Достоинство гражданского права как науки

 

§ 2. В государстве права граждан определяются преимущественно законами; законы же, исходя от общественной власти, подлежат изменениям, уничтожению, в один момента времени представляются такими, в другой другими - словом, бренность и шаткость характеризуют положительные законы. Может казаться, что так же не прочна, шатка и наука о правах, что вместе с изменением законов должно измениться и ее содержание; может возникнуть сомнение в достоинстве науки, содержание которой зависит лишь от случая, а не от внутреннего основания. Обращая внимание на другие, например естественные, науки, мы усматриваем, что содержание их неизменно, хотя науки и не остаются неподвижными. Если открыть закон тяготения, то он и останется неотъемлемым достоянием естественных наук; по крайней мере, не от личного усмотрения, не от произвола людей зависит поставить на место его другой закон. Однако различие между наукой гражданского права (и вообще юриспруденцией) и другими науками в этом отношении только кажущееся: в сущности, наука гражданского права точно так же чужда произвола, как и всякая другая наука. Справедливо, что содержание гражданского права (как и всякой юридической науки) наполняется преимущественно законами. Но нужно обратить внимание на то, к чему относятся эти законы, что определяется ими. Мы признали, что предмет гражданского права - имущественные права; следовательно, положительные гражданские законы определяют имущественный быт в государстве. Но таков ли этот быт, чтобы можно было определить его сегодня так, завтра иначе, или он следует постоянным правилам? Имущество служит человеку средством для удовлетворения потребностей, потребности же постоянно присущи природе человека и вложены в него Провидением: следовательно, и удовлетворение их должно следовать твердым началам. Независимо от юридических понятий, законы удовлетворения потребностей человека вещами, лежащие в самой природе вещей, составляют предмет политической экономии. Но юридические понятия всегда входят в отношения человека к материальному миру, так как человек всегда живет в общении с другими людьми, и представлять его в отдельности - это чистая абстракция; общество же неудобомыслимо без юридических воззрений, понятий о том, что справедливо, что несправедливо. Эти понятия - проявления того же нравственного закона, которые присущи природе человека, но предполагающие сожительство людей. Юридические понятия прикладываются и к имущественным отношениям человека. И если обратить внимание на то, что в каждом государстве, а также и в нашем отечестве, огромное большинство людей живет чисто материальной жизнью, то понятно, что должна быть значительная масса юридических воззрений, касающихся отношений человека к вещам, так как отношения эти задевают его за живое, касаются удовлетворения потребностей, к чему стремится человек всю жизнь и нередко жертвует жизнью. Как законы удовлетворения потребностей человека, независимо от вопроса о праве (экономические), так и юридические воззрения народа содержат в себе законы, по которым происходят имущественные явления в юридическом быту, существуют независимо от общественной власти и могут установиться только сообразно законам экономическим и нравственным, то понятно, что в определении имущественных отношений государство могло бы, пожалуй, обойтись без участия общественной власти, действительно, мы встречаем государства, в которых нет гражданских законов в нашем смысле. Так, в Англии, в одном из образованнейших государств, только отдельные роды имущественных отношений подвергались определениям законодательной власти, и английский сommоn. law (общий закон) есть не что иное, как совокупность отдельных актов, свидетельствующих о существовании различных юридических воззрений народа, касающихся имущественных отношений. Существуя независимо от общественной власти, экономические законы и юридические воззрения народа об отношении человека к вещам, независимо от их определений, могут сделаться и предметом научного исследования. Экономические законы действительно подвергаются научному исследованию независимо от определений общественной власти: этим занимается политическая экономия. Точно так же, независимо от определений общественной власти, предметом научного исследования могут сделаться и те юридические воззрения, какие существуют в народе об отношениях людей к вещам: можно исследовать, какие существуют у такого-то народа юридические понятия относительно приобретения имущества, какое прибретение считается сообразным со справедливостью, какое нет, какие юридические понятия об удержании имущества, какие об отчуждении и т.д.

Однако было бы опасно предоставить установление имущественных отношений в юридическом быту одним юридическим воззрениям, свойственным народу: 1) юридические воззрения сами собою не сознаются в действительности, а требуется особый процесс для приведения их в сознание. От этого в самом проявлении юридических воззрений могут быть колебания, так что в одном случае юридическое воззрение выскажется таким образом, в другом - несколько иначе; 2) юридические воззрения, находясь в связи с духом народа, свойственны целому народонаселению; но как в народности представляются местные оттенки, так и юридические воззрения подлежат влиянию местности; 3) юридические воззрения, касаясь интересов людей, вызывают их страсти и заслоняются ими: так склонен человек к самообольщению. Между тем положение народа не всегда таково, чтобы юридические воззрения, присущие ему, могли вполне выясниться; напротив, иногда положение народа приводит юридические понятия его в состояние дремоты и не дает им дойти до степени ясности. Например, у нас в некоторых местностях существует обычай в случае спора между крестьянами обращаться для разбирательства его к старикам, живущим в деревне. Разумеется, представляется вопрос: как определить спорное юридическое отношение, какие понятая существуют в народе относительно данного случая? В иных местностях (волостные суды, по совершенно незаконному настоянию земских начальников, разбирали споры на основании ч. 1 т. X). В первом случае обстоятельства благоприятны выяснению юридических воззрений народа, во втором - неблагоприятны; 4) юридическим воззрениям свойственна неполнота. Вследствие этих недостатков, связанных с юридическими воззрениями, общественной власти представляется задача устранить ту шаткость, которая легко может вкрасться в юридические воззрения народа, отстоять их против случайностей, происходящих от влияния места и времени, вывести их из тени страстей, дополнить пробелы. Общественная власть выполняет эту задачу изданием положительных законов. Но, не останавливаясь на выполнении этой задачи, общественная власть идет далее: имея в виду жизнь государственную, для которой назначены люди, общественная власть направляет юридические воззрения народа сообразно цели существования государства, т.е. к всестороннему развитию человеческих способностей в каждом неделимом, исправляет юридические воззрения народа, где находит их более или менее ей несоответствующими, наконец, подчиняет их этой цели *(77).

Все-таки эта деятельность общественной власти второстепенная, дополнительная: она примыкает лишь к тем юридическим воззрениям, которые общественная власть застает уже готовыми. Первая задача ее - держаться юридических воззрений народа, стараться уловить их, коммунировать; так что ближайшим образом гражданские законы, исходящие от общественной власти, должны представляться выражением тех законов, по которым, независимо от нее, происходят имущественные явления в действительности. В противном случае образуется двойственное право, право действительной жизни и право кодификационное: юридический быт не примет определений законодательства, противоречащих его воззрениям, и будет следовать своим законам. Конечно, при столкновении с общественною властью к каждому юридическому отношению могут бытъ приложены определения положительного законодательства, но в большей части случаев юридический быт существует независимо от общественной власти. Между тем, так как для каждого юридического отношения все-таки открыта возможность столкновения с общественною властью, то все права, признаваемые действительною жизнью, лишаются надежного обеспечения, а отсюда проистекает множество вредных последствий для гражданского быта в отношениях нравственном и экономическом. Понятно, что общественная власть не может желать быть виновницею такого вреда и, если заметит, что определения ее противны духу народа, отменит их. У нас, например, при Петре В., был издан закон о единонаследии; но явились страшные злоупотребления в обход этого закона, и общественная власть его отменила. Однако и при всем желании общественной власти раскрыть в определениях своих юридические воззрения народа на имущественные отношения положительные гражданские законы не могут быть полным и верным выражением этих воззрений. Мы сказали уже, что законодательная власть не только воспроизводит юридические воззрения народа, но и подчиняет их цели государственного существования, соглашает с установленными в государстве учреждениями, с другими частями права. Это, конечно, не недостаток положительных гражданских законов, и если бы мы считали изложение их изложением науки гражданского права, то мы признали бы за таким изложением научный характер, лишь бы только оно объясняло им причину уклонений положительного законодательства от юридических воззрений народа. Но положительные законы, будучи созданием человека, носят на ceбе след всякого человеческого дела, след несовершенства, так что нельзя поручиться, чтобы процесс воспроизведения юридических воззрений народа всегда удавался законодательной власти. Напротив, очень легко может быть, что в отдельном случае законодательная власть сформулирует юридическое воззрение не совсем сообразно его существу, но выразить больше или меньше того, что высказывается в юридическом воззрении, невольно изменит его смысл. И чем более чужды народным понятиям те лица, которые служат общественной власти в деле гражданской кодификации, тем более может встретиться таких недоразумений. Есть мнение известного английского юриста Бентама (Bentlium, De l`organisation, judiciaire et d.e la codification. Bruxelles 1840, стр. 386-392), будто лучшим законодателем для народа может быть иностранец, на том основании, что он совершенно чужд всяким местным интересам, свободен от местных народных предрассудков. Но это мнение в высшей степени парадоксально: если законодательство, особенно гражданское, должно быть воспроизведением и вместе с тем очисткою народных юридических воззрений, то все лица, совершающие процесс воспроизведения, должны стоять среди народа и быть пропитаны его понятиями, разумеется очищенными, просветленными.

Итак, понятно, что наука гражданского права не может ограничиться изучением положительных гражданских законов. Должно сознаться, однако, что воззрение на юриспруденцию как на науку о положительных законах у нас господствующее. И вот обстоятельства, поддерживающие такое воззрение: 1) изучение положительных законов легче, чем изучение законов действительности, точно такие, как, например, легче усвоить ceбе те сведения о мироздании, которые содержит Св. Писание, чем изучать законы мироздания из наблюдений над природою. Изучение законов действительности требует постоянного наблюдения над явлениями действительности, обширного знакомства с жизнью, разоблачения многих юридических отношений, тайных для посторонних лиц; все это дело нелегкое. Потому если существует воззрение, что юриспруденция состоит в изучении положительных законов, то очень легко поддаться ему: человек очень склонен успокаивать совесть свою какими бы то ни было средствами и, видя трудность в изучении законов действительности, охотно хватается за мнение, что знание положительных законов составляет науку правоведения; 2) юридические отношения нередко требуют участия общественной власти, которая прикладывает к ним определения положительного законодательства. Отчасти и это заставляет думать, что все юридические отношения определяются положительными законами и что наука исчерпывается их знанием. Но только наименьшая часть юридических отношений приходит в соприкосновение с общественною властью, и задача науки не решение случаев, а познание законов жизни действительной. Конечно, чем более положительные законы отражают в себе юридические воззрения народа, тем более научного характера в их изложении. Но никогда нельзя ручаться за полное объединение положительных законов с законами, вытекающими из духа народа, так сказать, естественными. Сообразно этому, так как имущественные права граждан в нашем отечестве (как и во всех почти образованных государствах) определяются преимущественно положительными гражданскими законами, то хотя в науке русского гражданского права законам этим надо отвести первое место, однако постоянно должно иметь в виду отношение их к тем законам, по которым происходят имущественные явления в действительности, указывать уклонения положительных гражданских законов от юридических воззрений народа, объяснять эти уклонения. По нашему убеждению, только при соблюдении этих условий можно говорить о науке гражданского права.

 

Элементы гражданского права

 

§ 3. В науке гражданского права должно различать три элемента: исторический, догматический и практический.

В каждой науке есть своя историческая сторона, т.е. указание на постепенное образование усматриваемого явления, так как нет никакого сомнения, что явления возникают не вдруг. Но в некоторых явлениях обстоятельства времени оказывают более влияния, в других менее: потому в одних науках историческая сторона играет более важную роль, нежели в других. В науке гражданского права, имеющей предметом своим юридические воззрения народа и попытки законодательной власти уловить их, коммутировать, исторический элемент, конечно, должен играть значительную роль. Современные юридические воззрения народа образовались не вдруг; но как современное народонаселение есть только последний результат органической жизни народа, так и современные юридические воззрения его суть только результат всей предшествовавшей юридической жизни. Состоя, таким образом, под сильным влиянием старины, упорно отстаивая ее, народ сохраняет в юридических воззрениях своих много такого, что только и может быть объяснено стариною. Точно так же процесс нашей кодификации чисто исторический. Известно, что в основании Свода гражданских законов лежит Уложение царя Алексея Михайловича, изданное в 1649 году. С того времени, отчасти в отмену, отчасти в дополнение статей Уложения, более или менее сообразно изменявшимся юридическим воззрениям народа, издавались разные отдельные узаконения, относящиеся к предметам гражданского права. И вот все неотмененные статьи Уложения и все те узаконения, которые изданы были после него и оказались действующими, были собраны в один сборник, изданный под именем Свода законов. Самое Уложение 1649 года есть сборник древнего права. Поэтому в своде гражданских законов представляются узаконения различных времен, и понятно, что для надлежащего уразумения этих узаконений должно обращаться к тому времени, в которое они изданы. Итак, значение исторического элемента в науке гражданского права заключается в том, что историей объясняется, как образовались те существующие юридические определения, которые для нашего времени, собственно, уже утратили свой смысл.

Под догматическим элементом гражданского права, называемым также догматикой гражданского права, разумеется изложение самых законов, по которым происходят имущественные явления в юридическом быту. Законы эти или исходят от общественной власти, или существуют независимо от нее. Те и другие представляются в действительности отдельными определениями. Но во множестве отдельных определений, относящихся к одному какому-либо предмету, лежит одно основное начало, которое и составляет сущность учреждения; отдельные же определения - только логические выводы из основного начала. Раскрыть начала различных учреждений, показать отношение отдельных определений к этим началам и есть дело науки. По отношению к положительным законам наука имеет еще и другую задачу. Говоря об отношении законодательства к юридическому быту, мы сказали, что общественная власть не только старается уловить юридические воззрения народа, но и подчиняет их идее государственной жизни; сказали мы также, что уловить юридические воззрения народа очень трудно. Науке приходится поэтому объяснить уклонения законодательных определений от воззрений народных, указать причину таких уклонений: одна ли неосмотрительность источник их или они вызваны какими-либо государственными соображениями и какими именно. Только такое изложение законов, по которым происходят имущественные явления в юридическом быту, может назваться научною догматикою гражданского права. И очевидно, какой приговор должно произнести над изложением действующего законодательства, состоящим лишь в буквальном повторении статей свода законов с некоторым изменением системы: такой труд решительно не имеет достоинства научного труда. Если в государстве еще нет кодекса, если законодательные определения не собраны в систематическое целое, то выборка действующих законов из массы отдельных указов и систематическое изложение таких законов составляет своего рода заслугу. Но если положительное законодательство собрано в одно целое (как это и есть у нас), то какая заслуга, какое достоинство в таком изображении его, которое разнится от свода законов только в порядке расположения статей? Напрасно понимают догматику как воспроизведение положительного законодательства, напрасно распространяют мысль, что наука удовлетворяется и таким трудом: эта мысль не побуждает отыскивать юридические начала и сильно вредит научной разработке права.

Элемент практические имеет в виду точку соприкосновения права с действительною жизнью. Задача достойная, конечно, любознательности человека - изучать юридические воззрения, свойственные народу; интересно видеть, как отражаются они в положительном законодательстве. Но наука не может остановиться на этом: назначение права - иметь приложение к жизни. Это приложение двоякое: или граждане устраивают свои дела сообразно юридическим определениям, или по ним разрешаются возникающие столкновения интересов. Науке приходится поэтому относительно каждого учреждения обращать внимание не только на то, каковым представляется оно в положительном законодательстве или в воззрениях народа, но ей следует определить также, в каком виде представляется учреждение, когда призывается к установлению действительности, - сохраняет ли оно свой первоначальный вид или ему приходится измениться, подчиниться влиянию действительности. Эту-то сторону науки и можно назвать практическою. Самая характеристика учреждения состоит под сильным влиянием его значения в действительности; оттого практически элемент в науке получает особую важность.

Само собой разумеется, что в науке все эти элементы не расходятся, но идут неразлучно, рука об руку. Указывая на них, мы имеем лишь в виду разложить процесс научной деятельности, чтобы изучение науки было сознательно.

 

Литература русского гражданского права:

 

а) до судебной реформы

аа) до издания Свода законов.

Артемьев. Краткое начертание римских и российских прав. М. 1777 г.

Терлаич. Краткое руководство к систематическому познанию гражданского частного права Poccии. 1810 г.

Горюшкин. Руководство к познанию российского законодательства. 4 ч. 1811-1814 гг.

Кукольник. Начальные основания российского частного гражданского права. 1813 г.

Его же. Poccийcкoe частное гражданское право, 1-е изд. 1813 г., 2-е изд. 1815 г.

Вельянинов-Зернов. Опыт начертания российского частного гражданского права. 2 ч., 1-е изд. 1814-1815 гг., 2-е изд. 1821-1823 гг. Основания российского права. Изд. Ком. состав. законов. 2 ч. 1821-1821 гг.

И. Васильев. Новейшее руководство к познанию российских законов. 2 ч. 1826-1827 гг.;

бб) после издания Свода законов.

Кранихфельд. Начертание российского гражданского права в историческом его развитии. 1843 г.

Н. Рождественский. Руководство к познанию российских законов.1851 г.

Д. Мейер. Русское гражданское право. Изд. А.Вицына. 1859 г.;

б) после судебной реформы

К. Победоносцев. Курс гражданского права. 1-е изд. 1 т. 1868 г. 2 т.

1871 г. 3 т. 1880 г., 5-е изд. 1896 г. А.Борзенко. Русское гражданское право. В. 1. 1877 г. П.Цитович. Курс русского гражданского права В. 1. 1878 г. К.Малышев. Курс общего гражданского права Pоccии, т. 1. 1878 г. К.Кавелин. Права и обязанности по преимуществам и обязательствам в применении к русскому законодательству. 1879 г. Н.Дювернуа. Из курса лекций по гражданскому праву. 1889 г.

Его же. Чтения по гражданскому праву, т. 1. 1892-1899 гг.

Г. Шершеневич. Учебник русского гражданского права. 1-е изд. 1894 г. 10-е изд. 1912 г.

Его же. Курс гражданского права, 2 т. 1901 г. Е.Васьковкий. Учебник гражданского права, 2 т. 1904-1906 гг.

К.Анненков. Система русского гражданского права, 6 т. 1894-1901 гг.

Его же. Начала русского гражданского права. 1901 г. А. Гуляев. Русское гражданское право. 1911 г.

Ю. Гамбаров. Курс гражданского права, т. 1. 1911 г.

В. Синайский. Русское гражданское право. 1912 г.

Монографическая литература в период до судебных уставов заключалась в нескольких, хотя и весьма ценных, историко-юридических исследованиях; период после судебной реформы довольно богат монографиями, как отдельно изданными, так и помещенными в юридических журналах. См. А. Поворинский. - Систематический указатель русской литературы гражданского права. Изд. 2-е. 1904 г.

в) История русского гражданского права

аа) История науки русского гражданского права

Г. Шершеневич. Наука гражданского права в Poccии. 1893 г.

бб) История гражданского законодательства

К. Неволин. История российских гражданских законов. 3 т. Изд. 2-е. 1857 г.

вв) Обычное право

С. Пахман. Обычное гражданское право в России, 2 т. 1876-1879 гг.