О беседе с болгарской правительственной делегацией

16 марта 1948 года

 

(Запись В. Коларова)

 

Москва. ДИМИТРОВ И КОЛАРОВ – БЕСЕДА СО СТАЛИНЫМ И МОЛОТОВЫМ, позднее присоединился ЖДАНОВ:

Проект Договора, представленный Советским правительством, с нашей стороны не вызывает никаких сомнений и возражений.

Были даны разъяснения, почему в преамбуле нет особой необходимости настаивать на болгаро-русских традиционных отношениях – следует принять во внимания тот факт, что подобные договоры могут заключаться и с другими славянскими странами.

Было разъяснено так же, что ссылка на ООН в ст. 2 Договора (в последнем абзаце) не требует никакой специальной процедуры. Двусторонней договор обладает большей юридической силой, чем любые другие общие обязательства, приписанные в статусах ООН.

Было решено:

а) 17.III Молотов даст прием в честь болгарской делегации (с 6 до 8);

б) 18. III болгарский посол организует прием в честь Болгарской делегации (с 6 до 8)

в) в тот же вечер в 10 ч. в кабинете Молотова состоится подписание Договора.

 

Коларов Васил. Стати, дневници, речи, доклади, писма, стенограми, шифрограми. Избрани произведения в 3 тома. Том 3 (1944 – 1950 г.). С. 529-530. Перевод с болгарского.

Архив Министерства внешних дел РБ. Оп. 1п. Д. 419. Л. 1 – 2.

 

Примечание. Болгарская правительственная делегация, прибывшая для подписания советско-болгарского договора о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи, находилась в Москве с 15 по 24 марта 1948 года.

Согласно записям в тетрадях посещений, Молотов, Жданов, Димитров и Коларов находились в сталинском кабинете с 21.00 до 00.10 (На приеме у Сталина. С. 501).

ИЗ ВЫСКАЗЫВАНИЙ НА ТОРЖЕСТВЕННОМ ОБЕДЕ

В КРЕМЛЕВСКОМ ДВОРЦЕ

В ЧЕСТЬ БОЛГАРСКОЙ ПРАВИТЕЛЬСТВЕННОЙ ДЕЛЕГАЦИИ

19 марта 1948 года

 

10 ч. вечера

 

Присутствовали все члены Политбюро и министры обороны, а также начальник Генерального штаба (маршал Василевский).

Молотов произнес ряд тостов в честь всех собравшихся. Сталин поднял тост за Красную Армию, министров и начальника штаба. Георгий [Димитров] поднял бокал за Сталина.

Затем нам показали [...] (пропуск в болгарской публикации. – Ред).

2) Сталин и Молотов познакомили нас с содержанием одного документа, в котором, если говорить коротко, была выражена реакция ЦК Югославской компартии по поводу критики, высказанной русскими товарищами в адрес югославских руководителей в связи с их некорректным отношением к ВКП(б) на почве албанского вопроса.

Когда осведомились о нашем мнении по поводу данного документа, мы заявили, что некоторые факты в нем, возможно, и преувеличены, тем не менее, описанное вполне правдоподобно.

Трудно объяснить, как было возможно Тито и его советникам зайти так невероятно далеко в своих явно небольшевистских отношениях к ВКП(б) и к БРП(к)!

Сталин, не задумываясь, квалифицировал такие воззрения как троцкизм, а также подчеркнул оппортунистический характер известных формулировок югославского ЦК. Он сказал, что В[елебит] – английский шпион, югославы это знают и его терпят. А Симича недолюбливают, т.к. он друг СССР.

Поскольку министр внутренних дел Югославии распорядился не давать информацию советским советникам, Советское правительство отозвало всех своих советников из Югославии.

3) Сталин и Молотов придерживаются т[очки] зрения, что в нашей армии должны быть организации О[бъединенного] Ф[ронта], а не БРП(к).

 

Коларов Васил. Стати, дневници, речи, доклади, писма, стенограми, шифрограми. Избрани произведения в 3 тома. Том 3 (1944 – 1950 г.). С. 535. Перевод с болгарского.

ЦГА РБ. Ф. 147-Б. Оп. 2. Д. 1083. Л. 1 – 3.

БЕСЕДА С РУКОВОДИТЕЛЯМИ

СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ ЕДИНОЙ ПАРТИИ ГЕРМАНИИ

В. ПИКОМ И О. ГРОТЕВОЛЕМ

26 марта 1948 года

 

19 час. 00 мин.

Совершенно секретно

 

Присутствуют: В. М. Молотов, А. А. Жданов, Г. М. Маленков, В. С. Семенов (СВАГ), переводчики – Г.Я. Короткевич и Ф. Эльснер.

Пик благодарит И. В. Сталина за прием, а также за помощь, которую оказывает СЕПГ Советская военная администрация в Германии.

Сталин спрашивает, действительно ли военная администрация оказывает помощь или это комплимент.

Пик и Гротеволь говорят, что получают действительную помощь.

Сталин, шутя, переспрашивает – значит, не только угнетают, но и помогают?

Пик, смеясь, подтверждает. Затем он говорит о том, что он будет излагать политические вопросы, а Гротеволь – экономические. По словам Пика, на настроения немецкого народа влияет обострение противоречий между союзниками по вопросам империалистического или демократического мира с Германией, единства или расчленения Германии, демократического ее развития или колонизации посредством «плана Маршалла». Широким массам эти противоречия не так ясны, но они оказывают влияние на настроение масс, особенно в Берлине. Западные державы стараются влиять на население и направить его против СССР, внушая немцам враждебность против коммунизма, который хочет якобы поглотить народ, отнять у немцев их частную собственность и пр.

Сталин смеется.

Пик говорит, что, хотя эта пропаганда глупа, но она имеет влияние на население, воспитанное в антикоммунистическом духе еще при Веймарской республике и затем при Гитлере. Одним из моментов, способствующих антисоветским настроениям среди немцев, являются аресты немцев при отсутствии какой-либо связи арестованных с родственниками.

Сталин спрашивает, кто арестовывает этих немцев?

По словам Пика, арестовывают советские оккупационные власти, причем после ареста эти люди как бы исчезают из жизни, им не предоставляют возможности связаться с родственниками, нет и публичных процессов. Население приписывает вину СЕПГ, которая якобы может, но не желает изменить это. Пик предлагает, чтобы при важных арестах оба председателя СЕПГ были информированы советской военной администрацией, а также чтобы была разрешена переписка арестованных с родственниками и чтобы устраивались открытые судебные процессы. Пик объясняет, что на западе Германии оккупационные власти тоже производят большие аресты, но там разрешается связь с родственниками и время от времени устраиваются открытые процессы, что способствует разряжению атмосферы.

Сталин спрашивает, что, может быть, советскими властями арестовываются иностранные агенты, шпионы?

Пик отвечает утвердительно, но указывает, что бывают и другие аресты, производящиеся по доносу реакционеров. Арестованные фашисты, например, из «вервольфа», иногда дают показания против социалистов с целью облегчить свое положение. По таким неправильным показаниям были аресты социалистически настроенной молодежи, а также политически надежных людей СЕПГ. Хотелось бы знать причины подобных арестов, а также освободить неправильно арестованных людей из лагерей интернированных.

Сталин спрашивает, почему руководители СЕПГ не писали сюда об этом.

Пик отвечает, что не хотели мешать И. В. Сталину обращениями по мелким вопросам.

Сталин бросает реплику «Какая это помеха!»

Пик говорит, что они хотели изложить просьбу об этом здесь и считают необходимым пересмотреть методы, не отменяя мер, необходимых для обеспечения безопасности. Трудности для партии возникли также из-за экспроприации собственности в связи с земельной реформой и конфискацией предприятий у фашистских и военных преступников. При этом были допущены некоторые ошибки, хотя партия считает, конечно, эти демократические преобразования совершенно необходимыми.

Сталин спрашивает, кто производил отчуждение?

Семенов отвечает, что земельная реформа закончена немецкими органами еще осенью 1945 года и дальнейшего отчуждения земельной собственности не производилось. Экспроприация предприятий фашистских и военных преступников проводилась решениями немецких комиссий в землях, а СВАГ (Советская военная администрация в Германии. – Ред.) лишь утверждала эти решения.

Пик признает, что, земельная реформа закончилась, но конфискация предприятий до сих пор еще проводится.

Сталин спрашивает, кому передаются конфискуемые предприятия?

Пик отвечает, что они переходят в собственность немецких органов управления.

Сталин подчеркивает, что, таким образом, эти предприятия переходят к немецкому обществу, а не к русским.

Пик упоминает о том, что часть предприятий перешла в собственность советских акционерных обществ.

Сталин спрашивает, передаются ли сейчас предприятия советским акционерным обществам?

Пик не отвечает прямо на этот вопрос и говорит о новых изъятиях собственности в зоне в пользу немецких органов управления.

Сталин спрашивает, кем производятся эти изъятия?

Пик отвечает, что они производятся немецкими комиссиями, но буржуазные партии протестуют против этой меры.

Сталин говорит, что он, Сталин, имеет власть над Советской военной администрацией, но не над немцами. Первая жалоба относится к администрации. Это он, Сталин, принимает. Вторая жалоба против немцев...

Пик говорит, что он хотел этим показать, какие трудности встречает партия.

Сталин замечает: «Понимаю».

Далее Пик говорит о росте влияния СЕПГ в массах, особенно в связи с Народным конгрессом[27]. СЕПГ ведет борьбу против «плана Маршалла» и создания западно-германского государства. Поэтому возникают резкие противоречия с западными державами, что влечет за собой террористические меры против СЕПГ. Благодаря Народному конгрессу партии удалось привлечь к движению большое число буржуазных элементов. Состоялись два созыва Народного конгресса. Первый был созван во время Лондонской сессии Совета министров иностранных дел (25.11-15.12.1947. – Ред.). Была избрана делегация, которую СМИД (Совет министров иностранных дел. – Ред.) отказался выслушать. Второй конгресс происходил в годовщину революции 1848 г.[28] ипринял решение о сборе подписей под ходатайством о проведении народного голосования по вопросу о единстве Германии, а также избрал народный совет из 400 членов, представляющий собою маленький парламент. Второй конгресс принял также важные решения по демократическому и хозяйственному строительству Германии. Первый конгресс был скорее импульсивным, а второй – более деловым. В первом конгрессе участвовало 2200 делегатов, из них 460 – из западных зон. Во втором конгрессе – 2000 делегатов, из них 512 – из западных зон. Большая часть представителей западных зон перешли границу нелегально. Тем не менее, дело обошлось без арестов. На первом конгрессе от СЕПГ было 600 представителей, на втором конгрессе – 360. Посредством уменьшения количества представителей СЕПГ хотели показать, что конгресс не является только делом СЕПГ.

Сталин спрашивает, к какой партии принадлежали те, кто приехал на конгресс с Запада?

Пик отвечает, что 80% были коммунисты. Но были также известные люди из буржуазных кругов.

Сталин просит подтверждения этому.

Пик упоминает о проф. Хестермане из Мюнстера, который выступал в прениях на Немецком народном конгрессе. Были также представители других партий, в том числе СДПГ. Второй конгресс прошел с успехом, что видно из мер против конгресса, принятых оккупационными властями западных держав, которые запретили конгресс и ведут наглую агитацию против него даже в Контрольном Совете, где Робертсон выступил с оскорбительными нападками на конгресс. СЕПГ обратилась к Английскому правительству с просьбой заставить Робертсона взять свои оскорбительные выражения обратно.

Далее Пик приводит данные о составе Народного совета, в который избрано из советской зоны 300 членов, а из западных зон – 100. Членов СЕПГ всего избрано 85 чел., СДПГ – около 10, остальные – представители других партий и массовых организаций.

Сталин переспрашивает – «социал-демократы тоже вошли?»

Пик отвечает утвердительно. Он говорит далее о том, что хозяйственные мероприятия в советской зоне имеют большое влияние на население, особенно передача предприятий фашистских военных преступников в руки народа. Большую помощь в повышении производительности труда оказал приказ СВАГ № 234, который исходит из лозунга: «Больше производить, чтобы лучше жить». В советской зоне достигнут некоторое улучшение экономического положения, но оно все же продолжает оставаться трудным. Большое значение для хозяйственной работы имеет реорганизация Немецкой экономической комиссии[29], в противоположность постепенному экономическому подъему в советской зоне, в западных оккупационных зонах наблюдается упадок. Продовольственное положение там хуже.

Сталин спрашивает, – хуже продовольственное снабжение на западе? Действительно так?

Пик подтверждает и указывает, что на этой почве там были массовые забастовки. Английские оккупационные власти пытались приписать коммунистам план перевода забастовок в восстание (так называемый «план М»). Они писали, что у коммунистов есть еще более опасный «план Р». СЕПГ сразу же объявила, что это изобретение английской секретной службы, чем отбила у англичан охоту заниматься дальше этими «планами». Известную поддержку в этом партия получила со стороны представителя ХДС в двухзональном Экономическом совете Землера, который резко критиковал политику американцев на западе, подчеркнув, что она ведет к нужде и что ХДС сам станет во главе забастовок. Клей заявил, что Землер лжет. Когда ХДС Баварии снова избрал Землера своим представителем в двухзональный Экономический совет, Клей не утвердил его избрания.

Пик указывает далее на порочность денацификации в западных зонах, где на руководящих постах в органах управления сохранились старые реакционные кадры. Во главе судебных органов и полиции стоят фашистские офицеры. Даже Шумахер был вынужден заявить протест по этому поводу. Нет сомнения в том, что Шумахер является английским агентом, и что его заявление имело целью внести успокоение в СДПГ. Англичане и американцы препятствуют также любой национализации промышленности в своих зонах. Пропагандируя «план Маршалла», они говорят о помощи, которую будто бы собираются предоставить Германии. Контрагитация СЕПГ в этом вопросе не стала такой действенной, как в вопросе о единстве Германии, вследствие распространенных среди населения иллюзий, связанных с «планом Маршалла». В борьбе с «планом Маршалла» партии пока не удается увлечь за собой широкие массы. КПГ в западных зонах организационно и политически слаба. Мы рассматриваем ее как партию, находящуюся под единым руководством СЕПГ. КПГ объявила о признании принципов и целей СЕПГ. На западе были организованы комитеты рабочего содружества КПГ–СЕПГ. но эти комитеты не признаны оккупационными властями. Организации КПГ насчитывают 312 500 членов, а СДПГ – 800 000 членов.

Сталин спрашивает – это где, на западе?

Пик подтверждает. Столь же невелико представительство КПГ в ландтагах. В 12 землях западных зон из 1300 мандатов коммунисты имеют 83 мандата, т.е. 6,3%.

Сталин спрашивает, не закрыта ли КПГ формально в западных зонах оккупации?

Пик отвечает отрицательно. Он указывает далее, что из 20 млн. голосов при выборах в западных зонах коммунисты получили 9,1% голосов. Однако влияние КПГ на предприятиях больше, особенно в Руре, где на выборах в производственные советы коммунисты получили 34% голосов. Слабость КПГ состоит в отсутствии общего руководства. До сих пор руководящие органы партии существовали только в землях, а сотрудничество между партийными организациями земель было слабым. На последнем пленуме ЦП (Центральное Правление. – Ред.) СЕПГ решено создать единое бюро для всех западных зон, в которое вошли три хорошо подготовленных товарища, работающих в западных зонах.

Сталин спрашивает, почему не соединились коммунисты и часть социал-демократов в одну общую партию?

Пик отвечает, что Шумахер резко против единства и исключает из СДПГ каждого, кто пытается выступать за единство с коммунистами.

Сталин спрашивает, есть ли какая-нибудь оппозиция у социал-демократов?

Пик отвечает утвердительно. Она развивается тем больше, чем становится яснее, что СДПГ наносит вред рабочему движению. Со своей стороны, Шумахер пытается противодействовать этому посредством клеветы на коммунистов.

Сталин говорит, что он имеет в виду другое. Если бы на западе также была объединенная партия, то это было бы лучше. Целесообразно снять вывеску коммунистов, которая пугает многих. Это было бы хорошо. При таком объединении было бы достаточно, если хотя бы немногие социал-демократы перешли в объединенную партию.

Пик объясняет, что они отказались от объединения партий, когда был выдвинут упрек в том, что СЕПГ – это переименованная КПГ.

Сталин замечает, что если есть какая-либо оппозиция в СДПГ на западе, то ее можно было бы взять в объединенную партию и произвести объединение. Это разве невозможно?

Пик говорит, что это возможно, и ссылается на пример в Дортмундте, где фактически уже была создана объединенная партийная организация.

Сталин спрашивает – разве это невыгодно?

Гротеволь говорит, что объединение невозможно, т.к. оккупационные власти запрещают переименование компартии и объединение рабочих партий.

Сталин переспрашивает, запрещается ли объединение?

Молотов подтверждает, что запрещается.

Пик указывает, что западные оккупационные власти запрещают даже совместные собрания социал-демократов и коммунистов.

Сталин спрашивает, разве оккупационным властям нужна вывеска коммунистов? Затем он объясняет, что на западе настолько была сильна травля против коммунизма, что отпугивает сейчас население.

Пик приводит пример, что плакаты о Народном конгрессе в Бремене оккупационные власти заставили подписывать именем КПГ, чтобы напугать население.

Сталин замечает – жулики. Им нужно это пугало, жупел!

Пик говорит о трудностях работы для коммунистов в Западной Германии, вследствие чего недавно даны указания сочетать легальную работу с нелегальной и готовиться к переходу на нелегальное положение.

Сталин говорит, «а если коммунисты объявят себя рабочей партией, как это сделали в Польше!»

Пик говорит, что об этом надо подумать, но потребуется разрешение оккупационных властей, которые могут отказать.

Сталин говорит, что надо попробовать. Это было бы неплохо.

Пик рассказывает о помощи, которую оказывает СЕПГ коммунистам Западной Германии кадрами, бумагой и денежными средствами. Если в 1946 г. было передано КПГ западных зон 1,3 млн марок, то сейчас передано им 4,3 млн марок. Пик просит Сталина о передаче для немецкого радиовещания радиостанции «Дойчландзендер», которая в настоящее время используется для ретрансляции московских радиопередач для советских оккупационных войск. Предоставленная в распоряжение немцев берлинская средневолновая радиостанция не слышна в Западной Германии, в частности, в Руре.

Сталин спрашивает – «одной радиостанции достаточно?»

Эльснер говорит, что «Дойчландзендер» – это сильнейшая радиостанция Германии.

Сталин спрашивает о радиостанции в Науэне и получает ответ, что она разрушена во время военных действий.

Сталин спрашивает о том, какое расстояние от Берлина до Рура. Он добавляет, что можно дать хоть две радиостанции, чтобы СЕПГ своими передачами покрыла всю Европу.

Пик повторяет, что берлинская радиостанция, находящаяся в распоряжении немцев, не слышна в Западной Германии.

Сталин спрашивает Пика, чего он хочет.

Пик отвечает, что они хотят, чтобы им была передана радиостанция «Дойчландзендер».

Семенов говорит, что «Дойчландзендер» принимают народные приемники во всей Германии, а берлинскую средневолновую станцию народные приемники не берут. Он считает возможным передать «Дойчландзендер» в распоряжение немцев, против чего возражает Соколовский.

Молотов замечает, что в свое время СВАГ возражал против передачи этой радиостанции немцам по той причине, что она должна находиться под четырехсторонним управлением, так что если бы СВАГ передала эту станцию немцам, то союзники взяли бы ее себе.

Семенов подтверждает это и говорит, что теперь это затруднение отпало.

Сталин говорит, что мы передадим эту станцию.

Пик говорит о мощном пропагандистском аппарате, которым располагают западные оккупационные власти в Берлине, которому СЕПГ пока не может противостоять. СЕПГ развивает агитацию в советском секторе Берлина, но в западных секторах оккупационные власти мешают работать на предприятиях, запрещают вывешивать плакаты, созывать собрания, создают троцкистские группы. В октябре этого года в Берлине состоятся новые выборы. Пик не думает, что выборы будут лучшими для СЕПГ, чем в 1946 г. Они были бы рады, если бы союзников удалить из Берлина.

Сталин замечает – давайте общими усилиями попробуем, может быть, выгоним.

Пик рассказывает о результатах профсоюзных выборов в Берлине, во время которых СЕПГ потеряла голоса, в том числе у металлистов. Это серьезное дело. Необходимо вести правильную политику, чтобы наверстать упущенное. Надо преодолеть слабости СЕПГ в политической пропаганде, т.к. будет трудно, если социал-демократическая оппозиция завоюет еще ряд профсоюзов. Соотношение сил между СЕПГ и буржуазными партиями в советской зоне складывается в пользу СЕПГ. Партия получила на выборах в ландтаги 47,6% голосов избирателей, а вместе с объединением крестьянской взаимопомощи и культурбунда имеет 50,5% мандатов. Обе буржуазные партии – ХДС и ЛДП имеют в ландтагах 49,5% мандатов. Однако в некоторых землях буржуазные партии имеют в ландтагах слабое большинство. Отсюда необходимость поддержания блока с этими партиями, которые оказывают сильное давление на СЕПГ по политическим вопросам, особенно, когда затрагиваются вопросы собственности. По численному составу СЕПГ является самой сильной партией во всей Германии и имеет 1 774 тыс. членов партии. СДПГ в западных зонах и в Берлине насчитывает 800 тыс. членов, в том числе в Берлине 45 тыс. членов. СЕПГ в Берлине имеет 108 тыс. членов. Буржуазные партии в советской зоне насчитывают 382 тыс. членов, а в Берлине 31 тыс. членов. В профсоюзах организовано 4 млн. рабочих и служащих.

Сталин спрашивает – где это?

Пик отвечает, что в советской зоне. Это составляет 64% всех работающих в промышленности, на транспорте и в учреждениях. Внутрипартийное положение в СЕПГ в последнее время улучшилось. Растет внутренняя спаянность партии. Однако еще остаются пережитки деления на бывших коммунистов и бывших социал-демократов. Клевета наших противников вызывает некоторые колебания в партии, например, по вопросу об арестах. Партия испытывает большие трудности в кадрах, ибо она должна посылать работников для органов управления, хозяйственных органов, массовых организаций, партийного аппарата, прессы и др. Круг подготовленных работников из бывших социал-демократов невелик. Поэтому трудно соблюдать паритет, от которого в скором времени, возможно, придется отказаться. Очень важна также подготовка кадров. Система подготовки кадров в СЕПГ такова. В производственных группах и в группах по месту жительства ежемесячно проводятся вечера по политическим вопросам. В производственных организациях в них принимает участие до 50% членов партии, а в непроизводственных – от 20 до 40%. В 115 округах (крайсах) работают окружные школы с 4800 слушателями. Через эти школы уже прошло около 60 тыс. партийных активистов. Имеется 6 трехмесячных школ в землях с 620 слушателями. Высшей ступенью партийного образования является Высшая Партийная Школа. Курс ее недавно продлен до двух лет. Она имеет 200 слушателей и 27 преподавателей, которые очень перегружены. При Высшей Партийной Школе имеются отраслевые краткосрочные курсы. В мае открывается трехмесячная Академия для работников управленческого аппарата, которая затем будет реорганизована в годичную Академию с 600 слушателями. Она будет готовить кадры высших чиновников для органов управления, а также преподавателей. Пик говорит о намерении партии ввести в 6 университетах и 3-х высших школах советской зоны в качестве обязательного предмета со сдачей экзамена новую дисциплину – «научный социализм». Такое название избрано для того, чтобы противостоять пропаганде против социализма с запада.

Сталин спрашивает, согласны ли с этим другие партии?

Пик говорит, что они должны согласиться. В Германии много говорят о социализме, но выдают за социализм совсем другое. Есть даже христианские социалисты.

Сталин снова спрашивает, все ли партии согласны с этим?

Пик продолжает, что для проведения этого плана необходимо подготовить 20 доцентов. Это важно, чтобы противодействовать реакционным влияниям в высшей школе. Поскольку студенты уклоняются, то этот предмет СЕПГ хочет сделать обязательным. Сталин смеется.

Пик говорит, что они объявят студентам, что последние не обязаны быть социалистами, но если они против марксизма, то, по крайней мере, должны знать, что это такое.

Сталин смеется и спрашивает – и что же, они согласны? Ведь это будет делаться на государственные деньги, а не на партийные.

Пик говорит, что они проведут это и что тут не будет трудностей.

Сталин спрашивает – не будет?

Пик отвечает утвердительно. Он говорит также, что Золотухин из Советской военной администрации поддерживает эту идею и рассчитывает добиться успеха. Далее Пик говорит, что из 16 200 студентов университетов и высших школ советской зоны только 4600 студентов – выходцы из рабочих и крестьян. 4 200 студентов – члены СЕПГ (26%), членов ХДС – 7,5%, членов ЛДП – 9,2%. Остальные студенты беспартийные. Под вывеской беспартийных скрываются реакционеры. В составе студенческих советов 36% членов СЕПГ, 19% членов ХДС, 19% членов ЛДП и 25% беспартийных.

Пик говорит, что, таким образом, перед партией стоят еще большие задачи. Они велики также и в отношении работы с буржуазными партиями. Кайзер, выступавший вначале за «христианский социализм», в последнее время пытался перетянуть ХДС советской зоны на сторону западных держав. Большие колебания были также в ЛДП, особенно в Берлине, где засели реакционеры. Необходимо найти опору внутри этих партий и отстранить реакционеров. Это можно сделать, опираясь на Народный конгресс и выступая за мир и единство Германии. Пик говорит о необходимости образования четвертой партии для бывших номинальных нацистов, переселенцев из военных областей и части военнопленных.

Сталин говорит, что это нам известно. Мы не возражаем. Он спрашивает – не сообщали ли им об этом?

Пик отвечает утвердительно. Он говорит, что это дело они уже начали с издания газеты «Национал Цейтунг». Однако имеются трудности в подборе руководства этой партии, поскольку для этого нужны люди, которые не пойдут против нас, но и не слишком открыто связаны с нами.

Сталин подтверждает.

Пик говорит, что буржуазные партии резко настроены против создания такой новой партии, так как они понимают, что она будет развиваться за их счет.

Далее Пик говорит о движении членского состава СЕПГ и о том, что ими намечается проверка с целью очистить партию от людей, записанных в партию дважды – по месту работы и по месту жительства. За последнее время СЕПГ потеряла 12 500 членов, которые вышли из партии частично из-за недовольства продовольственным снабжением, а частично потому, что партия не смогла ассимилировать их ввиду слабости воспитательной работы. За то же время принято 42 тыс. новых членов партии. Необходимо усилить работу по изучению и воспитанию новых членов партии и, кроме того, провести индивидуальную вербовочную кампанию на предприятиях.

Резюмируя, Пик говорит, что он имеет две просьбы к Сталину, касающиеся вопросов об арестах и радиостанции.

Сталин говорит, что он записал это. Он спрашивает, ведется ли работа среди женщин?

Пик отвечает, что существует Демократический женский союз[30], успешно работающий среди женщин.

Сталин спрашивает – а как дела с молодежью?

Гротеволь указывает, что Союз свободной немецкой молодежи[31] насчитывает 600 тыс. членов и успешно работает среди молодежи.

Сталин спрашивает, есть ли такой союз у социал-демократов на западе?

Эльснер отвечает утвердительно.

Пик говорит о слабости работы партии среди интеллигенции, хотя в культурбунде СЕПГ имеет решающее влияние.

Далее говорит Гротеволь. Он констатирует, что Лондонская конференция (5-я сессия СМИД в Лондоне 25 ноября – 15 декабря 1947 года. – Ред.) создала новое положение для Германии. Потсдамское соглашение предусматривало ясную процедуру выработки мирного договора для Германии. Она разбита. Совет министров иностранных дел как орган, который может выработать мирный договор, отпадает. Встает вопрос, кто будет заключать мир и какой это будет мир. В международно-правовом отношении Германия находится в безвоздушном пространстве. В политическом смысле она лишена правительства. Контрольный Совет в течение ряда месяцев не может решить коренные вопросы и после заседания 20 марта, на котором Соколовский сделал резкий запрос о лондонском совещании трех держав[32], наступило дальнейшее свертывание работы. Контрольный Совет фактически не работает. Отсутствует инстанция, которая будет проводить план репараций для всей Германии. Мы сделали из этого вывод для себя. На Народном конгрессе было объявлено о национальном бедствии и был сформулирован ряд лозунгов. Если нет такого органа, который должен выполнять общегерманские задачи, то немецкий народ должен встать на путь национальной самопомощи. Но национальная самопомощь ограничивается фактами вмешательства оккупационных властей. В Западной Германии после провала лондонской конференции в декабре 1947 г. проведены известные сепаратные меры по реорганизации Экономического Совета и фактически образовано правительство. Стержнем политики западных оккупационных властей в Германии является сейчас «план Маршалла». Дискуссия в Контрольном Совете о финансовой реформе свидетельствует об опасности сепаратной финансовой реформы в западной Германии. Это означало бы завершение экономического расчленения Германии. Сепаратная финансовая реформа является одним из основных элементов «плана Маршалла» в отношении Германии. Однако в западных зонах большая часть населения пребывает в состоянии политической апатии. Она смотрит на доллар и полагает, что «план Маршалла» даст возможность немцам жить лучше. Но мы оцениваем положение так, что должно наступить разочарование относительно экономических результатов «плана Маршалла», т.к. буржуазная политика исключает какую-либо гуманность. В действительности, в Западной Германии не разрешается повышение [выпуска] продукции и развитие экспорта промышленных товаров, а возрастает вывоз сырья и восстанавливаются старые монополистические органы, причем Рур снова превращается в центр промышленности вооружения.

Сталин спрашивает, подымается ли производство в Руре?

Гротеволь говорит, что добыча угля в Руре повысилась до 300 тысяч тонн в сутки.

Сталин спрашивает относительно производства металла в Руре.

Гротеволь говорит, что по металлу имеется небольшое повышение, которое достигнуто применением премиальной системы продовольственного снабжения. Точных цифр о производственных мощностях в западных зонах Гротеволь не имеет. Мы боремся, – продолжал Гротеволь, – против «плана Маршалла», за мир, против диктатуры монополий, за демократию. Характерно, что среди немецкой технической интеллигенции и коммерсантов развивается враждебность к «плану Маршалла». В этих кругах растет убеждение, что естественными хозяйственными связями для Германии являются связи с востоком и юго-востоком Европы. Такое мнение в этих кругах растет быстрее, чем даже среди рабочих. Гротеволь указывает, что забастовки в западных зонах не имели политического характера, а были выражением протеста против голода. Гротеволь говорит далее, что реакционные силы в своей пропаганде основной удар направляют против большевизма, России и СЕПГ, которую они отождествляют с Россией. СЕПГ ищет пути, чтобы выйти из такого положения. Самой действенной мерой в этой борьбе является организация сносной экономической базы в советской зоне. Поэтому сейчас на первый план выдвигаются хозяйственные вопросы советской зоны, которые должны быть органически увязаны с хозяйственными лозунгами партии всей Германии. Промышленное производство советской зоны в 1936 г. составляло 14,8 млрд. марок. В 1947 г. оно составляло 9.4 млрд. марок, исключая предприятия советских акционерных обществ, вместе с продукцией которых валовая продукция зоны составляет 10,4 млрд марок. Таким образом, по сравнению с уровнем 1936 г. промышленное производство достигло 56%.

Сталин спрашивает, взяты ли при этих расчетах сопоставимые цены, и получает утвердительный ответ.

Гротеволь говорит о том, что по плану 1948 г. предусмотрено повышение промышленной продукции советской зоны на 5% по сравнению с 1947 г. Мы желаем, – сказал он, – повышения продукции на 10%, но тут возникают трудности, которые мы одни не преодолеем. Гротеволь говорит, что для прироста промышленной продукции на 10% необходимы следующие дополнительные количества сырья за счет импорта: 250 тыс. тонн проката и стали, 300 тыс. тонн каменного угля, 22 тыс. тонн хлопка, 1700 т. шерсти, 3000 тонн льна, 1200 тонн пеньки.

Кроме того, из продукции советских акционерных обществ необходимо выделить для немецкого хозяйства 38 тыс. т. искусственной шерсти и 5000 т. искусственного шелка. Коснувшись вопросов снабжения, Гротеволь сказал, что в настоящее время в советской зоне выдается около 1500 калорий на человека в день. В 1950 г. следовало бы увеличить нормы до 2600 калорий. Но поскольку сельское хозяйство сильно разрушено в результате войны, решение этой задачи невозможно без импорта продовольствия из-за границы. Поэтому необходимо ввезти зерна 280 тыс. тонн, кормов 120 тыс. тонн, жмыхов 1200 тыс. тонн. Довоенное потребление мяса и жиров в зоне было 600 тыс. тонн, а ныне производство составляет лишь 200 тыс. тонн. Таким образом, дефицит составляет 400 тыс. тонн.

Сталин спрашивает, увеличилось ли население зоны?

Гротеволь отвечает утвердительно.

Когда он называет цифру потребности в жмыхах, Сталин спрашивает, не ошибка ли это, и говорит, что Гротеволь приводит слишком большие цифры.

Гротеволь допускает возможность ошибки. Он указывает далее на необходимость создания основы для развития сельского хозяйства посредством ввоза кормов для скота и обеспечения удобрениями. Потребности зоны в азотистых удобрениях исчисляются в 150 тыс. тонн, которые можно выделить из продукции предприятий советских акционерных обществ. Кроме того, необходимо дополнительно ввезти 120 тыс. тонн фосфатов. Необходимо также выделить 160 тыс. т. угля для производства извести. Предоставление этих удобрений могло бы обеспечить в 1950 г. нормальный урожай. Гротеволь оговорился, что все приведенные им цифры могут быть неточными, т.к. в вопросах экономики зоны они еще не чувствуют себя вполне в своем доме. Гротеволь высказал далее просьбу, чтобы не было никаких репарационных изъятий из урожая 1948 г. Планом же репараций предусмотрены на 4 квартал изъятия сахара и спирта. Далее Гротеволь привел цифры снабжения партии бумагой, подчеркнув значение этого дела как для политической пропаганды, так и для финансового положения партии, имеющей большие расходы по подготовке кадров и содержанию аппарата. Гротеволь указал, что, несмотря на увеличение количества членов партии и усложнение стоящих перед нею задач, СЕПГ получает в 1948 г. бумаги вдвое меньше, чем получала в 1946 г.

Сталин спрашивает, сколько нужно бумаги?