Кожа у меня на редкость чувствительна. Но я ничего не чувствовала, пока мы

Не встали.

Все так, все знакомо. И приключений нет, и совершенных мгновений нет...

Мы утратили одни и те же иллюзии, мы шли одними и теми же путями. Остальное

Я угадываю -- могу даже сам вместо нее договорить то, что ей еще осталось

сказать:

-- И вот ты поняла, что всегда найдутся тетки, которые плачут, или

Рыжий тип, или кто-нибудь еще, кто испортит тебе всю картину?

-- Конечно, -- подтвердила она без восторга.

-- Разве не в этом дело?

-- Ох, знаешь, с оплошностями рыжего типа я в конце концов могла бы

Смириться. В общем-то с моей стороны было чистейшей любезностью

интересоваться тем, как играют свою роль другие... нет, дело скорее в том...

-- В том, что выигрышных ситуаций нет?

-- Именно. Я думала, что ненависть, любовь или смерть низвергаются на

Нас, как языки пламени в Страстную пятницу. Я думала, что можно излучать

ненависть или смерть. Как я ошибалась! Ну да, я ведь и впрямь верила, что

существует "Ненависть", которая нисходит на людей и возвышает их над собой.

А на самом деле это я сама -- я ненавижу, я люблю. Но ведь каждое я -- это

всегда одно и то же, некое месиво, и оно тянется, тянется... и все так

Похожи, что просто диву даешься, зачем это люди придумали имена и какие-то

Различия.

Наши мысли совпадают. Мне кажется, мы никогда не расставались.

-- Послушай, -- говорю я. -- Вот уже несколько минут я размышляю кое о

Чем, что нравится мне больше, чем роль дорожного столба, которую ты мне

Великодушно предназначила: дело в том, что мы изменились одновременно и

Одинаково. И знаешь, мне это больше по душе, чем видеть, как ты уходишь все

Дальше и дальше, а я обречен всегда оставаться твоей отправной точкой. Все,

Что ты мне сейчас рассказала, я сам хотел тебе рассказать -- правда, другими

Словами. Мы прибыли в один и тот же пункт. Не могу тебе передать, как меня

Это радует.

-- Да? -- говорит она ласково, но упрямо. -- А я все же предпочла бы,

Чтобы ты не менялся, -- так удобнее. Я не похожа на тебя, мне вовсе не

Нравится, что кто-то думает так же, как я. Да и потом, ты ошибаешься.

Я рассказываю ей о том, что со мной произошло, говорю о существовании

-- наверно, слишком пространно. Она прилежно слушает, расширив глаза,

Вздернув брови.

Я кончил -- на ее лице облегчение.

-- Ну так вот, ты думаешь совсем не так, как я. Ты недоволен, потому

Что хотел бы, чтобы вещи располагались вокруг тебя словно букеты цветов, а

Тебе чтобы для этого не пришлось и пальцем шевельнуть. Я никогда так многого

Не требовала -- я хотела действовать. Знаешь, когда мы с тобой изображали

Искателей приключений, -- ты был тем, с кем приключения случаются, а я той,

кто их вызывает. Я говорила: "Я человек действия". Помнишь? Ну так вот, а

теперь я просто-напросто говорю: "Быть человеком действия нельзя".

Должно быть, по моему лицу она видит, что меня не убедила, потому что

начинает горячиться и заявляет уже решительней:

-- К тому же есть многое, чего я тебе не сказала, это слишком долго

объяснять. Например, даже в ту минуту, когда я действовала, мне надо было

говорить себе, что это может привести к... роковым последствиям. Не могу

толком объяснить...

-- И не надо, -- нудно упорствую я, -- об этом я думал тоже.

Она глядит на меня с недоверием.

-- Послушать тебя, ты обо всем на свете думал то же, что и я, -- очень

Странно.

Убедить я ее не могу, только вызову ее гнев. Я молчу. Мне хочется

стиснуть ее в объятиях. Вдруг она бросает на меня тревожный взгляд:

-- Но если ты все это думал, как тогда быть?

Я опускаю голову.

-- Стало быть, я... я живой мертвец? -- тяжело повторяет она.

Что я могу ей ответить? Разве я знаю, зачем мы живем? Я не отчаиваюсь,

как она, потому что никаких особых надежд я не питал. Скорее я... удивлен

Жизнью, которая дана мне ради -- ради НИЧЕГО. Я не поднимаю головы, мне не

Хочется видеть в эту минуту лицо Анни.

-- Я путешествую, -- хмуро говорит она. -- Сейчас я из Швеции. На

неделю остановилась в Берлине. Тут этот тип, который меня содержит...

Стиснуть ее в объятиях... К чему? Что я могу для нее сделать? Она

Одинока, как и я.

-- Что ты там бормочешь? -- спрашивает она уже более веселым тоном.