Беседа с послом США У. Смитом 


Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

Беседа с послом США У. Смитом



4 апреля 1946 года

Секретно

21 час 00 мин.

 

Присутствуют: В. М. Молотов, В. Н. Павлов (МИД СССР)

 

Смит заявляет, что он восхищался генералиссимусом Сталиным еще в то время, когда он не имел с ним личного контакта. Он, Смит, считает для себя большой честью быть принятым генералиссимусом Сталиным.

Тов. Сталин отвечает, что он обязан принять Смита. Он рад познакомиться с человеком, который много сделал для победы над Германией.

Смит благодарит тов. Сталина.

Смит заявляет, что до отъезда в СССР он в течение часа беседовал с Трумэном и обсуждал с ним все аспекты международного положения и отношений между Советским Союзом и США. Трумэн просил его, Смита, передать генералиссимусу Сталину письмо.

Смит вручает тов. Сталину письмо Трумэна.

После того, как было зачитано письмо, тов. Сталин говорит, то он готов выслушать изложение Смитом точки зрения Трумэна.

Смит заявляет, что широкие массы американского народа спрашивают себя, чего хочет Советский Союз и как далеко он намерен идти. При этом речь идет не о непосредственных целях Советского Союза. Американский народ и правительство вполне понимают стремление Советского Союза к обеспечению своей безопасности. Речь идет о методах. Когда США вступали в войну, в США можно было наблюдать чувства уверенности в будущем. Причем эта уверенность была порождена надеждами на то, что удастся найти основу для взаимопонимания и сотрудничества с Советским Союзом. Как он, Смит, полагает, правительство и американский народ единодушны в своем мнении, что Советский Союз и США являются двумя единственными сильными державами в мире. Если они будут вместе, то без их разрешения никто не сможет начать войну и международный мир будет обеспечен. США вступили в Организацию Объединенных Наций, полностью осознавая свои обязанности в деле международной безопасности. США были уверены в том, что Советский Союз единодушен с ними в этом вопросе. США сознают силу Советского Союза и восхищаются ею, и они также полностью сознают свою собственную силу. США готовы пойти навстречу и даже больше, чем навстречу, в деле удовлетворения Советского Союза по всем международным вопросам. США не хотят видеть в мире образования группировок, таких, например, как группировка восточно-европейских стран во главе с Советским Союзом и западно-европейских – во главе с западными странами.

События, которые недавно произошли на Ближнем Востоке, вызвали у американского народа некоторые опасения насчет того, можно ли ожидать от Советского Союза сотрудничества в Организации Объединенных Наций. Недавнее интервью генералиссимуса Сталина в значительной степени способствовало устранению этих опасностей. Это интервью имело очень большое положительное значение в смысле того, как оно повлияло на общественное мнение. Во время войны американский народ, правительство и президент считали, что генералиссимус Сталин сдерживает свое слово. Но в настоящее время господствует чувство неуверенности, а последние события в Совете Безопасности не содействовали тому, чтобы рассеять это чувство. Дело в том, что в Америке, также как и в Советском Союзе, правительство стоит сейчас перед необходимостью определить свою политику в отношении вооруженных сил с точки зрения далекого будущего. Большое значение для экономического будущего США имеет вопрос о сокращении американских вооруженных сил до абсолютно необходимого минимума. Если американский народ будет уверен в том, что будет найдена база взаимопонимания и сотрудничества с Советским Союзом, то он будет убежден, что эта цель будет достигнута. Но если Советский Союз и США будут относится друг к другу с подозрениями, то неизбежно возникнет гонка вооружений, чего нельзя допустить. Как и Советский Союз, США хотят посвятить себя разработке своих естественных богатств. Отчасти по этой причине нужно рассеять всякое чувство подозрительности.

Смит заявляет, что Трумэн не знает, приедет ли генералиссимус Сталин в США, но он, Трумэн, уверен, что ничто не имело бы большего значения, чем поездка генералиссимуса Сталина в США. С другой стороны, приглашение генералиссимуса Сталина в США вызвано также стремлением выразить ему восхищение и уважение.

Смит заявляет, что президент просил его беседовать с генералиссимусом Сталиным с полной откровенностью и высказать готовность обсуждать любые вопросы.

Тов. Сталин отвечает, что он, собственно, не знает, чем вызвана, – поскольку это касается [поведения] политики [6] Советского Союза, – та тревога, о которой говорит Трумэн в своем письме. Если речь идет о [ближневосточных] средневосточных и, может быть, дальневосточных делах, то ему, тов. Сталину, непонятно, что именно породило у Трумэна опасение. Он, тов. Сталин, говорил Трумэну еще в Берлине, что Советское правительство не сможет [и не хочет] вывести свои войска из Ирана 2 марта, если не улучшится положение в Иране. В то время это не вызывало [у него] у Трумэна никакой тревоги.

Тов. Сталин заявляет, что у Советского Союза имеется договор с Иранским правительством, заключенный в 1921 году, по которому Советское правительство имеет право ввести свои войска в Иран, если на границе Ирана с Советским Союзом возникнет тревожное положение. Об этом была послана нота Иранскому правительству, она была сообщена правительству США и затем опубликована.

Он, тов. Сталин, должен дать Смиту некоторую историческую справку об отношениях России и Персии. В 1919 году, когда в Версале обсуждались вопросы мирного договора, правительство Ирана послало в Париж меморандум и свою делегацию. В своем меморандуме Иранское правительство просило мирную конференцию передать Ирану весь Бакинский район, часть Советской Армении и довольно большой русский район Закаспия. Советское правительство не обратило бы внимание на этот факт, имеющий большую давность, если бы не назначение Хакими, предшественника Кавама, на пост премьер-министра в Иране. Его назначение встревожило Советское правительство, так как Хакими был виднейшим членом Иранского правительства в 1919 году, когда Иранское правительство представило парижской конференции свой меморандум, направленный против Советского Союза. Назначение Хакими в конце 1945 года премьер-министром, причем он оставался на этом посту до середины февраля 1946 года, встревожило Советское правительство, так как оно знало, что Хакими и все его правительство враждебно относится к Советскому Союзу. Смиту известно, как легко могут люди, враждебно относящиеся к Советскому Союзу, своими действиями в Северном Иране нанести ущерб нефтяному району Баку. Понятно, что Советское правительство [хочет] стремится гарантировать себя от всяких случайностей в этом районе. Советское правительство добивалось, чтобы Хакими был снят. Только после того, как Хакими был снят и в Иране было образовано новое правительство, не враждебное Советскому Союзу, атмосфера в Персии стала благоприятной. Это обстоятельство создало почву для эвакуации советских войск из Персии.

Все эти факты были опубликованы в свое время, и они должны быть известны правительству США.

Тов. Сталин заявляет, что [говорят] в печати толкуют о советской нефтяной концессии в Северном Иране. Советское правительство, действительно, хотело и хочет получить либо [концессии] концессию, либо создать [смешанные советско-иранские акционерные общества] смешанное советско-иранское акционерное общество по добыче нефти в Северной Персии. Он, тов. Сталин, не думает, что это могло бы вызывать тревогу у кого-либо. Англия давно имеет нефтяную концессию на юге Ирана. Почему Советский Союз не мог бы иметь в Северном Иране [концессии] концессию вблизи своих границ? В 1918-90 гг., когда в России утвердился советский режим, русские имели большие концессии в Персии, но они тогда от них добровольно отказались в надежде, что в Северных районах Ирана иностранным государствам не будут предоставляться концессии. Однако ожидания Советского правительства не оправдались, и дружественное отношение Советского правительства к Персии было использовано правительством для нанесения ущерба Советскому Союзу.

В 1921 году Персидское правительство предоставило на границе с Советским Союзом [концессии] концессию англо-голландской фирме «Ройал Дач». Советское правительство поняло, что Иранское правительство намеревалось вести игру между Советским Союзом и Англией и столкнуть их. Поэтому Советское правительство [нажало на Персию] запротестовало и [та] Персия взяла обратно [выданные ею концессии] выданную им концессию. Советское правительство заявило, что если персы хотят предоставить кому-либо [концессии] концессию в северных районах Ирана, то лучше предоставить [их] ее русским. Однако персы отказались это сделать. Несмотря на это, через несколько лет, в 1924 году Персидское правительство, на границе с Советским Союзом, предоставило концессию американской компании «Стандарт Ойл», с явным намерением играть между США и Советским Союзом и столкнуть их лбами. Ввиду протестов, заявленных Советским правительством, Иранское правительство было вынуждено взять обратно [предоставленные им концессии] предоставленную им концессию. Аналогичный факт имел место в 1939 году, когда Иранское правительство также предоставило концессию американцам в северных районах Ирана. Только в 1944 году эта концессия была ликвидирована.

Вот почему Советское правительство ставит вопрос о предоставлении ему концессии в северных районах Ирана. [Оно хочет защитить Бакинский район.]

Все эти факты были также опубликованы в свое время.

Тов. Сталин говорит, что в отношении Иранского Азербайджана, населенного тюрками, а не персами, дело обстоит следующим образом. Население Азербайджана, имеющее свой язык и свою культуру, отличающиеся от персидского языка и культуры, требует для себя автономии. Иранское правительство несколько раз просило Советское правительство вмешаться и урегулировать вопрос с Азербайджаном. Советское правительство отвечало, что это внутреннее дело Ирана, но что, поскольку Иранское правительство просит Советское правительство, оно готово посредничать. Он, тов. Сталин, думает, что этот вопрос будет скоро благоприятно решен.

Тов. Сталин говорит, что [конечно] позиции Советского правительства по иранскому вопросу он, тов. Сталин, сообщил Бирнсу, в бытность его в Москве, у которого она не вызывала тревоги.

Тов. Сталин говорит, что так обстоит дело с Ираном. [Тов. Сталин говорит, что теперь он перейдет к Китаю].

Тов. Сталин переходит к Китаю. Дело в том, говорит он, что если бы китайцы не просили Советское правительство задерживать советские войска в Китае, то [они] последние были бы эвакуированы еще в начале декабря прошлого года. Но китайцы дважды просили Советское правительство отложить эвакуацию советских войск. Наступила зима, и эвакуация, естественно, затормозилась. Теперь эвакуация будет закончена к концу апреля, о чем было информировано Китайское правительство [, которое]. Китайское правительство недавно опять просило оставить временно отряды советских войск в городах. Однако Советское правительство не согласится сейчас удовлетворить эту просьбу.

Что касается эвакуации советских войск из Ирана, то у Советского правительства имеется с Иранским правительством договоренность, что эвакуация советских войск будет закончена в течение 56 недель.

[Тов. Сталин говорит, что] Так обстоит дело с [поведением] политикой Советского правительства на Среднем и Дальнем Востоке, заключает т. Сталин.

Смит говорит, что в отношениях между правительством США и правительством Советского Союза имеются взаимные подозрения, что надо рассеять эти взаимные подозрения.

[Он, тов. Сталин] Тов. Сталин отвечает, что он не будет отрицать, что действительно нет полного взаимного доверия в отношениях между правительствами США и Советского Союза. Но это вызвано тем, что между ними бывают разногласия. Но разногласия неизбежны, они бывают даже между братьями, [и в] между членами одной и той же партии. Разногласий бояться не следует. Нужно помнить о том, что разногласия могут возникнуть хотя бы в результате различного характера людей, различия в системе управления в обеих странах, [несколько отличающихся] в результате различия интересов обеих стран. Разногласия не пугают его, тов. Сталина, так как они могут быть улажены при наличии обоюдного желания.

[Тов. Сталин говорит, что, например] Тов. Сталин говорит, что он хотел бы привести несколько фактов, вызывающих подозрительность в отношении Соединенных Штатов Америки. В конце декабря прошлого года, говорит т. Сталин, в Москве состоялась Конференция трех министров иностранных дел. Конференция решила создать Союзный Совет по Японии во главе с Макартуром, при участии, кроме США, также Советского Союза, Англии и Китая. Однако до сих пор это решение не осуществлено и Союзный совет не имел еще ни одного заседания. [Оно] Возможно, что это решение не нравится Бирнсу. Но решение есть решение, и оно было принято с согласия Бирнса. Только недавно было объявлено, что Союзный Совет будет созван 5 апреля, т.е. спустя более чем 3 месяца после того, как было принято решение. Конечно, такое поведение США не может вызвать восторг у Советского правительства и стимулирует подозрительность.

Тов. Сталин заявляет далее, что в американской прессе [были] имеются утверждения, что Советский Союз в Китае занял то место, которое там занимала Япония. Эти утверждения связаны, по-видимому, с тем, что советские войска еще не эвакуированы из Китая и что Китайскому правительству были сделаны предложения об организации смешанных советско-китайских акционерных обществ. Но эти утверждения являются [прямо-таки абсурдными] несправедливыми и оскорбительными для Советского Союза. У Советского Союза не будет ни одного солдата в Маньчжурии, в отличие от Японии, которая держала там свои оккупационные войска [и]. Япония не признавала суверенитета Китая в Маньчжурии, тогда как Советское правительство признает суверенитет Китая в Маньчжурии. Что касается смешанных акционерных обществ, то Советское правительство сделало Китайскому правительству самые минимальные предложения, которые обсуждаются в происходящих сейчас переговорах. Понятно, что эта клевета у Советского правительства не [вызывает] может вызывать восторга и [заявления государственных деятелей США о том, что якобы Советский Союз занял в Маньчжурии место Японии] культивирует чувство подозрительности в отношении США.

Тов. Сталин говорит, что можно привести [другой] еще пример – выступление Черчилля в США против Советского Союза. Там, в Америке, склонны рассматривать выступление Черчилля как частное дело, чуть ли не семейное дело. Однако это не семейное, а государственное дело. Разве это могло улучшить отношения между Советским Союзом и США? Если бы в Советском Союзе появился какой-нибудь государственный деятель, который предпринял бы попытку выступить с речью против США, Советское правительство не допустило бы этого, так как оно не заинтересовано в том, чтобы [оскорблять своих] оскорбляли его союзников. Почему такое же отношение не было проявлено к Советскому Союзу в США? Это тоже не вызывает у Советского правительства восторга.

Тов. Сталин говорит, что он хотел бы привести еще один факт. Недавно в Совете Безопасности был поставлен вопрос об Иране. Советское правительство просило отложить рассмотрение вопроса до 10 апреля, так как оно было еще не готово к этому. Простое чувство приличия требовало, чтобы обсуждение вопроса было отложено. Если бы Бирнс попросил Советское правительство отложить на две недели рассмотрение какого-нибудь вопроса, то Советское правительство считало бы, что простое приличие заставляет его уважать просьбу Бирнса. Однако с [Советским правительством] просьбой Советского правительства не посчитались и вопрос был поставлен на обсуждение [25 марта. Советское правительство было поражено таким отношением к нему]. Мы все были поражены подобным отношением к Советскому Союзу.

Понятно, что все эти и подобные факты не могут не вызывать подозрительности.

Тов. Сталин говорит, что он переходит теперь к последнему вопросу, затронутому г. Смитом. Смит высказал мнение, что правительствам США и Советского Союза хорошо было бы обменяться мнениями об ограничении вооружений, и сказал, что это внесло бы успокоение. Он, тов. Сталин, должен сказать, что это новый вопрос для Советского правительства. Однако он, т. Сталин, не возражает против такого обмена мнениями.

Смит говорит, что Сталин неправильно понял его. Он, Смит, имел в виду сказать, что если Советский Союз и США будут и в дальнейшем относиться с подозрительностью друг к другу, если они не смогут найти основы для взаимопонимания и сотрудничества, к чему весьма стремятся США, тогда каждая из стран будет вооружаться. Как ему, Смиту, кажется, устранение чувства подозрительности в интересах обеих стран.

Тов. Сталин отвечает, что подозрительность, конечно, нужно устранить. Для этого нужно устранить те факты, которые порождают подозрительность. Если поведение Советского Союза вызывает у США подозрительность, то пусть американцы об этом прямо скажут, и можно будет устранить факты, порождающие подозрения. Советское правительство не стремится в своей политике к тому, чтобы вызывать подозрительность у США. Наоборот, Советское правительство стремится к тому, чтобы между обеими странами существовали отношения взаимного доверия и сотрудничества.

Смит отвечает, что нет никаких причин к тому, почему Советский Союз не должен получить своей доли иранской нефти. Правительство США не только не отрицает этого, но оно в этом отношении оказало бы даже поддержку Советскому правительству. Тот факт, что Англия, США и Франция первыми получили концессии в Иране, не имеет никакого значения. Естественное направление для потока нефти из северных районов Ирана – это направление в сторону Советского Союза. Правительство США с этим полностью согласно. Как он, Смит, уже говорил, речь идет не о целях, а о средствах достижения этих целей. Правительство США спрашивает себя, нельзя ли достичь тех же самых результатов без применения силы, через посредство Организации Объединенных Наций.

Смит заявляет, что он говорит так потому, что помнит, что, примерно, полтора года тому назад Молотов сказал в своей речи, что между пятью державами должно существовать согласие, в противном случае Организация Объединенных Наций потерпит фиаско. Разве мы, говорит Смит, не можем договориться, прежде чем вопрос перейдет в Организацию Объединенных Наций, с тем, чтобы было ясно представление о том, каковы пожелания, и с тем, чтобы не возникало такой ситуации, которая, конечно, является неприятной для Советского Союза.

Тов. Сталин замечает, что, как он думает, это можно сделать.

Смит заявляет, что он говорил Трумэну, что ни один здравомыслящий американец не мог бы привести доводов против получения Советским Союзом части иранской нефти. На это Трумэн заявил, что, напротив, США обязаны оказать Советскому правительству моральную поддержку в деле удовлетворения его потребностей в нефти. Если бы Советское правительство вывело свои войска к согласованному сроку, не было бы никаких возражений против удовлетворения потребностей Советского Союза в нефти через посредство получения им концессий в Иране. Он, Смит, не знаком с ситуацией в отношении Ирана в такой степени, как советский министр иностранных дел, но он, Смит, может сказать, что, по мнению США, имеются все основания для получения Советским Союзом концессий в Иране. Правительством США проявляется озабоченность в этом деле лишь постольку, поскольку при нынешних обстоятельствах могло бы создаться впечатление, что концессии были получены Советским Союзом в результате военного давления, несмотря на то, что они могли бы быть получены другими средствами.

Тов. Сталин отвечает, что в 1944 году Советское правительство ставило перед Иранским правительством вопрос о предоставлении Советскому Союзу концессий. Тогда не было вопроса об отводе советских войск. Советскому правительству хорошо известно, что в то время англичане помешали получению Советским правительством концессий и, оказав на Иранское правительство давление, заставили его отказать в просьбе Советского правительства. Американцы в то время молчали, и он, тов. Сталин, не помнит, чтобы они оказали поддержку Советскому правительству. Таковы факты.

Смит говорит, что он не помнит о том, чтобы Советское правительство обратилось официально к правительству США за поддержкой в этом вопросе.

Тов. Сталин отвечает, что, действительно, Советское правительство не обращалось к американцам за поддержкой. [Видя действия англичан] Наблюдая за действиями США, Советское правительство пришло к выводу, что американцы не поддержат Советское правительство, так как американцы и англичане всегда идут вместе против Советского правительства. Поэтому-то оно не обратилось к США за поддержкой.

Смит говорит, что он хотел задать генералиссимусу Сталину как раз тот вопрос, которого он, генералиссимус Сталин, сейчас коснулся. Он, Смит, спрашивает, считает ли генералиссимус Сталин и Советское правительство, что США в своей политике блокируются с Англией.

Тов. Сталин отвечает, что он именно так думает.

Смит отвечает, что, действительно, существуют некоторые узы, которые связывают США и Англию.

Тов. Сталин отвечает, что это он понимает.

Смит заявляет, что, однако, генералиссимус Сталин не должен забывать о том, что США два раза вели войну против Англии, что в двух случаях США были весьма близки к войне с Англией. С другой стороны, в течение 100 лет Россия и США выступали против английского требования свободы морей. Широкие массы американского населения, проживающие в центральных и западных штатах США, никогда не поддержат союза между США и Великобританией против Советского Союза или против любой другой дружественной страны.

Смит говорит, что, если генералиссимус Сталин считает, что Черчиллю был оказан хороший прием в США, то пусть генералиссимус Сталин приедет в США и посмотрит, какой горячий прием был бы оказан ему американским народом. Приезд генералиссимуса Сталина в США перевернул бы «вверх дном» всю страну. Он, Смит, может сказать, что генералиссимуса Сталина в США уважают больше, чем любого другого государственного деятеля.

Смит говорит, что если бы он был офицером советского Генерального штаба, он знал бы, что требуется Советскому Союзу для обеспечения его безопасности. Он, Смит, считает, что все то, что получил Советский Союз, ему абсолютно необходимо для обеспечения его безопасности. Он, Смит, мог бы даже представить анализ условий, обеспечивающих безопасность Советского Союза, и подтвердить необходимость того, что Советский Союз получил после войны. Но у среднего американца действия Советского Союза в Эстонии, Латвии, Литве и на Балканах, требования Советского Союза к Турции в отношении Дарданелл вызывают вопрос, как далеко собирается идти Советский Союз. Дело в том, что средний американец не понимает, что если бы 2 ½ года тому назад Советский Союз мог контролировать Дарданеллы, то положение США в войне было бы гораздо лучше.

Тов. Сталин отвечает, что Советский Союз не собирается [никуда двигаться] идти куда-то, чтобы захватить чужие страны. [Говорят] Разговоры о том, что Советский Союз [хочет] думает захватить Балканы, [в частности, Болгарию] являются глупостью. У Советского Союза нет и не может быть таких намерений. [Если бы Советский Союз и захотел захватить Болгарию, то это было бы нелегким делом, так как после нынешней войны в странах, которые были оккупированы гитлеровцами, сильно обострилось национальное чувство.] Советский Союз [хочет лишь] желал бы только видеть в балканских странах [видеть] дружественные правительства, которые не предоставят, как это было раньше, территории своих стран для немецких баз против СССР. Нужно иметь в виду, что Германия не отказалась от своих претензий, что она снова, как и Япония, встанет на ноги, в какие бы суровые условия она ни была бы поставлена союзниками. Нужно быть готовым к этому. Советский Союз не хочет быть застигнутым врасплох.

Тов. Сталин говорит, что [Советский Союз] правительство Советского Союза не [хочет Дарданелл] претендует на Дарданеллы. Оно хотело бы иметь в Дарданеллах только базы. Советское правительство считает, что Турция слишком слаба, чтобы защищать [сама себя, и] проливы в случае нападения врагов и устранить своими силами угрозу для Советского Союза в случае захвата Дарданелл врагами. Поэтому Советское правительство просило о том, чтобы ему были даны базы в Дарданеллах, подобно тому, как имеют их Англия в Суэцком канале и США – в Панамском канале. Для Советского Союза вопрос о Дарданеллах имеет большее значение, чем Суэцкий канал для Англии [, так как сейчас]. Имейте в виду, что при случае Турция может запереть Советский Союз в Черном море в любое время, когда ей вздумается. Советский Союз не может с этим мириться. Кроме того, Советскому правительству [известны на основании документов те переговоры, которые турки вели с гитлеровцами о разделе южных районов Советского Союза] известно, что в период военных успехов Гитлера правящие круги Турции договаривались с гитлеровцами о разделе южной части Советского Союза между Германией и Турцией. Советский Союз не хочет быть слепым.

Смит спрашивает, не могут ли быть интересы Советского Союза в Дарданеллах обеспечены через посредство Организации Объединенных Наций.

Тов. Сталин отвечает, что не исключено, что это может быть сделано через Организацию Объединенных наций. Он, тов. Сталин, говорил Бирнсу в Москве и Трумэну в Берлине о том, что Советский Союз не собирается воевать с Турцией из-за Дарданелл, что Советское правительство намерено решить этот вопрос путем переговоров между двумя странами в Совете Безопасности. [Трумэн знает о том, что Советское правительство не собирается воевать с Турцией из-за исправления границы и баз в Дарданеллах.]

Смит замечает, что Трумэн знает об этом.

Смит заявляет, что генералиссимус Сталин должен помнить о том, что в Америке существует пресса и такая система правления страной, которая отличается от советской. Это надо учитывать. Он, Смит, старался изложить точку зрения среднего американца, который подвержен влиянию прессы, часто высказывающей предвзятые мнения. Конечно, генералиссимус Сталин может на это заявить, ему, Смиту, что Американское правительство должно разъяснить американскому народу, что Советский Союз не будет воевать с Турцией. Однако он, Смит, может сказать, что недавние заявления генералиссимуса Сталина сыграли б о льшую роль, чем любое заявление, которое могло бы быть сделано правительством США касательно намерений Советского правительства.

Тов. Сталин говорит, что в отношении его поездки в США он, тов. Сталин, просит передать Трумэну благодарность за любезное приглашение и сообщить, что он не сможет принять приглашение, так как годы сказываются на его здоровье и врачи не рекомендуют ему предпринимать длительные поездки.

Смит заявляет, что мир потерял Рузвельта и что он не может допустить потери генералиссимуса Сталина.

Тов. Сталин отвечает, что Рузвельт неосторожно относился к своему здоровью, был слишком [смел] рискованным в этом отношении.

Смит говорит, что он, конечно, передаст об этом Трумэну, но он хотел бы еще раз подчеркнуть, что поездка генералиссимуса Сталина имела бы очень большое значение.

Смит заявляет, что он хотел бы возобновить приглашение маршалу Жукову посетить США.

Тов. Сталин говорит, что он еще не говорил об этом с маршалом Жуковым, но, как он думает, это можно будет осуществить.

Смит говорит, что на днях он обратился с официальным письмом к Молотову, которым будет передано приглашение президента маршалу Жукову.

Смит заявляет, что по его твердому убеждению, никакие другие страны в мире не имеют столь много общего, как СССР и США. Поэтому они должны идти вместе.

Тов. Сталин замечает, что США и Советский Союз могут идти вместе, но нужно устранить факты, порождающие [беспокойство] подозрительность.

Смит говорит, что то, что произошло в последнее время между Советским Союзом и США, можно было бы назвать «комедией ошибок» или недоразумением, если бы в этом не было трагедии. В Америке говорят, что никакая комбинация держав не могла бы выступить против Советского Союза, мощь которого хорошо известна американцам, если эта комбинация держав не получит поддержки со стороны США, а США никогда не окажут поддержки агрессивным целям такой комбинации держав против Советского Союза. Имея это в виду, он, Смит, хотел бы спросить, почему Советский Союз столь сильно обеспокоен возможностью агрессии против него.

Тов. Сталин отвечает, что причиной этому [Черчилль и речь Черчилля] Черчилль и его друзья, их выступления против СССР. Такие выступления, как выступления Черчилля, не случайны. Советский Союз помнит, что в 1918 году Черчиллю удалось организовать [поход иностранных государств] военную интервенцию против Советского Союза и повести за собой Соединенные Штаты Америки. Советский Союз в течение трех лет вел тогда войну против интервенции [в то время, и естественно, что он не хочет повторения этого в будущем]. Я думаю, что Черчилль и его друзья попытаются и на этот раз повести за собой Соединенные Штаты Америки.

Смит отвечает, что до своего отъезда в Советский Союз он тщательно изучил историю десятилетнего периода, предшествовавшего последней войне. Действительно, в этом периоде нет ничего такого, чем могли бы гордиться западные державы, и нет ничего такого, что могло бы создать у Советского правительства уверенность в системе коллективной безопасности. Но, если он, Смит, сможет убедить генералиссимуса Сталина и Советское правительство в том, что США никогда не окажут поддержки никакой агрессивной акции против Советского Союза и никогда не присоединятся к комбинации держав, имеющей агрессивные цели против Советского Союза, тогда он, Смит, будет считать, что он сделал все, что доступно человеческим силам, для дела взаимопонимания и сотрудничества между Советским Союзом и США.

Тов. Сталин говорит, что он постарается в этом деле [поможет] помочь Смиту.

Смит, прощаясь с тов. Сталиным, заявляет, что в августе месяце он должен будет на короткое время выехать в США для встречи с Президентом и он, Смит, надеется, что генералиссимус Сталин сможет его принять до отъезда, когда он, Смит, обратится с соответствующей просьбой к Молотову.

Тов. Сталин говорит, что он, конечно, примет Смита.

Тов. Сталин просит Смита, при случае, передать привет Эйзенхауэру.

Смит говорит, что он будет завтра писать письмо Эйзенхауэру и выполнит просьбу генералиссимуса Сталина. Генерал Эйзенхауэр прислал генералиссимусу Сталину подарок – безопасную бритву новейшей конструкции, но он, Смит, испытывал эту бритву на себе и, порезав себе лицо, не решается сейчас переслать этот подарок генералиссимусу Сталину.

Тов. Сталин говорит, что нужно все-таки испробовать эту безопасную бритву.

 

Беседа продолжалась 2 часа.

 

  РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 382. Л. 24-46.

 

Примечание. Смит У. Б. (1895–1961) – генерал-лейтенант, начальник штаба союзных экспедиционных сил в Европе (по 01.1946), посол США в СССР (03.1946–12.1948), директор ЦРУ (с 10.1950 по 02.1953), заместитель государственного секретаря США (с 02.1953).

Хакими И. (1869–1959) – премьер-министр Ирана (10.1945–01.1946, 12.1947–06.1948).

Согласно записям в тетрадях посещений Молотов, Смит и Павлов находились в сталинском кабинете с 21.00 до 23.00 (На приеме у Сталина. С. 470).

Характеристика нового посла в Москве Смита, будущего директора ЦРУ, содержится в книге Анабеллы Бюкар «Правда об американских дипломатах» (М, 1949):

«Когда в качестве посла в Москву прибыл профессиональный разведчик генерал-лейтенант Смит, многое из того, что осталось после Гарримана, который был разведчиком лишь по призванию, а не по профессии, ему не понравилось. С точки зрения Смита, в разведывательной работе посольства было много “наивного”, и он ее коренным образом перестроил.

Смит заставлял буквально каждого сотрудника посольства, вплоть до последнего клерка, независимо от того, в каком отделе он работал, заниматься разведывательной работой. Он вменил в обязанность сотрудникам посольства завязывать кратковременные связи среди советских граждан, вести с ними разговоры на самые различные темы советской жизни и затем подробнейшим образом обо всех сведениях, “важных” и маловажных, составлять пространные меморандумы. Для этих целей руководство посольства даже несколько ослабило негласный режим, при котором не рекомендовалось встречаться с советскими гражданами.

Как посол Смит, так и советник Дюрброу неоднократно подчеркивали в разговорах с сотрудниками, что в разведывательной работе нет мелкой, незначительной информации; любая подхваченная деталь по любому вопросу советской экономики, культуры и т. п. представляет интерес» (С. 68).

Любопытно сопоставить впечатление об этом американском дипломате американской сотрудницы Смита и его советских собеседников, с которыми он встречался 28 марта в 1946 году в Берлине по дороге к новому месту службы. «Чувствуется, что Смит обеспокоен, как его примут в Москве, - писали в отчете главноначальствующий СВАГ В. Д. Соколовский и и. о. политсоветника СВАГ В. С. Семенов. – Насколько удалось понять Смита по нескольким встречам, когда он был в роли начальника штаба американских оккупационных войск в Германии, он представляет из себя единомышленника Эйзенхауэра, положительно настроен в отношении Советского Союза. Характер экспансивный. Самостоятелен. Самолюбив. Прямолинеен. Рассчитывает на внимание к себе и на более тесные личные отношения с советскими деятелями. Трудно сказать, как будет вести себя в новой роли, но можно полагать, что будет давать по-своему объективную информацию. Несомненно, будет вести активную разведку по сбору информации как по вооруженным силам, так и по экономике. В его штабе в Германии это дело было поставлено чрезвычайно искусно» (Советско-американские отношения. 1945-1948. С. 190.).


ГОСПОДИНУ ГАРРИ ТРУМЭНУ,



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2019-12-15; просмотров: 193; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 54.163.195.125 (0.072 с.)