Последнее время руководителям СЕПГ официально запрещен въезд в западные зоны Германии для выступлений на собраниях, организуемых партией. В организационном отношении КПГ в западных зонах также очень слаба, хотя в Мюнхене, Руре и Гамбурге она относительно сильнее, чем в других местах. Большие трудности имеются в области финансирования. Партийные взносы поступают неаккуратно. Из восточной зоны нет возможности оказать достаточную помощь, так как нет марок Клея, а без материальной основы трудно строить партийную работу. По ряду вопросов КПГ недостает идейной ясности.

Задача партии, по мнению Пика, в том, чтобы создать более широкую основу борьбы за единство Германии. Коммунисты Западной Германии неплохо ставят в практической работе экономические вопросы, касающиеся защиты повседневных интересов рабочих. В политической борьбе они значительно слабее. На последних выборах в производственные советы в Руре коммунисты получили 32% голосов, а на общих политических выборах в Руре – только 6–8%. На последних профсоюзных выборах коммунисты были лишены возможности выставлять своих кандидатов. Буржуазные партии Западной Германии резко враждебны к коммунистам. Наблюдается возрождение элементов нового фашизма в форме военной травли против СССР, террора и запугивания рабочих. Борьба очень трудна.

Тов. Сталин спрашивает, как Вы думаете помочь этому делу?

Пик считает необходимым установить более тесные связи руководства СЕПГ с коммунистами Западной Германии. Придется послать инструкторов в Западную Германию, оказать помощь бумагой, а, возможно, организовать в Берлине нелегальную типографию для западных зон.

Тов. Сталин спрашивает, правильно ли вместе собираться с представителями КПГ и официально афишировать связи с ними.

Пик отвечает на вопрос отрицательно. Но он указывает на то, что ими создано «рабочее содружество» СЕПГ – КПГ.

Тов. Сталин снова спрашивает, будет ли верной такая тактика, когда поддерживается тесная и открытая связь коммунистов западных зон и восточной зоны.

Пик отвечает, что дело состоит в необходимости.

Тов. Сталин разъясняет, что он спрашивает о тактике. Необходимо ли проводить такую тактику? При поддержании открытой и афишируемой связи СЕПГ с Западной Германией коммунистов рассматривают, как русских агентов. Чтобы вырвать это оружие из рук врагов, надо официально прекратить связи СЕПГ и КПГ западных зон. Коммунисты Западной Германии должны сами там афишировать отсутствие связей. Это будет лучше.

Пик замечает, что до сих пор связи поддерживались не открытыми, а больше нелегальными путями.

Тов. Сталин говорит, что все знают, однако, что вы ищете связей и имеете их.

Ульбрихт замечает, что партией сделан первый шаг в направлении сокращения официальных связей закрытием школы в Берлине для западных коммунистов, так как американцы и англичане посылали своих агентов в эту школу.

Пик бросает реплику о необходимости помочь коммунистам в Западной Германии.

Тов. Сталин замечает, что он говорит не об этом. Помогать надо. Если требуется, мы дадим доллары и бумагу для издания газет. Но это надо сделать нелегально, скрыто, чтобы дать коммунистам возможность показать свою самостоятельность. Клею нужно, чтобы Компартия Западной Германии имела связь с СЕПГ восточной зоны. В этом же заинтересован и Шумахер, обвиняющий коммунистов в том, что они являются русскими агентами.

Пик замечает, что обвинения коммунистов в том, что они являются «партией русских», все равно будут продолжаться.

Ульбрихт говорит, что представители КПГ до сих пор участвовали на заседаниях руководства СЕПГ. В будущем этого делать не будем.

Тов. Сталин говорит, что старая тактика поддержания открытых связей КПГ-СЕПГ обернулась против вас, и с этой тактикой надо покончить. Тов. Сталин спрашивает, нельзя ли сделать так, чтобы несколько хороших коммунистов вошли в СДПГ на Западе и отреклись от коммунизма, а затем стали изнутри разлагать СДПГ. Допустима ли такая тактика? Тов. Сталин считает, что германские коммунисты слишком открыто ведут борьбу. Старые тевтоны выходили голыми на борьбу с римлянами, но терпели ущерб. Тов. Сталину кажется, что германские коммунисты в этом отношении несколько напоминают тевтонов, так как они чересчур прямо ведут борьбу. Но этот способ требует много жертв и не всегда достигает цели. Надо маскироваться, ибо идет напряженная борьба при очень сложных условиях.

Тов. Сталин рассказывает, что в Венгрии существует партия мелких сельских хозяев, которая недавно имела большинство в венгерском парламенте и продолжает оставаться еще и теперь довольно сильной партией. Коммунисты в Венгрии ввели в эту партию своих людей, которые приняли программу партии мелких сельских хозяев, что было уловкой. Сейчас коммунисты разложили совсем эту партию. Нынешний премьер-министр Венгрии – это скрытый коммунист, который давно был заслан в партию мелких сельских хозяев Венгрии. Мы и сами не знали, что венгры и поляки применили такие приемы и удивились этому.

Тов. Сталин подчеркивает, что мы имеем дело с такими врагами, когда подобные хитрости допустимы. Во время войны они применяются. Но у вас идет настоящая война. Опыт показал, что такие уловки необходимы. Не всегда выгодно голыми выходить на войну. Храбрость – дело большое. Но при войне одна только храбрость не дает хороших результатов.

Пик подтверждает, что коммунисты в Западной Германии так и настроены: вести борьбу только в открытую, без хитростей.

Тов. Сталин повторяет, что это не годится. Старые тевтоны были очень храбры, но терпели большой урон от римлян, пока не научились хитростям. Тов. Сталин спрашивает, считают ли руководители СЕПГ морально допустимыми подобные приемы борьбы.

Пик говорит, что они считают это допустимым. Придется попробовать такой способ борьбы в отношении социал-демократов Западной Германии. Но от посылаемых потребуется большая эластичность и гибкость.

Тов. Сталин возражает, что не может быть, чтобы немецкие коммунисты были менее умными и эластичными, чем венгры или поляки.

Пик говорит, что классовая борьба в Германии идет в очень острых формах.

Тов. Сталин говорит, что в Польше одно время были восстания и стрельба и положение было очень плохим. Очевидно, что официальное объединение социал-демократов и коммунистов в Западной Германии не удается, как это удалось в восточной зоне. Ввиду этого, в Западной Германии надо искать новые пути.

Пик рассказывает, что они пытались создавать в Западной Германии содружества коммунистов и социал-демократов. Часть социал-демократов пришла к коммунистам для совместной работы. Но такое начинание не получило дальнейшего развития, и сейчас дело пришло в упадок.

Тов. Сталин говорит, что это опасно. Следует понять, что рабочие в Западной Германии боятся сотрудничества с коммунистами, так как его не хочет Клей, а у Клея – власть. Правление СДП также против сотрудничества с коммунистами. Рабочие немного боятся как Клея, так и Шумахера, что вполне понятно.

Пик говорит, что коммунисты в Западной Германии хотели переменить название партии, но Клей не разрешил.

Тов. Сталин замечает, что Клею нужна партия под названием коммунистической, чтобы было кого бить. Ему нужна компартия в Западной Германии как пугало, а жить он ей не даст, будет держать ее в состоянии лихорадки. Такова политика Клея. Это также политика лейбористов. Тов. Сталин просит ему сказать, какую помощь надо оказать КПГ в Западной Германии. Он считает, что будет необходимо иметь несколько человек, как представителей партии в западных зонах, и оказывать им неофициальную помощь. Это лучше.

Пик говорит, что нужна бумага.

Тов. Сталин отвечает, – бумагу дадим.

Гротеволь говорит, что нужно организовать нелегальную типографию в Берлине.

Тов. Сталин отвечает, – это можно сделать.

Гротеволь говорит, что необходимы деньги.

Тов. Сталин говорит, что в этом мы окажем помощь.

Пик указывает на плохое продовольственное положение руководящих кадров КПГ в западных зонах.

Тов. Сталин спрашивает, – это в порядке помощи? Как это сделать?

Эльснер замечает, что такая помощь в известном масштабе уже оказывается нелегальной посылкой продовольствия в Западную Германию, а также лечением функционеров КПГ, страдающих от истощения.

Тов. Сталин спрашивает, какие имеются хозяйственные вопросы.

Пик говорит, что хозяйственное развитие в советской зоне идет вперед. В связи с этим растет влияние рабочего класса и движение Хеннеке[35]. Но начинает шевелиться и реакция, что проявляется в актах саботажа и спекуляции, – частные предприниматели берут у государства сырье, а продукцию продают на черном рынке. Необходимо взять под основательный контроль частные капиталистические элементы. Необходимо сильно нажимать на них, чтобы предупредить возможность саботажа и спекуляции.

Тов. Сталин уточняет – закон, распоряжение объявить или как?

Пик отвечает отрицательно. В Немецкой Экономической Комиссии есть отделы по регулированию всеми предприятиями, а в землях и районах – торгово-промышленные камеры. Однако последние фактически являются организациями предпринимателей и ведут работу в направлении спекуляции. Для регулирования частных предприятий руководство СЕПГ предлагает создать специальные отделы. Оптовую же торговлю постепенно передать в руки государства. В особенности это важно для крестьян, ибо оптовые торговцы скотом надувают и крестьян, и государство. В деревне кулаки расширяют свое влияние в комитетах крестьянской взаимопомощи, пытаясь превратить их в старое «имперское земельное сословие» (рейхснерштандт). Это заставляет обратить большое внимание на проделки кулаков. Пик считает, что проще всего было бы национализировать предприятия с количеством рабочих более 50, но для этого еще не созрел государственный аппарат. Классовое сознание рабочих недостаточно развито. Связь государственных органов со средними и мелкими предприятиями не так прочна. Правые элементы в буржуазных партиях не разбиты, а фактически являются хозяевами в этих партиях, особенно в ЛДП (Либерально-демократическая партия. – Ред.). Одна из главных задач в борьбе против капиталистических элементов – это разбить правое крыло буржуазных партий, что СЕПГ пытается осуществить через блок и посредством выработки общедемократической платформы с требованиями мира, единства Германии, улучшения положения населения и др. Большая часть организаций буржуазных партий пойдет при этом вместе с СЕПГ, а реакционные элементы обострят сопротивление и тем самым будут ставить себя в положение изоляции. Пик рассказывает о большом положительном влиянии для зоны поездки делегации немецких общественных деятелей в Москву в ноябре 1948 года. Сейчас лидеры буржуазных партий Нушке, Кастнер, Дертингер и др. выступают в зоне с хорошими докладами о Советском Союзе, что имеет положительное влияние. По мнению Пика, главная задача – это борьба с правыми буржуазными партиями. Если удастся разгромить правое крыло этих партий, то мы пойдем дальше по пути экспроприации, которая необходима, но для которой в зоне обстановка пока не созрела.

Тов. Сталин спрашивает, что с кулаками.

Пик отвечает, что необходимо ограничить их влияние на хозяйственные организации крестьян, которыми (организациями) они овладели. Изменения земельных отношений не предполагается. Слухи о второй земельной реформе беспочвенны. Существует, однако, опасность того, что кулаки повсюду овладели важными постами в объединениях крестьянской взаимопомощи, многие вступили в СЕПГ и даже организовали свои группы СЕПГ. Необходимо повысить влияние средних и мелких крестьян в деревне, для чего провести ряд мер, в частности, в сторону большей дифференциации налогов.

Тов. Сталин спрашивает, закончил ли Пик изложение хозяйственных вопросов и вопросов об ограничении капиталистических элементов.

Пик говорит, что о хозяйственном плане подробно скажет Ульбрихт.

Тов. Сталин говорит, что он не совсем согласен с политикой, изложенной Пиком. Никакой экспроприации пока не нужно, не созрело это дело. Не нужно и никаких обязательных постановлений, прямо бьющих по голове капиталистические элементы. Вы ослабите себя этим. Путь к народной демократии еще преждевременен. Надо подождать. Но следует издать закон против спекуляции. Отдельных спекулянтов наказывать, а всей группы капиталистов не трогать. Это понравится и рабочим, и крестьянам. Они боятся потерять работу, если в результате экспроприации будут закрыты частные предприятия. Закон против спекулянтов будет популярен как мера известного ограничения капиталистов. Предложения об организации спецотделов и о присоединении частных предприятий к плановому отделу также не годятся. Контроль над частными предприятиями надо установить иначе. В Германии обстановка сложная, нужно идти к социализму не прямо, а зигзагами. В этом своеобразие задачи. Если же вы будете проводить в жизнь положения народной демократии, то коалиция развалится и увеличится количество сторонников Шумахера среди рабочих. В деревне тех кулаков, которые выполняют натуральный налог, не трогать, а тех, кто не выполняет, привлекать к ответственности в индивидуальном порядке, в крайнем случае, прибегая к конфискации имущества, для чего, возможно, придется несколько усилить соответствующий закон. Впрочем, лучше воздержаться от конфискации, а насильственно выкупать землю и инвентарь по государственным ценам у тех, кто не выполняет обязательных поставок.

Тов. Сталин говорит, что переходить в советской зоне к тем мерам ограничения капиталистических элементов, которые были в России в 1925 – 1927 гг., пока рано. Есть достаточно средств, чтобы поставить деятельность кулаков под контроль на законной основе. Например, можно меньше продавать им бензина, издать закон о наемном труде в сельском хозяйстве, в котором установить продолжительность рабочего дня, уровень заработной платы, жилищные условия для батраков и др., а затем привлекать к ответственности тех, кто будет нарушать этот закон. Это поймут как крестьяне, так и рабочие. Почему я предлагаю эту оппортунистическую политику? Потому, что у вас положение не то, что в странах народной демократии. Там коммунисты стоят у власти. А вы еще не стоите у власти, и в Германии нет единого государства.

Тов. Сталин продолжает, что не на тех вопросах надо сосредоточивать сейчас внимание германского народа, какие ставятся в странах народной демократии, а на вопросах об единстве Германии, о мирном договоре, о снижении цен, о повышении заработной платы, о лучшем питании. Это объединяет всю Германию, а в этом самое главное. Именно вокруг этих вопросов надо вести всю работу, и об этом надо как следует шуметь. Капиталистов следует щипать на законном основании. Тов. Сталин спрашивает, есть ли в советской зоне закон, по которому капиталисты Западной Германии могут владеть предприятиями в восточной зоне? Может ли капиталист из советской зоны продать свое предприятие в западную зону?

Гротеволь говорит, что теоретически может, но практически таких сделок не заключается. Внутри зоны проходит, конечно, продажа акций отдельных предприятий из рук в руки.

Тов. Сталин говорит, что, может быть, следовало бы запретить продажу капиталистами предприятий в частные руки и разрешить и покупку только государством. Издать об этом закон, а потом ловить на нарушении закона.

Пик говорит, что особенно сложно это будет сделать в Западном Берлине, где предприниматели могут делать все, что угодно.

Молотов замечает, что это совсем другой вопрос.

Тов. Сталин говорит, что он берет восточную зону. Следует запретить также продажу частных предприятий в западные секторы Берлина, словом, издать общий закон, согласно которому предпринимателям нельзя продавать свои предприятия в частные руки, а только государство будет иметь право купить предприятия. Этот закон распространить на всех предпринимателей. Тогда рабочие будут надеяться на то, что предприятия не будут закрыты.

Тов. Сталин говорит, что поэтому он предлагает для советской зоны «оппортунистическую политику». В противном случае коалиция демократических сил развалится, а влияние Шумахера и его хозяев усилится также среди рабочих. Народ от этого ничего не выиграет. К ограничению капиталистических элементов надо идти в Германии другими путями, а именно путем издания законов о борьбе со спекуляцией, о кулаках-спекулянтах, о труде и правах рабочих и батраков и других и на основании этих законов преследовать нарушителей.

Тов. Сталин говорит, что надо ввести институт кандидатов в члены партии. Иначе будут ошибки, какие были у нас. Сразу примут в партию, а потом надо чистить и исключать из нее. Это озлобляет людей. Надо установить кандидатский стаж, например, в два года и в течение этого времени проверять, а сразу в члены СЕПГ не принимать, допуская изъятия из этого правила в отдельных случаях решением ЦП. При этом кулаков не следует отталкивать, их можно принимать в кандидаты СЕПГ, если они захотят. Тов. Сталин подчеркивает, что советской зоне нужно вести именно такую осторожную политику и идти к социализму не прямо, а зигзагами и обходными движениями, ибо условия в Германии тяжелые и они диктуют более осторожную политику. Тов. Сталин шутя замечает, что поэтому он в данном случае на старости лет стал оппортунистом.

Тов. Сталин замечает, что это только его совет, руководители СЕПГ могут принять его или нет. Он рекомендует обдумать это.

Пик бросает реплику, что вопрос о кандидатах в члены СЕПГ Секретариатом обсуждался, но положительное решение не было достигнуто.

Тов. Сталин советует сказать, что такой порядок есть в Польше и в России, где не дураки сидят. Кандидатский стаж можно установить разный: кого год, кого два года держать в кандидатах партии.

Тов. Сталин спрашивает Ульбрихта по вопросу о сырье и добавляет, что мы хотим вам помочь, насколько это будет возможно.

Ульбрихт отвечает, что у него есть вопросы по партии. Необходимо изучить современный состав СЕПГ. Проверка в одном округе показала, что 55% членов СЕПГ – это кулаки. В партии состоят даже миллионеры, которые ведут американскую пропаганду. В каком виде можно провести осторожную очистку (проверку) таких членов партии?

Тов. Сталин спрашивает, что значит проверка. Исключать хотите?

Ульбрихт говорит, что часть надо перевести в кандидаты, а другую часть надо исключить.

Тов. Сталин говорит, – хорошо, если сами рабочие возбудят этот вопрос, а вы разберетесь. Часть придется исключить, но он, Сталин, не советует Центральному правлению брать на себя всю ответственность за это дело. Конечно, кого-то придется исключить или перевести в кандидаты.

Ульбрихт говорит, что имеет еще вопрос о капиталистических, элементах. Политический исходный пункт ясен. Но его интересует ряд отдельных мероприятий. Влияние СЕПГ среди мелких крестьян снизилось. Имеющимся законом предусмотрена дифференциация по обязательным поставкам сельскохозяйственных продуктов. Но все же при теперешнем порядке поставок кулак легче выполняет план поставок, чем мелкий или средний крестьянин. Желательно разрешить вопрос, как могут быть облегчены для мелких крестьян условия поставок? В советской зоне нет также достаточной дифференциации в основном налоге. Вопросы снабжения крестьян удобрениями решает кулак. Поставки скота проводятся оптовыми торговцами скота. Если все это взять вместе, то новым и мелким крестьянам мы помогаем очень мало. Молотилки находятся в руках кулаков, которым мелкий крестьянин должен отдавать зерно за обмолот. Куда ни сунься, – всюду кулак или старый поставщик скота. Крестьянин говорит, что новые законы хороши, но ему жить плохо. Ульбрихт считает, что нужно укрепить государственные поместья, превратив их в образцовые для трудящихся крестьян хозяйства. Систему поставок изменить, так как при настоящем положении изымается у мелких крестьян даже посевной материал. Наши товарищи уже предложили ряд изменений. Мелкими мерами мы не сможем изменить положения в деревне. Нужны далеко идущие меры.

Тов. Сталин спрашивает, разве закон о поставках не предусматривает дифференциацию.

Ульбрихт отвечает, – да, но неудовлетворительную.

Тов. Сталин спрашивает, а есть ли машинно-тракторные станции в деревне.

Ульбрихт отвечает, что существуют машинно-тракторные пункты, но их техническое оснащение слабое.

Тов. Сталин спрашивает, кому они принадлежат.

Ульбрихт отвечает, что комитетам крестьянской взаимопомощи.

Тов. Сталин говорит, что в Советском Союзе ни одна машинно-тракторная станция не принадлежит крестьянам. Все они государственные. В Польше и Чехословакии положение также изменяется в этом направлении, хотя первое время машинно-тракторные станции находились в руках крестьян.

Ульбрихт замечает, что в советской зоне наблюдается понижение производства сельскохозяйственных машин из-за разрыва связей с Западной Германией. Но без развития МТС нельзя развивать хозяйство мелких и средних крестьян.

Тов. Сталин говорит, что в Советском Союзе одно время было то же направление в политике, когда продавали тракторы молодым колхозам. Потом пришли к выводу, что из этого ничего не выходит полезного ни для государства, ни для крестьян. Чтобы содержать машинно-тракторную станцию, нужны ремонтные базы, склады с горючим, квалифицированные люди, агрономы, что не под силу содержать отдельным колхозам. Тогда эти машины выкупили у крестьян обратно, и с 1927 года все машинно-тракторные станции находятся в руках государства. Колхозники не имеют сейчас в своей собственности тракторов, комбайнов и других подобных сложных сельскохозяйственных машин. Крестьяне считают, что так, пожалуй, и лучше. Они заключают договоры с МТС и платят зерном за работу МТС на их полях. Получается хорошо для обеих сторон.

Тов. Сталин говорит, что сейчас отбирать машинно-тракторные пункты у комитетов крестьянской взаимопомощи в Советской зоне не стоит. Можно потом поставить вопрос о выкупе. Но надо иметь машины в руках государства. Сейчас в Советском Союзе имеется два источника получения хлеба государством: хлебопоставки по сравнительно низким государственным ценам и оплата услуг машинно-тракторных станций натуральными поставками. При этом вторая статья дает Советскому государству даже несколько больше хлеба, чем первая. В то время как крестьяне косо смотрят на обязательные поставки зерна, по линии МТС они охотно дают хлеб, – раз оказана услуга, надо платить. Этот опыт надо использовать. Машинно-тракторные станции должны будут заключать договоры с крестьянами на обработку земли, уборку урожая или обмолот, причем не драть высокие цены с мелкого крестьянина. Это будет для него большая помощь, особенно если в МТС будут иметься молотилки, жатки и пр. Крестьянам нужны машины. Если вы это начнете, то крестьяне будут довольны.

Пик говорит, что это потребует больших средств.

Тов. Сталин отвечает, начните, а мы поможем. Это потом окупится.

Ульбрихт добавляет, что кроме того можно будет брать машины у кулаков за плату по линии ККВ (комитеты крестьянской взаимопомощи. – Ред.) на то время, когда они не будут использоваться кулаками.

Тов. Сталин спрашивает, существует ли такой закон в Германии?

Ульбрихт отвечает утвердительно.

Тов. Сталин говорит, что это, пожалуй, хороший закон. Он бы, тов. Сталин, издал еще закон, по которому земля, которая не распахивается и не обрабатывается, должна отбираться в пользу государства, что заставит кулаков обрабатывать всю землю. Все имеющиеся в наличии машины надо продавать государству. Это необходимо, так как в ККВ будет руководить тот, кто экономически сильнее в деревне, а кулак имеет экономическую силу, у него много земли, в его руках агрономы.

Ульбрихт ставит вопрос о поставщиках скота, которые эксплуатируют крестьян и обманывают государство, например, покупая у мелких и средних крестьян в порядке проведения обязательных поставок хороший скот, обменивая его затем на плохой скот кулаков и сдавая государству плохой скот. Ульбрихт считает целесообразным передать заготовки скота в руки госаппарата в деревнях, используя поставщиков скота по договорам с управлениями торговли и снабжения.

Тов. Сталин говорит, что это можно попробовать. Нужен также закон против спекуляции.

Пик говорит, что руководство СЕПГ предусматривает создание оптовой государственной торговли.

Ульбрихт обосновывает это предложение. В настоящее время от производителя до покупателя товары проходят десять разных инстанций. На этом длинном пути пропадает много товаров. Крупные торговцы получают колоссальные прибыли. Они держат в своих руках распределение товаров. Большая часть продуктов исчезает на черный рынок. Так, например, в текстильном городе Мееране 35% продукции ускользало через нелегальные спекулятивные каналы в западные секторы Берлина.

Тов. Сталин уточняет мысль Ульбрихта, желает ли он, чтобы предприниматели продавали продукцию государству, а государство передавало ее в розничную сеть. Это верно. Учреждение, конечно, можно создать, но этого мало. Какие будут цены? Предприниматели не будут заинтересованы продавать вам продукцию, если цены будут неподходящими.

Ульбрихт говорит, что предприятия по закону обязаны это делать. Придется установить двойные цены, не очень высокие для товаров ширпотреба и более высокие для остальных товаров.

Тов. Сталин спрашивает об оптовых ценах, по которым товары будут покупаться у предпринимателей.

Ульбрихт говорит, что в этом случае можно отдать предпринимателю большую часть прибавочного продукта, остающегося у оптовиков.

Тов. Сталин говорит, что это неплохо, но это надо хорошо организовать. Учреждение создать легко. Надо организовать дело.

Ульбрихт говорит, что ему недостаточно ясен один вопрос, касающийся частных предприятий. Частные предприятия организованы в советской зоне в торгово-промышленные палаты, которые фактически являются объединениями предпринимателей. Теоретически мы имеем большинство в этих палатах, но на деле получается крупнокапиталистическая организация. Если изъять важные частные предприятия из-под наблюдения торгово-промышленных камер и передать их под наблюдение и контроль министерства хозяйства земель, то это будет создавать известные гарантии для выполнения плана. Поэтому мы хотели реорганизовать торгово-промышленные камеры и создать спецотделы. Предпринимательская инициатива остается, но предприниматели не смогут нас обманывать, как они это делали до сих пор.

Тов. Сталин спрашивает, много ли имеется в восточной зоне национализированных предприятий.

Ульбрихт говорит, что национализированные предприятия составляют всего 8% к общему числу действующих предприятий в зоне с количеством рабочих свыше 10. Они дают около 45% промышленной продукции зоны. Частные предприятия получают основные виды сырья из рук государства.

Тов. Сталин спрашивает, как попало сырье в руки государства.

Ульбрихт отвечает, что основные виды сырья производятся государственными предприятиями. Например, текстильные фабриканты могут получать искусственное волокно только из рук государства, так как нет никаких частных предприятий, вырабатывающих искусственное волокно.

Тов. Сталин бросает реплику, значит, ваши капиталисты не крупные.

Ульбрихт отвечает, что имеется более трехсот частных предприятий с числом рабочих свыше 500. Среди этих предприятий есть поставщики важных видов продукции, например, латунь и пр. Было бы важно установить контроль над этими предприятиями. Мелкие же предприятия с точки зрения хозяйственного плана нас не интересуют.

Тов. Сталин указывает, что мелких предприятий много. Он говорит, что если сырье в ваших руках, то вы можете давать его тем частным предприятиям, которые вам нужны, а другим не давать или давать по более высоким ценам. Поскольку в зоне много частных предприятий, то их можно планировать только, пожалуй, через сырье. Тов. Сталин говорит, что недоразумение состоит в том, что вы хотите административным путем связать частные предприятия, а их надо связывать экономически, ибо вы можете влиять на них как заказчики и как поставщики сырья. Без такой экономической базы одного административного решения будет мало. Нужно подумать больше об экономической стороне дела. Административные постановления не могут отменить экономических законов. Вы имеете власть, можете постановить, что захотите, но если эти постановления будут идти вразрез с экономическими законами, то у вас ничего не выйдет. Может быть, лучше влиять на дела через сырье. Те частные предприниматели, которые не захотят подчиняться вашему влиянию, должны меньше получать от вас сырья и по более высоким ценам. Это уместно и законно, так как вы владельцы сырья, а иначе будет большой шум, мол, отнимают частную инициативу.

Тов. Сталин подчеркивает, что сырье является большим рычагом. Надо идти осторожно по пути ограничения частных предпринимателей, чтобы не расколоть рабочих. Как владельцы сырья, вы можете продавать его одному дороже, а другому дешевле. Это ваше дело. Вы даете свое сырье тому, кому вам выгодно его дать. Нынешний порядок, когда торгово-промышленные палаты распределяют сырье, не годится. Если вы это измените, то этого будет вполне достаточно.

Гротеволь замечает, что вопрос относительно торгово-промышленных палат затрудняет работу блока, ибо буржуазные партии всячески стараются подчеркнуть значение этих палат.

Тов. Сталин говорит, что политику сырья всегда можно обосновать. Сырье мое – я его распределяю и даю тем, кто считается с моими заданиями. Хватит сырья – дам всем, а не хватит – дам по выбору и по договору. Поэтому лучше говорить применительно к частным предприятиям не о плане, а о задании, не о контроле, а о договорах.

Пик говорит, что он имеет некоторые вопросы, касающиеся немецкой государственности. Вероятно, не будет выборов в восточной зоне, если блок не достигнет соглашения о единых списках, к чему мы сможем подойти только к весне 1950 г. Решение о едином избирательном списке блока будет зависеть от того, насколько мы разобьем правое крыло в буржуазных партиях. Если в Западной Германии будет создано правительство, то и мы создадим немецкое правительство для советской зоны, а также своего рода парламент на основе расширенного состава пленума Немецкой Экономической Комиссии. Пик излагает далее содержание проекта «Закона об административном порядке в советской зоне», присланного ранее в адрес тов. Сталина. Затем он говорит о своеобразии положения в Берлине, где имеется два магистрата и два городских управления депутатов.

Тов. Сталин спрашивает, кто-нибудь считается в западных секторах с новым магистратом.